Гитики гишторичешкия россыпью
Право на короткоствол - историческая перспектива
Битва при Марстон Муре закончилась победой армии Парламента, но Кромвелю некогда было пить из праздничных кубков. Хищными птицами его кавалеристы неслись через поля Йоркшира, преследуя остатки роялистов. Наконец, даже Старина Железнобокий устал и дал отдых измученным коням и людям. Приближалась ночь, и пора было искать ночлег.
Ближе всего оказалось поместье сэра Уильяма Инглби. В отряде Кромвеля оказался офицер, бывший родственником семьи Инглби, так что Оливер не мог бы найти лучшего вестника. Офицер отправился в поместье, назвал себя и получил аудиенцию у хозяйки. Пустить Кромвеля на ночь леди категорически отказалась. «Подобных типов тут никогда не будет! - заявила она. - И у меня достаточно сил, чтобы защитить себя и дом от любых мятежников». Её родственник, в свою очередь, постарался обрисовать, что будет, если леди совершит невообразимую глупость и окажет сопротивление. В итоге хозяйка всё же согласилась принять проклятого генерала Парламента, но это потребовало чертовски долгих уговоров.
Кромвеля и его бряцающую оружием и доспехами свору она встретила на пороге, заткнув за фартук пистолеты. Первым делом леди заявила: «Надеюсь, что ни вы, ни ваши солдаты не будете вести себя неподобающе». Кромвель со смехом обещал ей это. Затем хозяйка провела их в дом, но целую ночь просидела, бдительно наблюдая за незваными гостями. Утром, когда Кромвель собрался в дорогу, она сказала ему: «Хорошо, что вы вели себя столь мирно. Иначе вы бы не покинули этот дом живым!»
(antoin)
===
Достоверность
Предыстория: британцы вторглись в Персию, чтобы отмстить ей за захват афганского Герата, немножко повоевали и помчались обратно к своей базе в порту Бушир, а большая персидская армия 7 февраля 1857 года ВНЕЗАПНО поймала британцев в ловушку и вынудила принять сражение.
Гвоздём программы стала атака эскадрона 3-его полка Бомбейской Лёгкой Кавалерии на каре персидской пехоты. Персы были обучены сражаться в европейском стиле, так что не дрогнули перед британскими всадниками. По всем правилам, кавалерии полагалось отступить. Во главе эскадрона, как обычно, скакали офицеры, и среди них был лейтенант по имени Артур Томас Мур. Его конь заартачился перед стойким пехотным квадратом, но Мур сумел совладать с ним, пустил в карьер и заставил совершить безумный прыжок через штыки. Животное обрушилось на пехотинцев и, естественно, умерло (жаль лошадку), а Мур умудрился сломать при падении саблю. Казалось бы, не подняться уже британцу выше чина лейтенанта, но он отважно защищался оставшимся в руке обломком, пока не подоспела подмога. Мёртвый конь оставил в стене персидского каре хорошую брешь, и в неё тут же ворвался британский эскадрон, кроша пехоту саблями налево и направо. Кавалеристы промчались сквозь квадрат, повернулись и промчались обратно, вырезав все пять сотен персов, кроме двух десятков, сумевших спастись.
Поразительно, но лейтенант-терминатор уцелел: когда его уже готовились нанизать на штык, вовремя прискакал капитан Джон Грант Малькомсон и спас коллегу из мясорубки. Мур и Малькомсон получили в итоге по Кресту Виктории. Мур ещё успел хорошо подраться в ходе Индийского Мятежа, и вышел в отставку как почётный генерал-майор в 1891 году. Вот ведь удачливый дядька...
(antoin)
===
Нет прощения
Один из самых пронзительных моментов в мемуарах Б.Н.Сергиевского «Пережитое» относится к декабрю 1914 года:
«Как-то вечером, помнится - 7 декабря, из штаба корпуса был получен маленкий синий конверт за печатью, с надписью: "Начальнику 3-й бригады. В собственные руки". Я принял пакет от привезшего его офицера, пошел в комнату уже укладывавшегося спать ген. Волкобоя, передал его ему и ушел.
Через несколько минут генерал меня позвал. Я застал его сидящим на кровати с полученной бумагой в руке и плачущим. Сквозь слезы он мне сказал:
- Борис Николаевич, Россия погибла!".
- Что вы говорите, ваше превосходительство! Разве такие слова можно говорить своему подчиненному? Успокойтесь! В чем дело?
- Читайте сами!
Я взял листок и прочел "весьма секретное" сообщение о том, что запас снарядов легкой и горной артиллерии в России кончился, что работа наших артиллерийских заводов не может удовлетворить даже малой доли потребности армии, что заграничные заказы не могут прибыть ранее осени 1915 года. Поэтому предписывалось сократить до minimum'a артиллерийский огонь, так, чтобы в среднем каждая батарея производила не более одного выстрела в сутки!
