Аутлуков о государственном строительстве и кирпичах
Садовый домик мы строили своими силами. Помогали дедушки-бабушки, родственники-соседи. Помогал строить и сосед по участку дядя Витя Аутлуков. Знатным каменщиком оказался - клал кирпичи так, что залюбуешься. Место взяли не очень удачное - скала и бывшая свалка завода металоизделий, но, в этом оказался даже очень большой плюс при строительстве - глубоко копать не пришлось, а фундамент залили с таким количеством всякого железа в качестве арматуры и наполнителя, что, думается, разобрать его потомкам будет очень и очень проблематично. Рельсы, швеллера, уголки и трубы складывали просто поленницей, пересыпая болтами, гайками и стружкой.
В тот год шёл по радио в прямой трансляции "первый съезд народных депутатов СССР". Уважаемые люди - актёры, режисёры, певицы, журналисты, телеведущие, пародисты, юмористы и один заслуженный лётчик-космонавт СССР дружно бичевали недостатки социалистического строя вообще и нехватку тридцати сортов колбасы в магазинах в частности. Председательствовавший на съезде первый президент Советского Союза подбадривал говоривших, призывая активнее нАчать и непримиримее зАнять процесс демократизации и гласности. Работал радиоприёмник и у нас. Картавый профессор с подвыванием бичевал кровавого тирана, лично расстрелявшего сто миллионов белых офицеров и особенно генерала Тухачевского.
- 3,14здоболы. - сказал дед, постукивая молоточком по кирпичу, придавая ему надлежащее положение в стене.
- И не говори. - поддержал Аутлуков, елозя в корытце с раствором мастерком. - Боюсь, доведут страну до 3,14здеца своей гласностью.
Меня смутил вывод Аутлукова и я возразил:
- Да при чём здесь 3,14здец стране, дядь Вить? Вскрывают же преступления прошлого режима, злоупотребления, нарушения закона...
- Глуп ты ещё, - сказал дед. - Молод и глуп.
- Ну, это пройдёт. - ответил ему Аутлуков. Десять - двадцать - тридцать лет, будет старым и поумнеет.
- И, всё-таки, почему наша страна должна развалиться из-за гласности? Что плохого, что мы стали знать о Гулаге и репрессиях?
- Да, плохого то в том ничего нет, плохо другое: эти говоруны подменяют понятия. Время было другое, понимаешь. Люди жили иначе. Бедность была, голод, неграмотность. А они это подают так, словно мы, сытые и образованные современные люди тогда жили. И не было у нас ни внешних врагов, ни внутренних. А, ведь от 1917 года до 1937 прошло всего двадцать лет! Ещё были не просто живы, но, и, достаточно молоды те, кто проиграл в революцию и они хотели реванша. И они устраивали и тихий саботаж и громкие терракты. Почему эти прожектора перестройки об этом молчат? И у нас были поджоги, взрывы, потравы... Люди гибли в мирное время, поезда под откос уходили.
- Но, ведь, сидели же люди в лагерях не только за терроризм, вон, говорят, кулаков раскулачивали.
- Раскулачивали. Да. И привозили к нам, строить новый город. Вот ты знаешь посёлок Ново-Северный?
- Да.
- Это посёлок спецпереселенцев - кулаков. Согласись, что дома у них мягко говоря до сих пор не плохие? Люди приезжали, им давали возможность солидно строиться, держать огороды, скотину. Всякая беднота, приехавшая по комсомольским путёвкам и без денег, кстати, так до самого конца 60х годов и жила в землянках да бараках. Пока не расселили всех в бесплатные хрущёвки.
- Но, почему надо было взять людей только за то, что они живут лучше других, и отправить к нам на стройку? Это же не правильно? Это же волюнтаризм и насилие? Как же надо ненавидеть людей, чтобы сорвать их с места и отправить в голую степь!
- Государство, сынок, оно подобно дому. И строят его из людей, как мы строим твой садовый домик из кирпичей. И в этом доме каждому кирпичу хозяин находит своё место. И не важно, любит ли он кирпичи, или ненавидит, всё равно, он бережёт их и заботится о том, чтобы они прослужили как можно дольше. Штукатурочкой от лютых ветров прикрывает, красочкой. Где нужно - подтешет, где нужно просверлит. Но, не от ненависти, а по необходимости. Вот, допустим, ненавижу я кирпичи и начал со злобы их ломом в этом углу крушить. И что? Завалится весь угол дома. Оно мне нужно? То же и со страной. Если работящих, предприимчивых людей взяли и привезли в чистое поле, значит, хозяину страны они именно здесь понадобились. Хозяин, сынок, никогда не будет ломать ни угол своего дома, ни свою страну.
- Это нормальный хозяин ломать не станет. А Сталин, говорят, был сумасшедший маньяк.
- Хорошо. Тогда давай так: ты сумасшедший хозяин и ненавидишь кирпичи. Ты, допустим, из придури начинаешь эти кирпичи ломать. Что дальше?
- Стена завалится...
- Нет, сынок, не завалится. Не боись. Не дадим мы с дедом тебе дом завалить. Отберём ломик. И страну развалить не дадут. Отберут ломик у Горбачёва.
- А необоснованные репрессии? Сажали ведь невиновных?
- Это, сынок, понимаешь, зависть и людская злоба, это не государство. Это всегда было, есть и будет. Ну, как, если бы, вот этот старый, грязный, потрескавшийся кирпич со старого сарая, который я прижал сверху новым, гладким, блестящим начал бы мне про своего коллегу нашёптывать: "у него внутри каверна, он не выдержит нагрузки, вытащи его из стены". Нельзя обвинять государство в том, что делали отдельные конкретные сволочи и подлецы, подвизавшиеся на должностях у этого государства.
