История сицилийской мафии. Восхождение Корлеоне
Оригинал взят у est_mort в История сицилийской мафии. Восхождение Корлеоне
Как и большинство американских фильмов о мафии, «Крестный отец» Фрэнсиса Форда Копполы в самой Италии был воспринят критиками достаточно холодно. Один из киноведов так и выразился: «Сосредоточие всех штампов и клише об итало-американской мафии». Итальянцам казалось, что посредством голливудской продукции американцы якобы утверждают, что мафия - их собственное изобретение. Тот же критик отметил, что сицилийский эпизод фильма «до обидного глуп». И уж в этом он был отчасти прав: эта часть культового шедевра особенно отличилась нелепостями.
В одной из сцен Майкл Корлеоне в исполнении Аль Пачино бродит по улицам фамильного города. Удивленный количеством женщин в черных одеяниях, он спрашивает, где же все мужчины. «Они все умерли от вендетты», - отвечает ему его телохранитель из местных жителей. При этом ударение на слове «вендетта» возводит этот термин в статус некоего стихийного бедствия, аналог чумы, которая однобоко выкашивает ряды сицилийских жителей.
Во времена, когда вымышленный персонаж Майкла Корлеоне навещал отчий дом, тиф был гораздо большей напастью, нежели преступления мафиози: летом 1947 года от этой болезни скончалось около 40 человек. Корлеоне, чьи дороги и канализация были повреждены проходившими через город союзническими танками, по-прежнему считался одним из беднейших поселений Южной Италии. И хотя количество убийств в те годы было несопоставимо с апокалиптическими цифрами «Крестного отца», оно все же было чрезмерно велико. В 1944-м их было одиннадцать, шестнадцать в 1945-м, семнадцать в 1946-м, восемь в 1947-м и пять в 1948-м. Как и повсюду на западе Сицилии, это были годы возрождения мафии, которая безжалостно расправлялась с вооруженными после войны крестьянами.
Кадр из фильма "Крестный отец" Копполы
Что касается Корлеоне, то здесь статистика была особенно мрачной, ибо включала в себя первые убийства, совершенные Лучиано Леджо, мафиози, коему предстоит играть ключевую роль внутри коза ностра. Следуя примеру Леджо, его любимый ученик и земляк, Тото Риина по кличке Коротышка, устроит беспрецедентную резню в рядах своих коллег. Резню, больше известную как вторая мафиозная война 1981-1983 годов. Под предводительством Риины выходцы из Корлеоне установят диктатуру внутри организации, что, в свою очередь, чуть было не погубило мафию. Даже сегодня преемник Риины - также родом из Корлеоне. Так что автор «Крестного отца» Марио Пьюзо очень удачно выбрал место рождения Дона Вито Корлеоне (Вито Андолини), ибо здесь родились одни из самых могущественных и зловещих гангстеров своего времени.
Самые известные фотографии Лучиано Леджо были сделаны на судебном процессе 1974 года. Судя по ним, трудно избавиться от ощущения, что мафиози решил принять облик Дона Корлеоне в исполнении Марлона Брандо. Эта сигара, длинная тяжелая челюсть и плохо скрываемое высокомерие. На самом же деле облик Леджо был известен широким массам задолго до выхода на экраны «Крестного отца». Анализ Леджо, проведенный антимафиозной комиссией, совпал по дате публикации с премьерой фильма и уж точно не основывался на характеристиках внешности. И тем не менее в отчете иногда проскальзывали фразы об его «большом, круглом, холодном лице» и «иронично-презрительном взгляде». Так что если образ Дона Вито был таким, каким мафия хотела видеть себя со стороны - рассудительной и семейственной, то черты Леджо, скорее, навевали мысли о своенравном ужасе.
