Пиратская лирическая-6: Борода Филиппа Испанского
Итак, сэр Френсис Дрейк был послан Ее Величеством поджигать бороду Филиппу II.
В конце апреля его флот подошел к Кадису. Эскадра была по английским меркам основательной - 4 галеона, три торговых судна Левантийской компании (отличавшихся от галеонов только большей грузоподъемностью и меньшей маневренностью), 7 военных кораблей малого тоннажа и дюжина пинасс. С этим составом Дрейк и собирался заняться парикмахерским делом.
Надо сказать, что мимо Геркулесовых столпов и фортов гавани эскадра прошла совершенно беспрепятственно. Во-первых, в городе ждали де Рекальде с бискайской эскадрой, а во-вторых, никто в Кадисе и представить себе не мог, что у кого-то хватит наглости вломиться в один из самых укрепленных портов самой могучей империи мира. Поэтому на флаги, под которыми шла эскадра, обратили внимание только когда англичане сыграли атаку. Сказать, что фактор внезапности сработал на славу, будет сильным преуменьшением - примерно как назвать пуму средних размеров кошкой. Испанское командование не столько испугалось, сколько попросту не поверило своим глазам и впало в ступор. Только недавно прибывшая гибралтарская эскадра Педро де Акуны (шесть галер и галиот) сориентировалась и выдвинулась навстречу противнику, закрыв ему вход в нижнюю гавань. Одна из галер попыталась атаковать английский авангард, угодила под бортовой залп, получила повреждения малосовместимые с и выбыла из дела. Впрочем, остальные тоже продержались недолго. Скорость и маневренность, до тех пор дававшие им преимущество на средиземноморском театре, не очень помогали против почти столь же маневренных, но куда лучше вооруженных английских кораблей даже когда соотношение сил было в пользу испанцев. А сейчас ситуация была обратной. Так что де Акуна, потеряв две галеры, довольно быстро отошел на мелководье, где его не могли достать. Помощи он не получил. За его спиной - что в гавани, что в городе - царил хаос. Горожане были в панике. Комендант города приказал отослать женщин, детей и больных в старую крепость Матогордо - а комендант Матогордо, опасаясь английского десанта, тем временем закрыл ворота форта и приказал никого не пускать. Человек двадцать - в основном как раз женщин и детей - просто затоптали насмерть.
А Дрейк тем временем занял нижнюю гавань. Гавань оправдала ожидания - там стояли пять огромных транспортов с припасами для Армады. Ну и около 40 судов поменьше - уже для души. Англичане прибрали ценный и непортящийся груз, взяли в качестве призов те суда, что им подходили, остальное сожгли. На следующий день Дрейк перенес флаг на «Мерчант Роял» - у него водоизмещение было поменьше - и атаковал верхнюю гавань. Взял. Сжег стоявшие там корабли, в том числе флагман Санта-Круса. Галеон зашел в Кадис, чтобы взять на борт солдат и новые орудия. Почему он не участвовал в сражении, история молчит - может, пушки еще не установили, может, команду на берегу не отыскали... Во всяком случае, горел он, как выразился один из очевидцев, «очень утешительно».
А в город, тем временем, прибывали подкрепления. Пришел Медина-Сидония с тремя тысячами пехоты и тремя сотнями конницы - высадки можно было уже не опасаться. В старом форте умудрились развернуть две огромные кулеврины, так, чтобы они смотрели на гавань - и англичане оказались в зоне обстрела. А главное - ветер стих. Начисто.
Педро де Акуна воспрял духом. Ветра нет, преимущество в маневренности утеряно. Гости доигрались. И поближе к вечеру, на мелководье под защитой крепостных пушек начали ладить брандеры. Поскольку ничего заранее подготовленного не было, испанцы просто взяли десяток суденышек поменьше, начинили их всяким горючим материалом, подтащили поближе к английским кораблям и зажгли. А галеры тем временем попытались подобраться поближе и открыть огонь.
Но увы, обе кампании велись из расчета, что у противника - обыкновенные боевые корабли. То бишь, такие же, как у испанцев. Что было, мягко говоря, ошибкой. Подойти к англичанам с носа или кормы совершенно не получалось - ветер там, не ветер, а английский "плоский" галеон был много легче и не в пример маневренней. Прием, который применил Дрейк был оскорбительно прост - выбирать и отдавать якоря. Тяжесть якорей и якорных цепей, если маневр осуществлялся достаточно быстро и резко, разворачивала корабль - так что англичане все время оказывались к галерам бортом. Ну а корабельные орудия у них, как уже было сказано, сильно превосходили испанские по дальнобойности. И под прикрытием этих орудий пинассы и шлюпки эскадры Дрейка просто перехватывали брандеры и отволакивали их к берегу - где те себе мирно горели.
