Конец Путина в устах Навального и Ходорковского
Путин вполне может прожить еще 20-30 лет при надлежащем уходе за его тушкой. Но путинизм столько вряд ли протянет, потому что политический режим, нуждается не в Путине, как таковом, а в легитимности, то есть признании господства правящего класса со стороны масс. Легитимностью правящий режим пока обладает, однако динамика крайне неприятна для хозяев Кремля - уровень ее поддержки падает. Но страшно даже не это, он уже не раз падал, а то, что никаких резервов для его поддержания не остается. Дошло до того, что Кремль пользует для сохранения своей легитимности… Навального с Ходорковским.
На чем базируется легитимность? Если кто-то скажет, что на насилии и страхе, то попадет пальцем в небо. В политологии легитимность - политико-правовое понятие, означающее положительное отношение жителей страны или государства, больших групп, общественного мнения (в том числе и зарубежного) к действующим в конкретном государстве или стране институтам власти, признание их правомерности. Опираться на насилие, террор власть начинает исключительно тогда, когда утрачивает положительное отношение к себе, то есть теряет легитимность. На голом насилии поддержание господства невозможно сколь-нибудь длительное время. В современном мире нелегитимные режимы способны продержаться от силы несколько месяцев.
Кто-то может возразить: мол, раньше власть столетиями опиралась на насилие, например, в Российской империи, самого понятия «легитимность» не существовало. А всякого рода пугачевщина безжалостно топилась в крови. Точно так же, дескать, действовал сталинский режим, доведя конвейер массового террора до совершенства. Такие суждения в корне неверны. Во-первых, понятие легитимности возникло одновременно с понятием «политическая власть». Политическая власть всегда нуждается в признании. Другое дело, что авторитарные режимы (таковыми ранее были все правящие режимы) опирались на признание со стороны элит. Монарх мог царствовать лишь покуда он устраивал высший слой аристократии. Когда он утрачивал легитимность в их глазах, его просто убивали. Существовал и общепризнанный инструмент легитимации власти - церковь.
Да, мнение масс, народа, населения, податных сословий, подвластных племен элиту не интересовало, но лишь покуда эти самые массы не становились инструментом в борьбе за власть, а позже, уже в эпоху индустриализма, не приобрели политические права. Отныне господствующий класс вынужден заключать с населением общественный договор, который освящает (легитимирует) уже не церковь, а процедура делегирования полномочий снизу вверх. При феодализме полномочия делегировались сверху вниз, а монарх их получал ка бы от самого бога. Поэтому теперь даже самые жестокие диктатуры вынуждены использовать этот часто ненавистный им ритуал выборов для своей легитимации. И массовый террор оправдывается вовсе не необходимостью укрепления власти диктатора, а защитой интересов лоялистского большинства.
Сталинский режим никогда не был демократическим, но опирался он на положительное отношение абсолютного большинства населения. Только поэтому он мог широко использовать террор для подавления инакомыслия и протеста. Ранее я описывал механизм эффективного массового террора, который является таковым лишь в том случае, если вершится большинством против меньшинства. Проще говоря, власть, опирающаяся на поддержку большинства, может десятилетиями терроризировать меньшинство. Но никогда невозможно обратное. Именно поэтому английская колониальная администрация в Индии не прибегала к террору против населения с помощью оккупационных войск, а использовала для этих целей местных царьков, раджей и султанов, легитимных властителей на подконтрольных им территориях. А если кого-то из них и свергали (части при содействии самих англичан), то это не означало утраты контроля над колониями.
Сталинский режим был легитимен, и потому репрессии, какими бы массовыми они ни были, всегда оказывались направленными против меньшинства (пускай даже меньшинства ситуативного). Поэтому насилие оставалось эффективным, а открытая борьба с правящим режимом не имела ни малейших шансов на успех. Кстати, война с Германией убедительно продемонстрировала легитимность советского строя. За редким исключением племенных восстаний (чеченцы, ингуши, калмыки, крымские татары) и коллаборационизма на недавно присоединенных территориях население продемонстрировало единодушную поддержку власти. Восстания против легитимной власти всегда терпят поражения, потому что не могут охватить большинство по определению.
Исходя из этих совершенно азбучных истин, следует вывод: если ты хочешь добиться свержения диктаторского режима Путина, следует решить стратегическую задачу - лишить его легитимности. Если режим теряет легитимность, способ перехвата власти будет определяться исключительно тактическими соображениями - это может быть вооруженное восстание, как в Румынии, майдан, как в Чехословакии, или Круглый стол, как в Польше (все перечисленные события происходили в 1989 г.). Важно то, что смена режима во всех трех упомянутых случаях стала возможной исключительно потому, что власть утратила легитимность.