Лучиано Леджо дает показания на судебном процессе
В то время как тяжелые веки придавали персонажу Брандо респектабельность, выпученные зрачки Леджо излучали взрывоопасность и злобу. Кто-то из его подчиненных заметил, что «взгляд босса внушал страх даже самим мафиози. Он заводился с полуоборота, и странный огонек в его глазах заставлял умолкать всех вокруг... Можно было почувствовать, как в воздухе витает запах смерти». Этот человек, по словам того же анонима, убил члена мафии и его любовницу, а затем изнасиловал и убил ее пятнадцатилетнюю дочь.
Однако с точки зрения психологического портрета история реального Лучиано Леджо вполне укладывается в рамки традиционного гангстерского шаблона. Хоть Леджо и излучал смертельный ужас, отнюдь не это стало причиной его возвышения в иерархии коза ностра. Он и его последователи обновили тактические приемы мафии, создав новые комбинации старых методов. Выходцы из Корлеоне разработали собственную систему управления мафией, которая пришлась как нельзя кстати в годы Антимафии. Наркобизнес привнес новые черты в традиционную структуру Семей. Другими словами, уроженцы Корлеоне укоренились внутри коза ностра так же, как мафия упрочилась на Сицилии: в виде скрытого и опасного паразита. Чтобы понять, как это случилось, вспомним историю о восхождении корлеонцев, что началась с первыми убийствами Леджо в сороковых годах.
Лучиано Леджо родился в нищете в 1925 году. Когда после освобождения Сицилии союзными войсками в 1943-м мафия воспряла духом, жалкий воришка Леджо попался на глаза Микеле Наварре, врачу, совмещавшему пост капо в семье Корлеоне. Сия профессия ценилась внутри организации, а сам Наварра встал во главе госпиталя в 1946-м, после того как его предшественник пал от руки неизвестных «доброжелателей». Опираясь на поддержку Наварры, в возрасте 20 лет Леджо получил место охранника в одном из поместий около Корлеоне. С тех пор как убили Бернардино Верро, подобные должности были полностью оккупированы мафией, позволяя ей беспрепятственно провозить контрабанду, воровать, запугивать работников и вымогать деньги из помещиков.
В 1948 году, вероятно, по приказу Наварры Леджо совершил одно из самых знаменитых убийств послевоенных лет, подкинув крестьянам еще одного мученика. Вечером 10 мая, что неслучайно совпало с проведением первых парламентских выборов в стране, Леджо вывез из города профсоюзного лидера и ветерана Сопротивления Плачидо Риззотто. Там он заставил жертву встать на колени и трижды выстрелил в упор в голову Риззотто. Останки Плачидо, вместе с двумя другими скелетами, были найдены полтора года спустя на дне глубокой пещеры. Его мать сумела опознать тело сына только по фрагментам одежды и паре американских резиновых сапог. Леджо, что характерно, избежал наказания, несмотря на то что двое его подельников, помогавших ему похитить Риззотто, впоследствии дали показания и даже указали на местоположение трупа. Риззотто так и не похоронили, но в 1996-м в его честь у мэрии Корлеоне установили бюст.
Профсоюзный лидер и мученик Корлеоне - Плачидо Риззотто
Вскоре после убийства Леджо благоразумно скрылся из виду. Беглеца сцапали в 1964-м, но уже в 1970-м он снова пустился в бега и был пойман окончательно лишь в 1974 году. Он так долго умудрялся скрываться от закона, что даже заслужил прозвище Алый первоцвет (по прозвищу героя популярного романа баронессы Орци). Однако в отличие от вымышленного персонажа книги Леджо ни храбростью, ни лихими поступками не отличался. Просто он страдал от хронического простатита и спондилеза (заболевания позвоночника), вследствие чего вынужден был носить кожаный корсет. Его слабое здоровье подразумевало, что большую часть времени он отлеживался в дорогих клиниках и спа-салонах.