Как заметил раздраженный Дрейк, страшно недовольный тем, что его разбудили среди ночи - "Хотят они делать за нас нашу работу и жечь свои суда - пусть жгут." Эта шутка поскакала с корабля на корабль самым простым способом - криком.
А после полуночи поднялся ветер - и английские корабли пошли себе по каналу на выход. Де Акуна сначала пытался их задержать, потом начал переговоры - но тут ветер задул всерьез, и Дрейк убыл, оставив за собой разваленную гавань, 24 (по испанским данным, по английским - порядка 30) потопленных или сожженных испанских корабля (пять были большими продовольственными транспортами для Армады) и общего ущерба на 200 тысяч дукатов.
Английские потери - один приз (португальская каравелла, захваченная англичанами и ночью отбитая людьми де Акуны) и один убитый (канонир с "Золотого льва" - осколком достало).
Нельзя сказать, чтобы для Дрейка эта история прошла совсем гладко - во-первых, по ходу операции он насмерть поссорился с командиром "Золотого льва" Бороу и дело кончилось тем, что Бороу оказался под арестом. А во-вторых, Мартин Фробишер умудрился прихватить в Кадисе транспорт, груженый хересом. 3000 бочек хереса. Бросить невозможно, жалко. Оставлять при себе нельзя - эскадра в дальнем рейсе с такой штукой при себе... это бунт, который только ждет, где ему случиться. В общем, после долгих и очень склочных споров транспорт отправили домой под конвоем из трех пинасс с командирами понадежней. А сами двинулись искать эскадру де Рекальде, за которую их поначалу приняли в Кадисе.
13 мая новости дошли до Англии. Елизавета тут же похвасталась ими французскому послу. Когда тот сказал, что трудно поверить в то, что Дрейк мог войти в Кадис и просто так спалить гавань, Елизавета ответила "Вечно у вас так - верите в невероятное и не верите в возможное."
Не верил посол зря. Потому что к тому времени Дрейк уже два дня как взял Сагрес.
===
"НАПАДЕНИЕ АНГЛИЧАН НА КАДИКС
(Донесение фирме Фуггер из Венеции 22 мая 1587 г.)
5-го сего месяца мы получили письмо из Мадрида, гласящее, что, по сообщениям из Севильи от 30 апреля, английский корсар Дрейк со ста кораблями напал на Кадикс. При этом он располагал хорошо вооруженными галионами. Нападавшие захватили стоявшую в этом порту королевскую армаду, которая насчитывала 22 корабля и галионы. Снаряжение и прочие вещи они предали огню, так как не могли вести с собой кораблей. Люди, находившиеся в составе команд испанских кораблей, по большей части заблаговременно бежали на сушу. Эти корабли представляли собой нерв всей армады. Дай бог, чтобы индийская флотилия армады не попалась в их руки, ибо следует опасаться, что Дрейк станет ее подстерегать (стал, стал подстерегать и подстерег).
Тогда на море не останется никакого флота, способного противостоять Англии."
===
С Сагресом было что. Эту крепость построил Энрике Мореплаватель - в очень удобном месте. Туда заходили все корабли, возвращающиеся из ост- и вест-Индий. Найти - хоть с закрытыми глазами. Тогдашняя инструкция гласила: добраться до 37 параллели и идти на восток, пока ветер не принесет запах смолы (Сагрес стоял посреди огромного соснового леса).
Лучше базы не придумаешь: свежая вода есть, обороняться, при случае, можно в свое удовольствие. До любого испанского начальства - неделя пути (пока заметят, пока соберутся, пока войска дойдут...). И зверь будет бежать на ловца, даже пока ловец кренгуется.
Дрейк вообще считал необходимым в дальних рейсах оборудовать временные базы на твердой земле. И днища после месяца в море обрастают до безобразия, и люди устают. Английские корабли были легче, быстрее и маневренней, но зато и команда на них была больше, а свободного места - меньше. Плюс дизентерия, плюс цинга... В общем, все возражения по поводу бредовости самой идеи захвата малоприступной крепости на вражеской территории Дрейк отмел в своей обычной манере (то есть, недовольные могут плыть домой, причем самостоятельно, потому что плавсредства для дела нужны и вообще они королевские и разбазаривать их нечего).
Сначала они высадились у другого укрепленного пункта, Лагоса, но штурмовать не стали. Продефилировали по побережью, постояли под стенами, постреляли немного и ушли. Вернулись, еще постреляли и отбыли уже насовсем.
Цель понятна - если и есть в округе какие-то сухопутные подразделения, то кинутся они к Лагосу. А местность там... пересеченная. А дороги - примерно как в Калуге в соответствующем году. Можно спокойно идти к Сагресу.
