Февраль теперь навсегда
Массовое обсуждение Февральской революции, которое наблюдалось в связи со 100-летней годовщиной, позволило заметить, что многие люди с трудом совмещают две «разнонаправленные» истины. Первая истина - о том, что Февраль был ошибкой, в том числе и со стороны русских либеральных сил, надеявшихся использовать его себе на пользу. Как показали последующие события, на тот момент российское общество еще не было готово самоуправляться без отеческого попечения сильной монархической власти.
Вторая истина - о том, что вернуться в «дофевральское состояние» никоим образом не возможно. С выбором, сделанным в Феврале, нам теперь жить вечно. Все, что мы будем делать, находится в рамках, заданных этим выбором. И если какие-то улучшения в России возможны, то только в той мере, в какой мы, постепенно набирая опыт, научимся жить и самоуправляться в рамках Февральского выбора, на свой страх и риск, не надеясь на отеческое попечение. Даже восстановление монархии на современный конституционный лад - это тоже одна из опций в рамках Февральского выбора. Это будет не та монархия, которая «выше нации», а та монархия, которая «ниже нации» и является просто одним из органов национального самоуправления. «Монарха Божьей милостью», как сакрального средоточия нации, не будет уже никогда. В этом смысле все наши современные монархисты - это «февральские монархисты». Более того, Февраль только потому и стал возможен, что еще до февраля 1917 года большинство русских политических деятелей монархического направления «модернизировались» и стали по духу «февралистами», для которых монарх - всего лишь государственная должность.
Быть может, в лице Натальи Владимировны Поклонской мы получили счастливое исключение - «реликтового дофевральского монархиста»? Здесь могло ввести в заблуждение ее преклонение перед личностью Николая II. Но судя по ее недавнему демаршу в адрес представителей семьи Романовых, она тоже относится к числу «монархистов-февралистов», считающих себя вправе покрикивать на членов царственного Дома, если те не вписываются в их ожидания. Покойному Николаю Александровичу просто повезло - он «вписался» и вообще Святой. Но любой из ныне живущих претендентов в монархи (не только из числа «Кирилловичей») отнюдь не безупречен во всех отношениях и не защищен аурой святости. И теперь нам понятно, что Наталья Владимировна будет мерить их высокой планкой Николая II и публично отчитывать за малейшее несовершенство.
Или вот возьмем такого авторитетного защитника Российской Империи, каким является историк Сергей Владимирович Волков. В той России, где Поклонская будет президентом, Волков достоин быть председателем парламента. С точки зрения уровня компетентности и нравственного достоинства, 99% прочих монархистов и правых не достойны даже завязать ему шнурки на ботинках. И Волков полагает, что Николай II пал под грузом собственных ошибок. То есть, по своему мировосприятию он является «февралистом» даже больше, чем Поклонская. Если даже Поклонская с Волковым - «февралисты», то и почти любой современный русский, даже негативно оценивающий Февраль, является февралистом на 100%.
Мы не можем задним числом отказаться от Февральского выбора, даже вернув монархию, и единственная наша надежда - постепенно совершенствоваться в его рамках, преодолевая множество трудностей и обучаясь на собственных ошибках. Собственно, за прошедшие 100 лет мы уже проапгрейдились от «фантастически ужасного» до «очень плохого». Теперь, еще лет за 100, необходимо перейти от «очень плохого» - к просто «плохому». Потом, за следующие 100 лет, от «плохого» возвыситься до «умеренно гадкого». Еще 100 лет - от «умеренно гадкого» до «средней паршивости». И т.д. Постепенно жизнь вполне наладится. Долго, трудно, нудно, но зато по-взрослому. Зато мы можем гордиться тем, что стоим на собственных ногах, никакой «добрый волшебник» нам не помогает.
Не так давно блогер Лобов справедливо заметил, что накал красного маразма в последнее время снизился. Это заметно не только в реаллайфе, но даже и в интернете, несмотря на обилие «красных» ролевиков. Собственно, и сами ролевики - уже «не те». Возьмем, к примеру, Прилепина, текст которого я как-то цитировал. Там он проводит весьма тенденциозную «красную» точку зрения, но сам формат подачи - спокойный, рассудительный, рациональный. Совсем не «красный»: не слышно истерических кровожадных взвизгов, характерных для «истово-красного» дискурса. А вот к умнейшему Лобову возникают претензии. Только мы успели порадоваться, что «красные» пациенты помаленьку утихомириваются, как вдруг слышим надрывный стон с противоположной стороны: «Мы все дети и внуки предателей. Мы живём в стране и государстве, основанных на предательстве - Государя, Родины, самих себя». В ответ на это хочется сказать: «Поручик, возьмите себя в руки».
