"Пусть германские войска придут для усмирения этой сволочи"
До того, как большевиков стали обвинять в связях с немецким Генштабом, не пытаясь искать доказательства, в связях с немцами обвиняли императрицу. Повод давало не только её происхождение. Аристократия во множестве высказывалась за союз с Германией.
На дворе 1917 год.
«...Один Петроград дал по декабрь 1916 года 30 процентов участников всех стачек вообще и 75 процентов участников стачек политических. Петроградские забастовки и демонстрации, вспыхнувшие в начале января 1917 года, в 12-ю годовщину "Кровавого воскресенья", были и началом народных волнений, развернувшихся в Февральскую революцию.
Именно такого конечного исхода больше всего и боялся Николай II: разрушения его власти и трона новым, небывалым ударом очередной революционно-демократической волны. Он хочет, подстраховав себя Священным союзом с кайзеровским райхом, раз и навсегда "подморозить Россию так, чтобы она не жила. Тайное или явное желание замирения с кайзером звучало в устах разных лиц так:
М. М. Андроников, князь:
"Не будем, господа, забывать пятый год. По мне, так уж лучше пусть немцы отрубят нам хвост, чем наши мужички голову" ¹².
Г. Е. Распутин: "Лучше Германия, чем революция" ¹³.
Он же: "Германия слишком сильна для нас, чтобы мы рискнули с ней бороться. К тому же она ничего, кроме добра, нам не делает"¹⁴.
В. И. Бреев, монархический лидер:
"Франко-русский альянс этот - несчастная ошибка... дружба ястреба с медведем: один - в небесах, другой - в лесах, и оба друг другу ни на что не нужны... Для нас была бы полезнее дружба с Германской империей - дружба каменная, железная..." ¹⁵
Т. Е. Боткина, дочь лейб-медика:
"Они (царедворцы. - М. К.) говорили, что Россия ни в коем случае не должна бороться с Германией, так как Германия - оплот монархизма... По этой, а также по экономическим причинам мы, напротив, должны быть с ней в союзе" ¹⁶.
А. А. Мосолов, бывший начальник канцелярии министерства двора: "Он (Фредерикс. - М. К.; последний в истории Министр Императорского Двора Российской империи (1897-1917) - arctus) считал, что для блага монархического принципа России следует поддерживать наиболее дружеские отношения с Германией. Пруссия, по его мнению, была последним устоем принципа легитимизма в Европе; в этом отношении она столь же нуждалась в нас, как мы в ней... Ни Франция, ни даже Англия, сказал мне однажды граф, не постоят за нашу династию... Они знают судьбу Самсона после того, как его остригла Далила"¹⁷.
В. Н. Воейков: "Они (революционные власти. - М. К.) поставили мне в вину то, что в момент, когда до сведения государя дошло известие о начавшейся революции, я сказал ему: "Ваше величество! Теперь остается одно: открыть немцам Минский фронт. Пусть германские войска придут для усмирения этой сволочи"" .»
__________________________________
Примечания.
Выражение К. Н. Леонтьева (1831- 1891), публициста крайне реакционного направления.
А. Симанович. Воспоминания бывшего секретаря Распутина. Париж, 1923, стр. 41.
Dehn Lili (Julia). The real tsaritsa. London. Thornton Butter-worth, 1922. p. 94.
Роберт Вильтон (Уилтон). Последние дни Романовых. Берлин, 1923, стр. 4.
А. М. Горький. Монархист. Собрание сочинений. М" 1951, т. 15, стр.305.
Татьяна Боткина. Воспоминания о царской семье и ее жизни до и после революции. Белград, 1921, стр. 15.
А.А. Мосолов. При дворе императора. Изд-во "Филин". Рига, год издания не обозначен, стр. 85.
В.Н. Воейков. С царем и без царя. Воспоминания последнего дворцового коменданта императора Николая II. Гельсингфорс, 1936, стр. 187.
Цитаты по: Марк Касвинов «Двадцать три ступени вниз». Журнал "Звезда", 1972 (No8-9), 1973 (No7-10)
Оригинал взят у arctus