Уход в тень для мафиози - дело обычное. Что и говорить, даже толстяк Дон Кало Виццини частенько делал ноги. Однако для Леджо укрывательство от закона стало стилем жизни. Многих жителей Корлеоне можно было звать Алыми первоцветами, ибо они скрывались не только от властей и полиции, но и от своих врагов из других кланов. Невидимость стала неотъемлемым элементом могущества мафии, а для Корлеоне ключевым элементом стала жестокость.
В 1956-м Леджо, официально будучи в бегах, прикинулся животноводом, обеспечивая легальную ширму своему бизнесу по угону скота. С этой позиции он мог претендовать на лидерство в клане и потеснить своего босса, Микеле Наварру. Для начала он принудил одного из партнеров Наварры отказаться от своей доли в животноводческом предприятии. Затем, когда один из лейтенантов Наварры прикупил себе участок земли по соседству, Леджо развернул против него кампанию по вандализму. Неудивительно, что в июне 1958-го киллеры Наварры устроили на Леджо засаду. Однако, зная его репутацию отличного стрелка, наемники открыли огонь издалека, что позволило Леджо выйти из поединка победителем и отделаться легкими царапинами.
Это был последний шанс доктора. Два месяца спустя Наварра возвращался из городка Леркара-Фридди домой на машине, везя с собой другого врача - совершенно безвинного человека. На очередном повороте их путь перегородила «Альфа-Ромео 1900», принадлежавшая Леджо. Когда полиция и репортеры прибыли на место происшествия, они обнаружили автомобиль Наварры в кювете, весь изрешеченный пулями. Это было первое мафиозное убийство в Корлеоне, попавшее в заголовки местных газет, после исчезновения Плачидо Риззотто. Дурная слава Леджо расползалась за пределы родного города.
"Злой доктор" Леджо расправился со своим наставником, Микеле Наваррой
Нападение на Наварру было дерзким поступком. «Злой доктор» из Корлеоне характеризовал собой стабильность и политический протекционизм, значимые для коза ностра. Помимо своих медицинских обязанностей он занимал президентский пост в местной крестьянской федерации, а также работал инспектором по страхованию здоровья. Он помогал своим друзьям занимать ответственные посты, а один из братьев Леджо управлял автобусной компанией, основанной Наваррой после войны. Корлеонский доктор контролировал значительный пакет голосов в ХДП, его поддерживали другие региональные боссы, и он мог всецело рассчитывать как на своих людей, так и на разумную поддержку заокеанских товарищей. Его даже наградили итальянским эквивалентом рыцарского звания, как раз перед тем, как Леджо получил по заслугам. Даже несмотря на подозрения в убийстве Риззотто. Неудивительно, что местные крестьяне называли его «U patri nostru» - Наш Отец.
После устранения Наварры выживание и победа для Леджо стали означать одно и то же. За месяц трое из самых устрашающих боевиков Леджо были убиты в масштабных перестрелках прямо в центре города. В числе пострадавших были и случайные прохожие, включая детей. Корлеоне заслужил прозвище Тумстоун. В октябре того же 1958 года издание L’Ora опубликовала разоблачительную статью, подробно расписав деятельность Леджо под лаконичным заголовком «Опасен». Не прошло и трех дней, как в редакции газеты рванула бомба.
Памятные места Корлеоне ("Крестный отец")
Удача, сопутствовавшая Леджо в его схватке с боссами Корлеоне, была закономерной. Да, политическое влияние было важным фактором, однако абсолютная власть всегда базировалась не на умении искать консенсусы, а побольнее стукнуть противника. В 1958-м Леджо сознательно пошел на насильственный отбор власти, понимая, что растеряет часть политических союзников. Эта тактика для всех его последователей и преемников стала определяющей.
Стрельба и похищение людей продолжались в Корлеоне на протяжении пяти лет. Леджо уже почти победил остатки ополчения Наварры, когда 30 июня 1963-го в Чиакулли взорвалась бомба и массовые аресты свели мафиозную деятельность по всей Западной Сицилии практически к нулю. Самого Алого первоцвета взяли в 1964-м. Что характерно, в доме бывшей невесты профсоюзного лидера Риззотто.