Сагрес был крепостью основательной - скалы с трех сторон, стена в "в 40 футов высотой и 10 толщиной". Бронзовые пушки с дальностью стрельбы в четверть мили. В общем, когда мирно настроенный Дрейк предложил коменданту сдаться, тот очень удивился и открыл огонь. Ответил ему шквал прицельного (насколько это тогда было возможно) огня с коаблей по амбразурам. Испанские стрелки не могли головы поднять - а высадившийся десант во главе персонально с сэром Фрэнсисом завалил ворота всякой легкогорящей разностью - и поджег. Ворота были крепкие и горели часа два. К моменту, когда они уже достигли стадии угля, комендант, которого успело уже дважды зацепить, решил, что с него хватит, и сдался. Солдатам и жителям города позволили выйти и вынести провизию и личное имущество.
К полудню Дрейк был полным хозяином Сагреса.
===
Итак, Дрейк взял Сагрес и тут же занялся двумя полезными делами. Во-первых, принялся кренговать корабли, потому что порох должен быть сухим, а днище - чистым, а во-вторых - раскатывать по камешку крепость Сагрес, потому что, с его точки зрения, была она на мысу св. Винсента совершенно лишним украшением.
Испанцы о визитере в конце концов узнали. Но пока новости дошли, пока выслали эскадру, прошло больше недели - а Дрейка через пять дней и след простыл.
Куда простыл? Да до самого Лиссабона.
А Лиссабон - это серьезно. Лиссабон - это самая защищенная гавань на побережье. Это роскошная перекрестная система фортов. И это, не будем забывать, адмирал моря-океана Санта-Крус. И пусть у него не на всех кораблях пушки стоят (поймал их Дрейк в момент перевооружения, поймал, не зря служба Уолсингэма свою яичницу ела), зато все прочее - при нем. Так что испанцы Дрейка ждут с нехорошим интересом - хотя и не без беспокойства, потому что Кадис тоже считался крепостью серьезной.
А Дрейк заходит в гавань, блокирует ее - и то к одному форту качнется, то к другому. Испанцы нервничают, пушки таскают туда, где к интервентам поближе, Санта-Крус клянется оторвать все тем капитанам, которые хоть кончик бушприта высунут из-за огневого прикрытия... В общем, нехорошо. Попробовал Дрейк испанцев на чистую воду выманить - не идут. Еще попробовал - не идут. Встал посреди гавани, высылает парламентера. Предлагает обмен пленными. У испанской стороны некоторое недоумение - с каких пор? На всякий случай отвечают, что никаких англичан у них нету - а вдруг отпущенные пленные что про форты и гавань разгласят? Дрей говорит, что цена их слову грош, потому что ему доподлинно известно, что на испанских галерах примерно вот столько английских гребцов (яичницу, повторяю, не зря ели), но раз не захотели по-хорошему, будет иначе. Он просто продаст всех своих испанских пленных в Алжир, а на вырученные деньги своих выкупит. И опять маневрировать начинает. Испанцы не двигаются. Тогда Дрейк отправляет к Санта-Крусу еще одного парламентера с вызовом. Санта-Крус тот вызов шлет к бабушке Сатаниила, потому что понятно, что все это дуракаваляние - способ замаскировать какую-то грандиозную пакость.
И как в бухту глядел. В Лиссабонскую.
Потому что пока галионы Дрейка морочат голову испанцам, всякая мелкотоннажная английская шпана ловит, выражаясь современным языком, лиссабонский входящий трафик. А поскольку трафик этот ничего особенно выгодного в призовом смысле из себя не представляет, испанцев это поначалу и не обеспокоило - даже когда узнали. И только спустя несколько дней граждан осеняет... в заливе же базируется едва не половина португальского рыболовного флота... Ох. Треска и тунец. Треска и тунец. Припасы. Армада... Но уже поздно, потому что две трети этой половины - кто на дне, кто на скалах, кто на берегу сгорел. Команды, надо сказать, визитеры честно снимали и высаживали не берег. Ну, когда получалось. Но большей частью все-таки получалось.
Ну и торговый тоннаж калечили, если уж попадался.
А к тому моменту, когда сообразивший, что к чему, Санта-Крус начал ладить атаку, Дрейк свернул операцию и убыл. Куда убыл? Да в Сагрес, естественно. Испанская эскадра там побывала, Дрейка не нашла - ну и ушла своей дорогой. А раз кошки из дома, то мышки в дом.
===
Итак, Дрейк скучает, ботфортой качает, дырки в расписании изучает.
