(no subject)
Потеря традиции приготовления ставленного мёда в России - отдельная и очень большая тема. Ещё Прыжов в "Истории кабаков в России" сокрушался об этой утрате.
Ну зато теперь мы получили "возрождение старинного напитка" в виде гадостной "медовухи", которая, если верить Далю, вовсе пчелиная болезнь, а никак не напиток.
Поэтому мёд лучше готовить самому, что я и делаю и вам всем советую.
У нас в Петербурге, на Охте, стоит известный завод минеральной воды "Полюстрово".
А когда-то на его месте было другое производство. Называлось оно "Акционерное общество пиво-мёдоваренного завода "Новая Бавария". Была в Питере ещё и просто "Бавария", да и вообще много пивоваренных заводов. А вот этот - мёдо-пивоваренный.
И рекламные картинки, как оказалось, делал для них не кто-нибудь, а Иван Яковлевич Билибин.
Вот такие:
Вот так.
А ещё могу рассказать, как моя семья странным образом пересеклась с именем этого замечательного художника.
Один из братьев моей бабушки, Сергей Николаевич Михайловский, был женат на довольно известной художнице по фарфору Рене Рудольфовне О`Коннель.
Фамилия O'Connell - ирландская, а Даниэль О`Коннель, ирландский патриот, которому стоит памятник в центре Дублина - приходился ей родным дедом. Хотя сама она считалась француженкой и родилась в Париже. Такая вот запутанная история.
Когда-то в начале века молодая художница Рене приехала в Россию и осталась здесь навсегда.
В 1912 году, когда ей стукнуло 21, Рене вышла замуж за Ивана Яковлевича Билибина. По большой любви, как говорили.
А в 1917 они развелись. Билибин выехал в эмиграцию, а она вскоре вышла замуж за моего двоюродного деда и родила ему двоих детей.
Вот такие воспоминания оставил, между прочим, о ней в своих дневниках Даниил Хармс :
"Я побрился, надел чистый воротничок и поехал в Порет. Там я познакомился с Frau René (Рене Рудольфовна О'Коннель-Михайловская), очень милой дамой. Ей лет 35, у нее дочь 13 лет и сын 6 1/2 лет. Но она изумительно стройна, нежна и приветлива. У нее очень ласковый и, вместе с тем, немного лукавый голос. Мы пили чай из хороших чашек.
Я провожал Frau René на В. О. Она живет в отдельной квартире из двух комнат. Я видел ее детей, которые спали в своих кроватках. Было два часа ночи, я зашёл к Frau René за папиросами, ибо у меня кончился табак. Она предлагала мне остаться пить чай, но я боялся, чтобы она не подумала, что я имею на нее какие-нибудь виды, ибо я такие виды на нее имел. И потому, немного стесняясь, я ушёл.
Я шел домой пешком, курил, любовался Ленинградом и думал о Frau René."
Несмотря на то, что Сергей Николаевич к тому времени уже умер, но двойная фамилия сохранилась у Рене до самой смерти в 1981 году. А вот Билибиной-О`Коннель она не была никогда.
Эту фамилию можно увидеть в экспозиции фарфора Русского музея. Люди, небось, удивляются - фарфор-то русский ( у неё и стиль был традиционно-русский), а фамилия автора - не то русско-ирландская, не то ирландско-польская.
За заграничное происхождение она, разумеется, получила срок. После которого находилась до 1953 года в сибирской ссылке. А дети её умерли в Блокаду.
Когда все отсидевшие и уцелевшие в моей семье собрались в Ленинграде и подсчитали потери - оказалось, что Михайловских осталось совсем немного. Хотя у моего прадеда Н.Г.Гарина-Михайловского детей было более дюжины.
Поэтому друг-друга держались.
Мои тётки и родители частенько заходили к старой Рене Рудольфовне, которую ещё и парализовало к середине 70-х. У неё постоянно жила домработница, но она всегда радовалась гостям.
Из родных не по-мужу у неё был какой-то племянник в Париже, говорили - известный кинорежиссёр. Перед самой её смертью он прислал Рене приглашение, чтобы закончила она свои дни на Родине.
Но у неё к тому времени уже были свои представления о том, где её Родина...
Ну и меня иногда приводили в тот дом на Гаврской улице. Предупреждали, чтобы вёл себя тихо и вообще. Много картин висело по стенам, фарфора всякого.
Как-то она подарила мне маленький мольбертик, на котором был нарисован Ван Гог. А я, маленький кретин, его потом случайно сломал и выбросил.
