ПРОБЛЕМЫ НЕОЛИБЕРАЛОВ, ИЛИ ЧЕМ ПЛОХО БЫТЬ "СПРАВА" ОТ ЦЕНТРА?
В прошлый раз мы задали себе очень серьезный вопрос - как можно сделать общество более справедливым, не «перегибая палки»?
Однако вначале можно спросить проще - а зачем нам вообще это нужно? Зачем обществу соревноваться, чего-то добиваться, куда-то стремиться? Особенно в материальном плане - зачем? Может быть, следует ограничиться духовным развитием?
Увы, материальное и духовное, как правило, идут рука об руку. Их сложно разделить, хотя и не стоит смешивать. Меж ними есть корреляция, хотя это не одно и тоже, и одно не может заменить другое. Голодный человек больше думает о куске хлеба, чем о духовной пище. Бездомный - о крыше над головой. Рост материального достатка позволяет концентрироваться на духовном. Это не бесспорное утверждение, но я думаю, что это именно так, и мой личный опыт и наблюдения это подтверждают.
Оставив, таким образом, пока в стороне вопрос о самой необходимости материального достатка, мы можем задаться основным вопросом, - как же его достигнуть? Каков тут «кратчайший путь»?
Неолиберальная теория предлагает это сделать с помощью максимально освобожденного рынка. Основная проблема здесь именно та, о которой я говорил в прошлый раз - максимально освобожденный рынок ведет к созданию наследственных синдикатов и неравномерному распределению богатства, где все меньше людей владеют все большей долей общественного достояния. Этот эффект подметил в свое время еще «отец современной экономической науки» Адам Смит. У Смита обозначен процесс монополизации рынка, который следует непосредственно за специализацией - в производстве тот, кто крупнее может добиться меньшей себестоимости товара, и, следовательно, постепенно прийти через дальнейшее укрупнение к монополии. Монополия же вредна для рынка, ибо душит конкуренцию и сокращает конечную пользу для общества.
Но дело здесь не только в этом. Основная проблема освещена была уже в прошлый раз - неравенство в обществе снижает его эффективность и плодит дальнейшее неравенство. Успешными становятся не наиболее способные, а дети и родственники богатых и знаменитых. И неолиберальная теория ничего не предлагает для борьбы с этим злом, ибо «сам по себе» рынок этих проблем не решает, а, скорее, усугубляет.
Тут интересно, кстати, вспомнить об основном различии между левыми и правыми в политике - традиционном различии, которое грубо можно очертить как разделение на «новаторов» и «консерваторов» - левые хотят менять общество, а правые - предохранять его в том виде, в каком оно есть. Для левых значение имеет прогресс, а для правых - традиция. И это - историческое разделение, уходящее корнями далеко в века.
Но вот, что вызывает у меня искреннее изумление в сегодняшней российской политике - некое странное сплетение лево-коммунистического с право-консервативным. Такое, с позволения сказать, «ленинское православие».
Напомню, однако, что исторически марксизм в Россию принесен был западниками, а не славянофилами. При этом он отрицал практически все консервативные ценности - от семьи, которую Маркс считал «основной ячейкой буржуазного общества», характерным примером подавления - и в этом он был, безусловно, феминистом - до религии, которую совершенно справедливо называл «опиумом для народа», и далее, включая национализм. Маркс призывал стирать границы и сливать народы в единую общую семью. Конечно, далеко не все «западники» в России были марксистами - наоборот, многие из них оставались либералами. Но и те, и другие резко противопоставляли себя именно сторонникам «традиционных ценностей», будь то славянофилы или консерваторы-представители власти. Лозунг «Бог, Царь и Отечество» марксистам был не просто противен - для них это была как красная тряпка для быка.
И это не случайно. Традиционные ценности, которые прославляли, в том числе, и славянофилы призваны были не модифицировать, а сохранить общество в том виде, в котором оно сложилось, тем самым предохранив и привилегии класса, стоявшего у власти - аристократии. Этот класс, ничего полезного обществу не дававший, паразитировал на привилегиях, которые достались ему по наследству, и крепко держался за эти привилегии. Религия играла тут свою роль, разъясняя народу, что существующий порядок «от бога», и потому не должен быть изменен. Идеи славянофилов в этом смысле как нельзя более удачно совпадают и с их интересами - напомню, что практически все видные славянофилы были дворянами и крупными землевладельцами. Как же «удачно» получилось, что именно они нашли существующий в России общественный строй наиболее справедливым! Проблема у славянофилов была скорее с тем Западным влиянием, которое принес Петр, и которое подрывало «традиционные устои», во имя процветания государства прижимало аристократию. Опять же, удивительно «удобная позиция».
В этом смысле революция в России в начале 20 века была уже, действительно, неизбежна. Отжившие структуры аристократической власти и самодержавия мешали развитию страны, сковывали ее производственные и творческие силы и должны были пасть. Если и был шанс ее избежать, то шанс этот оказался упущен в веке 19-м, особенно после гибели Александра Второго и сворачивания реформ его сыном, императором Александром Третьим. К сожалению, как и всякая революция она привела к огромным жертвам, и вывела на гребень наиболее экстремистски настроенные элементы, а именно - крыло т.н. «большинства» Российской Социал-Демократической Рабочей Партии, в просторечье - большевиков.
Тем интереснее сегодня, что именно идеи большевиков и их вождя, Ульянова-Ленина оказываются столь популярны среди консерваторов, сторонников православия и традиций! Ульянов, надо думать, переворачивается по этому поводу в гробу, но оставим его пока - нас больше интересует, в чем же была проблема общества, созданного в России после октября 1917 года, т.н. «советского общества»? Почему оно оказалось не жизнеспособно?