А расписание довольно плотное. Кто кренгуется, кто стоит в боевом охранении, а кто по округе шастает аки семь богатырей - с теми же противоправными намерениями. За десять дней в Сагресе отловлено (и сожжено или утоплено) больше сотни судов. Половина - рыболовецкие. Остальные - большей частью торговцы. Захвачено и сожжено 1700 тонн досок для бочек.
Это, господа, дело очень полезное и потом сказавшееся. Потому что выдержаный дуб для бочек - а где еще прикажете и воду хранить, и солонину - товар редкий. Так что одно это обстоятельство на пару месяцев армаду задержало и очень ей жизнь испортило - в новых бочках, часть которых была совершенно не того качества, портились сухари и гнила вода.
А уж тех корабельных сухарей еще 700 тонн перехватили - и тоже сожгли.
Но куда больший ущерб Дрейк наносил просто своим присутствием. Галеасы из Неаполя, сицилийские галеры, левантийская эскадра - все застряли по южным портам, не рискуя соваться в море, чтобы не нарваться на эскадру Дрейка в полном составе. Санта-Крус сидит в Лиссабоне, ждет пушек, а без них тоже не рискует высовываться, потому что есть хороший шанс, что уход Дрейка - это ловушка. Филипп получает рапорты - с опозданием - отдает приказы, посылает галеры туда-то, солдат туда-то, потом эти приказы приходится срочно перехватывать, потому что ситуация изменилась... (часто сам Дрейк не имел к тому ни малейшего отношения - слухи, чьи-то паруса, примерещившиеся купцам - и вот вам очередная волна паники от Малаги до Лиссабона.)
Филипп даже послал курьера в Новый свет, с приказом серебряному флоту держаться как можно южнее. А еще всем кораблям было приказано нести фальшивые секретные депеши на случай, если их, то есть, корабли вместе с депешами, захватит Дрейк. Теперь представьте себе путаницу, которую вызвал ЭТОТ приказ.
Но Сагрес - не самое уютное место для постоянного пребывания. Да и люди устали. Так что 1 июня Дрейк покинул Сагрес. Призы и добыча с конвоем пошли в Англию, а сам Дрейк, проводив их немного, двинулся на юг. Потому что не все перехваченные им депеши были фальшивыми.
Третьего флот угодил в шторм, часть кораблей отстала от эскадры и, понятия не имея, где точка рандеву, двинулась домой. Туда же двинулся и "Золотой лев" - пока шторм да дело, капитан Бороу вернул себе командование и убыл вместе с кораблем. Дрейк потом обвинял его в измене, но суд Бороу оправдал - он и его команда получили полную долю за участие в предприятии. А доля оказалась... хм.
Потому что у Азорских островов Дрейк перехватил то, за чем шел. Галеон "Сан-Фелипе", шедший из Гоа. Тут всем стало ясно, почему, против обыкновения, Дрейку потребовалось численное превосходство. "Сан-Фелипе" был втрое больше самого большого английского корабля. И мог неплохо постоять за себя. Обычная английская тактика его бы покалечила - а калечить судно, груженое пряностями, Дрейку очень не хотелось. Дело в том, что "Сан-Фелипе" был личной собственностью Филиппа II. И вел торговлю только для него. Ну и груз был соответственный.
Чего Дрейк не знал, это что "Сан-Фелипе" никакого сопротивления оказать не может. Потому что принял на борт груз пострадавшей каракки, тоже следовавшей в Старый Свет с пряностями для Его Величества. А потому был галеон нагружен так, что стрелять могли только носовые и кормовые пушки - у бортовых вода бы заливала порты. Так что испанцы пару раз пальнули - да и спустили флаг.
Вот там, как раз, и вышла история с черными рабами, которых галеон тоже принял на борт по дороге. Но рабы, провизия для них и пинасса были единственной частью добычи, с которой Дрейк расстался.
Груз "Сан-Фелипе" был потом продан в Лондоне за 114000 фунтов стерлингов. Цена по тем временам неслыханная. И чрезвычайно заинтересовавшая прочих джентльменов. Ну, не говоря уж о том обстоятельстве, что эта история вогнала Филиппа в банкротство. Личное, естественно.
Но в тот момент в Испании не знают, что сытый Дрейк идет домой. Там улей все еще жужжит. Филипп распределяет войска по побережью, корабли стоят в гаванях, Санта-Крус получил свои пушки и быстро ушел из Лиссабона - конвоировать серебряный флот. Флот дошел благополучно. Море было чистым. А вот армада в 1587 никуда не пошла.
Ах да, прибыль Ее Величества Королевы от операции составила 40000 фунтов. Не считая всяких мелочей, подаренных ей капитанами. Часть этих денег, уже в деревянно-плавающем виде, пересеклась с испанским флотом несколько позже.
На чем кончается жалостная песнь о бороде Филиппа Испанского.