Тем не менее все 64 участника конфликта между кланами Леджо и Наварры, представшие перед судом в 1969-м, были оправданы. Невероятно, но, будучи на протяжении десятилетий главным мафиозным убийцей, Леджо в своей официальной криминальной биографии имел всего одну запись: срок за кражу кукурузы. В итоговом отчете Антимафии по делу Леджо отмечалось, что вердикт был слишком мягким, свидетели явно напуганы, а сам судья слишком уж скрупулезно копался в уликах обвинительной стороны. Судя по всему, преступник успел замести следы. Так, на месте убийства Наварры полиция обнаружила осколок задней фары другой машины. Экспертиза показала, что фара вполне могла принадлежать «Альфе-Ромео» Леджо. Однако когда пакет с уликой был открыт в преддверии суда, фару уже подменили.
Лучиано Леджо: в печали и в радости
Освобождение Леджо и его людей привело к новому витку мафиозной активности. К власти пришли новые люди. В числе убийц, переодетых в полисменов, которые замочили Микеле Каватайо по кличке Кобра, были два лучших киллера Лучиано Леджо. Калоджеро Багарелла (именно его труп нападавшие сунули в багажник машины) и Бернардо Провенцано по прозвищу Трактор, один из будущих «боссов всех боссов».
Статус Леджо внутри организации вскоре был подтвержден и вновь воссозданной мафиозной Комиссией, которая временно состояла из трех членов. В их числе значился Гаэтано Тано Бадаламенти, главный наркобарон, имевший солидные связи в Америке и состоявший в рабочей группе, писавшей конституцию Комиссии. Вторым участником временного комитета числился Стефано Бонтате, известный как Принц Виллаграции, капо самой крупной Семьи Палермо и потомок знатной мафиозной династии: его отец был одним из тех, кто нес гроб на похоронах Дона Кало. Третьим был Лучиано Леджо собственной персоной, хотя на совещаниях его частенько подменяло доверенное лицо - Тото Риина по прозвищу Коротышка.
Состав триумвирата предполагал, что новая Комиссия будет разительно отличаться от той, что была создана в 1957 году после визита на Сицилию Джо Бонанно. Правило, запрещавшее главам Семей занимать место в Комиссии, было аннулировано. Эти трое, без сомнения, были самыми могущественными «людьми чести» во всей провинции Палермо, то есть во всей сицилийской мафии. Комиссия больше не являлась противовесом в отношениях индивидуальных мафиози и Семей, как мечталось в конце 50-х Томмазо Бушетте. Наоборот, теперь мафиозные кланы получили неограниченную власть. Когда Комиссия полноценно заработала в 1974-м, коза ностра представляла собой сложнейшую структуру, которая сохраняется и до наших дней.
Вопрос в другом. Как Леджо, отпрыску нищего Корлеоне, удалось стать одним из самых влиятельных людей в Палермо? Дело в том, что, несмотря на дурную славу, которую обеспечили этому поселению Леджо и Марлон Брандо, Корлеоне никогда не являлся мафиозной «столицей». Еще до своего первого ареста в 1964-м Леджо удалось распространить свое влияние за пределы родины. Туда, где это влияние действительно ценилось, - в Палермо.
Именно в Палермо большей частью отсиживался Леджо. Сюда, на оптовый мясной рынок, его небольшая транспортная компания завозила незаконно освежеванный скот. В Палермо настырный мошенник Вито Чанчимино локтями пробивался в городской совет. Здесь, в столице, Леджо завел тесные связи с главными участниками первой мафиозной войны - братьями Ла Барбера, Бушеттой, Греко, Каватайо и Торреттой. Корни мафии находились в Палермо. Именно здесь была самая высокая концентрация власти и могущества тайной организации. И столица должна была стать главной наградой тому, кто победит во второй мафиозной войне.
