Мелочи о великих
На каком-то приеме придворный щеголь, указав на прореху на камзоле Ломоносова, спросил:
- Что, сударь, ученость выглядывает?
На что Михаил Васильевич резонно ответил:
- Отнюдь, глупость заглядывает.
===
"Его Сиятельство граф Алексей Николаевич отсутствует по причине присутствия на заседании Совнаркома." (лакей А.Н.Толстого одному из посетителей)
===
Константин Симонов выступал в Японии, настала поря вопросов слушателей, и один из них спросил, действительно ли во время Второй мировой войны в советской армии в качестве защиты от пуль и оскольков на поле боя все еще применялись соломенные тюфяки? На недоуменный взгляд Симонова японец сказал: "так у вас написано" и ткнул пальцем в перевод какого-то из его военных романов. Симонов читает: описывается типичная для его прозы ситуация, когда начинающий военкор прибывает на фронт, начинается обстрел, все прячутся в укрытия, а растерявшийся молодой человек стоит под огнем, как перст. "Ложись! - крикнул замполит и покрыл его матом" - написано в тексте. Вот эта фраза и была честно переведена по словарю...
===
Плевако имел привычку начинать свою речь в суде фразой: "Господа, а ведь могло быть и хуже". И какое бы дело ни попадало адвокату, он не изменял своей фразе. Однажды Плевако взялся защищать человека, изнасиловавшего собственную дочь. Зал был забит битком, все ждали, с чего начнет адвокат свою защитительную речь. Неужели с любимой фразы? Невероятно. Но встал Плевако и хладнокровно произнес: "Господа, а ведь могло быть и хуже". И тут не выдержал сам судья. "Что, - вскричал он, - скажите, что может быть хуже этой мерзости?" "Ваша честь, - спросил Плевако, - а если бы он изнасиловал вашу дочь?".
===
Заходит Федор Шаляпин к своему знакомому, директору какого-то театра (не то Эстрады, не то как). Тот старообрядец. Абсолютно не пьет, не курит и с женщинами - весьма строгого поведения.
Бросается директор навстречу:
- Федя, выручай! У меня главная исполнительница заболела. А народу полный зал набился. Если сообщить им, так ведь разорвут!.. Ты известный, тебя любят. Спой им там что-нибудь. Ты меня знаешь: сколько запросишь, любую сумму...
Шаляпин в ответ:
- Ты меня тоже знаешь. Что мне твои деньги! А вот примешь стакан водки - сколько надо, столько и спою.
- Что ты, Федь, - грех это!
- Ну, как хочешь...
Тот - туда-сюда, еще попробовал поуговаривать, покочевряжиться, да деваться-то некуда. Взял стакан, собрался с духом и влил в себя все содержимое. Стоит - дыхание перехватило.
Шаляпин некоторое время с интересом на него смотрит, потом говорит:
- Ну, ладно. Где там у тебя петь-то?
В ответ (очень проникновенным голосом):
- Федя, поехали к девкам!
===
В Варшаве перед концертом Листа его импресарио объявил публике, что в зале будет гореть пятьсот свечей. Сидевший на галерке недоверчивый провинциал не поленился пересчитать все зажженные свечи и, недосчитавшись, счел себя обманутым. Ему было не до музыки, он долго сидел, пыхтел и копил про себя обиду, но не выдержав, встал и возмущенно крикнул:
- Как не стыдно! Панове, нас гнусно обманывают! В зале только четыреста девяносто восемь свечей, а не пятьсот...
Не понимая, что происходит, Лист прервал концерт. Но тут на сцену вышел импресарио:
- А считал ли пан свечи на фортепиано? - гневно спросил он.
- Нет, - смутился провинциал. - Ну, тогда простите... Ладно, играйте дальше, господин Лист...
===
Хозяйство композитора Сергея Ивановича Танеева вела няня, деревенская женщина. Однажды старушка сказала Танееву:
- Вы бы, Сергей Иванович, снова концерт дали, а то лавровый лист кончается.