Данный текст Лобова получил широкое обсуждение, но вот на этот момент с «предками-предателями» почему-то никто особо не обратил внимание. А ведь именно это - главная «ударная» фраза статьи, создающая «Окно Овертона». Получается, что все дружно с этой оценкой наших предков (всех поголовно!) согласились. Между тем, во всех культурах мира это стандартная «проверка на вшивость»: в лицо человеку начинают поносить его родителей, и смотрят, прореагирует или скушает. Так легко соглашаясь именовать наших отцов и дедов «предателями», не превращаемся ли мы сами в тот же самый момент - в предателей наших отцов и дедов? И если о гипотетическом «предательстве» со стороны предков еще можно поспорить, то факт предательства отрекающегося от предков - налицо и не требует дополнительных доказательств. И позиция Лобова приобретает смуто знакомые черты: «Ба, да это же наш старый знакомый Павлик Морозов, только уже на антисоветский лад».
Разумеется, мотивы у автора - самые благородные. Через самоуничижение и покаяние вернуть Русь к восприятию сакральных, мистических смыслов, связанных с личностью монарха и институтом монархии. И тогда вдруг случится Чудесное Избавление, - вместо столетий трудного движения по Февральскому маршруту. Однако, выступая неосторожно с такими речами, нужно учитывать, что русский обречен быть «на 50% советским». И когда Лобов благородно воспаряет в душе до «Сергия Радонежского», это, отражаясь в среднестатистической постсоветской душе, вызывает призраки Павлика Морозова и читается как сигнал к соответствующему типу поведения. То есть, не «отречься от предательства», а «предать дважды, и на это раз - собственных родителей». Примерно так:
«Хорошую штуку придумали монархисты и покаянцы. Вместо долгого и трудного процесса взросления на собственных ошибках, сделать так, чтобы вдруг вернулся «Папочка», произнес волшебное заклинание, и все в мгновение ока стало «как в лучших домах Филадельфии». Чтобы он исправил все ошибки, сделанные за столетие, и, главное, - сделал бы все за нас и без наших собственных усилий. А от нас самих, в качестве «входного билета в Рай», потребовалась бы какая-нибудь совсем необременительная и простая вещь, лучше - негативная, ибо на позитив у нас уже кишка тонка. Например, кого-нибудь по-быстрому предать. Заклеймить. Оклеветать. Отречься. Благо, привычка к этому за 100 лет уже выработалась. И если минус на минус дает плюс, то, может быть, двойное предательство тоже само себя обнуляет, а удвоенная подлость превращается в благородство и открывает дорогу в Рай?»
Я бы поостерегся ругать предков в стране, которая и без того предрасположена к советскому хамству. На выходе будет вовсе не «раскаяние», а удвоенное предательство и удвоенное хамство. «Хамство» - в самом буквальном, библейском смысле этого слова: хула и презрение в адрес собственных предков. Известно, что многие, начиная с благих намерений, заканчивали ужасными делами. Страшно даже подумать, чем закончат люди, которые прямо с хамства и начинают, и не видят в хамстве ничего зазорного. Любая здоровая нация начинается с крепкой семьи и солидарности поколений. Разрушить эту семью и солидарность, неважно под какими благовидными предлогами, - значит, превратить нацию в кучку никчемных ублюдков, которые сами себя осознают именно ублюдками. Если человек предает самых близких себе людей, тех, кто его породил, то ничего кроме предательства от него ждать не приходится.