Дом построили. Он стоит и теперь на крепком железобетонном фундаменте, залитом поверх скалы, а страна развалилась - не отобрали у Горбачёва ломик.
Аутлуков весь, как есть
В тот год шёл по радио в прямой трансляции "первый съезд народных депутатов СССР". Уважаемые люди - актёры, режисёры, певицы, журналисты, телеведущие, пародисты, юмористы и один заслуженный лётчик-космонавт СССР дружно бичевали недостатки социалистического строя вообще и нехватку тридцати сортов колбасы в магазинах в частности. Председательствовавший на съезде первый президент Советского Союза подбадривал говоривших, призывая активнее нАчать и непримиримее зАнять процесс демократизации и гласности. Работал радиоприёмник и у нас. Картавый профессор с подвыванием бичевал кровавого тирана, лично расстрелявшего сто миллионов белых офицеров и особенно генерала Тухачевского.
- 3,14здоболы. - сказал дед, постукивая молоточком по кирпичу, придавая ему надлежащее положение в стене.
- И не говори. - поддержал Аутлуков, елозя в корытце с раствором мастерком. - Боюсь, доведут страну до 3,14здеца своей гласностью.
Меня смутил вывод Аутлукова и я возразил:
- Да при чём здесь 3,14здец стране, дядь Вить? Вскрывают же преступления прошлого режима, злоупотребления, нарушения закона...
- Глуп ты ещё, - сказал дед. - Молод и глуп.
- Ну, это пройдёт. - ответил ему Аутлуков. Десять - двадцать - тридцать лет, будет старым и поумнеет.
- И, всё-таки, почему наша страна должна развалиться из-за гласности? Что плохого, что мы стали знать о Гулаге и репрессиях?
- Да, плохого то в том ничего нет, плохо другое: эти говоруны подменяют понятия. Время было другое, понимаешь. Люди жили иначе. Бедность была, голод, неграмотность. А они это подают так, словно мы, сытые и образованные современные люди тогда жили. И не было у нас ни внешних врагов, ни внутренних. А, ведь от 1917 года до 1937 прошло всего двадцать лет! Ещё были не просто живы, но, и, достаточно молоды те, кто проиграл в революцию и они хотели реванша. И они устраивали и тихий саботаж и громкие терракты. Почему эти прожектора перестройки об этом молчат? И у нас были поджоги, взрывы, потравы... Люди гибли в мирное время, поезда под откос уходили.
- Но, ведь, сидели же люди в лагерях не только за терроризм, вон, говорят, кулаков раскулачивали.
- Раскулачивали. Да. И привозили к нам, строить новый город. Вот ты знаешь посёлок Ново-Северный?
- Да.
- Это посёлок спецпереселенцев - кулаков. Согласись, что дома у них мягко говоря до сих пор не плохие? Люди приезжали, им давали возможность солидно строиться, держать огороды, скотину. Всякая беднота, приехавшая по комсомольским путёвкам и без денег, кстати, так до самого конца 60х годов и жила в землянках да бараках. Пока не расселили всех в бесплатные хрущёвки.
- Но, почему надо было взять людей только за то, что они живут лучше других, и отправить к нам на стройку? Это же не правильно? Это же волюнтаризм и насилие? Как же надо ненавидеть людей, чтобы сорвать их с места и отправить в голую степь!
- Государство, сынок, оно подобно дому. И строят его из людей, как мы строим твой садовый домик из кирпичей. И в этом доме каждому кирпичу хозяин находит своё место. И не важно, любит ли он кирпичи, или ненавидит, всё равно, он бережёт их и заботится о том, чтобы они прослужили как можно дольше. Штукатурочкой от лютых ветров прикрывает, красочкой. Где нужно - подтешет, где нужно просверлит. Но, не от ненависти, а по необходимости. Вот, допустим, ненавижу я кирпичи и начал со злобы их ломом в этом углу крушить. И что? Завалится весь угол дома. Оно мне нужно? То же и со страной. Если работящих, предприимчивых людей взяли и привезли в чистое поле, значит, хозяину страны они именно здесь понадобились. Хозяин, сынок, никогда не будет ломать ни угол своего дома, ни свою страну.
- Это нормальный хозяин ломать не станет. А Сталин, говорят, был сумасшедший маньяк.
- Хорошо. Тогда давай так: ты сумасшедший хозяин и ненавидишь кирпичи. Ты, допустим, из придури начинаешь эти кирпичи ломать. Что дальше?
- Стена завалится...
- Нет, сынок, не завалится. Не боись. Не дадим мы с дедом тебе дом завалить. Отберём ломик. И страну развалить не дадут. Отберут ломик у Горбачёва.
- А необоснованные репрессии? Сажали ведь невиновных?
- Это, сынок, понимаешь, зависть и людская злоба, это не государство. Это всегда было, есть и будет. Ну, как, если бы, вот этот старый, грязный, потрескавшийся кирпич со старого сарая, который я прижал сверху новым, гладким, блестящим начал бы мне про своего коллегу нашёптывать: "у него внутри каверна, он не выдержит нагрузки, вытащи его из стены". Нельзя обвинять государство в том, что делали отдельные конкретные сволочи и подлецы, подвизавшиеся на должностях у этого государства.
Дом построили. Он стоит и теперь на крепком железобетонном фундаменте, залитом поверх скалы, а страна развалилась - не отобрали у Горбачёва ломик.
Аутлуков весь, как есть