Об этом в следующий раз.
Однако вначале можно спросить проще - а зачем нам вообще это нужно? Зачем обществу соревноваться, чего-то добиваться, куда-то стремиться? Особенно в материальном плане - зачем? Может быть, следует ограничиться духовным развитием?
Увы, материальное и духовное, как правило, идут рука об руку. Их сложно разделить, хотя и не стоит смешивать. Меж ними есть корреляция, хотя это не одно и тоже, и одно не может заменить другое. Голодный человек больше думает о куске хлеба, чем о духовной пище. Бездомный - о крыше над головой. Рост материального достатка позволяет концентрироваться на духовном. Это не бесспорное утверждение, но я думаю, что это именно так, и мой личный опыт и наблюдения это подтверждают.
Оставив, таким образом, пока в стороне вопрос о самой необходимости материального достатка, мы можем задаться основным вопросом, - как же его достигнуть? Каков тут «кратчайший путь»?
Неолиберальная теория предлагает это сделать с помощью максимально освобожденного рынка. Основная проблема здесь именно та, о которой я говорил в прошлый раз - максимально освобожденный рынок ведет к созданию наследственных синдикатов и неравномерному распределению богатства, где все меньше людей владеют все большей долей общественного достояния. Этот эффект подметил в свое время еще «отец современной экономической науки» Адам Смит. У Смита обозначен процесс монополизации рынка, который следует непосредственно за специализацией - в производстве тот, кто крупнее может добиться меньшей себестоимости товара, и, следовательно, постепенно прийти через дальнейшее укрупнение к монополии. Монополия же вредна для рынка, ибо душит конкуренцию и сокращает конечную пользу для общества.
Но дело здесь не только в этом. Основная проблема освещена была уже в прошлый раз - неравенство в обществе снижает его эффективность и плодит дальнейшее неравенство. Успешными становятся не наиболее способные, а дети и родственники богатых и знаменитых. И неолиберальная теория ничего не предлагает для борьбы с этим злом, ибо «сам по себе» рынок этих проблем не решает, а, скорее, усугубляет.
Тут интересно, кстати, вспомнить об основном различии между левыми и правыми в политике - традиционном различии, которое грубо можно очертить как разделение на «новаторов» и «консерваторов» - левые хотят менять общество, а правые - предохранять его в том виде, в каком оно есть. Для левых значение имеет прогресс, а для правых - традиция. И это - историческое разделение, уходящее корнями далеко в века.
Но вот, что вызывает у меня искреннее изумление в сегодняшней российской политике - некое странное сплетение лево-коммунистического с право-консервативным. Такое, с позволения сказать, «ленинское православие».
Напомню, однако, что исторически марксизм в Россию принесен был западниками, а не славянофилами. При этом он отрицал практически все консервативные ценности - от семьи, которую Маркс считал «основной ячейкой буржуазного общества», характерным примером подавления - и в этом он был, безусловно, феминистом - до религии, которую совершенно справедливо называл «опиумом для народа», и далее, включая национализм. Маркс призывал стирать границы и сливать народы в единую общую семью. Конечно, далеко не все «западники» в России были марксистами - наоборот, многие из них оставались либералами. Но и те, и другие резко противопоставляли себя именно сторонникам «традиционных ценностей», будь то славянофилы или консерваторы-представители власти. Лозунг «Бог, Царь и Отечество» марксистам был не просто противен - для них это была как красная тряпка для быка.
И это не случайно. Традиционные ценности, которые прославляли, в том числе, и славянофилы призваны были не модифицировать, а сохранить общество в том виде, в котором оно сложилось, тем самым предохранив и привилегии класса, стоявшего у власти - аристократии. Этот класс, ничего полезного обществу не дававший, паразитировал на привилегиях, которые достались ему по наследству, и крепко держался за эти привилегии. Религия играла тут свою роль, разъясняя народу, что существующий порядок «от бога», и потому не должен быть изменен. Идеи славянофилов в этом смысле как нельзя более удачно совпадают и с их интересами - напомню, что практически все видные славянофилы были дворянами и крупными землевладельцами. Как же «удачно» получилось, что именно они нашли существующий в России общественный строй наиболее справедливым! Проблема у славянофилов была скорее с тем Западным влиянием, которое принес Петр, и которое подрывало «традиционные устои», во имя процветания государства прижимало аристократию. Опять же, удивительно «удобная позиция».
В этом смысле революция в России в начале 20 века была уже, действительно, неизбежна. Отжившие структуры аристократической власти и самодержавия мешали развитию страны, сковывали ее производственные и творческие силы и должны были пасть. Если и был шанс ее избежать, то шанс этот оказался упущен в веке 19-м, особенно после гибели Александра Второго и сворачивания реформ его сыном, императором Александром Третьим. К сожалению, как и всякая революция она привела к огромным жертвам, и вывела на гребень наиболее экстремистски настроенные элементы, а именно - крыло т.н. «большинства» Российской Социал-Демократической Рабочей Партии, в просторечье - большевиков.
Тем интереснее сегодня, что именно идеи большевиков и их вождя, Ульянова-Ленина оказываются столь популярны среди консерваторов, сторонников православия и традиций! Ульянов, надо думать, переворачивается по этому поводу в гробу, но оставим его пока - нас больше интересует, в чем же была проблема общества, созданного в России после октября 1917 года, т.н. «советского общества»? Почему оно оказалось не жизнеспособно?
Об этом в следующий раз.