Все антипутинские силы, если они реально желают смены политического режима, должны добиваться одного - делегитимации кремлевского карлика и его банды всеми доступными способами. Логично? Но для этого надо понимать механизмы, с помощью которых он добивается легитимности. Характер российского правящего режима строго научно определяется как электоральный авторитаризм гегемонистского типа. Среди политологов существует две точки зрения на то, что есть такое электоральный авторитаризм. Одни предлагают считать его переходным типом от авторитаризма к либеральной демократии, аргументируя это тем, что транзитные (гибридные) режимы обладают как признаками авторитарной диктатуры, так и атрибутами демократии. Это чисто формальный подход. Дело в том, что транзитный режим должен переходить от авторитаризма к демократии, но в случае с РФ, Казахстаном, Венесуэлой и другими странами мы наблюдаем движение в обратном направлении - от зачаточной демократии к авторитарной диктатуре.
Другие же полагают, что электоральный авторитаризм есть не переходная, а завершенная форма авторитарного режима, который использует формально демократический инструментарий для достижения господства. Гражданские права и свободы в тираниях такого типа лишь провозглашаются, однако их реализация на практике либо затруднена, либо совершенно невозможна. Скажем, в РФ формально провозглашается свобода слова, цензура запрещена. Однако ни одного неподконтрольного государству телеканала нет, а свобода высказываний в Интернете преследуется в уголовном порядке. Формально декларируется свобода вероисповедания, но фактически тюрьмы забиты мусульманами, которые «неправильно» молились, а церковь Свидетей Иеговы запрещена. Преференции получает только аффилированная с государством церковь. Про избирательное право можно сказать то же самое: право быть избранным, например, депутатом Мосгордумы есть у каждого, однако для независимых кандидатов попытка воспользоваться этим правом заканчивается кутузкой.
Таким образом граница между разрешением и запретом совершенно стирается. Правда - это ложь. Свобода - это рабство. Война - это мир. Электоральный авторитаризм -диктатура оруэловского типа, опирающаяся на имитацию демократических процедур, массированную пропаганду и манипуляцию массовым сознанием. Даже террор гибридные режимы применяют не открыто, как классические диктатуры, а казуистически. Все знают, по чьему приказу убили Немцова, но заказчик убийства будет мамой клястся, что возмущен этим страшным злодеянием. И вторжения в чужие страны путинский режим совершает не открыто, а посылает туда «ихтамнетов».
Возникает вопрос: а зачем диктаторскому режиму Путина заморачиваться со всеми этими крайне обременительными, дорогостоящими и опасными демократическими процедурами, почему бы ему не стать деспотией классического типа, отбросив все эти условности? Отвечаю: имитационные демократические процедуры крайне важны для Кремля, потому что именно через них он добивается признания своего права на господство, то есть легитимности внутренней и внешней. Ну, не может крысеныш летимировать свою власть с помощью церкви, как, например, в Иране или Афганистане. По крайней мере, пока. Ему жизненно важно получить внешнюю легитимность, поскольку экономически путинская диктатура зависит от сырьевого экспорта, что кстати очень характерно для гибридных режимов.
Что бывает с диктаторами, которые утрачивают внешнюю легитимность, можно во всей красе наблюдать на примере венесуэльского каудильо Мадуро. Выборы 2018 г. настолько внешне не соответствовали общепринятым стандартам, что ведущие страны Запада не признали его законным главой государства. К чему это привело страну, можете посмотреть сами. Впрочем, разделение легитимности на внешнюю и внутреннюю зачастую условно. Чаще всего диктатор теряет внутреннюю легитимность, и одновременно внешние игроки отказывают ему в доверии. Никто не желает иметь дело с банкротом. Достаточно редки случаи, когда правитель утрачивал внешнюю легитимность, сохраняя внутреннюю. Почти всегда это было связано с диктаторами, замешанными в терроризме (Муаммар Каддафи, Башар Асад, Омар аль-Башир). Впрочем, для них это в любом случае заканчивалось печально.
Исходя из вышесказанного следует признать, что демократический антураж имеет для путинского режима колоссальное значение. Стать изгоем для него смерти подобно (хотя именно в этом направлении он и шагает). Следовательно, если вы желаете лишить Путина власти, следует сделать так, чтобы он не мог использовать имитацию выборов для поддержания легитимности своего режима. Кто-то может заявить, что Путину плевать, как мы голосуем, все равно посчитают, как надо. С этим не спорю. Так и есть. Но легитимность власть получает ЧЕРЕЗ ПРОЦЕДУРУ, через участие населения в этой процедуре. А как вы проголосуете, действительно, похер. Точно так же и попам нет никакого дела, верите вы в бога или нет. Главное, чтобы вы соблюдали обряд, следовали предписанным нормам поведения, платили церкви десятину. А на ваш внутренний мир им насрать с высокой колокольни.
