Крылья, лапы и хвосты
Для Заповедника Сказок, День непризнанных гениев
«День нипризнанных ге-ни-иеффф,
На страницах пра-из-ви-де-ни-еффф!!»
Из неспетых, пока что, припевок скоромошьей скоморошьей ватаги «Дурак и царь»…
- Гражданин Шуфусоцкий, Визбо'р Булатович ?
Бард удрученно кивнул.
- Профессия - бард?
Бард поник головой ниже резного плинтуса, мечтая забиться под него мелким тараканом.
Сыскной воевода Лукошкинского отделения милиции строго посмотрел на нашего менестреля.
- Гражданин Шуфусоцкий, ну и как вы объясните своё вчерашнее поведение?
Бард вздохнул, сказать ему было нечего. Он набрал побольше воздуха… и запел.
* * *
«Ко мне отрок подошёл
Весь во снежной вьюге
На Кащея мне пойти
Предложил от скуки
Я помочь ему решил
Не бросать ж ребенка!
И в поход мы с ним пошли
С этой песней звонкой!
Я пошёл стучать ногой
Прямо в дверь Кащея!
Паренёк по стенке полз
Хитрый план лелея!
Вышел мне злодей навстречу
С чашей мохито!
Я ему спел три колядки
Задурил мозги-то!
И пока злодей стоял
Песней огорошен
Паренек домой удрал
И я с ним … Я тоже!
Паренек забрал свой приз -
Флягу Снеговую!
Что-то там кому-то сдал,
В чем - фишку не секу я!
А потом он мне сказал,
Тихо, точно в ухо:
У Кащея есть контракт -
Прямо медовуха!...»
Сыскной воевода опомнился, взял себя в руки и прекратил отбивать ритм по столу. После громкого «КХМ!» ойкнула и захромала к лавке Баба-Яга, которая до этого размахивая косынкой, лихо отплясывала камаринскую вместе с младшим сотрудником Митей Лобовым.
Старший лейтенант Ивашов строго сказал:
- Гражданин Шуфусоцкий, попрошу отложить музыкальный инструмент в сторону и правдиво рассказать о случившемся… в прозе!
* * *
/// Чуть раньше, в той же локации… ///
- А ты не мне. Ты там Кащею нужен.
Бард похолодел без всяких вьюжиковых колдунств.
Вьюжик оглянулся, наклонился к барду и тихо сказал:
- Он тебе хочет контракт предложить, выступать у него на СтароНовогодних Ёлках. Ведущим гусляром-певуном. Сразу не соглашайся, торгуйся. Два-три конца с него выбить можно.
- А?!…. Э…. почему?!
- Уж больно ему твоя … хмммм… колядка понравилась - улыбнулся Вьюжик.
Бард пригорюнился:
- Неее… это тогда у меня со страху получилось. Экз… Экс… ЭскпромтОм! А вот так, чтобы гусляром-певуном на Ёлках… Меня там же зажарят и подадут главным блюдом. Я ведь ни петь, ни играть толком не умею!
- Насчёт петь - это ты зря, у тебя талант по ушам ездить. Не хочешь - а заслушаешься! - серьезно сказал Вьюжик. - А вот с аккомпанементом у тебя проблемы…
- С чем ?!
- Играть на своих гуслях не умеешь, - припечатал отморозко, - Да и гусли сами у тебя… О!
Гусли у барда и правда были… Одно слово - были. Как правило, классический бард рискнёт жизнью, спасая свою лютню из горящего трактира. Наш бард не особо раздумывая, пустил бы свои гусли на растопку камина в этом трактире. Они уже пару раз были щитом от огрызков, много раз - подушкой на сеновале. Иногда из них удавалось извлечь почти музыкальные звуки.
- Дай-ка сюда! - глаза у Вьюжика горели морозным огнём. Бард не рискнул спорить - если этот юный гений загорался идеей (да-да, Ледяные Маги тоже могут гореть, мороз может обжечь не хуже огня!), с ним лучше не спорить.
- Таааак… - Вьюжик положил гусли на вершину удачно подвернувшегося сугробика. Сорвал с пояса две сверкающие сосульки и слегка дотронулся ими до инструмента. Раздался взрыв ледяной пыли, бард привычно упал в сторону подальше.