Как и большинство американских фильмов о мафии, «Крестный отец» Фрэнсиса Форда Копполы в самой Италии был воспринят критиками достаточно холодно. Один из киноведов так и выразился: «Сосредоточие всех штампов и клише об итало-американской мафии». Итальянцам казалось, что посредством голливудской продукции американцы якобы утверждают, что мафия - их собственное изобретение. Тот же критик отметил, что сицилийский эпизод фильма «до обидного глуп». И уж в этом он был отчасти прав: эта часть культового шедевра особенно отличилась нелепостями.
В одной из сцен Майкл Корлеоне в исполнении Аль Пачино бродит по улицам фамильного города. Удивленный количеством женщин в черных одеяниях, он спрашивает, где же все мужчины. «Они все умерли от вендетты», - отвечает ему его телохранитель из местных жителей. При этом ударение на слове «вендетта» возводит этот термин в статус некоего стихийного бедствия, аналог чумы, которая однобоко выкашивает ряды сицилийских жителей.
Во времена, когда вымышленный персонаж Майкла Корлеоне навещал отчий дом, тиф был гораздо большей напастью, нежели преступления мафиози: летом 1947 года от этой болезни скончалось около 40 человек. Корлеоне, чьи дороги и канализация были повреждены проходившими через город союзническими танками, по-прежнему считался одним из беднейших поселений Южной Италии. И хотя количество убийств в те годы было несопоставимо с апокалиптическими цифрами «Крестного отца», оно все же было чрезмерно велико. В 1944-м их было одиннадцать, шестнадцать в 1945-м, семнадцать в 1946-м, восемь в 1947-м и пять в 1948-м. Как и повсюду на западе Сицилии, это были годы возрождения мафии, которая безжалостно расправлялась с вооруженными после войны крестьянами.
Кадр из фильма "Крестный отец" Копполы
Что касается Корлеоне, то здесь статистика была особенно мрачной, ибо включала в себя первые убийства, совершенные Лучиано Леджо, мафиози, коему предстоит играть ключевую роль внутри коза ностра. Следуя примеру Леджо, его любимый ученик и земляк, Тото Риина по кличке Коротышка, устроит беспрецедентную резню в рядах своих коллег. Резню, больше известную как вторая мафиозная война 1981-1983 годов. Под предводительством Риины выходцы из Корлеоне установят диктатуру внутри организации, что, в свою очередь, чуть было не погубило мафию. Даже сегодня преемник Риины - также родом из Корлеоне. Так что автор «Крестного отца» Марио Пьюзо очень удачно выбрал место рождения Дона Вито Корлеоне (Вито Андолини), ибо здесь родились одни из самых могущественных и зловещих гангстеров своего времени.
Самые известные фотографии Лучиано Леджо были сделаны на судебном процессе 1974 года. Судя по ним, трудно избавиться от ощущения, что мафиози решил принять облик Дона Корлеоне в исполнении Марлона Брандо. Эта сигара, длинная тяжелая челюсть и плохо скрываемое высокомерие. На самом же деле облик Леджо был известен широким массам задолго до выхода на экраны «Крестного отца». Анализ Леджо, проведенный антимафиозной комиссией, совпал по дате публикации с премьерой фильма и уж точно не основывался на характеристиках внешности. И тем не менее в отчете иногда проскальзывали фразы об его «большом, круглом, холодном лице» и «иронично-презрительном взгляде». Так что если образ Дона Вито был таким, каким мафия хотела видеть себя со стороны - рассудительной и семейственной, то черты Леджо, скорее, навевали мысли о своенравном ужасе.