В чем тогда смысл внешнего соблюдения обряда? Он заключается в том, что для остальных людей приемлемо лишь то, что делает большинство. Если большинство исполняет обряд, оно таким образом программирует поведенческий паттерн, следовать которому обязательно для члена общества, не желающего идти на конфликт с окружающими. Я не открою секрета, если скажу, что свыше 90% людей - конформисты.
Выборы в РФ - это именно обряд, ритуал, лишенный какого-либо практического смысла. И Кремль от населения требует одного - исполнения ритуала, а вовсе не веры в демократию и знания программы той партии, за которую вы голосуете. Работает этот ритуал примерно так. Человек идет на выборы и голосует против Путина. А на следующий день ему зомбоящик радостно объявляет, что фюрер получил поддержку 77% избирателей. Человек думает: «Плешивый, конечно, конченый мудак, но раз большинство за него, я свое мнение буду держать при себе».
В том, что большинство за него, гражданин не сомневается, потому что он сам видел толпы на избирательном участке. На работе в курилке заходит разговор о том, кто за кого голосовал. И тут люди либо молчат, либо говорят, что голосовали за Путина. И если нашего обывателя спросят прямо, кому он отдал свой голос, тот, не моргнув глазом, отрапортует, что голосовал за дорогого Владимира Владимировича. А зачем ему нарываться на конфликт, вдруг донесут директору? Начальник, конечно, не оштрафует за нелюбовь к фюреру. Но скоро в этом славном бюджетном учреждении грядет оптимизация, то есть сокращение штата, и ходят слухи, что начальство велело составить списки политически неблагонадежных людей, которых и будут выбрасывать на улицу. Раз уж кого-то надо уволить, то пусть это будут «непатриоты», то есть лица, не любящие власть. Быть непатриотом сейчас чревато, надо быть как все…
Выше я описал психологический процесс признания власти, происходящий в сознании отдельного индивида, который на самом деле эту власть не любит и даже голосовал против нее. Но как он голосовал, никто не узнает. Точно так же он сам не узнает, как голосовали его коллеги по работе. Но он уверен, что его окружение испытывает теплые чувства к вождю, потому что большинство публично демонстрируют лоялистские паттерны. И раз большинство признает эту власть, он признает волю большинства, то есть опосредованно признает власть. Вот какое колоссальное значение имеет ритуал участия в выборах!
Часто я в ходе избирательных кампаний сталкивался с таким любопытным феноменом. В ходе соцопроса задаетсяя вопрос: «За кого вы голосовали на прошлых выборах мэра?». При достаточно большой выборке теоретически должен получиться ответ, близкий к реальному электоральному результату действующего главы города. Известно, что он победил, набрав, скажем, 42%. Однако то, что свой голос на прошлых выборах они отдали победителю, отвечают 60-80% респондентов, то есть в 1,5-2 раза больше, чем это было на самом деле. Это и есть тот эффект легитимации власти, который обеспечивает участие в ритуале. То есть победивший кандидат получает признание даже тех, кто голосовал за другого.
Что случится с властью, если люди перестанут ходить на выборы? Произойдет то же самое, что с церковью, лишившейся паствы, театром, в котором нет зрителей, кинозвездой, на чьи фильмы никто не ходит. Эти институты просто утрачивают свою общественно значимую роль и умирают. Власть утрачивает легитимность и обанкротившийся правящий режим уступает место другому, пользующемуся большей поддержкой.
Вы хотите сказать, что невозможно добиться того, чтобы никто не пришел на выборы Путина? Так этого и не надо. Напоминаю, что легитимность имеет власть, опирающаяся на положительное отношение БОЛЬШИНСТВА населения. Если же на выборы придет меньше людей, чем на протестный митинг, это сформирует новый поведенческий паттерн. Для общества, внешнего мира, да и для самой власти станет очевидно, что БОЛЬШИНСТВО считает правящий режим нелегитимным, относится к нему враждебно, и именно этой линии начинает придерживаться то самое конформисткое большинство, которое всегда и везде поступает «как все».
