и завертелось...
102 год назад погода в Петрограде была практически такая же, то есть минус 5 градусов (как там с уборкой снега было - не могу сказать).
А началось все с того, что работники одной лафетно-штамповочной мастерской на Путиловском заводе (Кировский в советское время) потребовали прибавки зарплаты на 50 процентов. Начальство было согласилось на 20, но тут и другие рабочие потребовали прибавки. Позиция начальства изменилась и в итоге был объявлен локаут - то есть единовременное и немедленное увольнение более 35 тысяч работников.
То есть без гарантированных пайков хлеба и с угрозой быть отправленными на фронт.
Это в общем и было стартом того, что называется Февралем 1917-го года. После этого все и завертелось: свержение царя, Керенский, Октябрь, Гражданская и Интервенция, борьба внутри победивших левых, репрессии...
Тут еще интересно то, что в советской историографии делался упор на событиях на Выборгской стороне, а роль путиловцев преуменьшалась. Делалось это потому, что на Выборгской стороне был более или менее уцелевший от преследований комитет большевиков (Шляпников, Каюров). Ну а нашим историкам было крайне важно показать нестихийный характер Февраля и участие решающее большевиков.
Вообще, кто не из Питера - Нева разделяет город на две части, и рабочих районов было два - Нарвский "внизу" и Выборгский "наверху". А посередине Невский, рестораны, гимназистки румяные, синематографы. И когда все завертелось, задачей полиции было не дать работягам объединиться.
Это еще в ноябре 16-го был разработан, при этом при участии царя-батюшки, план такой - на случай, если рабочие забунтуют. Поэтому, когда только начиналось, полицейские тормозили трамваи, идущие в Центр по Сампсоньевскому проспекту, и проверяли руки пассажиров. Тех, у кого они были в смазке, то есть у работяг, тех ссаживали с трамваев.
Вообще Сампсоньевский проспект, по которому как раз рабочие демонстрации пытались прорваться в Центр, и вообще одно их ключевых мест событий тех дней - это там где я как раз живу, когда в Питере и там большой кусок моего детства прошел. Так что явно энергетика там такая - способствует полевению до сих пор.
Ну так вот, еще царь-батюшка, рассматривая план о том, как удержать работяг в своих гетто и не дать им объединиться, мудро заметил, что они могут делать это, переходя через лед Невы. Именно так рабочие и сделали - и в итоге прорвались в Центр, где уже все пошло не по-детски, то есть со стрельбой и с трупами.
Опять же, полиция и тогда была вполне профессиональна - сразу ночью замели около 100 потенциально опасных личностей, включая сестру Ленина и Елену Стасову, будущего члена Политбюро РКП(б).
Только вот фигушки. Не помогло.
Рафаил Шоломович Ганелин, как положено советскому историку-еврею большая язва в отношении большевиков, но тем не менее на 180 градусов после 1991-го года не переобувшийся, вспоминал, как в 1967-году праздновали 50-летие Февраля, и частности, выступление М.Г.Павловой, на квартире которой члены русского бюро РСДРП(б) собирались в те горячие дни.
"Я впервые видел настоящую питерскую работницу-революционерку, поражавшую точностью и образностью языка и старой русской интеллигентностью, и не без любопытства ждал, каким образом она в своей речи станет называть трех членов Русского бюро ЦК, своих квартирантов, ведь Шляпников и П.А.Залуцкий еще не были тогда реабилитированы, а Молотов был неудобоупоминаем после событий 1957 года. «Приходит первый член Бюро, - твердо сказала она с трибуны, - и говорит второму: “Надо позвать третьего”».
В общем вот так как-то все тогда закрутилось. С просьбы работяг лафетно-шлифовочной мастерской поднять зарплату. Но Начальство пожлобилось.
А началось все с того, что работники одной лафетно-штамповочной мастерской на Путиловском заводе (Кировский в советское время) потребовали прибавки зарплаты на 50 процентов. Начальство было согласилось на 20, но тут и другие рабочие потребовали прибавки. Позиция начальства изменилась и в итоге был объявлен локаут - то есть единовременное и немедленное увольнение более 35 тысяч работников.
То есть без гарантированных пайков хлеба и с угрозой быть отправленными на фронт.
Это в общем и было стартом того, что называется Февралем 1917-го года. После этого все и завертелось: свержение царя, Керенский, Октябрь, Гражданская и Интервенция, борьба внутри победивших левых, репрессии...
Тут еще интересно то, что в советской историографии делался упор на событиях на Выборгской стороне, а роль путиловцев преуменьшалась. Делалось это потому, что на Выборгской стороне был более или менее уцелевший от преследований комитет большевиков (Шляпников, Каюров). Ну а нашим историкам было крайне важно показать нестихийный характер Февраля и участие решающее большевиков.
Вообще, кто не из Питера - Нева разделяет город на две части, и рабочих районов было два - Нарвский "внизу" и Выборгский "наверху". А посередине Невский, рестораны, гимназистки румяные, синематографы. И когда все завертелось, задачей полиции было не дать работягам объединиться.
Это еще в ноябре 16-го был разработан, при этом при участии царя-батюшки, план такой - на случай, если рабочие забунтуют. Поэтому, когда только начиналось, полицейские тормозили трамваи, идущие в Центр по Сампсоньевскому проспекту, и проверяли руки пассажиров. Тех, у кого они были в смазке, то есть у работяг, тех ссаживали с трамваев.
Вообще Сампсоньевский проспект, по которому как раз рабочие демонстрации пытались прорваться в Центр, и вообще одно их ключевых мест событий тех дней - это там где я как раз живу, когда в Питере и там большой кусок моего детства прошел. Так что явно энергетика там такая - способствует полевению до сих пор.
Ну так вот, еще царь-батюшка, рассматривая план о том, как удержать работяг в своих гетто и не дать им объединиться, мудро заметил, что они могут делать это, переходя через лед Невы. Именно так рабочие и сделали - и в итоге прорвались в Центр, где уже все пошло не по-детски, то есть со стрельбой и с трупами.
Опять же, полиция и тогда была вполне профессиональна - сразу ночью замели около 100 потенциально опасных личностей, включая сестру Ленина и Елену Стасову, будущего члена Политбюро РКП(б).
Только вот фигушки. Не помогло.
Рафаил Шоломович Ганелин, как положено советскому историку-еврею большая язва в отношении большевиков, но тем не менее на 180 градусов после 1991-го года не переобувшийся, вспоминал, как в 1967-году праздновали 50-летие Февраля, и частности, выступление М.Г.Павловой, на квартире которой члены русского бюро РСДРП(б) собирались в те горячие дни.
"Я впервые видел настоящую питерскую работницу-революционерку, поражавшую точностью и образностью языка и старой русской интеллигентностью, и не без любопытства ждал, каким образом она в своей речи станет называть трех членов Русского бюро ЦК, своих квартирантов, ведь Шляпников и П.А.Залуцкий еще не были тогда реабилитированы, а Молотов был неудобоупоминаем после событий 1957 года. «Приходит первый член Бюро, - твердо сказала она с трибуны, - и говорит второму: “Надо позвать третьего”».
В общем вот так как-то все тогда закрутилось. С просьбы работяг лафетно-шлифовочной мастерской поднять зарплату. Но Начальство пожлобилось.