К тому же, поезд давно ушел и никакое нарочитое самоунижение нас в дофевральские времена уже не телепортирует. Институт монархии во многих странах Европы уцелел, но он уже давно десакрализован. Можно восстановить монархию как форму правления, как это произошло в Испании, однако монарх в современном бюргерском государстве возможен только как «наследственный президент», как «представитель» и «символ» нации, или же как своеобразная «поп-звезда», но не как ее сакральный фундамент. Нация сегодня - первична, а монарх - всего лишь один из ее «органов». В современной системе координат «предательство монарха со стороны нации» - вещь невозможная и абсурдная, поскольку нация рассматривается как высшая сущность. И наоборот, нация имеет право казнить монарха за реальное или мнимое предательство, как это сделали богобоязненные англичане и просвещенные французы. Или просто «уволить» на новгородский манер, как это сделали рациональные немцы и предприимчивые американцы. Если мы не хотим «искать своих особых путей», а собираемся без лишних затей строить нормальное государство европейского типа, каким оно сложилось в XIX-XX веках, - неважно, с монархом или без, - то осознание себя и своих предков «грязью под ногами» этому никак не поможет. Восстановить сакральную монархию все равно не получится, а для обычной «представительской» монархии этот мазохизм не требуется. Более того - однозначно вреден. Путь в рамках Февральского выбора - и без того труден и безрадостен, а дополнительное упражнение в предательстве и самоедство, вгоняющее в депрессию, сделают дорогу еще труднее и безысходнее.
Покажите мне хотя бы один пример в истории последних пяти столетий, когда народ пришел к процветанию через самопрезрение и искреннее публичное признание своих отцов и дедов - «предателями». Нормой успешных национальных проектов является как раз иное: народ исполняется чувства собственного достоинства, гордится своей культурой и своими предками (и ближайшими, и дальними), считает себя вправе быть хозяином свой судьбы и своей страны. И наоборот, если вы хотите превратить народ в стадо рабов на потеху другим народам, то вы должны всячески его виноватить, подрывать у людей самооценку, стимулировать взаимное презрение и самопрезрение, провоцировать недоверие и отторжение между разными поколениями. Поработители не могут допустить, чтобы люди хотя бы элементарно чтили своих отцов и дедов, поскольку это сразу же рождает «самомнение», плохо совместимое с рабством и зависимостью. «Наши предки, все скопом, - это предатели, дрянь-человечишки, и поэтому мы, конечно, никаких прав ни на что, а тем более на собственную страну, не имеем, и всякий проходящий пусть бьет нас кнутом и запрягает в ярмо - ибо заслужили». Не верится, что из этого выйдет что-то хорошее.
Получается, что «анти-красные», как и ранее «анти-белые», нас тоже хотят направить по некоему «особому пути» социальных экспериментов, и на этот раз - еще более странному и заковыристому, чем ранее. А впрочем, погодите: все-таки есть два успешных (пока) народа, которым в последние десятилетия старались привить комплекс покаяния. Это, во-первых, послевоенные немцы, которых «денацифицировали» и заставили платить и каяться за преступления гитлеровского режима. А во-вторых, белые мужчины США, которых заставляют платить и каяться за расистское, сексистское и рабовладельческое прошлое своих предков. Но почему-то мне кажется, что Лобов (Крылов etc.) отвернется от таких «образцов для подражания» и скажет, что имел в виду нечто принципиально иное. Ну уж извините, других примеров массового национального самоунижения у меня для вас нет, а есть вот только такие.
Вернемся к Февральской революции - к тому самому «акту предательства», за который мы должны порицать наших прадедов. Революция, массово поддержанная образованным слоем, не случилась бы без предварительной десакрализации монархической власти и самой фигуры монарха, и в глазах элит, и в глазах значительной части населения. Причина этой десакрализации - естественный процесс вхождения России в современность, и русские в этом плане ничем не отличались от остальных народов Европы. Десакрализация отменяет картину мира, в рамках которой существует «Божий Помазанник», повиноваться которому - святой долг каждого подданного. И вводит картину, где никаких «Божьих Помазанников» нет, а есть равные от природы индивидуумы с равными от природы правами, и на этом фоне - «какой-то хрен с горы», который без выборов (даже декоративных) и без конституции уселся попой на престол и заставляет нас себе подчиняться, попирая наше естественное право самим выбирать себе власть. Короче, «узурпатор, которого мы не выбирали». А если этот «узурпатор» еще и правит, как нам кажется, не разумно, в ущерб стране, то терпеть его дальше на троне - вот это и будет настоящим предательством своей Родины со стороны всякого патриота и гражданина. Именно так думало большинство людей, которые поначалу радовались Февральской революции или не слишком против нее возражали. И если среди образованного слоя, среди интеллигенции таких было большинство, то причина кроется именно в образовании и культуре, в «европейскости». Эти люди имели представление о Европе и о европейском политическом контексте, видели, что страны с десакрализованной ограниченной монархией и даже республики вполне преуспевают. А Французская республика - не только преуспевает, но даже владеет могучей колониальной Империей. Любой из вас в то время, вращаясь в той среде и не имея перед глазами последующего опыта XX века, рассуждал бы точно так же, как они.
