Сказания о Ёсицунэ
Лошадью ходи!
Штурм ключевой крепости Тайра в Ити-но-тани. Диспозиция - аккурат как при осаде Минас-Тирита. С трёх сторон - стены, с четвёртой - горы.
Армия Минамото совершает чудеса храбрости под стенами. Тем временем Куро Ёсицунэ, главнокомандующий, с небольшим отрядом достаёт себе проводника-охотника и занимает позицию над крепостью. Высоко. Проводник объясняет, что дальше дороги нет.
Ёсицунэ интересуется, а ходят ли здесь олени? Ответ утвердительный.
Следует вывод: раз ходят олени, может пройдут и лошади. На эксперимент сгоняют вниз десяток лошадей под седлом. Ну, сколько-то ломают ноги, остальные проходят.
"А теперь - все!". В общем, художник Суриков, "Переход Суворова через Альпы".
...Когда в тылу у осаждённых появляется отряд дьяволов Минамото, поджигающих всё на своём пути, собственно сражение заканчивается и начинается панический драп.
Морской бой для чайников
Одно из преимуществ клана Тайра - их флот. Минамото мореходством не занимаются, а посему зрелище исчезающих за горизонтом кораблей противника - явление постоянное и унизительное. Настолько постоянное, что в битве при проливе Фудзито взбешенный Морицуна Сасаки ведёт свой отряд в каваллерийскую атаку - на корабли. Со стороны картинка наверное получается захватывающая - всадники, в облаке брызг несущиеся по морю, аки посуху - см. "Бриллиантовую руку". В общем, "За буйки не заходить". Сколько-то кораблей потоплено, но Куро Ёсицунэ не обольщается - да, повезло. Но не более. Надо строить флот.
...Начинать приходится с нуля. Не простого - абсолютного. Знаете, что такое абсолютный ноль? Это когда за день до выхода в море, кто-то вспоминает, что есть вроде такая полезная штука, руль называется. И не стоит ли поставить на корабль парочку? А для надёжности - четыре. На носу, корме и по бортам. Потому как - "корабль - не лошадь, зараз и не повернёшь". А Есицунэ ему, что поворачивают в бою одни трусы. А он в ответ - что полководец, который тупо ломится напролом - не полководец, а кабан. ("Он меня свиньёй обозвал").
Поговорили, называется. А тут ещё и погода испортилось. Тайфун. Корабельщики - ша, уже никто никуда не едет. Ёсицунэ - а чё так, ветер же попутный? А они - ни в какую. Не дурные, потому как. В общем, из двухсот кораблей в море удаётся выгнать пять. С дружинами Ёсицунэ и его близжайших вассалов - общей численностью человек восемьдесят. Да и то - под угрозой немедленного расстрела всей команды.
Непуганным идиотам - счастье. Потому как ветер на самом деле попутный и вместо ожидавшихся трёх дней на дорогу уходит около трёх часов.
И оказываются они на новом уровне - в самом сердце владений Тайра. В общем, картина маслом - хорёк на птицеферме. Остаётся вопрос - как высаживаться. Если причаливать, сгружать коней и т.д. - перестреляют всех, как перепёлок.
И тогда Ёсицунэ приказывает - лошадей за борт. На буксире. И двигаться к берегу. А когда лошади достанут ногами до дна - всем в седло и в атаку. Благо мелоководье
Картина опять-таки выходит фееричная: в облаке брызг прямо из открытого моря вырастают всадники Минамото. Которых здесь нет и быть не может - по всем донесениям разведки. Сколько - не разобрать, но, похоже, очень много.
До первого удачного морского десанта ещё без малого шестьсот лет.
А дальше - только непрерывное наступление.
У Тайра сдают нервы. Вступает в действие план экстренной эвакуации, столица оставляется и поджигается, тысячи могучих и храбрых воинов слаженно грузятся на корабли и отчаливают.
И - финальный кадр - на оставленный берег выходят несметные полчища противника. Все восемьдесят человек.