Одного выстрела! А у нас, в дни боев, батареи расходовали более, чем по тысяче снарядов!
Смысл приказания был понятен - впредь воевать без артиллерии!!
Там же говорилось и о недостатке винтовок...
Я сразу и отчетливо понял весь ужас положения: в разгар небывалой войны Россия оказалась почти безоружной.
Долго молчали. Волкобой всхлипывал.
Наконец я стал говорить, что, конечно, это ужасно, но все же до гибели России далеко. Придется, вероятно, отходить, может быть даже проиграем войну, но чтобы Россия погибла, до этого еще очень далеко. Не следует преувеличивать...
- Нет, Борис Николаевич, - говорил Волкобой, - вы этого не понимаете. Не немцы погубят Poccию, а "он", наш солдат, нам этого не простит. Нас, офицеров, всех зарежут; будет такая революция, какой еще мир не видал! Вы не знаете нашего мужика! Да и нельзя перенести этого ужаса (он показал на полученную бумагу)! Мы все погибнем в ужаснейшем бунте... России не будет!.
Я не верил и старался, как мог, его успокоить.»
А недавно совершенно случайно наткнулся на стихотворение Брюсова:
Брошена русская рать.
Пушки грохочут все реже,
Нечем на залп отвечать...
Иль то маневры в манеже?
Нечем на залп отвечать,
Голые руки... О боже!
Многое можно прощать,
Многое, но ведь не все же!
Что казалось бы общего между командиром бригады и поэтом, имевшим о войне самые общие представления (что это за «маневры в манеже?). А вот поди ж ты как совпали мысли - дословно.
(gaivor)
===
После победы
«Причина наших невзгод заключается в двух вещах. Мы стремились осчастливить весь народ, и это было хорошо; но делая это, мы сделали весь народ несчастным. Мы старались угодить королю, но я думаю, что теперь мы не угодим ему, если только не перережем себе глотки. Мы защищали дом, а в нём оказались гнилые опоры - я имею в виду Парламент, которые состоит из компании прогнивших депутатов». - Эдуард Сексби, 1647 год.
С драматической точки зрения в английском кризисе XVII века самое яркое - это битвы гражданской войны и казнь короля. С юридической точки зрения интересны в первую очередь дебаты о государственной власти, которые шли с самого начала века и в итоге закончились боевыми действиями. А в гуманистическом плане больше всего пищи для размышлений даёт период после победы Парламента на поле брани. Время, когда оказалось, что проиграли на самом деле обе стороны, причём уже в тот момент, когда впервые взялись за мечи. Время разочарования в идеалах и мучительного поиска выхода из получившегося тупика. Время грызни внутри стана победителей, сильно поредевшего в ходе войны, время надежды побеждённых на не менее жестокий реванш. Ни одна художественная книга с надуманным психологизмом не сможет сравниться с теми метаморфозами, через которые проходило большинство участников этой реальной исторической пьесы.
Видимо, именно из-за своей увлекательности этот пахнущий кровью сюжет так часто повторялся в истории. И будет ещё повторяться, если только не переведутся борцы за идеалы. Им ведь всем обязательно надо наломать премного дров, прежде чем прозреть, в отличие от сражающихся просто за деньги или защищающих свой дом.
Взять хотя бы судьбу этого Сексби. Служил наёмником в Европе. Потом служил под началом Кромвеля. Потом служил у Ферфакса. В ходе войны стал левеллером и радикалом. После победы в войне и чистки Прайда набрал политический вес. А к 1655 году полностью разочаровался в Кромвеле. В 1657 году планировал на него покушение. После провала сумел тайно провезти в Англию и широко распространить памфлет Killing Noe Murder, призывающий к убийству тирана. Снова создал заговор против Кромвеля. Был схвачен и посажен в Тауэр. Подхватил там болезнь и умер в 1658 году, не дожив до смерти своего врага в следующем сентябре.
(antoin)
===
Демократия в действии
Рубеж 18-19 вв. Возбужденная римская толпа, обвиняя папу Пия VI в намерениях Наполеона захватить Италию, напала на дворец племянника папы, герцога Браски-Онести, и жаждала его крови. Вдруг ворота распахнулись, на пороге появился герцог, и в обеих руках у него было по кнуту. Следом шли лакеи с корзинами золота, которое они бросали толпе. Возмущенные вопли скоро прекратились, и люди стали, ползая по полу, собирать монеты, а герцог прохаживался между ними, хлеща кнутами направо и налево. Показав всем, как надо обращаться с толпой, он вернулся во дворец, и ворота за ним закрылись.