Свергая Царя или одобряя это свержение, эти люди вовсе не думали, что совершают какое-то «предательство». Напротив, они хотели «как лучше» для Родины, хотели сделать еще один шаг по пути европеизации. Большинство участников заговора из высших кругов при этом, скорее всего, даже не собирались осуществлять что-то радикальное. В частности, не собирались уничтожать монархию как институт, понимая, что декоративный и представительский монарх пригодится как «скрепа» для необразованной массы. Хотели заменить одного царя на другого, «лучшего»; расширить полномочия Думы; вернуть Николая Николаевича на пост Главнокомандующего и т.п. В истории элиты Российской Империи до Февраля подобных «предательств» и «клятвопреступлений» было как минимум три (свержение и убийство Петра III и Павла, отстранение Константина в пользу Николая), и они, по общему мнению, пошли стране только на пользу. И поскольку за три первых случая каяться особо никто не призывает, создается впечатление, что февралистов честят «предателями» не за сам факт предательства, а исключительно за то, что они - неудачники. Но ведь никто не ожидал, что Россия в начале XX века - до такой степени «карточный домик». Не ожидали, что вдруг, откуда ни возьмись, появятся советы в качестве «второй ветви власти» и все пойдет вразнос.
Любопытно, что ненависть монархистов к февралистам уже давно поставили себе на службу апологеты большевиков. Новомодное оправдание Октября, «утвержденное в ЧК», звучит так: «Подлые предатели-либералы свергли Царя и развалили страну своими ненужными русским людям свободами. Большевикам пришлось взять власть железной рукой, чтобы спасти страну от анархии и распада».
Еще раз следует это понять: Февраль не был однозначно «революцией в пользу Республики», и поэтому сам по себе монархизм не является абсолютным антагонистом «феврализму». Вопрос о форме правления должно было решить Учредительное собрание. И мы понимаем, что каким бы ни было это решение, по самой сути этого Собрания решение не могло быть «окончательным на все времена». Через 20 лет могло состояться другое Собрание, с точно такими же полномочиями, и перерешать этот вопрос. А потом - еще раз, а потом - еще, и так до бесконечности: щелк, нет монархии, щелк, есть монархия, щелк, снова нет, щелк - опять появилась. «Фишка» Февральской революции - не уничтожение монархии как таковой, а отказ от «монархии Божьей милостью», которая возвышается над нацией и не обязана давать ей отчет. Отныне нация по своей воле решает, как ей управляться, нужен ей монарх или нет, и каковыми будут его обязанности. Десакрализованная монархия как форма национального самоуправления вполне может сохраниться, но старые игры в сакральное к этой «выхолощенной» и «приземленной» монархии уже не применимы.
Первый шаг на этом пути закончился катастрофой, террором, большевиками. Россия оказалась еще слишком незрелой для своевольного существования «без царя в голове», подпала под чуждые вредоносные влияния, стала полем для безумных экспериментов. Путь взросления оказался очень трудным, и он еще не пройден даже на четверть. Но обратной дороги нет, и этот путь все равно придется пройти до конца. И идти сподручнее с оптимизмом и бодрой улыбкой, стараясь найти что-то приятное в этом пути.
Кстати, с советами и большевизмом тоже не все так просто. Стоит напомнить, что Февральская революция хоть и была небольшевистской, однако была на 50% «советской», - если иметь в виду власть Советов, с которыми Временное правительство так и не смогло покончить, и которые в итоге покончили с ним. Советская власть возникла не в Октябре, а в Феврале: в Октябре она просто начала уничтожать своих конкурентов и окончательно подминать под себя страну. У формулы «Русский - значит, советский на 50%» есть еще один смысл: это «формула Февральской революции». В некоторых своих аспектах русский стал на 50% советским не постепенно, в ходе 70 лет коммунистической обработки, а еще тогда и сразу. Несоветская и советская части постфевральского русского могут находиться в равновесии, могут воевать друг с другом, могут временно подавлять одна другую, но это всего лишь колебания маятника. Советская половина (не обязательно большевистская) никогда не сможет уничтожить несоветскую, а несоветская - полностью искоренить советскую. Это нужно учитывать и принимать меры, хотя бы для того, чтобы советской половиной русского, игнорируемой правыми, опять не овладели какие-нибудь «большевики».