Честь дороже
Как и полагается великому полководцу, росту в Ёсицунэ Минамото - метр с кепкой и непропорционально большая голова.
И вот, рейд по тылам Тайра продолжается. Очередной типа морской бой - когда на абордаж идут прямо из седла. В какой-то момент вассалы обнаруживают своего главнокомандующего, опасно перегнувшимся в седле. В полном доспехе. Битва в разгаре, а полководец пытается чего-то в волнах хлыстиком подцепить. А Тайра тем временем пытаются подцепить на вилы его самого.
В общем, спасают его в самый последний момент. Начальство мокрое, но счастливое донельзя. А в руках - спасённый из волн табельный лук.
Отношения с вассалами у Ёсицунэ вполне неформальные, поэтому народ начинает агрессивно интересоваться, что это на начальника нашло. Луков в арсенале - до кучи, а этот - к тому же ваще дерьмо. Да ещё и детский, кажется.
А Ёсицунэ терпеливо объясняет, что будь лук хорошим - так стал бы он жизнью рисковать. Ещё бы и сам за борт выбросил бы. Но ведь поймают этот лук враги - засмеют же. Мол, главнокомандующий - а детским луком пользуется.
Начальство в тебя верит
Когда начальство в тебя верит - это хорошо или плохо?
...Всё тот же поход. Вызывает Ёсицунэ своего вассала Ёсимори из Исэ и приказывает, мол, засела тут недобитая армия Тайра, общим числом три тысячи человек. Так что поезжайте, голубчик, и арестуйте их всех. Выделить могу целых шестнадцать бойцов.
Вассал отвечает в том смысле, что "Есть, сэр" и отправляется выполнять. Находит недобитую армию. И полным ходом идёт на сближение, мол "Мы не причиним вам вреда. С вашим начальником говорить буду". Выезжает начальник.
Вассал становится ликом скорбен. Мол, друг, знаешь, мы тут третьего дня вашу горную крепость взяли. Ваш главный с сыном сдались, остальные утопились, а батюшка ваш в плену у нас и убиваются сильно, мол, нехорошо, если сын ни за что погибнет. Так что не корысти ради, а токмо волею пославшего мя батюшки. Во избежание ненужного кровопролития.
Начальник чешет в потылице и говорит, что, да, он тоже что-то такое слышал.
И - финальный кадр - трёхтысячная армия, едущая сдаваться под конвоем шестнадцати бойцов. Главным силам Ёсицунэ. Тем самым - восьмидесяти самураям
К слову, тем же вечером пленная армия переходит на сторону Ёсицунэ. В полном составе. Без малейшего принуждения. Потому как да, разводка - но какая!
Два брата или Одиссея Куро Ёсицунэ
Когда молодой Куро Ёсицунэ малым отрядом прибывает к Ёритомо, тот произносит речь в том смысле, что "Большое дело начинаем - да доверять некому. Ты брат мой, вместе мы сила".
Теперь война кончается. Ёсицунэ - живая легенда. За ним - Действующая армия, и командующего она боготворит. Кто такой Ёритомо - армия не знает и знать не хочет, что его начинает сильно беспокоить. Мутят воду и враги Ёсицунэ - того же спора о рулях не забышие.
Ёритомо мудро решает, что дыма без огня не бывает, а посему Ёсицунэ предписывается армию оставить и следовать в своё Берёзово.
Сидит он там в окружении близжайших вассалов и пишет брату жалостные письма в стиле Михаила Николаевича Тухачевского: "Я ни в чем не повинен, но меня осыпают упреками, и я лишь плачу кровавыми слезами. И если мне суждено умереть, я умру с чувством глубокой любви к нашей стране, к нашей партии и к великому..."
Однако же и тронуть всенародно любимого полководца да ещё и своего брата, как-то неудобно.
Посему вызывает он к себе некого монаха. Монах возвращается среди ночи, поднимает свою банду, мол, собираемся и едем, провинции делить. Банда начинает сонно интересоваться, что делать-то надо? Атаман и объясняет, мол хорошие люди попросили встретить Ёсицунэ и быстренько убить. По дороге банда, преисполнившись своей исторической миссии, стремится поделиться ею с каждым встречным: "Слышь, земляк, мы тут брата сёгуна идём убивать, только ты никому".