Оказалось, что лавровые венки, которые композитор получал от своих поклонников, старушка сушила, а листья потом употребляла для супа.
===
В купе поезда какой-то любитель шахмат подсел к Ласкеру и предложил сыграть пару партий. Чемпион мира намеревался отдохнуть и поэтому сказал, что едва передвигает фигуры. Но попутчик не отставал и взялся играть без ферзя. Чтобы побыстрее отделаться от любителя, Ласкер быстро сдался. Но тот не успокоился и снова расставил фигуры. Тогда Ласкер решил немного проучить назойливого соседа.
- Я все понял, - сказал он. - Ферзь только мешается под ногами, и я сам предпочел бы играть без него.
Сосед по купе долго смеялся, но, проиграв следующую партию, остался в полном недоумении. Был его черед играть без ферзя, и опять Ласкер сдался. А с лишним ферзем его незадачливый партнер вновь быстро получил мат, так и не сообразив, что происходит. Дело кончилось тем, что любитель просто обезумел от такой игры, и на станции его, бедного, санитары унесли на носилках.
===
Ласкер был чемпионом мира 27 лет и считал, что умеет определять характер и способности человека по стилю игры. Однажды в Москве к нему подошла женщина и показала пожелтевший лист бумаги с какой-то старой партией.
- К сожалению, ничем не могу вас утешить, - откровенно сказал Ласкер. - Ваш родственник излишне упрям, плохой психолог, к тому же туповат и лишен чувства юмора. Боюсь, из него ничего не выйдет.
- Но ведь эта ваша собственная партия, случайно попавшая ко мне, - рассмеялась женщина.
Ласкер ухмыльнулся, потом на несколько секунд задумался и дал объяснение:
- Все правильно. Вот Капабланка меня и обыграл.
===
Артист Михаил Державин в свое время был зятем прославленного красного маршала Буденного. Рассказывает он как-то высокопоставленному тестю анекдоты про Василия Иваныча Чапаева. Маршал слушал, слушал... А потом вздохнул тяжело: «Эх, говорил я ему, дураку, учись!»
===
Как-то раз репетировал Рождественский в Америке с оркестром одну из симфоний Шостаковича. А в симфонии этой есть такой момент, когда весь оркестр умолкает, и солирует один ударный инструмент - названия его я не запомнил, но звук похож то ли на ложки, то ли на кастаньеты - что-то такое звонко-деревянненькое.
Рассказывает Рождественский:
"Дошли мы до этого эпизода. Смотрю, оркестранты мои заулыбались (а надо сказать, что Шостакович в свое время запретил оркестру Большого театра исполнять одну из своих симфоний - как бы не ту же самую, - из-за того, что музыканты "ухмылялись и несерьезно относились к музыке", - об этом рассказывал сам Рождественский; так что неудивительно, что он обеспокоился). Останавливаю репетицию. Спрашиваю:
- В чем дело? Что смешного? Чему улыбаемся?
- Ну вот, - говорят мне оркестранты, - как будто лошадки скачут!
- Хм, - говорю. - Лошадки... Ну что ж, у каждого свои ассоциации. Мне вот, например, представляются не лошадки, а заключенный, только что попавший в тюрьму. Он стучит по батарее в камере, чтобы передать в соседние камеры вести с воли...
Смотрю - улыбаться перестали. Притихли, призадумались... Наконец встает один:
- Простите, сэр, но зачем заключенному стучать по батарее, когда можно позвонить в соседнюю камеру по телефону?
===
К.С.Станиславский приходит в к священнику.
- Батюшка, хочу исповедаться.
- Слушаю тебя, сын мой.
- Грешен, батюшка.
- Все мы грешны; ну, раскажи о грехах своих, - очисти душу.
- Да у меня, батюшка, не так уж и много грехов. Есть только один, но уж очень большой.