Итак, Февральский выбор - уже навсегда. Вместо чаемого возвращения в «Святую Матушку Русь», нас впереди ожидает «1000 лет Февраля». Сплошной Февраль и только Февраль. Русский - значит, советский на 50% и февральский на 100%, какие бы сказки он сам себе ни рассказывал.
Вторая истина - о том, что вернуться в «дофевральское состояние» никоим образом не возможно. С выбором, сделанным в Феврале, нам теперь жить вечно. Все, что мы будем делать, находится в рамках, заданных этим выбором. И если какие-то улучшения в России возможны, то только в той мере, в какой мы, постепенно набирая опыт, научимся жить и самоуправляться в рамках Февральского выбора, на свой страх и риск, не надеясь на отеческое попечение. Даже восстановление монархии на современный конституционный лад - это тоже одна из опций в рамках Февральского выбора. Это будет не та монархия, которая «выше нации», а та монархия, которая «ниже нации» и является просто одним из органов национального самоуправления. «Монарха Божьей милостью», как сакрального средоточия нации, не будет уже никогда. В этом смысле все наши современные монархисты - это «февральские монархисты». Более того, Февраль только потому и стал возможен, что еще до февраля 1917 года большинство русских политических деятелей монархического направления «модернизировались» и стали по духу «февралистами», для которых монарх - всего лишь государственная должность.
Быть может, в лице Натальи Владимировны Поклонской мы получили счастливое исключение - «реликтового дофевральского монархиста»? Здесь могло ввести в заблуждение ее преклонение перед личностью Николая II. Но судя по ее недавнему демаршу в адрес представителей семьи Романовых, она тоже относится к числу «монархистов-февралистов», считающих себя вправе покрикивать на членов царственного Дома, если те не вписываются в их ожидания. Покойному Николаю Александровичу просто повезло - он «вписался» и вообще Святой. Но любой из ныне живущих претендентов в монархи (не только из числа «Кирилловичей») отнюдь не безупречен во всех отношениях и не защищен аурой святости. И теперь нам понятно, что Наталья Владимировна будет мерить их высокой планкой Николая II и публично отчитывать за малейшее несовершенство.
Или вот возьмем такого авторитетного защитника Российской Империи, каким является историк Сергей Владимирович Волков. В той России, где Поклонская будет президентом, Волков достоин быть председателем парламента. С точки зрения уровня компетентности и нравственного достоинства, 99% прочих монархистов и правых не достойны даже завязать ему шнурки на ботинках. И Волков полагает, что Николай II пал под грузом собственных ошибок. То есть, по своему мировосприятию он является «февралистом» даже больше, чем Поклонская. Если даже Поклонская с Волковым - «февралисты», то и почти любой современный русский, даже негативно оценивающий Февраль, является февралистом на 100%.
Мы не можем задним числом отказаться от Февральского выбора, даже вернув монархию, и единственная наша надежда - постепенно совершенствоваться в его рамках, преодолевая множество трудностей и обучаясь на собственных ошибках. Собственно, за прошедшие 100 лет мы уже проапгрейдились от «фантастически ужасного» до «очень плохого». Теперь, еще лет за 100, необходимо перейти от «очень плохого» - к просто «плохому». Потом, за следующие 100 лет, от «плохого» возвыситься до «умеренно гадкого». Еще 100 лет - от «умеренно гадкого» до «средней паршивости». И т.д. Постепенно жизнь вполне наладится. Долго, трудно, нудно, но зато по-взрослому. Зато мы можем гордиться тем, что стоим на собственных ногах, никакой «добрый волшебник» нам не помогает.
Не так давно блогер Лобов справедливо заметил, что накал красного маразма в последнее время снизился. Это заметно не только в реаллайфе, но даже и в интернете, несмотря на обилие «красных» ролевиков. Собственно, и сами ролевики - уже «не те». Возьмем, к примеру, Прилепина, текст которого я как-то цитировал. Там он проводит весьма тенденциозную «красную» точку зрения, но сам формат подачи - спокойный, рассудительный, рациональный. Совсем не «красный»: не слышно истерических кровожадных взвизгов, характерных для «истово-красного» дискурса. А вот к умнейшему Лобову возникают претензии. Только мы успели порадоваться, что «красные» пациенты помаленьку утихомириваются, как вдруг слышим надрывный стон с противоположной стороны: «Мы все дети и внуки предателей. Мы живём в стране и государстве, основанных на предательстве - Государя, Родины, самих себя». В ответ на это хочется сказать: «Поручик, возьмите себя в руки».