(realcorwin)
Битва при Марстон Муре закончилась победой армии Парламента, но Кромвелю некогда было пить из праздничных кубков. Хищными птицами его кавалеристы неслись через поля Йоркшира, преследуя остатки роялистов. Наконец, даже Старина Железнобокий устал и дал отдых измученным коням и людям. Приближалась ночь, и пора было искать ночлег.
Ближе всего оказалось поместье сэра Уильяма Инглби. В отряде Кромвеля оказался офицер, бывший родственником семьи Инглби, так что Оливер не мог бы найти лучшего вестника. Офицер отправился в поместье, назвал себя и получил аудиенцию у хозяйки. Пустить Кромвеля на ночь леди категорически отказалась. «Подобных типов тут никогда не будет! - заявила она. - И у меня достаточно сил, чтобы защитить себя и дом от любых мятежников». Её родственник, в свою очередь, постарался обрисовать, что будет, если леди совершит невообразимую глупость и окажет сопротивление. В итоге хозяйка всё же согласилась принять проклятого генерала Парламента, но это потребовало чертовски долгих уговоров.
Кромвеля и его бряцающую оружием и доспехами свору она встретила на пороге, заткнув за фартук пистолеты. Первым делом леди заявила: «Надеюсь, что ни вы, ни ваши солдаты не будете вести себя неподобающе». Кромвель со смехом обещал ей это. Затем хозяйка провела их в дом, но целую ночь просидела, бдительно наблюдая за незваными гостями. Утром, когда Кромвель собрался в дорогу, она сказала ему: «Хорошо, что вы вели себя столь мирно. Иначе вы бы не покинули этот дом живым!»
(antoin)
===
Достоверность
Предыстория: британцы вторглись в Персию, чтобы отмстить ей за захват афганского Герата, немножко повоевали и помчались обратно к своей базе в порту Бушир, а большая персидская армия 7 февраля 1857 года ВНЕЗАПНО поймала британцев в ловушку и вынудила принять сражение.
Гвоздём программы стала атака эскадрона 3-его полка Бомбейской Лёгкой Кавалерии на каре персидской пехоты. Персы были обучены сражаться в европейском стиле, так что не дрогнули перед британскими всадниками. По всем правилам, кавалерии полагалось отступить. Во главе эскадрона, как обычно, скакали офицеры, и среди них был лейтенант по имени Артур Томас Мур. Его конь заартачился перед стойким пехотным квадратом, но Мур сумел совладать с ним, пустил в карьер и заставил совершить безумный прыжок через штыки. Животное обрушилось на пехотинцев и, естественно, умерло (жаль лошадку), а Мур умудрился сломать при падении саблю. Казалось бы, не подняться уже британцу выше чина лейтенанта, но он отважно защищался оставшимся в руке обломком, пока не подоспела подмога. Мёртвый конь оставил в стене персидского каре хорошую брешь, и в неё тут же ворвался британский эскадрон, кроша пехоту саблями налево и направо. Кавалеристы промчались сквозь квадрат, повернулись и промчались обратно, вырезав все пять сотен персов, кроме двух десятков, сумевших спастись.
Поразительно, но лейтенант-терминатор уцелел: когда его уже готовились нанизать на штык, вовремя прискакал капитан Джон Грант Малькомсон и спас коллегу из мясорубки. Мур и Малькомсон получили в итоге по Кресту Виктории. Мур ещё успел хорошо подраться в ходе Индийского Мятежа, и вышел в отставку как почётный генерал-майор в 1891 году. Вот ведь удачливый дядька...
(antoin)
===
Нет прощения
Один из самых пронзительных моментов в мемуарах Б.Н.Сергиевского «Пережитое» относится к декабрю 1914 года:
«Как-то вечером, помнится - 7 декабря, из штаба корпуса был получен маленкий синий конверт за печатью, с надписью: "Начальнику 3-й бригады. В собственные руки". Я принял пакет от привезшего его офицера, пошел в комнату уже укладывавшегося спать ген. Волкобоя, передал его ему и ушел.
Через несколько минут генерал меня позвал. Я застал его сидящим на кровати с полученной бумагой в руке и плачущим. Сквозь слезы он мне сказал:
- Борис Николаевич, Россия погибла!".
- Что вы говорите, ваше превосходительство! Разве такие слова можно говорить своему подчиненному? Успокойтесь! В чем дело?
- Читайте сами!
Я взял листок и прочел "весьма секретное" сообщение о том, что запас снарядов легкой и горной артиллерии в России кончился, что работа наших артиллерийских заводов не может удовлетворить даже малой доли потребности армии, что заграничные заказы не могут прибыть ранее осени 1915 года. Поэтому предписывалось сократить до minimum'a артиллерийский огонь, так, чтобы в среднем каждая батарея производила не более одного выстрела в сутки!
