про черно-белое мышление
источник
...У выхода из вокзала стояло двое солдат с винтовками и примкнутыми штыками. Их окружало до сотни торговцев, чиновников и студентов. Вся эта толпа набрасывалась на них с криками и бранью. Солдаты чувствовали себя неловко, как несправедливо наказанные дети. Атаку вёл высокий молодой человек в студенческой форме, с очень высокомерным выражением лица.
«Я думаю, вам ясно, - вызывающе говорил он, - что, поднимая оружие против своих братьев, вы становитесь орудием в руках разбойников и предателей».
«Нет, братишка, - серьёзно отвечал солдат, - не понимаете вы. Ведь на свете есть два класса: пролетариат и буржуазия. Так что ли? Мы…»
«Знаю я эту глупую болтовню! - грубо оборвал его студент. - Тёмные мужики вроде вот тебя наслушались лозунгов, а кто это говорит и что это значит - это вам невдомёк. Повторяешь, как попугай!…» В толпе засмеялись… «Я сам марксист! Говорю тебе, что то, за что вы сражаетесь, - это не социализм. Это просто анархия, и выгодно это только немцам».
«Ну да, я понимаю, - отвечал солдат. На лбу его выступил пот. - Вы, видно, человек учёный, а я ведь простой человек. Но только думается мне…»
«Ты, верно, думаешь, - презрительно перебил студент, - что Ленин - истинный друг пролетариата?»
«Да, думаю», - отвечал солдат. Ему было очень тяжело.
«Хорошо, дружок! А знаешь ли ты, что Ленина прислали из Германии в запломбированном вагоне? Знаешь, что Ленин получает деньги от немцев?»
«Ну, этого я не знаю, - упрямо отвечал солдат. - Но мне кажется, Ленин говорит то самое, что мне хотелось бы слышать. И весь простой народ говорит так. Ведь есть два класса: буржуазия и пролетариат…»
«Дурак! Я, брат, два года высидел в Шлиссельбурге за революцию, когда ты ещё стрелял в революционеров да распевал “Боже, царя храни”! Меня зовут Василий Георгиевич Панин. Ты обо мне никогда не слыхал?»
«Не слыхал, извиняюсь… - смиренно отвечал солдат. - Я ведь человек неучёный. Вы, должно быть, большой герой…»
«Вот именно, - уверенно заявил студент. - И я борюсь с большевиками потому, что они губят Россию и нашу свободную революцию. Что ты теперь скажешь?»
Солдат почесал затылок. «Ничего я не могу сказать! - его лицо было искажено умственным напряжением. - По-моему, дело ясное, только вот неучёный я человек!… Выходит словно бы так: есть два класса - пролетариат и буржуазия…»
«Опять ты с этой глупой формулой!» - закричал студент.
«…только два класса, - упрямо продолжал солдат. - И кто не за один класс, тот, значит, за другой…»
Джон Рид. «Десять дней, которые потрясли мир»
...У выхода из вокзала стояло двое солдат с винтовками и примкнутыми штыками. Их окружало до сотни торговцев, чиновников и студентов. Вся эта толпа набрасывалась на них с криками и бранью. Солдаты чувствовали себя неловко, как несправедливо наказанные дети. Атаку вёл высокий молодой человек в студенческой форме, с очень высокомерным выражением лица.
«Я думаю, вам ясно, - вызывающе говорил он, - что, поднимая оружие против своих братьев, вы становитесь орудием в руках разбойников и предателей».
«Нет, братишка, - серьёзно отвечал солдат, - не понимаете вы. Ведь на свете есть два класса: пролетариат и буржуазия. Так что ли? Мы…»
«Знаю я эту глупую болтовню! - грубо оборвал его студент. - Тёмные мужики вроде вот тебя наслушались лозунгов, а кто это говорит и что это значит - это вам невдомёк. Повторяешь, как попугай!…» В толпе засмеялись… «Я сам марксист! Говорю тебе, что то, за что вы сражаетесь, - это не социализм. Это просто анархия, и выгодно это только немцам».
«Ну да, я понимаю, - отвечал солдат. На лбу его выступил пот. - Вы, видно, человек учёный, а я ведь простой человек. Но только думается мне…»
«Ты, верно, думаешь, - презрительно перебил студент, - что Ленин - истинный друг пролетариата?»
«Да, думаю», - отвечал солдат. Ему было очень тяжело.
«Хорошо, дружок! А знаешь ли ты, что Ленина прислали из Германии в запломбированном вагоне? Знаешь, что Ленин получает деньги от немцев?»
«Ну, этого я не знаю, - упрямо отвечал солдат. - Но мне кажется, Ленин говорит то самое, что мне хотелось бы слышать. И весь простой народ говорит так. Ведь есть два класса: буржуазия и пролетариат…»
«Дурак! Я, брат, два года высидел в Шлиссельбурге за революцию, когда ты ещё стрелял в революционеров да распевал “Боже, царя храни”! Меня зовут Василий Георгиевич Панин. Ты обо мне никогда не слыхал?»
«Не слыхал, извиняюсь… - смиренно отвечал солдат. - Я ведь человек неучёный. Вы, должно быть, большой герой…»
«Вот именно, - уверенно заявил студент. - И я борюсь с большевиками потому, что они губят Россию и нашу свободную революцию. Что ты теперь скажешь?»
Солдат почесал затылок. «Ничего я не могу сказать! - его лицо было искажено умственным напряжением. - По-моему, дело ясное, только вот неучёный я человек!… Выходит словно бы так: есть два класса - пролетариат и буржуазия…»
«Опять ты с этой глупой формулой!» - закричал студент.
«…только два класса, - упрямо продолжал солдат. - И кто не за один класс, тот, значит, за другой…»
Джон Рид. «Десять дней, которые потрясли мир»