Данный текст Лобова получил широкое обсуждение, но вот на этот момент с «предками-предателями» почему-то никто особо не обратил внимание. А ведь именно это - главная «ударная» фраза статьи, создающая «Окно Овертона». Получается, что все дружно с этой оценкой наших предков (всех поголовно!) согласились. Между тем, во всех культурах мира это стандартная «проверка на вшивость»: в лицо человеку начинают поносить его родителей, и смотрят, прореагирует или скушает. Так легко соглашаясь именовать наших отцов и дедов «предателями», не превращаемся ли мы сами в тот же самый момент - в предателей наших отцов и дедов? И если о гипотетическом «предательстве» со стороны предков еще можно поспорить, то факт предательства отрекающегося от предков - налицо и не требует дополнительных доказательств. И позиция Лобова приобретает смуто знакомые черты: «Ба, да это же наш старый знакомый Павлик Морозов, только уже на антисоветский лад».
Разумеется, мотивы у автора - самые благородные. Через самоуничижение и покаяние вернуть Русь к восприятию сакральных, мистических смыслов, связанных с личностью монарха и институтом монархии. И тогда вдруг случится Чудесное Избавление, - вместо столетий трудного движения по Февральскому маршруту. Однако, выступая неосторожно с такими речами, нужно учитывать, что русский обречен быть «на 50% советским». И когда Лобов благородно воспаряет в душе до «Сергия Радонежского», это, отражаясь в среднестатистической постсоветской душе, вызывает призраки Павлика Морозова и читается как сигнал к соответствующему типу поведения. То есть, не «отречься от предательства», а «предать дважды, и на это раз - собственных родителей». Примерно так:
«Хорошую штуку придумали монархисты и покаянцы. Вместо долгого и трудного процесса взросления на собственных ошибках, сделать так, чтобы вдруг вернулся «Папочка», произнес волшебное заклинание, и все в мгновение ока стало «как в лучших домах Филадельфии». Чтобы он исправил все ошибки, сделанные за столетие, и, главное, - сделал бы все за нас и без наших собственных усилий. А от нас самих, в качестве «входного билета в Рай», потребовалась бы какая-нибудь совсем необременительная и простая вещь, лучше - негативная, ибо на позитив у нас уже кишка тонка. Например, кого-нибудь по-быстрому предать. Заклеймить. Оклеветать. Отречься. Благо, привычка к этому за 100 лет уже выработалась. И если минус на минус дает плюс, то, может быть, двойное предательство тоже само себя обнуляет, а удвоенная подлость превращается в благородство и открывает дорогу в Рай?»
Я бы поостерегся ругать предков в стране, которая и без того предрасположена к советскому хамству. На выходе будет вовсе не «раскаяние», а удвоенное предательство и удвоенное хамство. «Хамство» - в самом буквальном, библейском смысле этого слова: хула и презрение в адрес собственных предков. Известно, что многие, начиная с благих намерений, заканчивали ужасными делами. Страшно даже подумать, чем закончат люди, которые прямо с хамства и начинают, и не видят в хамстве ничего зазорного. Любая здоровая нация начинается с крепкой семьи и солидарности поколений. Разрушить эту семью и солидарность, неважно под какими благовидными предлогами, - значит, превратить нацию в кучку никчемных ублюдков, которые сами себя осознают именно ублюдками. Если человек предает самых близких себе людей, тех, кто его породил, то ничего кроме предательства от него ждать не приходится.
К тому же, поезд давно ушел и никакое нарочитое самоунижение нас в дофевральские времена уже не телепортирует. Институт монархии во многих странах Европы уцелел, но он уже давно десакрализован. Можно восстановить монархию как форму правления, как это произошло в Испании, однако монарх в современном бюргерском государстве возможен только как «наследственный президент», как «представитель» и «символ» нации, или же как своеобразная «поп-звезда», но не как ее сакральный фундамент. Нация сегодня - первична, а монарх - всего лишь один из ее «органов». В современной системе координат «предательство монарха со стороны нации» - вещь невозможная и абсурдная, поскольку нация рассматривается как высшая сущность. И наоборот, нация имеет право казнить монарха за реальное или мнимое предательство, как это сделали богобоязненные англичане и просвещенные французы. Или просто «уволить» на новгородский манер, как это сделали рациональные немцы и предприимчивые американцы. Если мы не хотим «искать своих особых путей», а собираемся без лишних затей строить нормальное государство европейского типа, каким оно сложилось в XIX-XX веках, - неважно, с монархом или без, - то осознание себя и своих предков «грязью под ногами» этому никак не поможет. Восстановить сакральную монархию все равно не получится, а для обычной «представительской» монархии этот мазохизм не требуется. Более того - однозначно вреден. Путь в рамках Февральского выбора - и без того труден и безрадостен, а дополнительное упражнение в предательстве и самоедство, вгоняющее в депрессию, сделают дорогу еще труднее и безысходнее.