Одного выстрела! А у нас, в дни боев, батареи расходовали более, чем по тысяче снарядов!
Смысл приказания был понятен - впредь воевать без артиллерии!!
Там же говорилось и о недостатке винтовок...
Я сразу и отчетливо понял весь ужас положения: в разгар небывалой войны Россия оказалась почти безоружной.
Долго молчали. Волкобой всхлипывал.
Наконец я стал говорить, что, конечно, это ужасно, но все же до гибели России далеко. Придется, вероятно, отходить, может быть даже проиграем войну, но чтобы Россия погибла, до этого еще очень далеко. Не следует преувеличивать...
- Нет, Борис Николаевич, - говорил Волкобой, - вы этого не понимаете. Не немцы погубят Poccию, а "он", наш солдат, нам этого не простит. Нас, офицеров, всех зарежут; будет такая революция, какой еще мир не видал! Вы не знаете нашего мужика! Да и нельзя перенести этого ужаса (он показал на полученную бумагу)! Мы все погибнем в ужаснейшем бунте... России не будет!.
Я не верил и старался, как мог, его успокоить.»
А недавно совершенно случайно наткнулся на стихотворение Брюсова:
Брошена русская рать.
Пушки грохочут все реже,
Нечем на залп отвечать...
Иль то маневры в манеже?
Нечем на залп отвечать,
Голые руки... О боже!
Многое можно прощать,
Многое, но ведь не все же!
Что казалось бы общего между командиром бригады и поэтом, имевшим о войне самые общие представления (что это за «маневры в манеже?). А вот поди ж ты как совпали мысли - дословно.
(gaivor)
===
После победы
«Причина наших невзгод заключается в двух вещах. Мы стремились осчастливить весь народ, и это было хорошо; но делая это, мы сделали весь народ несчастным. Мы старались угодить королю, но я думаю, что теперь мы не угодим ему, если только не перережем себе глотки. Мы защищали дом, а в нём оказались гнилые опоры - я имею в виду Парламент, которые состоит из компании прогнивших депутатов». - Эдуард Сексби, 1647 год.
С драматической точки зрения в английском кризисе XVII века самое яркое - это битвы гражданской войны и казнь короля. С юридической точки зрения интересны в первую очередь дебаты о государственной власти, которые шли с самого начала века и в итоге закончились боевыми действиями. А в гуманистическом плане больше всего пищи для размышлений даёт период после победы Парламента на поле брани. Время, когда оказалось, что проиграли на самом деле обе стороны, причём уже в тот момент, когда впервые взялись за мечи. Время разочарования в идеалах и мучительного поиска выхода из получившегося тупика. Время грызни внутри стана победителей, сильно поредевшего в ходе войны, время надежды побеждённых на не менее жестокий реванш. Ни одна художественная книга с надуманным психологизмом не сможет сравниться с теми метаморфозами, через которые проходило большинство участников этой реальной исторической пьесы.
Видимо, именно из-за своей увлекательности этот пахнущий кровью сюжет так часто повторялся в истории. И будет ещё повторяться, если только не переведутся борцы за идеалы. Им ведь всем обязательно надо наломать премного дров, прежде чем прозреть, в отличие от сражающихся просто за деньги или защищающих свой дом.
Взять хотя бы судьбу этого Сексби. Служил наёмником в Европе. Потом служил под началом Кромвеля. Потом служил у Ферфакса. В ходе войны стал левеллером и радикалом. После победы в войне и чистки Прайда набрал политический вес. А к 1655 году полностью разочаровался в Кромвеле. В 1657 году планировал на него покушение. После провала сумел тайно провезти в Англию и широко распространить памфлет Killing Noe Murder, призывающий к убийству тирана. Снова создал заговор против Кромвеля. Был схвачен и посажен в Тауэр. Подхватил там болезнь и умер в 1658 году, не дожив до смерти своего врага в следующем сентябре.
(antoin)
===
Демократия в действии
Рубеж 18-19 вв. Возбужденная римская толпа, обвиняя папу Пия VI в намерениях Наполеона захватить Италию, напала на дворец племянника папы, герцога Браски-Онести, и жаждала его крови. Вдруг ворота распахнулись, на пороге появился герцог, и в обеих руках у него было по кнуту. Следом шли лакеи с корзинами золота, которое они бросали толпе. Возмущенные вопли скоро прекратились, и люди стали, ползая по полу, собирать монеты, а герцог прохаживался между ними, хлеща кнутами направо и налево. Показав всем, как надо обращаться с толпой, он вернулся во дворец, и ворота за ним закрылись.
(realcorwin)