Неудивительно, что ночной налёт на резиденцию Ёсицунэ, проваливается, монаха захватывают в плен, судят и приговаривают с немедленным исполнением.
Ёритомо рвёт на груди кимоно, мол, ПОСЛА УБИЛИ! И уже на законных основаниях объявляет облаву на брата.
Ёсицунэ пробирается в родные провинции, теряя вассалов и их лояльность. На дорогах заставы, чтобы их миновать, требуется масса изворотливости и находчивости. Последнюю заставу он проходит под видом мальчишки-послушника, которого терроризирует старший монах. И аккурат натыкается на руководителя облавой. Типа, кранты. Руководитель долго смотрит из седла на бывшего главнокомандующего, спешивается, отвешивает глубокий поклон, выдавливает что-то вроде "Сожалею видеть вас в таком виде", прыгает в седло и исчезает.
Ёсицунэ благополучно добирается до верной ему провинции, где и селится у её правителя. Через некоторое время правитель чувствует недомогание, вызывает сыновей и излагает им последнюю волю.
"Когда я умру, пришлют посла с приказом убить Ёсицунэ. В награду предложат три провинции.
Не повинуйтесь. Нам не нужны чужие провинции. Послу скажите, что повеление выполнить невозможно.
Будет настаивать или явится снова - отрубите ему голову. Срубите головы двум или трем - больше посылать не будут. А если пришлют ещё одного - укрепляйте заставы. С вами лучший полководец Гражданской, отобьётесь, сынки."
К сожалению, на детях природа отдыхает - при словах "три провинции" к Ёсицунэ подсылают убийц. А потом шлют отчёт Ёритомо.
Тот рвёт ещё одно кимоно: они убили моего брата! БРАТА УБИЛИ!
После чего в провинцию отправляется вразумляющая армия. С приказом - пленных не брать.
(Ирукан)
Штурм ключевой крепости Тайра в Ити-но-тани. Диспозиция - аккурат как при осаде Минас-Тирита. С трёх сторон - стены, с четвёртой - горы.
Армия Минамото совершает чудеса храбрости под стенами. Тем временем Куро Ёсицунэ, главнокомандующий, с небольшим отрядом достаёт себе проводника-охотника и занимает позицию над крепостью. Высоко. Проводник объясняет, что дальше дороги нет.
Ёсицунэ интересуется, а ходят ли здесь олени? Ответ утвердительный.
Следует вывод: раз ходят олени, может пройдут и лошади. На эксперимент сгоняют вниз десяток лошадей под седлом. Ну, сколько-то ломают ноги, остальные проходят.
"А теперь - все!". В общем, художник Суриков, "Переход Суворова через Альпы".
...Когда в тылу у осаждённых появляется отряд дьяволов Минамото, поджигающих всё на своём пути, собственно сражение заканчивается и начинается панический драп.
Морской бой для чайников
Одно из преимуществ клана Тайра - их флот. Минамото мореходством не занимаются, а посему зрелище исчезающих за горизонтом кораблей противника - явление постоянное и унизительное. Настолько постоянное, что в битве при проливе Фудзито взбешенный Морицуна Сасаки ведёт свой отряд в каваллерийскую атаку - на корабли. Со стороны картинка наверное получается захватывающая - всадники, в облаке брызг несущиеся по морю, аки посуху - см. "Бриллиантовую руку". В общем, "За буйки не заходить". Сколько-то кораблей потоплено, но Куро Ёсицунэ не обольщается - да, повезло. Но не более. Надо строить флот.
...Начинать приходится с нуля. Не простого - абсолютного. Знаете, что такое абсолютный ноль? Это когда за день до выхода в море, кто-то вспоминает, что есть вроде такая полезная штука, руль называется. И не стоит ли поставить на корабль парочку? А для надёжности - четыре. На носу, корме и по бортам. Потому как - "корабль - не лошадь, зараз и не повернёшь". А Есицунэ ему, что поворачивают в бою одни трусы. А он в ответ - что полководец, который тупо ломится напролом - не полководец, а кабан. ("Он меня свиньёй обозвал").