Лучиано Леджо дает показания на судебном процессе
В то время как тяжелые веки придавали персонажу Брандо респектабельность, выпученные зрачки Леджо излучали взрывоопасность и злобу. Кто-то из его подчиненных заметил, что «взгляд босса внушал страх даже самим мафиози. Он заводился с полуоборота, и странный огонек в его глазах заставлял умолкать всех вокруг... Можно было почувствовать, как в воздухе витает запах смерти». Этот человек, по словам того же анонима, убил члена мафии и его любовницу, а затем изнасиловал и убил ее пятнадцатилетнюю дочь.
Однако с точки зрения психологического портрета история реального Лучиано Леджо вполне укладывается в рамки традиционного гангстерского шаблона. Хоть Леджо и излучал смертельный ужас, отнюдь не это стало причиной его возвышения в иерархии коза ностра. Он и его последователи обновили тактические приемы мафии, создав новые комбинации старых методов. Выходцы из Корлеоне разработали собственную систему управления мафией, которая пришлась как нельзя кстати в годы Антимафии. Наркобизнес привнес новые черты в традиционную структуру Семей. Другими словами, уроженцы Корлеоне укоренились внутри коза ностра так же, как мафия упрочилась на Сицилии: в виде скрытого и опасного паразита. Чтобы понять, как это случилось, вспомним историю о восхождении корлеонцев, что началась с первыми убийствами Леджо в сороковых годах.
Лучиано Леджо родился в нищете в 1925 году. Когда после освобождения Сицилии союзными войсками в 1943-м мафия воспряла духом, жалкий воришка Леджо попался на глаза Микеле Наварре, врачу, совмещавшему пост капо в семье Корлеоне. Сия профессия ценилась внутри организации, а сам Наварра встал во главе госпиталя в 1946-м, после того как его предшественник пал от руки неизвестных «доброжелателей». Опираясь на поддержку Наварры, в возрасте 20 лет Леджо получил место охранника в одном из поместий около Корлеоне. С тех пор как убили Бернардино Верро, подобные должности были полностью оккупированы мафией, позволяя ей беспрепятственно провозить контрабанду, воровать, запугивать работников и вымогать деньги из помещиков.
В 1948 году, вероятно, по приказу Наварры Леджо совершил одно из самых знаменитых убийств послевоенных лет, подкинув крестьянам еще одного мученика. Вечером 10 мая, что неслучайно совпало с проведением первых парламентских выборов в стране, Леджо вывез из города профсоюзного лидера и ветерана Сопротивления Плачидо Риззотто. Там он заставил жертву встать на колени и трижды выстрелил в упор в голову Риззотто. Останки Плачидо, вместе с двумя другими скелетами, были найдены полтора года спустя на дне глубокой пещеры. Его мать сумела опознать тело сына только по фрагментам одежды и паре американских резиновых сапог. Леджо, что характерно, избежал наказания, несмотря на то что двое его подельников, помогавших ему похитить Риззотто, впоследствии дали показания и даже указали на местоположение трупа. Риззотто так и не похоронили, но в 1996-м в его честь у мэрии Корлеоне установили бюст.
Профсоюзный лидер и мученик Корлеоне - Плачидо Риззотто
Вскоре после убийства Леджо благоразумно скрылся из виду. Беглеца сцапали в 1964-м, но уже в 1970-м он снова пустился в бега и был пойман окончательно лишь в 1974 году. Он так долго умудрялся скрываться от закона, что даже заслужил прозвище Алый первоцвет (по прозвищу героя популярного романа баронессы Орци). Однако в отличие от вымышленного персонажа книги Леджо ни храбростью, ни лихими поступками не отличался. Просто он страдал от хронического простатита и спондилеза (заболевания позвоночника), вследствие чего вынужден был носить кожаный корсет. Его слабое здоровье подразумевало, что большую часть времени он отлеживался в дорогих клиниках и спа-салонах.
