Гитики яврейския
Шлимазл по-палестински
Несколько лет назад палестинский террорист-смертник отправился «на дело». При полном параде (бомба, взрыватель, винты-шурупы и все прочее, что ему по специальности положено) пошёл в наш народ, с целью выбрать место помноголюдней и взорваться. Казалось бы, начало такое, что не предвещает смеха даже отъявленному антисемиту.
Неизвестно, какой была квалификация того героя палестинского народа, только рабочим местом он выбрал не абы что, а одно из самых оживленных мест Иерусалима. Огляделся, пристроился среди толпы и нажал на взрыватель. Но у Всевышнего, судя по всему, были другие планы на день. Взрыватель сработал, бомба - нет, щелчок и тишина. И только звук падающего тела - террорист, когда взрыватель щелкнул, с перепугу сознание потерял. Слава Б-гу, отводящему от своего Народа руку врагов - Он то саперов вовремя подошлет, то разведданные точные и своевременные подкинет, а то и просто тех самых врагов умом обидит. В тот раз весьма кстати произошло последнее - на наше счастье арабские Эйнштейны чего-то там с бомбой недомудрили.
Бдительные граждане увидев оседающего араба позвонили «куда надо» и через несколько минут на месте была армия, полиция и эти самые «кто надо» - ШаБаК в общем. Район оцепили. Саперы бессознательного палестинца по-тихому расчленили: взрывчатку обезвредили, тушку отправили в госпиталь Хадасса, душу оставили разговаривать с праотцами. Праотцам душа, видно, не сгодилась и вскоре она вернулась в тело. Врачам Хадассы даже стараться особенно не пришлось - террорист пришёл в сознание довольно быстро.
А там, в сознании, этого события ожидало немало служивого народу. Представители Шабака и прочих органов, которым по долгу службы полагалось иметь к террористу вопросы, ждали его пробуждения в палате, а прочие силовые структуры охраняли её снаружи. И вот клиент оклемался, сел на койке, поднял правую руку в повелительном жесте, твердо, внятно и очень серьезно произнес: «Вводите их всех!».
Опешивший сотрудник Шабака, специально для такого случая арабоязычный, решил, что он чего-то не понял и на чистом же арабском переспросил: «Кого?».
- Всех, - повелительно молвил палестинец. - Вводите их сюда вместе и сразу, я приму всех!
После дополнительной фразы-двух до Шабака дошло, что террорист решил, что он уже в раю и требует себе положенного. Между тем, шахидский фольклор гласит, что за «святое дело в борьбе с неверными», в раю полагается аж 72 девственницы. Гурии, дескать, одна другой пригожее, да и выдаются гуртом в нелимитированное пользование. А это вам не какая-нибудь путёвка от профсоюза, особенно после нищей арабской деревни, где и коза одна на всё село, и та у самого крутого парня.
В общем, такая вот незатейливая сценка - палестинский террорист в израильской больнице требует у контрразведчика положенных по Корану гурий. Да не абы как хаотично, а всех сразу, оптом.
Вволю отсмеявшись, шабаковцы столкнулись с небольшой проблемой - верить в жестокую реальность палестинец напрочь отказывался. Уж они к нему и на иврите обращались, и так, и эдак, а он на своём стоит, «я, мол, дело сделал, мне положено». Требовал с напором завзятого шнорера и торг по поводу количества гурий считал неуместным. Психологи наверняка сказали бы, что так его психика оборонялась от суровой действительности. Они, психологи, почти всегда так говорят. Людям, по ходу пьесы, клиента допрашивать надо, а у него одни глупости на уме.
И тогда следователь привел самый весомый аргумент - представился по должности, документы ивритским языком написанные предъявил и спросил:
- Как ты думаешь, я - еврей, да ещё и работник Шабака - в один рай с тобой попасть мог?
- Нет, - ответил террорист, и... заплакал.
===
К вопросу об опозданиях
В ателье к Рабиновичу забегает мужик и говорит:
- Рабинович, вы слышали, Мессия пришел на землю, Он идет в наш город, идемте Его встречать!
Рабинович говорит:
- Да, да, сейчас, минуточку, - и продолжает пришивать рукав к пиджаку.
Через два часа мужик снова забегает:
- Слушайте, Рабинович, Мессия уже в нашем городе, Он идет по главной улице, идемте Его встречать!
- Да, да, сейчас, минуточку, - говорит Рабинович и продолжает пришивать к пиджаку воротник.