Поговорили, называется. А тут ещё и погода испортилось. Тайфун. Корабельщики - ша, уже никто никуда не едет. Ёсицунэ - а чё так, ветер же попутный? А они - ни в какую. Не дурные, потому как. В общем, из двухсот кораблей в море удаётся выгнать пять. С дружинами Ёсицунэ и его близжайших вассалов - общей численностью человек восемьдесят. Да и то - под угрозой немедленного расстрела всей команды.
Непуганным идиотам - счастье. Потому как ветер на самом деле попутный и вместо ожидавшихся трёх дней на дорогу уходит около трёх часов.
И оказываются они на новом уровне - в самом сердце владений Тайра. В общем, картина маслом - хорёк на птицеферме. Остаётся вопрос - как высаживаться. Если причаливать, сгружать коней и т.д. - перестреляют всех, как перепёлок.
И тогда Ёсицунэ приказывает - лошадей за борт. На буксире. И двигаться к берегу. А когда лошади достанут ногами до дна - всем в седло и в атаку. Благо мелоководье
Картина опять-таки выходит фееричная: в облаке брызг прямо из открытого моря вырастают всадники Минамото. Которых здесь нет и быть не может - по всем донесениям разведки. Сколько - не разобрать, но, похоже, очень много.
До первого удачного морского десанта ещё без малого шестьсот лет.
А дальше - только непрерывное наступление.
У Тайра сдают нервы. Вступает в действие план экстренной эвакуации, столица оставляется и поджигается, тысячи могучих и храбрых воинов слаженно грузятся на корабли и отчаливают.
И - финальный кадр - на оставленный берег выходят несметные полчища противника. Все восемьдесят человек.
Честь дороже
Как и полагается великому полководцу, росту в Ёсицунэ Минамото - метр с кепкой и непропорционально большая голова.
И вот, рейд по тылам Тайра продолжается. Очередной типа морской бой - когда на абордаж идут прямо из седла. В какой-то момент вассалы обнаруживают своего главнокомандующего, опасно перегнувшимся в седле. В полном доспехе. Битва в разгаре, а полководец пытается чего-то в волнах хлыстиком подцепить. А Тайра тем временем пытаются подцепить на вилы его самого.
В общем, спасают его в самый последний момент. Начальство мокрое, но счастливое донельзя. А в руках - спасённый из волн табельный лук.
Отношения с вассалами у Ёсицунэ вполне неформальные, поэтому народ начинает агрессивно интересоваться, что это на начальника нашло. Луков в арсенале - до кучи, а этот - к тому же ваще дерьмо. Да ещё и детский, кажется.
А Ёсицунэ терпеливо объясняет, что будь лук хорошим - так стал бы он жизнью рисковать. Ещё бы и сам за борт выбросил бы. Но ведь поймают этот лук враги - засмеют же. Мол, главнокомандующий - а детским луком пользуется.
Начальство в тебя верит
Когда начальство в тебя верит - это хорошо или плохо?
...Всё тот же поход. Вызывает Ёсицунэ своего вассала Ёсимори из Исэ и приказывает, мол, засела тут недобитая армия Тайра, общим числом три тысячи человек. Так что поезжайте, голубчик, и арестуйте их всех. Выделить могу целых шестнадцать бойцов.
Вассал отвечает в том смысле, что "Есть, сэр" и отправляется выполнять. Находит недобитую армию. И полным ходом идёт на сближение, мол "Мы не причиним вам вреда. С вашим начальником говорить буду". Выезжает начальник.
Вассал становится ликом скорбен. Мол, друг, знаешь, мы тут третьего дня вашу горную крепость взяли. Ваш главный с сыном сдались, остальные утопились, а батюшка ваш в плену у нас и убиваются сильно, мол, нехорошо, если сын ни за что погибнет. Так что не корысти ради, а токмо волею пославшего мя батюшки. Во избежание ненужного кровопролития.