Уход в тень для мафиози - дело обычное. Что и говорить, даже толстяк Дон Кало Виццини частенько делал ноги. Однако для Леджо укрывательство от закона стало стилем жизни. Многих жителей Корлеоне можно было звать Алыми первоцветами, ибо они скрывались не только от властей и полиции, но и от своих врагов из других кланов. Невидимость стала неотъемлемым элементом могущества мафии, а для Корлеоне ключевым элементом стала жестокость.
В 1956-м Леджо, официально будучи в бегах, прикинулся животноводом, обеспечивая легальную ширму своему бизнесу по угону скота. С этой позиции он мог претендовать на лидерство в клане и потеснить своего босса, Микеле Наварру. Для начала он принудил одного из партнеров Наварры отказаться от своей доли в животноводческом предприятии. Затем, когда один из лейтенантов Наварры прикупил себе участок земли по соседству, Леджо развернул против него кампанию по вандализму. Неудивительно, что в июне 1958-го киллеры Наварры устроили на Леджо засаду. Однако, зная его репутацию отличного стрелка, наемники открыли огонь издалека, что позволило Леджо выйти из поединка победителем и отделаться легкими царапинами.
Это был последний шанс доктора. Два месяца спустя Наварра возвращался из городка Леркара-Фридди домой на машине, везя с собой другого врача - совершенно безвинного человека. На очередном повороте их путь перегородила «Альфа-Ромео 1900», принадлежавшая Леджо. Когда полиция и репортеры прибыли на место происшествия, они обнаружили автомобиль Наварры в кювете, весь изрешеченный пулями. Это было первое мафиозное убийство в Корлеоне, попавшее в заголовки местных газет, после исчезновения Плачидо Риззотто. Дурная слава Леджо расползалась за пределы родного города.
"Злой доктор" Леджо расправился со своим наставником, Микеле Наваррой
Нападение на Наварру было дерзким поступком. «Злой доктор» из Корлеоне характеризовал собой стабильность и политический протекционизм, значимые для коза ностра. Помимо своих медицинских обязанностей он занимал президентский пост в местной крестьянской федерации, а также работал инспектором по страхованию здоровья. Он помогал своим друзьям занимать ответственные посты, а один из братьев Леджо управлял автобусной компанией, основанной Наваррой после войны. Корлеонский доктор контролировал значительный пакет голосов в ХДП, его поддерживали другие региональные боссы, и он мог всецело рассчитывать как на своих людей, так и на разумную поддержку заокеанских товарищей. Его даже наградили итальянским эквивалентом рыцарского звания, как раз перед тем, как Леджо получил по заслугам. Даже несмотря на подозрения в убийстве Риззотто. Неудивительно, что местные крестьяне называли его «U patri nostru» - Наш Отец.
После устранения Наварры выживание и победа для Леджо стали означать одно и то же. За месяц трое из самых устрашающих боевиков Леджо были убиты в масштабных перестрелках прямо в центре города. В числе пострадавших были и случайные прохожие, включая детей. Корлеоне заслужил прозвище Тумстоун. В октябре того же 1958 года издание L’Ora опубликовала разоблачительную статью, подробно расписав деятельность Леджо под лаконичным заголовком «Опасен». Не прошло и трех дней, как в редакции газеты рванула бомба.
Памятные места Корлеоне ("Крестный отец")
Удача, сопутствовавшая Леджо в его схватке с боссами Корлеоне, была закономерной. Да, политическое влияние было важным фактором, однако абсолютная власть всегда базировалась не на умении искать консенсусы, а побольнее стукнуть противника. В 1958-м Леджо сознательно пошел на насильственный отбор власти, понимая, что растеряет часть политических союзников. Эта тактика для всех его последователей и преемников стала определяющей.
Стрельба и похищение людей продолжались в Корлеоне на протяжении пяти лет. Леджо уже почти победил остатки ополчения Наварры, когда 30 июня 1963-го в Чиакулли взорвалась бомба и массовые аресты свели мафиозную деятельность по всей Западной Сицилии практически к нулю. Самого Алого первоцвета взяли в 1964-м. Что характерно, в доме бывшей невесты профсоюзного лидера Риззотто.