(с) el_d с http://wirade.ru/cgi-bin/wirade/YaBB.pl)
В конце апреля его флот подошел к Кадису. Эскадра была по английским меркам основательной - 4 галеона, три торговых судна Левантийской компании (отличавшихся от галеонов только большей грузоподъемностью и меньшей маневренностью), 7 военных кораблей малого тоннажа и дюжина пинасс. С этим составом Дрейк и собирался заняться парикмахерским делом.
Надо сказать, что мимо Геркулесовых столпов и фортов гавани эскадра прошла совершенно беспрепятственно. Во-первых, в городе ждали де Рекальде с бискайской эскадрой, а во-вторых, никто в Кадисе и представить себе не мог, что у кого-то хватит наглости вломиться в один из самых укрепленных портов самой могучей империи мира. Поэтому на флаги, под которыми шла эскадра, обратили внимание только когда англичане сыграли атаку. Сказать, что фактор внезапности сработал на славу, будет сильным преуменьшением - примерно как назвать пуму средних размеров кошкой. Испанское командование не столько испугалось, сколько попросту не поверило своим глазам и впало в ступор. Только недавно прибывшая гибралтарская эскадра Педро де Акуны (шесть галер и галиот) сориентировалась и выдвинулась навстречу противнику, закрыв ему вход в нижнюю гавань. Одна из галер попыталась атаковать английский авангард, угодила под бортовой залп, получила повреждения малосовместимые с и выбыла из дела. Впрочем, остальные тоже продержались недолго. Скорость и маневренность, до тех пор дававшие им преимущество на средиземноморском театре, не очень помогали против почти столь же маневренных, но куда лучше вооруженных английских кораблей даже когда соотношение сил было в пользу испанцев. А сейчас ситуация была обратной. Так что де Акуна, потеряв две галеры, довольно быстро отошел на мелководье, где его не могли достать. Помощи он не получил. За его спиной - что в гавани, что в городе - царил хаос. Горожане были в панике. Комендант города приказал отослать женщин, детей и больных в старую крепость Матогордо - а комендант Матогордо, опасаясь английского десанта, тем временем закрыл ворота форта и приказал никого не пускать. Человек двадцать - в основном как раз женщин и детей - просто затоптали насмерть.
А Дрейк тем временем занял нижнюю гавань. Гавань оправдала ожидания - там стояли пять огромных транспортов с припасами для Армады. Ну и около 40 судов поменьше - уже для души. Англичане прибрали ценный и непортящийся груз, взяли в качестве призов те суда, что им подходили, остальное сожгли. На следующий день Дрейк перенес флаг на «Мерчант Роял» - у него водоизмещение было поменьше - и атаковал верхнюю гавань. Взял. Сжег стоявшие там корабли, в том числе флагман Санта-Круса. Галеон зашел в Кадис, чтобы взять на борт солдат и новые орудия. Почему он не участвовал в сражении, история молчит - может, пушки еще не установили, может, команду на берегу не отыскали... Во всяком случае, горел он, как выразился один из очевидцев, «очень утешительно».
А в город, тем временем, прибывали подкрепления. Пришел Медина-Сидония с тремя тысячами пехоты и тремя сотнями конницы - высадки можно было уже не опасаться. В старом форте умудрились развернуть две огромные кулеврины, так, чтобы они смотрели на гавань - и англичане оказались в зоне обстрела. А главное - ветер стих. Начисто.
Педро де Акуна воспрял духом. Ветра нет, преимущество в маневренности утеряно. Гости доигрались. И поближе к вечеру, на мелководье под защитой крепостных пушек начали ладить брандеры. Поскольку ничего заранее подготовленного не было, испанцы просто взяли десяток суденышек поменьше, начинили их всяким горючим материалом, подтащили поближе к английским кораблям и зажгли. А галеры тем временем попытались подобраться поближе и открыть огонь.
Но увы, обе кампании велись из расчета, что у противника - обыкновенные боевые корабли. То бишь, такие же, как у испанцев. Что было, мягко говоря, ошибкой. Подойти к англичанам с носа или кормы совершенно не получалось - ветер там, не ветер, а английский "плоский" галеон был много легче и не в пример маневренней. Прием, который применил Дрейк был оскорбительно прост - выбирать и отдавать якоря. Тяжесть якорей и якорных цепей, если маневр осуществлялся достаточно быстро и резко, разворачивала корабль - так что англичане все время оказывались к галерам бортом. Ну а корабельные орудия у них, как уже было сказано, сильно превосходили испанские по дальнобойности. И под прикрытием этих орудий пинассы и шлюпки эскадры Дрейка просто перехватывали брандеры и отволакивали их к берегу - где те себе мирно горели.