Поэтому утрата легитимности чаще происходит обвально, когда случается некое знаковое событие, демонстрирующее наступление новой реальности. После утраты легитимности правящий режим способен поддерживать свое господство открытым террором, но в современных условиях это может длиться максимум несколько месяцев. Тунисский диктатор Бен Али накануне Жасминовой революции, баллотируясь на пятый президентский срок, получил свыше 90% голосов. Однако стоило выйти на улицы с протестом примерно 1% населения, и его легитимность рассыпалась в прах в течении нескольких дней.
Теперь давайте поглядим, какую стратегию действий нам предлагает россиянская «оппозиция»? Я имею в виду, конечно, внесистемную оппозицию, потому что системной не существует в принципе. Навальный говорит: идите на выборы и голосуйте за того, на кого я укажу пальцем - так мы победим «Единую Россию». Ходорковский наущает: идите на выборы и портите бюллетени - так мы покажем власти свое к ней отношение. Какой из этих подходов более разумен? Они оба антипродуктивны. Обычно власть нанимает на выборах скоморохов типа Грудинина и прочих собчачек, единственная задача которых - форсировать явку, привести протестных баранов на участки для голосования заставить их участвовать в ритуале, через который диктаторский режим продляет свою лицензию на господство. А тут сами оппы добровольно и искренне во всю глотку призывают свою паству принять участие в ритуале, через который режим получает легитимность, обосновавая это тем, что они таким образом приближают конец путинизма. Давайте коротко рассмотрим, почему навальновское Умное голосование принципиально не сработает:
1.Навальный не в состоянии донести свой призыв до широких электоральных масс. Да просто потому, что он может использовать для этого лишь Интернет, но те, кто сидят в фейсбуках и ютубах, практически не ходят на выборы, а дисциплинированно отбывающее этот номер совковое старичье программируются с помощью зомбоящика. То есть целевой аудитории (электорально активные группы) навальновская пропаганда не накрывает.
2. Даже если где-то, например, в Москве, у него есть относительно многочисленная социальная база и налаженная система коммуникаций с ней, сформировать тренд на протестное голосование все равно невозможно. Ну, например, за кого следует умно голосовать избирателям на 43-м округе, откуда со скандалом поперли Любу Соболь, чтобы урыть «Единую Россию»? Во-первых, единоросс по этому округу не баллотируется. Во-вторых, за мандат бьются представители трех системных партий, не считая явного аутсайдера яблочника Митрохина, и по идее умно голосовать надо за того, кто в рейтинге на втором месте. Но и на втором месте, и на первом кандидаты, абсолютно лояльные мэрии, и потому никакого протестного голосования не может быть по определению.
3.Даже если где-то баллотируется плохой единоросс, есть альтернативный системный кандидат, не вызывающий особого отторжения, и Навальному удастся мотивировать протестный электорат ставить галочку за последнего, власть может привычно сфальсифицировать итоги голосования. Такое случалось уже тысячи раз. И что этому могут противопоставить навальнята? Разве что в ЕСПЧ заяву накатать, потому что ходить по путинским судам с жалобой на действия путинских избиркомов совершенно бессмысленно. Победа, которую ты не можешь защитить, ничего не стоит, она превращается в поражение.
4.Даже если вдруг случится чудо и на каком-то отдельном округе Навальному удастся пропихнуть в Мосгордуму не единоросса, а, например, коммуняку - что это даст противникам путинского режима? Да ровным счетом ничего. Потому что КПРФ является частью путинского режима и все кандидаты от зюгашей проходят через строгие фильтры администрации президента. Какая разница, получит мандат запутинец-едираст или запутинец-коммуноид? В свое время у КПРФ было довольно много губернаторов. Все они в первой половине нулевых дружно вступили в «Единую Россию» по команде из Кремля. И не одного из них КПРФ публично даже не осудила за измену делу коммунизма.
Я бы на месте мэрии не отказал себе в удовольствии изощренно поглумиться над Навальным, если где-то системный кандидат вдруг победит единоросса - заставил бы его вступить в ЕР. Поверьте, если Собянин выскажет такое пожелание, никто из системных кандидатов не найдет в себе силы отказать. А то ведь рыльце-то у всех в пушку, и в любой момент всякий депутат может стать жертвой «борьбы с коррупцией», которую проводит власть.
4.Но давайте даже представим, что «Умное голосование» стрельнуло в половине округов и в Мосгордуме 23 мандата принадлежит едирастам и 22 - остальным системщикам. Какой от этого профит будет избирателю хотя бы гипотетически? Вот есть в Государственной Думе целых три фракции какбы антиедросовских. И дофига ли от этого пользы? И если столь же беззубые и лояльные Кремлю депутаты появятся в региональном совершенно декоративном парламенте, что это изменит? Вопрос, как вы понимаете, риторический.