Тем не менее все 64 участника конфликта между кланами Леджо и Наварры, представшие перед судом в 1969-м, были оправданы. Невероятно, но, будучи на протяжении десятилетий главным мафиозным убийцей, Леджо в своей официальной криминальной биографии имел всего одну запись: срок за кражу кукурузы. В итоговом отчете Антимафии по делу Леджо отмечалось, что вердикт был слишком мягким, свидетели явно напуганы, а сам судья слишком уж скрупулезно копался в уликах обвинительной стороны. Судя по всему, преступник успел замести следы. Так, на месте убийства Наварры полиция обнаружила осколок задней фары другой машины. Экспертиза показала, что фара вполне могла принадлежать «Альфе-Ромео» Леджо. Однако когда пакет с уликой был открыт в преддверии суда, фару уже подменили.
Лучиано Леджо: в печали и в радости
Освобождение Леджо и его людей привело к новому витку мафиозной активности. К власти пришли новые люди. В числе убийц, переодетых в полисменов, которые замочили Микеле Каватайо по кличке Кобра, были два лучших киллера Лучиано Леджо. Калоджеро Багарелла (именно его труп нападавшие сунули в багажник машины) и Бернардо Провенцано по прозвищу Трактор, один из будущих «боссов всех боссов».
Статус Леджо внутри организации вскоре был подтвержден и вновь воссозданной мафиозной Комиссией, которая временно состояла из трех членов. В их числе значился Гаэтано Тано Бадаламенти, главный наркобарон, имевший солидные связи в Америке и состоявший в рабочей группе, писавшей конституцию Комиссии. Вторым участником временного комитета числился Стефано Бонтате, известный как Принц Виллаграции, капо самой крупной Семьи Палермо и потомок знатной мафиозной династии: его отец был одним из тех, кто нес гроб на похоронах Дона Кало. Третьим был Лучиано Леджо собственной персоной, хотя на совещаниях его частенько подменяло доверенное лицо - Тото Риина по прозвищу Коротышка.
Состав триумвирата предполагал, что новая Комиссия будет разительно отличаться от той, что была создана в 1957 году после визита на Сицилию Джо Бонанно. Правило, запрещавшее главам Семей занимать место в Комиссии, было аннулировано. Эти трое, без сомнения, были самыми могущественными «людьми чести» во всей провинции Палермо, то есть во всей сицилийской мафии. Комиссия больше не являлась противовесом в отношениях индивидуальных мафиози и Семей, как мечталось в конце 50-х Томмазо Бушетте. Наоборот, теперь мафиозные кланы получили неограниченную власть. Когда Комиссия полноценно заработала в 1974-м, коза ностра представляла собой сложнейшую структуру, которая сохраняется и до наших дней.
Вопрос в другом. Как Леджо, отпрыску нищего Корлеоне, удалось стать одним из самых влиятельных людей в Палермо? Дело в том, что, несмотря на дурную славу, которую обеспечили этому поселению Леджо и Марлон Брандо, Корлеоне никогда не являлся мафиозной «столицей». Еще до своего первого ареста в 1964-м Леджо удалось распространить свое влияние за пределы родины. Туда, где это влияние действительно ценилось, - в Палермо.
Именно в Палермо большей частью отсиживался Леджо. Сюда, на оптовый мясной рынок, его небольшая транспортная компания завозила незаконно освежеванный скот. В Палермо настырный мошенник Вито Чанчимино локтями пробивался в городской совет. Здесь, в столице, Леджо завел тесные связи с главными участниками первой мафиозной войны - братьями Ла Барбера, Бушеттой, Греко, Каватайо и Торреттой. Корни мафии находились в Палермо. Именно здесь была самая высокая концентрация власти и могущества тайной организации. И столица должна была стать главной наградой тому, кто победит во второй мафиозной войне.