Как заметил раздраженный Дрейк, страшно недовольный тем, что его разбудили среди ночи - "Хотят они делать за нас нашу работу и жечь свои суда - пусть жгут." Эта шутка поскакала с корабля на корабль самым простым способом - криком.
А после полуночи поднялся ветер - и английские корабли пошли себе по каналу на выход. Де Акуна сначала пытался их задержать, потом начал переговоры - но тут ветер задул всерьез, и Дрейк убыл, оставив за собой разваленную гавань, 24 (по испанским данным, по английским - порядка 30) потопленных или сожженных испанских корабля (пять были большими продовольственными транспортами для Армады) и общего ущерба на 200 тысяч дукатов.
Английские потери - один приз (португальская каравелла, захваченная англичанами и ночью отбитая людьми де Акуны) и один убитый (канонир с "Золотого льва" - осколком достало).
Нельзя сказать, чтобы для Дрейка эта история прошла совсем гладко - во-первых, по ходу операции он насмерть поссорился с командиром "Золотого льва" Бороу и дело кончилось тем, что Бороу оказался под арестом. А во-вторых, Мартин Фробишер умудрился прихватить в Кадисе транспорт, груженый хересом. 3000 бочек хереса. Бросить невозможно, жалко. Оставлять при себе нельзя - эскадра в дальнем рейсе с такой штукой при себе... это бунт, который только ждет, где ему случиться. В общем, после долгих и очень склочных споров транспорт отправили домой под конвоем из трех пинасс с командирами понадежней. А сами двинулись искать эскадру де Рекальде, за которую их поначалу приняли в Кадисе.
13 мая новости дошли до Англии. Елизавета тут же похвасталась ими французскому послу. Когда тот сказал, что трудно поверить в то, что Дрейк мог войти в Кадис и просто так спалить гавань, Елизавета ответила "Вечно у вас так - верите в невероятное и не верите в возможное."
Не верил посол зря. Потому что к тому времени Дрейк уже два дня как взял Сагрес.
===
"НАПАДЕНИЕ АНГЛИЧАН НА КАДИКС
(Донесение фирме Фуггер из Венеции 22 мая 1587 г.)
5-го сего месяца мы получили письмо из Мадрида, гласящее, что, по сообщениям из Севильи от 30 апреля, английский корсар Дрейк со ста кораблями напал на Кадикс. При этом он располагал хорошо вооруженными галионами. Нападавшие захватили стоявшую в этом порту королевскую армаду, которая насчитывала 22 корабля и галионы. Снаряжение и прочие вещи они предали огню, так как не могли вести с собой кораблей. Люди, находившиеся в составе команд испанских кораблей, по большей части заблаговременно бежали на сушу. Эти корабли представляли собой нерв всей армады. Дай бог, чтобы индийская флотилия армады не попалась в их руки, ибо следует опасаться, что Дрейк станет ее подстерегать (стал, стал подстерегать и подстерег).
Тогда на море не останется никакого флота, способного противостоять Англии."
===
С Сагресом было что. Эту крепость построил Энрике Мореплаватель - в очень удобном месте. Туда заходили все корабли, возвращающиеся из ост- и вест-Индий. Найти - хоть с закрытыми глазами. Тогдашняя инструкция гласила: добраться до 37 параллели и идти на восток, пока ветер не принесет запах смолы (Сагрес стоял посреди огромного соснового леса).
Лучше базы не придумаешь: свежая вода есть, обороняться, при случае, можно в свое удовольствие. До любого испанского начальства - неделя пути (пока заметят, пока соберутся, пока войска дойдут...). И зверь будет бежать на ловца, даже пока ловец кренгуется.
Дрейк вообще считал необходимым в дальних рейсах оборудовать временные базы на твердой земле. И днища после месяца в море обрастают до безобразия, и люди устают. Английские корабли были легче, быстрее и маневренней, но зато и команда на них была больше, а свободного места - меньше. Плюс дизентерия, плюс цинга... В общем, все возражения по поводу бредовости самой идеи захвата малоприступной крепости на вражеской территории Дрейк отмел в своей обычной манере (то есть, недовольные могут плыть домой, причем самостоятельно, потому что плавсредства для дела нужны и вообще они королевские и разбазаривать их нечего).
Сначала они высадились у другого укрепленного пункта, Лагоса, но штурмовать не стали. Продефилировали по побережью, постояли под стенами, постреляли немного и ушли. Вернулись, еще постреляли и отбыли уже насовсем.
Цель понятна - если и есть в округе какие-то сухопутные подразделения, то кинутся они к Лагосу. А местность там... пересеченная. А дороги - примерно как в Калуге в соответствующем году. Можно спокойно идти к Сагресу.