Разбирать инфантильную забаву Ходорковского с порчей бюллетеней вообще не вижу смысла. Ну, напишет там кокой-нибудь мишин фанат «Свободу политзаключенным» - и чо? Я еще понимаю, если бы он эту надпись намалевал на своем балконе - это был бы поступок. Или сделай татуху с антифашистским лозунгом у себя на груди и периодически оголяйся - зачотный флешмоб выйдет. Но почеркушку на бюллетени не увидит никто, кроме членов участковой комиссии и, возможно, пары наблюдателей. Повторюсь, правящему режиму насрать на вашу фигу в кармане. Точно так же попам плевать, что на церковной службе вместо молитвы вы тихонько бормочете себе под нос «Бога нет, бога нет, бога нет». Важен сам факт вашего прихода в церковь - это придает вес церкви, а вовсе не то, насколько серьезно вы рассчитываете после смерти вознестись на небеса. Точно так же путинскому режиму достаточно того, что вы придете на выборы, совершив ритуал признания этой процедуры, а через признание процедуры вы наделяете легитимностью власть, получающую полномочия через выборный ритуал.
Кто-то усомнится в том, что все на самом деле так просто и незамысловато. Мол, аффтар гонит, не могут же Навальный и Ходорковский понимать в политике меньше, чем какой-то говноблогер! Почему же не могут? Понимание - это квинтессенция жизненного опыта. А какой электоральный опыт у Ходорковского? Нулевой. В бизнесе он соображает уж точно больше, чем я, но что он может смыслить в политтехнологиях и партстроительстве? Однако я не даю никому советы, как стать миллиардером, а вот Михаил Борисович почему-то уверен что его «политические стратегии» имеют какую-то ценность. Нет, это заблуждение, причем довольно банальное. Флешмобу порчи бюллетеня уже более 10 лет, и ни разу он не дал никакого эффекта, потому что это может произойти только в том случае, если большинство голосующих испортят бюллетени - в этом случае выборы по закону должны быть признаны несостоявшимися.
У Навального политический багаж чутка побольше, но и тот ни разу в жизни не победил на выборах, и не провел ни одного своего ставленника даже в мундепы. То есть формально он пока обладает опытом неудачника. Потому нисколько не удивительно, что мой тезка не понимает ни электоральной механики, ни социальной психологии. Он никогда даже рядом со властью не стоял, так откуда же он может разбираться в тонкостях механизмов легитимации авторитарных режимов? Разоблачает казнокрадов он лихо, признаю таланты мастера, но даже гениальный пропагандист не обязательно хороший политик.
Конечно, можно предположить, что он все прекрасно понимает и сознательно разводит лохов в интересах путинского режима, но зачем строить сложные конспирологические теории там, где все элементарно объясняется банальным непрофессионализмом и некомпетентностью? Я не с целью приопустить Навального это говорю, ибо не может быть у него успешного опыта публичного политика в условиях электорального авторитаризма, при котором публичная политика отсутствует, как таковая.
Ага, знаю, что сейчас злорадно завопят осокорбленные до глубины души фанаты Ходорковского и Навального: «Ну, давай, иксперд, научи нас, как нужно эффективно убивать легитимность путинского режима, поделись своей мудростью!».
Лет 10 назад я, действительно, разродился бы многабукафными постами, в которых во всех подробностях расписывал технологии и приемы делегитимации власти, анализировал опыт других стран, оценивал действенность тех или иных стратегий, делился личным опытом… Но теперь я обладаю достаточным уровнем здравомыслия, чтобы осознать тщету подобных усилий. Дуракам это не нужно, они хотят получить простой и безотказный способ решения сложной проблемы, все остальное сходу отвергают.
Но дурак - это не приговор. Дураки умнеют, и в этом им помогает жизненный опыт. В конце концов они настолько умнеют, что приобретают способность усваивать не только свой, но и чужой жизненный опыт. Вот тогда я с моими советами вам и пригожусь. А пока, если хотите свергнуть плешивого кощея бессмертного, можете деть все, что считаете нужным, исключив из перечня стратегий все ненужное. Надеюсь, хоть кому-то мне втолковать, почему участие в выборах, проводимых электоральной диктатурой - дело абсолютно ненужное. Осталось убедиться в этом на практике. Полагаю, провал «Умного голосования» и совсем уж тупого онанизма с порчей бюллетеней подтолкнет вас к пониманию целесообразности стратегии гражданского неповиновения (одной из форм его является бойкот выборов), как эффективной практики уничтожения легитимности диктаторского режима. (Продолжение следует).