Через час мужик снова забегает:
- Слушайте, Рабинович, Мессия на главной площади, Он послал за вами, Он ждет вас!
- Да, немедленно иду, - отвечает Рабинович, дошивает пуговку, вешает готовый пиджак на плечики, одевается и не спеша идет на главную площадь, подходит к Мессии.
Мессия говорит:
- Послушайте, Рабинович, сколько можно вас ждать?
- Хм, и Кто бы говорил?
===
Возрождение языка
Элиэзера Бен-Иегуду называют «отцом современного иврита». Его семья была первой в Палестине, в которой заговорили только на иврите - через тысячу лет после прекращения его разговорной функции.
Как рассказывает дочь Бен-Иегуды, у нее было два брата. Родители говорили с детьми только на иврите - готовили из них будущих преподавателей. Чтобы сохранить чистоту языка, их полностью изолировали от других детей! Но зато купили им кота. Не просто так - чтобы с помощью этого "пособия" научить правильно употреблять глаголы мужского рода. А собачку купили - женского рода...
===
Доходный промысел
К концу XIII века императору Рудольфу нужны были деньги, много денег, и он приказал бросить в тюрьму самого уважаемого мудреца среди евреев, почитаемого не только в Германии, но и во всей Европе, раввина Меира из Роттенбурга, известного как Маарам (сокращение "наш учитель раввин Меир").
Император объявил, что готов выпустить рава Меира, если за него будет заплачен выкуп 20 тысяч марок - сумма, по тем временам, гигантская. Европейские евреи тут же начали собирать пожертвования, и любимый ученик рава Меира Ашер сообщил учителю на свидании в тюрьме, что скоро тот будет выпущен.
Но рав Меир строго приказал ученику немедленно прекратить сбор денег, обосновав свое решение тем, что "в Талмуде, в трактате Ктубот, говорится о запрете выкупать пленных по завышенной цене, чтобы не поощрять пиратов и разбойников в их бандитском промысле, который может обернуться доходным бизнесом". Никакие уговоры и мольбы не помогли - и сбор денег был прекращен.
Император Рудольф, лишившись выкупа, рвал и метал, но поделать ничего не мог. А рав Меир так и умер в тюрьме.
(tarnegolet)
Несколько лет назад палестинский террорист-смертник отправился «на дело». При полном параде (бомба, взрыватель, винты-шурупы и все прочее, что ему по специальности положено) пошёл в наш народ, с целью выбрать место помноголюдней и взорваться. Казалось бы, начало такое, что не предвещает смеха даже отъявленному антисемиту.
Неизвестно, какой была квалификация того героя палестинского народа, только рабочим местом он выбрал не абы что, а одно из самых оживленных мест Иерусалима. Огляделся, пристроился среди толпы и нажал на взрыватель. Но у Всевышнего, судя по всему, были другие планы на день. Взрыватель сработал, бомба - нет, щелчок и тишина. И только звук падающего тела - террорист, когда взрыватель щелкнул, с перепугу сознание потерял. Слава Б-гу, отводящему от своего Народа руку врагов - Он то саперов вовремя подошлет, то разведданные точные и своевременные подкинет, а то и просто тех самых врагов умом обидит. В тот раз весьма кстати произошло последнее - на наше счастье арабские Эйнштейны чего-то там с бомбой недомудрили.
Бдительные граждане увидев оседающего араба позвонили «куда надо» и через несколько минут на месте была армия, полиция и эти самые «кто надо» - ШаБаК в общем. Район оцепили. Саперы бессознательного палестинца по-тихому расчленили: взрывчатку обезвредили, тушку отправили в госпиталь Хадасса, душу оставили разговаривать с праотцами. Праотцам душа, видно, не сгодилась и вскоре она вернулась в тело. Врачам Хадассы даже стараться особенно не пришлось - террорист пришёл в сознание довольно быстро.
А там, в сознании, этого события ожидало немало служивого народу. Представители Шабака и прочих органов, которым по долгу службы полагалось иметь к террористу вопросы, ждали его пробуждения в палате, а прочие силовые структуры охраняли её снаружи. И вот клиент оклемался, сел на койке, поднял правую руку в повелительном жесте, твердо, внятно и очень серьезно произнес: «Вводите их всех!».
Опешивший сотрудник Шабака, специально для такого случая арабоязычный, решил, что он чего-то не понял и на чистом же арабском переспросил: «Кого?».
