Богатый дядюшка...
"Соломон Волков. Диалоги с Евгением Евтушенко".
Вернуться в матушку Россию
из выпихивательной эмиграции
Иосиф Бродский так и не решился
даже просто родной Петербург навестить,
где его Анатолий Собчак
званием "почетного гражданина" наградил:
"И что же я там буду делать - играть роль "богатого дяди"?!"
Евгений Евтушенко, после десяти лет колбасной эмиграции,
в столицу московитов вернулся
и именно "на коне" - как "богатый дядюшка".
В Переделкино у него оставалась дача
с коллекцией картин,
за которыми нужно было
кому-то постоянно присматривать,
и он на роль смотрителей
со станции Зима,
выписал семейство родного племяша,
с той же самой фамилией, что и у него,
и даже тем же самым имячком.
Даче требовался какой-то ремонт,
закупка строительных материалов,
и Евгений Александрович,
отлучаясь на неделю,
протянул племяннику Жене Евтушенко,
с широтою жеста, каковые он всегда любил,
свою американскую банковскую карточку:
"Снимай и трать, племянничек Женя, сколько потребно!"
Вернувшись с вояжа, хозяин Евгений Евтушенко
не обнаружил на даче ни следов початого ремонта,
ни самих близких родственничков.
И более того, с банковской карточки, где лежал один миллион зелёных,
нажитых Евгением Александровичем непосильным неразгибоном
американского профессора и гастролерного, по всей Америце, лектора,
было снято всё - вплоть до самого последнего цента...
Так до сих пор и преспокойно проживает,
неподалёку от Переделкино,
в своём собственном доме,
отстроенном в тютельку, как на станции Зима,
и на широкую ногу,
семейство сибиряков Евтушенко -
то ли однофамильцев, то ли совсем близких родственников,
великого русского поэта...
Вернуться в матушку Россию
из выпихивательной эмиграции
Иосиф Бродский так и не решился
даже просто родной Петербург навестить,
где его Анатолий Собчак
званием "почетного гражданина" наградил:
"И что же я там буду делать - играть роль "богатого дяди"?!"
Евгений Евтушенко, после десяти лет колбасной эмиграции,
в столицу московитов вернулся
и именно "на коне" - как "богатый дядюшка".
В Переделкино у него оставалась дача
с коллекцией картин,
за которыми нужно было
кому-то постоянно присматривать,
и он на роль смотрителей
со станции Зима,
выписал семейство родного племяша,
с той же самой фамилией, что и у него,
и даже тем же самым имячком.
Даче требовался какой-то ремонт,
закупка строительных материалов,
и Евгений Александрович,
отлучаясь на неделю,
протянул племяннику Жене Евтушенко,
с широтою жеста, каковые он всегда любил,
свою американскую банковскую карточку:
"Снимай и трать, племянничек Женя, сколько потребно!"
Вернувшись с вояжа, хозяин Евгений Евтушенко
не обнаружил на даче ни следов початого ремонта,
ни самих близких родственничков.
И более того, с банковской карточки, где лежал один миллион зелёных,
нажитых Евгением Александровичем непосильным неразгибоном
американского профессора и гастролерного, по всей Америце, лектора,
было снято всё - вплоть до самого последнего цента...
Так до сих пор и преспокойно проживает,
неподалёку от Переделкино,
в своём собственном доме,
отстроенном в тютельку, как на станции Зима,
и на широкую ногу,
семейство сибиряков Евтушенко -
то ли однофамильцев, то ли совсем близких родственников,
великого русского поэта...