Так понятно же: римские кувшины некое время назад полетали , да издалече, с самого дальнеого моря, теперь парфянский царь решил свои покидать, что мол тоже умеет.
Ничего понятного не вижу, парфянские кувшины метаются в благородных сирийцев, тогда как римские кувшины метались не в сирийцев, а только в безродных иноземных разбойников.
Получается, что парфянский царь встал на сторону разбойников.
Там все разбойники - или сейчас, или в недавнем прошлом, или в ближайшем будущем. И сама Юнона не разберется, кто в какой фазе. Тем более что возможны комбинации.
Посему притча:
Один ветеран-центурион выступал в сенате с пламенной речью, гневно обличающей бесчинства разбойничьих банд варваров в давно уже покоренных провинциях. И кто-то из сенаторов, с целью выставить центуриона в дурном свете, вопросил ехидно: - Почему же, брат мой, ты называешь мятежных варваров "урюки"? Ведь урюк - это сушеный абрикос? - Знаем мы этих варваров! Днем он мирный абрикос, а ночью - вооруженный урюк.
Reply
Получается, что парфянский царь встал на сторону разбойников.
Reply
Reply
Reply
Посему притча:
Один ветеран-центурион выступал в сенате с пламенной речью, гневно обличающей бесчинства разбойничьих банд варваров в давно уже покоренных провинциях. И кто-то из сенаторов, с целью выставить центуриона в дурном свете, вопросил ехидно:
- Почему же, брат мой, ты называешь мятежных варваров "урюки"? Ведь урюк - это сушеный абрикос?
- Знаем мы этих варваров! Днем он мирный абрикос, а ночью - вооруженный урюк.
Reply
Ситуация как в греческой комедии. Кажется, Μεταμόρφωση - называлась.
Reply
А, Апулей вроде ж не грек... Хотя кто их знает, под чьей личиной скрывается очередной греческий комедиант?
Reply
Leave a comment