Сагрес был крепостью основательной - скалы с трех сторон, стена в "в 40 футов высотой и 10 толщиной". Бронзовые пушки с дальностью стрельбы в четверть мили. В общем, когда мирно настроенный Дрейк предложил коменданту сдаться, тот очень удивился и открыл огонь. Ответил ему шквал прицельного (насколько это тогда было возможно) огня с коаблей по амбразурам. Испанские стрелки не могли головы поднять - а высадившийся десант во главе персонально с сэром Фрэнсисом завалил ворота всякой легкогорящей разностью - и поджег. Ворота были крепкие и горели часа два. К моменту, когда они уже достигли стадии угля, комендант, которого успело уже дважды зацепить, решил, что с него хватит, и сдался. Солдатам и жителям города позволили выйти и вынести провизию и личное имущество.
К полудню Дрейк был полным хозяином Сагреса.
===
Итак, Дрейк взял Сагрес и тут же занялся двумя полезными делами. Во-первых, принялся кренговать корабли, потому что порох должен быть сухим, а днище - чистым, а во-вторых - раскатывать по камешку крепость Сагрес, потому что, с его точки зрения, была она на мысу св. Винсента совершенно лишним украшением.
Испанцы о визитере в конце концов узнали. Но пока новости дошли, пока выслали эскадру, прошло больше недели - а Дрейка через пять дней и след простыл.
Куда простыл? Да до самого Лиссабона.
А Лиссабон - это серьезно. Лиссабон - это самая защищенная гавань на побережье. Это роскошная перекрестная система фортов. И это, не будем забывать, адмирал моря-океана Санта-Крус. И пусть у него не на всех кораблях пушки стоят (поймал их Дрейк в момент перевооружения, поймал, не зря служба Уолсингэма свою яичницу ела), зато все прочее - при нем. Так что испанцы Дрейка ждут с нехорошим интересом - хотя и не без беспокойства, потому что Кадис тоже считался крепостью серьезной.
А Дрейк заходит в гавань, блокирует ее - и то к одному форту качнется, то к другому. Испанцы нервничают, пушки таскают туда, где к интервентам поближе, Санта-Крус клянется оторвать все тем капитанам, которые хоть кончик бушприта высунут из-за огневого прикрытия... В общем, нехорошо. Попробовал Дрейк испанцев на чистую воду выманить - не идут. Еще попробовал - не идут. Встал посреди гавани, высылает парламентера. Предлагает обмен пленными. У испанской стороны некоторое недоумение - с каких пор? На всякий случай отвечают, что никаких англичан у них нету - а вдруг отпущенные пленные что про форты и гавань разгласят? Дрей говорит, что цена их слову грош, потому что ему доподлинно известно, что на испанских галерах примерно вот столько английских гребцов (яичницу, повторяю, не зря ели), но раз не захотели по-хорошему, будет иначе. Он просто продаст всех своих испанских пленных в Алжир, а на вырученные деньги своих выкупит. И опять маневрировать начинает. Испанцы не двигаются. Тогда Дрейк отправляет к Санта-Крусу еще одного парламентера с вызовом. Санта-Крус тот вызов шлет к бабушке Сатаниила, потому что понятно, что все это дуракаваляние - способ замаскировать какую-то грандиозную пакость.
И как в бухту глядел. В Лиссабонскую.
Потому что пока галионы Дрейка морочат голову испанцам, всякая мелкотоннажная английская шпана ловит, выражаясь современным языком, лиссабонский входящий трафик. А поскольку трафик этот ничего особенно выгодного в призовом смысле из себя не представляет, испанцев это поначалу и не обеспокоило - даже когда узнали. И только спустя несколько дней граждан осеняет... в заливе же базируется едва не половина португальского рыболовного флота... Ох. Треска и тунец. Треска и тунец. Припасы. Армада... Но уже поздно, потому что две трети этой половины - кто на дне, кто на скалах, кто на берегу сгорел. Команды, надо сказать, визитеры честно снимали и высаживали не берег. Ну, когда получалось. Но большей частью все-таки получалось.
Ну и торговый тоннаж калечили, если уж попадался.
А к тому моменту, когда сообразивший, что к чему, Санта-Крус начал ладить атаку, Дрейк свернул операцию и убыл. Куда убыл? Да в Сагрес, естественно. Испанская эскадра там побывала, Дрейка не нашла - ну и ушла своей дорогой. А раз кошки из дома, то мышки в дом.
===
Итак, Дрейк скучает, ботфортой качает, дырки в расписании изучает.
А расписание довольно плотное. Кто кренгуется, кто стоит в боевом охранении, а кто по округе шастает аки семь богатырей - с теми же противоправными намерениями. За десять дней в Сагресе отловлено (и сожжено или утоплено) больше сотни судов. Половина - рыболовецкие. Остальные - большей частью торговцы. Захвачено и сожжено 1700 тонн досок для бочек.