Покажите мне хотя бы один пример в истории последних пяти столетий, когда народ пришел к процветанию через самопрезрение и искреннее публичное признание своих отцов и дедов - «предателями». Нормой успешных национальных проектов является как раз иное: народ исполняется чувства собственного достоинства, гордится своей культурой и своими предками (и ближайшими, и дальними), считает себя вправе быть хозяином свой судьбы и своей страны. И наоборот, если вы хотите превратить народ в стадо рабов на потеху другим народам, то вы должны всячески его виноватить, подрывать у людей самооценку, стимулировать взаимное презрение и самопрезрение, провоцировать недоверие и отторжение между разными поколениями. Поработители не могут допустить, чтобы люди хотя бы элементарно чтили своих отцов и дедов, поскольку это сразу же рождает «самомнение», плохо совместимое с рабством и зависимостью. «Наши предки, все скопом, - это предатели, дрянь-человечишки, и поэтому мы, конечно, никаких прав ни на что, а тем более на собственную страну, не имеем, и всякий проходящий пусть бьет нас кнутом и запрягает в ярмо - ибо заслужили». Не верится, что из этого выйдет что-то хорошее.
Получается, что «анти-красные», как и ранее «анти-белые», нас тоже хотят направить по некоему «особому пути» социальных экспериментов, и на этот раз - еще более странному и заковыристому, чем ранее. А впрочем, погодите: все-таки есть два успешных (пока) народа, которым в последние десятилетия старались привить комплекс покаяния. Это, во-первых, послевоенные немцы, которых «денацифицировали» и заставили платить и каяться за преступления гитлеровского режима. А во-вторых, белые мужчины США, которых заставляют платить и каяться за расистское, сексистское и рабовладельческое прошлое своих предков. Но почему-то мне кажется, что Лобов (Крылов etc.) отвернется от таких «образцов для подражания» и скажет, что имел в виду нечто принципиально иное. Ну уж извините, других примеров массового национального самоунижения у меня для вас нет, а есть вот только такие.
Вернемся к Февральской революции - к тому самому «акту предательства», за который мы должны порицать наших прадедов. Революция, массово поддержанная образованным слоем, не случилась бы без предварительной десакрализации монархической власти и самой фигуры монарха, и в глазах элит, и в глазах значительной части населения. Причина этой десакрализации - естественный процесс вхождения России в современность, и русские в этом плане ничем не отличались от остальных народов Европы. Десакрализация отменяет картину мира, в рамках которой существует «Божий Помазанник», повиноваться которому - святой долг каждого подданного. И вводит картину, где никаких «Божьих Помазанников» нет, а есть равные от природы индивидуумы с равными от природы правами, и на этом фоне - «какой-то хрен с горы», который без выборов (даже декоративных) и без конституции уселся попой на престол и заставляет нас себе подчиняться, попирая наше естественное право самим выбирать себе власть. Короче, «узурпатор, которого мы не выбирали». А если этот «узурпатор» еще и правит, как нам кажется, не разумно, в ущерб стране, то терпеть его дальше на троне - вот это и будет настоящим предательством своей Родины со стороны всякого патриота и гражданина. Именно так думало большинство людей, которые поначалу радовались Февральской революции или не слишком против нее возражали. И если среди образованного слоя, среди интеллигенции таких было большинство, то причина кроется именно в образовании и культуре, в «европейскости». Эти люди имели представление о Европе и о европейском политическом контексте, видели, что страны с десакрализованной ограниченной монархией и даже республики вполне преуспевают. А Французская республика - не только преуспевает, но даже владеет могучей колониальной Империей. Любой из вас в то время, вращаясь в той среде и не имея перед глазами последующего опыта XX века, рассуждал бы точно так же, как они.