Такая вот история.
Ну зато теперь мы получили "возрождение старинного напитка" в виде гадостной "медовухи", которая, если верить Далю, вовсе пчелиная болезнь, а никак не напиток.
Поэтому мёд лучше готовить самому, что я и делаю и вам всем советую.
У нас в Петербурге, на Охте, стоит известный завод минеральной воды "Полюстрово".
А когда-то на его месте было другое производство. Называлось оно "Акционерное общество пиво-мёдоваренного завода "Новая Бавария". Была в Питере ещё и просто "Бавария", да и вообще много пивоваренных заводов. А вот этот - мёдо-пивоваренный.
И рекламные картинки, как оказалось, делал для них не кто-нибудь, а Иван Яковлевич Билибин.
Вот такие:
Вот так.
А ещё могу рассказать, как моя семья странным образом пересеклась с именем этого замечательного художника.
Один из братьев моей бабушки, Сергей Николаевич Михайловский, был женат на довольно известной художнице по фарфору Рене Рудольфовне О`Коннель.
Фамилия O'Connell - ирландская, а Даниэль О`Коннель, ирландский патриот, которому стоит памятник в центре Дублина - приходился ей родным дедом. Хотя сама она считалась француженкой и родилась в Париже. Такая вот запутанная история.
Когда-то в начале века молодая художница Рене приехала в Россию и осталась здесь навсегда.
В 1912 году, когда ей стукнуло 21, Рене вышла замуж за Ивана Яковлевича Билибина. По большой любви, как говорили.
А в 1917 они развелись. Билибин выехал в эмиграцию, а она вскоре вышла замуж за моего двоюродного деда и родила ему двоих детей.
Вот такие воспоминания оставил, между прочим, о ней в своих дневниках Даниил Хармс :
"Я побрился, надел чистый воротничок и поехал в Порет. Там я познакомился с Frau René (Рене Рудольфовна О'Коннель-Михайловская), очень милой дамой. Ей лет 35, у нее дочь 13 лет и сын 6 1/2 лет. Но она изумительно стройна, нежна и приветлива. У нее очень ласковый и, вместе с тем, немного лукавый голос. Мы пили чай из хороших чашек.
Я провожал Frau René на В. О. Она живет в отдельной квартире из двух комнат. Я видел ее детей, которые спали в своих кроватках. Было два часа ночи, я зашёл к Frau René за папиросами, ибо у меня кончился табак. Она предлагала мне остаться пить чай, но я боялся, чтобы она не подумала, что я имею на нее какие-нибудь виды, ибо я такие виды на нее имел. И потому, немного стесняясь, я ушёл.
Я шел домой пешком, курил, любовался Ленинградом и думал о Frau René."
Несмотря на то, что Сергей Николаевич к тому времени уже умер, но двойная фамилия сохранилась у Рене до самой смерти в 1981 году. А вот Билибиной-О`Коннель она не была никогда.
Эту фамилию можно увидеть в экспозиции фарфора Русского музея. Люди, небось, удивляются - фарфор-то русский ( у неё и стиль был традиционно-русский), а фамилия автора - не то русско-ирландская, не то ирландско-польская.
За заграничное происхождение она, разумеется, получила срок. После которого находилась до 1953 года в сибирской ссылке. А дети её умерли в Блокаду.
Когда все отсидевшие и уцелевшие в моей семье собрались в Ленинграде и подсчитали потери - оказалось, что Михайловских осталось совсем немного. Хотя у моего прадеда Н.Г.Гарина-Михайловского детей было более дюжины.
Поэтому друг-друга держались.
Мои тётки и родители частенько заходили к старой Рене Рудольфовне, которую ещё и парализовало к середине 70-х. У неё постоянно жила домработница, но она всегда радовалась гостям.
Из родных не по-мужу у неё был какой-то племянник в Париже, говорили - известный кинорежиссёр. Перед самой её смертью он прислал Рене приглашение, чтобы закончила она свои дни на Родине.
Но у неё к тому времени уже были свои представления о том, где её Родина...
Ну и меня иногда приводили в тот дом на Гаврской улице. Предупреждали, чтобы вёл себя тихо и вообще. Много картин висело по стенам, фарфора всякого.
Как-то она подарила мне маленький мольбертик, на котором был нарисован Ван Гог. А я, маленький кретин, его потом случайно сломал и выбросил.
Такая вот история.