Это, господа, дело очень полезное и потом сказавшееся. Потому что выдержаный дуб для бочек - а где еще прикажете и воду хранить, и солонину - товар редкий. Так что одно это обстоятельство на пару месяцев армаду задержало и очень ей жизнь испортило - в новых бочках, часть которых была совершенно не того качества, портились сухари и гнила вода.
А уж тех корабельных сухарей еще 700 тонн перехватили - и тоже сожгли.
Но куда больший ущерб Дрейк наносил просто своим присутствием. Галеасы из Неаполя, сицилийские галеры, левантийская эскадра - все застряли по южным портам, не рискуя соваться в море, чтобы не нарваться на эскадру Дрейка в полном составе. Санта-Крус сидит в Лиссабоне, ждет пушек, а без них тоже не рискует высовываться, потому что есть хороший шанс, что уход Дрейка - это ловушка. Филипп получает рапорты - с опозданием - отдает приказы, посылает галеры туда-то, солдат туда-то, потом эти приказы приходится срочно перехватывать, потому что ситуация изменилась... (часто сам Дрейк не имел к тому ни малейшего отношения - слухи, чьи-то паруса, примерещившиеся купцам - и вот вам очередная волна паники от Малаги до Лиссабона.)
Филипп даже послал курьера в Новый свет, с приказом серебряному флоту держаться как можно южнее. А еще всем кораблям было приказано нести фальшивые секретные депеши на случай, если их, то есть, корабли вместе с депешами, захватит Дрейк. Теперь представьте себе путаницу, которую вызвал ЭТОТ приказ.
Но Сагрес - не самое уютное место для постоянного пребывания. Да и люди устали. Так что 1 июня Дрейк покинул Сагрес. Призы и добыча с конвоем пошли в Англию, а сам Дрейк, проводив их немного, двинулся на юг. Потому что не все перехваченные им депеши были фальшивыми.
Третьего флот угодил в шторм, часть кораблей отстала от эскадры и, понятия не имея, где точка рандеву, двинулась домой. Туда же двинулся и "Золотой лев" - пока шторм да дело, капитан Бороу вернул себе командование и убыл вместе с кораблем. Дрейк потом обвинял его в измене, но суд Бороу оправдал - он и его команда получили полную долю за участие в предприятии. А доля оказалась... хм.
Потому что у Азорских островов Дрейк перехватил то, за чем шел. Галеон "Сан-Фелипе", шедший из Гоа. Тут всем стало ясно, почему, против обыкновения, Дрейку потребовалось численное превосходство. "Сан-Фелипе" был втрое больше самого большого английского корабля. И мог неплохо постоять за себя. Обычная английская тактика его бы покалечила - а калечить судно, груженое пряностями, Дрейку очень не хотелось. Дело в том, что "Сан-Фелипе" был личной собственностью Филиппа II. И вел торговлю только для него. Ну и груз был соответственный.
Чего Дрейк не знал, это что "Сан-Фелипе" никакого сопротивления оказать не может. Потому что принял на борт груз пострадавшей каракки, тоже следовавшей в Старый Свет с пряностями для Его Величества. А потому был галеон нагружен так, что стрелять могли только носовые и кормовые пушки - у бортовых вода бы заливала порты. Так что испанцы пару раз пальнули - да и спустили флаг.
Вот там, как раз, и вышла история с черными рабами, которых галеон тоже принял на борт по дороге. Но рабы, провизия для них и пинасса были единственной частью добычи, с которой Дрейк расстался.
Груз "Сан-Фелипе" был потом продан в Лондоне за 114000 фунтов стерлингов. Цена по тем временам неслыханная. И чрезвычайно заинтересовавшая прочих джентльменов. Ну, не говоря уж о том обстоятельстве, что эта история вогнала Филиппа в банкротство. Личное, естественно.
Но в тот момент в Испании не знают, что сытый Дрейк идет домой. Там улей все еще жужжит. Филипп распределяет войска по побережью, корабли стоят в гаванях, Санта-Крус получил свои пушки и быстро ушел из Лиссабона - конвоировать серебряный флот. Флот дошел благополучно. Море было чистым. А вот армада в 1587 никуда не пошла.
Ах да, прибыль Ее Величества Королевы от операции составила 40000 фунтов. Не считая всяких мелочей, подаренных ей капитанами. Часть этих денег, уже в деревянно-плавающем виде, пересеклась с испанским флотом несколько позже.
На чем кончается жалостная песнь о бороде Филиппа Испанского.
(с) el_d с http://wirade.ru/cgi-bin/wirade/YaBB.pl)