- Какой, сын мой?
- Не верю.
(сетевое)
- Что, сударь, ученость выглядывает?
На что Михаил Васильевич резонно ответил:
- Отнюдь, глупость заглядывает.
===
"Его Сиятельство граф Алексей Николаевич отсутствует по причине присутствия на заседании Совнаркома." (лакей А.Н.Толстого одному из посетителей)
===
Константин Симонов выступал в Японии, настала поря вопросов слушателей, и один из них спросил, действительно ли во время Второй мировой войны в советской армии в качестве защиты от пуль и оскольков на поле боя все еще применялись соломенные тюфяки? На недоуменный взгляд Симонова японец сказал: "так у вас написано" и ткнул пальцем в перевод какого-то из его военных романов. Симонов читает: описывается типичная для его прозы ситуация, когда начинающий военкор прибывает на фронт, начинается обстрел, все прячутся в укрытия, а растерявшийся молодой человек стоит под огнем, как перст. "Ложись! - крикнул замполит и покрыл его матом" - написано в тексте. Вот эта фраза и была честно переведена по словарю...
===
Плевако имел привычку начинать свою речь в суде фразой: "Господа, а ведь могло быть и хуже". И какое бы дело ни попадало адвокату, он не изменял своей фразе. Однажды Плевако взялся защищать человека, изнасиловавшего собственную дочь. Зал был забит битком, все ждали, с чего начнет адвокат свою защитительную речь. Неужели с любимой фразы? Невероятно. Но встал Плевако и хладнокровно произнес: "Господа, а ведь могло быть и хуже". И тут не выдержал сам судья. "Что, - вскричал он, - скажите, что может быть хуже этой мерзости?" "Ваша честь, - спросил Плевако, - а если бы он изнасиловал вашу дочь?".
===
Заходит Федор Шаляпин к своему знакомому, директору какого-то театра (не то Эстрады, не то как). Тот старообрядец. Абсолютно не пьет, не курит и с женщинами - весьма строгого поведения.
Бросается директор навстречу:
- Федя, выручай! У меня главная исполнительница заболела. А народу полный зал набился. Если сообщить им, так ведь разорвут!.. Ты известный, тебя любят. Спой им там что-нибудь. Ты меня знаешь: сколько запросишь, любую сумму...
Шаляпин в ответ:
- Ты меня тоже знаешь. Что мне твои деньги! А вот примешь стакан водки - сколько надо, столько и спою.
- Что ты, Федь, - грех это!
- Ну, как хочешь...
Тот - туда-сюда, еще попробовал поуговаривать, покочевряжиться, да деваться-то некуда. Взял стакан, собрался с духом и влил в себя все содержимое. Стоит - дыхание перехватило.
Шаляпин некоторое время с интересом на него смотрит, потом говорит:
- Ну, ладно. Где там у тебя петь-то?
В ответ (очень проникновенным голосом):
- Федя, поехали к девкам!
===
В Варшаве перед концертом Листа его импресарио объявил публике, что в зале будет гореть пятьсот свечей. Сидевший на галерке недоверчивый провинциал не поленился пересчитать все зажженные свечи и, недосчитавшись, счел себя обманутым. Ему было не до музыки, он долго сидел, пыхтел и копил про себя обиду, но не выдержав, встал и возмущенно крикнул:
- Как не стыдно! Панове, нас гнусно обманывают! В зале только четыреста девяносто восемь свечей, а не пятьсот...
Не понимая, что происходит, Лист прервал концерт. Но тут на сцену вышел импресарио:
- А считал ли пан свечи на фортепиано? - гневно спросил он.
- Нет, - смутился провинциал. - Ну, тогда простите... Ладно, играйте дальше, господин Лист...
===
Хозяйство композитора Сергея Ивановича Танеева вела няня, деревенская женщина. Однажды старушка сказала Танееву:
- Вы бы, Сергей Иванович, снова концерт дали, а то лавровый лист кончается.