- Всех, - повелительно молвил палестинец. - Вводите их сюда вместе и сразу, я приму всех!
После дополнительной фразы-двух до Шабака дошло, что террорист решил, что он уже в раю и требует себе положенного. Между тем, шахидский фольклор гласит, что за «святое дело в борьбе с неверными», в раю полагается аж 72 девственницы. Гурии, дескать, одна другой пригожее, да и выдаются гуртом в нелимитированное пользование. А это вам не какая-нибудь путёвка от профсоюза, особенно после нищей арабской деревни, где и коза одна на всё село, и та у самого крутого парня.
В общем, такая вот незатейливая сценка - палестинский террорист в израильской больнице требует у контрразведчика положенных по Корану гурий. Да не абы как хаотично, а всех сразу, оптом.
Вволю отсмеявшись, шабаковцы столкнулись с небольшой проблемой - верить в жестокую реальность палестинец напрочь отказывался. Уж они к нему и на иврите обращались, и так, и эдак, а он на своём стоит, «я, мол, дело сделал, мне положено». Требовал с напором завзятого шнорера и торг по поводу количества гурий считал неуместным. Психологи наверняка сказали бы, что так его психика оборонялась от суровой действительности. Они, психологи, почти всегда так говорят. Людям, по ходу пьесы, клиента допрашивать надо, а у него одни глупости на уме.
И тогда следователь привел самый весомый аргумент - представился по должности, документы ивритским языком написанные предъявил и спросил:
- Как ты думаешь, я - еврей, да ещё и работник Шабака - в один рай с тобой попасть мог?
- Нет, - ответил террорист, и... заплакал.
===
К вопросу об опозданиях
В ателье к Рабиновичу забегает мужик и говорит:
- Рабинович, вы слышали, Мессия пришел на землю, Он идет в наш город, идемте Его встречать!
Рабинович говорит:
- Да, да, сейчас, минуточку, - и продолжает пришивать рукав к пиджаку.
Через два часа мужик снова забегает:
- Слушайте, Рабинович, Мессия уже в нашем городе, Он идет по главной улице, идемте Его встречать!
- Да, да, сейчас, минуточку, - говорит Рабинович и продолжает пришивать к пиджаку воротник.
Через час мужик снова забегает:
- Слушайте, Рабинович, Мессия на главной площади, Он послал за вами, Он ждет вас!
- Да, немедленно иду, - отвечает Рабинович, дошивает пуговку, вешает готовый пиджак на плечики, одевается и не спеша идет на главную площадь, подходит к Мессии.
Мессия говорит:
- Послушайте, Рабинович, сколько можно вас ждать?
- Хм, и Кто бы говорил?
===
Возрождение языка
Элиэзера Бен-Иегуду называют «отцом современного иврита». Его семья была первой в Палестине, в которой заговорили только на иврите - через тысячу лет после прекращения его разговорной функции.
Как рассказывает дочь Бен-Иегуды, у нее было два брата. Родители говорили с детьми только на иврите - готовили из них будущих преподавателей. Чтобы сохранить чистоту языка, их полностью изолировали от других детей! Но зато купили им кота. Не просто так - чтобы с помощью этого "пособия" научить правильно употреблять глаголы мужского рода. А собачку купили - женского рода...
===
Доходный промысел
К концу XIII века императору Рудольфу нужны были деньги, много денег, и он приказал бросить в тюрьму самого уважаемого мудреца среди евреев, почитаемого не только в Германии, но и во всей Европе, раввина Меира из Роттенбурга, известного как Маарам (сокращение "наш учитель раввин Меир").
Император объявил, что готов выпустить рава Меира, если за него будет заплачен выкуп 20 тысяч марок - сумма, по тем временам, гигантская. Европейские евреи тут же начали собирать пожертвования, и любимый ученик рава Меира Ашер сообщил учителю на свидании в тюрьме, что скоро тот будет выпущен.
Но рав Меир строго приказал ученику немедленно прекратить сбор денег, обосновав свое решение тем, что "в Талмуде, в трактате Ктубот, говорится о запрете выкупать пленных по завышенной цене, чтобы не поощрять пиратов и разбойников в их бандитском промысле, который может обернуться доходным бизнесом". Никакие уговоры и мольбы не помогли - и сбор денег был прекращен.
Император Рудольф, лишившись выкупа, рвал и метал, но поделать ничего не мог. А рав Меир так и умер в тюрьме.
(tarnegolet)