Начальник чешет в потылице и говорит, что, да, он тоже что-то такое слышал.
И - финальный кадр - трёхтысячная армия, едущая сдаваться под конвоем шестнадцати бойцов. Главным силам Ёсицунэ. Тем самым - восьмидесяти самураям
К слову, тем же вечером пленная армия переходит на сторону Ёсицунэ. В полном составе. Без малейшего принуждения. Потому как да, разводка - но какая!
Два брата или Одиссея Куро Ёсицунэ
Когда молодой Куро Ёсицунэ малым отрядом прибывает к Ёритомо, тот произносит речь в том смысле, что "Большое дело начинаем - да доверять некому. Ты брат мой, вместе мы сила".
Теперь война кончается. Ёсицунэ - живая легенда. За ним - Действующая армия, и командующего она боготворит. Кто такой Ёритомо - армия не знает и знать не хочет, что его начинает сильно беспокоить. Мутят воду и враги Ёсицунэ - того же спора о рулях не забышие.
Ёритомо мудро решает, что дыма без огня не бывает, а посему Ёсицунэ предписывается армию оставить и следовать в своё Берёзово.
Сидит он там в окружении близжайших вассалов и пишет брату жалостные письма в стиле Михаила Николаевича Тухачевского: "Я ни в чем не повинен, но меня осыпают упреками, и я лишь плачу кровавыми слезами. И если мне суждено умереть, я умру с чувством глубокой любви к нашей стране, к нашей партии и к великому..."
Однако же и тронуть всенародно любимого полководца да ещё и своего брата, как-то неудобно.
Посему вызывает он к себе некого монаха. Монах возвращается среди ночи, поднимает свою банду, мол, собираемся и едем, провинции делить. Банда начинает сонно интересоваться, что делать-то надо? Атаман и объясняет, мол хорошие люди попросили встретить Ёсицунэ и быстренько убить. По дороге банда, преисполнившись своей исторической миссии, стремится поделиться ею с каждым встречным: "Слышь, земляк, мы тут брата сёгуна идём убивать, только ты никому".
Неудивительно, что ночной налёт на резиденцию Ёсицунэ, проваливается, монаха захватывают в плен, судят и приговаривают с немедленным исполнением.
Ёритомо рвёт на груди кимоно, мол, ПОСЛА УБИЛИ! И уже на законных основаниях объявляет облаву на брата.
Ёсицунэ пробирается в родные провинции, теряя вассалов и их лояльность. На дорогах заставы, чтобы их миновать, требуется масса изворотливости и находчивости. Последнюю заставу он проходит под видом мальчишки-послушника, которого терроризирует старший монах. И аккурат натыкается на руководителя облавой. Типа, кранты. Руководитель долго смотрит из седла на бывшего главнокомандующего, спешивается, отвешивает глубокий поклон, выдавливает что-то вроде "Сожалею видеть вас в таком виде", прыгает в седло и исчезает.
Ёсицунэ благополучно добирается до верной ему провинции, где и селится у её правителя. Через некоторое время правитель чувствует недомогание, вызывает сыновей и излагает им последнюю волю.
"Когда я умру, пришлют посла с приказом убить Ёсицунэ. В награду предложат три провинции.
Не повинуйтесь. Нам не нужны чужие провинции. Послу скажите, что повеление выполнить невозможно.
Будет настаивать или явится снова - отрубите ему голову. Срубите головы двум или трем - больше посылать не будут. А если пришлют ещё одного - укрепляйте заставы. С вами лучший полководец Гражданской, отобьётесь, сынки."
К сожалению, на детях природа отдыхает - при словах "три провинции" к Ёсицунэ подсылают убийц. А потом шлют отчёт Ёритомо.
Тот рвёт ещё одно кимоно: они убили моего брата! БРАТА УБИЛИ!
После чего в провинцию отправляется вразумляющая армия. С приказом - пленных не брать.
(Ирукан)