Оказалось, что лавровые венки, которые композитор получал от своих поклонников, старушка сушила, а листья потом употребляла для супа.
===
В купе поезда какой-то любитель шахмат подсел к Ласкеру и предложил сыграть пару партий. Чемпион мира намеревался отдохнуть и поэтому сказал, что едва передвигает фигуры. Но попутчик не отставал и взялся играть без ферзя. Чтобы побыстрее отделаться от любителя, Ласкер быстро сдался. Но тот не успокоился и снова расставил фигуры. Тогда Ласкер решил немного проучить назойливого соседа.
- Я все понял, - сказал он. - Ферзь только мешается под ногами, и я сам предпочел бы играть без него.
Сосед по купе долго смеялся, но, проиграв следующую партию, остался в полном недоумении. Был его черед играть без ферзя, и опять Ласкер сдался. А с лишним ферзем его незадачливый партнер вновь быстро получил мат, так и не сообразив, что происходит. Дело кончилось тем, что любитель просто обезумел от такой игры, и на станции его, бедного, санитары унесли на носилках.
===
Ласкер был чемпионом мира 27 лет и считал, что умеет определять характер и способности человека по стилю игры. Однажды в Москве к нему подошла женщина и показала пожелтевший лист бумаги с какой-то старой партией.
- К сожалению, ничем не могу вас утешить, - откровенно сказал Ласкер. - Ваш родственник излишне упрям, плохой психолог, к тому же туповат и лишен чувства юмора. Боюсь, из него ничего не выйдет.
- Но ведь эта ваша собственная партия, случайно попавшая ко мне, - рассмеялась женщина.
Ласкер ухмыльнулся, потом на несколько секунд задумался и дал объяснение:
- Все правильно. Вот Капабланка меня и обыграл.
===
Артист Михаил Державин в свое время был зятем прославленного красного маршала Буденного. Рассказывает он как-то высокопоставленному тестю анекдоты про Василия Иваныча Чапаева. Маршал слушал, слушал... А потом вздохнул тяжело: «Эх, говорил я ему, дураку, учись!»
===
Как-то раз репетировал Рождественский в Америке с оркестром одну из симфоний Шостаковича. А в симфонии этой есть такой момент, когда весь оркестр умолкает, и солирует один ударный инструмент - названия его я не запомнил, но звук похож то ли на ложки, то ли на кастаньеты - что-то такое звонко-деревянненькое.
Рассказывает Рождественский:
"Дошли мы до этого эпизода. Смотрю, оркестранты мои заулыбались (а надо сказать, что Шостакович в свое время запретил оркестру Большого театра исполнять одну из своих симфоний - как бы не ту же самую, - из-за того, что музыканты "ухмылялись и несерьезно относились к музыке", - об этом рассказывал сам Рождественский; так что неудивительно, что он обеспокоился). Останавливаю репетицию. Спрашиваю:
- В чем дело? Что смешного? Чему улыбаемся?
- Ну вот, - говорят мне оркестранты, - как будто лошадки скачут!
- Хм, - говорю. - Лошадки... Ну что ж, у каждого свои ассоциации. Мне вот, например, представляются не лошадки, а заключенный, только что попавший в тюрьму. Он стучит по батарее в камере, чтобы передать в соседние камеры вести с воли...
Смотрю - улыбаться перестали. Притихли, призадумались... Наконец встает один:
- Простите, сэр, но зачем заключенному стучать по батарее, когда можно позвонить в соседнюю камеру по телефону?
===
К.С.Станиславский приходит в к священнику.
- Батюшка, хочу исповедаться.
- Слушаю тебя, сын мой.
- Грешен, батюшка.
- Все мы грешны; ну, раскажи о грехах своих, - очисти душу.
- Да у меня, батюшка, не так уж и много грехов. Есть только один, но уж очень большой.
- Какой, сын мой?
- Не верю.
(сетевое)