Свергая Царя или одобряя это свержение, эти люди вовсе не думали, что совершают какое-то «предательство». Напротив, они хотели «как лучше» для Родины, хотели сделать еще один шаг по пути европеизации. Большинство участников заговора из высших кругов при этом, скорее всего, даже не собирались осуществлять что-то радикальное. В частности, не собирались уничтожать монархию как институт, понимая, что декоративный и представительский монарх пригодится как «скрепа» для необразованной массы. Хотели заменить одного царя на другого, «лучшего»; расширить полномочия Думы; вернуть Николая Николаевича на пост Главнокомандующего и т.п. В истории элиты Российской Империи до Февраля подобных «предательств» и «клятвопреступлений» было как минимум три (свержение и убийство Петра III и Павла, отстранение Константина в пользу Николая), и они, по общему мнению, пошли стране только на пользу. И поскольку за три первых случая каяться особо никто не призывает, создается впечатление, что февралистов честят «предателями» не за сам факт предательства, а исключительно за то, что они - неудачники. Но ведь никто не ожидал, что Россия в начале XX века - до такой степени «карточный домик». Не ожидали, что вдруг, откуда ни возьмись, появятся советы в качестве «второй ветви власти» и все пойдет вразнос.
Любопытно, что ненависть монархистов к февралистам уже давно поставили себе на службу апологеты большевиков. Новомодное оправдание Октября, «утвержденное в ЧК», звучит так: «Подлые предатели-либералы свергли Царя и развалили страну своими ненужными русским людям свободами. Большевикам пришлось взять власть железной рукой, чтобы спасти страну от анархии и распада».
Еще раз следует это понять: Февраль не был однозначно «революцией в пользу Республики», и поэтому сам по себе монархизм не является абсолютным антагонистом «феврализму». Вопрос о форме правления должно было решить Учредительное собрание. И мы понимаем, что каким бы ни было это решение, по самой сути этого Собрания решение не могло быть «окончательным на все времена». Через 20 лет могло состояться другое Собрание, с точно такими же полномочиями, и перерешать этот вопрос. А потом - еще раз, а потом - еще, и так до бесконечности: щелк, нет монархии, щелк, есть монархия, щелк, снова нет, щелк - опять появилась. «Фишка» Февральской революции - не уничтожение монархии как таковой, а отказ от «монархии Божьей милостью», которая возвышается над нацией и не обязана давать ей отчет. Отныне нация по своей воле решает, как ей управляться, нужен ей монарх или нет, и каковыми будут его обязанности. Десакрализованная монархия как форма национального самоуправления вполне может сохраниться, но старые игры в сакральное к этой «выхолощенной» и «приземленной» монархии уже не применимы.
Первый шаг на этом пути закончился катастрофой, террором, большевиками. Россия оказалась еще слишком незрелой для своевольного существования «без царя в голове», подпала под чуждые вредоносные влияния, стала полем для безумных экспериментов. Путь взросления оказался очень трудным, и он еще не пройден даже на четверть. Но обратной дороги нет, и этот путь все равно придется пройти до конца. И идти сподручнее с оптимизмом и бодрой улыбкой, стараясь найти что-то приятное в этом пути.
Кстати, с советами и большевизмом тоже не все так просто. Стоит напомнить, что Февральская революция хоть и была небольшевистской, однако была на 50% «советской», - если иметь в виду власть Советов, с которыми Временное правительство так и не смогло покончить, и которые в итоге покончили с ним. Советская власть возникла не в Октябре, а в Феврале: в Октябре она просто начала уничтожать своих конкурентов и окончательно подминать под себя страну. У формулы «Русский - значит, советский на 50%» есть еще один смысл: это «формула Февральской революции». В некоторых своих аспектах русский стал на 50% советским не постепенно, в ходе 70 лет коммунистической обработки, а еще тогда и сразу. Несоветская и советская части постфевральского русского могут находиться в равновесии, могут воевать друг с другом, могут временно подавлять одна другую, но это всего лишь колебания маятника. Советская половина (не обязательно большевистская) никогда не сможет уничтожить несоветскую, а несоветская - полностью искоренить советскую. Это нужно учитывать и принимать меры, хотя бы для того, чтобы советской половиной русского, игнорируемой правыми, опять не овладели какие-нибудь «большевики».
Итак, Февральский выбор - уже навсегда. Вместо чаемого возвращения в «Святую Матушку Русь», нас впереди ожидает «1000 лет Февраля». Сплошной Февраль и только Февраль. Русский - значит, советский на 50% и февральский на 100%, какие бы сказки он сам себе ни рассказывал.