Через пару минут бард рискнул подсмотреть одним глазом. Вьюжик провел каким-то своим амулетом над гуслями, посмотрел на амулет, на гусли, довольно кивнул и повернулся к барду:
- Ну как?!
Бард очень осторожно подошёл. Гусли почти не изменились, только струны у них стали ледяными.
- И …. что?
- Пробуй!
Бард ещё более аккуратно взял гусли в руки - Вьюжик, тот ещё талисманшик, как и его учитель - Валерьян Морозыч, Дед-Мороз-Вне-Категорий. У них почти все изделия без предохранителей, чтобы не терять время на активацию. Иногда стоит чихнуть слишком громко - и привет…
Бард слегка тронул одну струну - раздался чистый холодный звук, будто в лесу разбилась льдинка. Тронул другую - словно затрещал мороз за окном. Бард осмелел и грянул по струнам всеми пальцами. Из гуслей вырвалась ледяная сосулька, а в городском заборе появились новые ворота. Конные. Лукошкинская милиция могла бы спокойно тут проехать на своей повозке.
- Ой… - сказал бард. А Вьюжик сказал какие-то незнакомые барду слова, скорее всего что-то жутко ледянско-магическое, судя по тому, с каким пылом и жаром он их произнёс.
При этом он махал руками (колдует, догадался бард), и через пару минут забор был как новенький.
- Таааак… - протянул Вьюжик руку за гуслями. Бард уже привычно похолодел, а юный маг опять изобразил из себя мельницу с сосульками, ледяными молниями и прочими спецдефектами.
Когда снежный вихрь утих, бард выбрался из сугроба и мрачно посмотрел на Вьюжика. Тот довольно улыбнулся:
- Пробуй!
Струны на гуслях опять изменились - теперь это были цепочки из снежинок.
Бард молча смотрел на свой инструмент… и внезапно он понял, что ему очень интересно узнать, что будет, если он на нём сыграет. И неважно, уцелеет забор в этот раз, или нет!
Не раздумывая, он… очень аккуратно взял гусли и … очень аккуратно тронул снежную струну, помня, что Вьюжик - ну очень талантливый ученик талисманщика. Над головами прошелестела снежная музыкальная фраза, как белый бесплотный призрак северного ветра.
Другая струна отозвалась басовитым колючим гудением и таким же порывом снежного заряда в лицо.
А после удара по всем струнам на приятелей рухнул сугроб и засыпал их с головой.
* * *
- А у тебя талант, - сказал Вьюжик, отряхивая кафтанчик. - К испытаниям ВОВНЭ.
- К чему-чему?! К какому такому …!
- К испытаниям Волшебных Опасных Вещей с Неизвестным Эффектом.
- Гусли мои испортил, - вдруг тихо сказал бард. - Как же я теперь петь буду?
- Будешь, - уверенно сказал Вьюжик. - И ещё как! Я знаю в чём проблема!
Он опять помагичил над многострадальным инструментом, но в этот раз его движения были скупыми, изящными и точными, словно он делал тонкую операцию.
И когда он в очередной раз передал гусли барду - тот поднял брови. Ледяные струны чередовались со снежными, по корытцу бежали снежные узоры, наподобие тех, что Деды-Морозы рисуют на окнах. И не просто бежали.
Бард взял в руки гусли и почувствовал, как гудит заключенная в них сила Льда и Снега.
Бард тронул струны, они сами запели под его пальцами. Снежные вихри и льдинки, северный ветер - все они пели хором, выли, гудели… И внезапно бард понял, что снежный вихрь музыки подхватил его, и он, бард висит в воздухе, так что его пятки уже выше городского забора! От ужаса он выронил гусли, музыка умолкла и бард мягко плюхнулся в тот же сугроб, из которого не так давно выбрался.
- Я же говорю, у тебя талант к ВОВНЭ! - Вьюжик вытащил его из сугроба и отряхнул.
- А теперь - к Кащею!
- Но я,… но у меня… - начал говорить бард, но замолчал, и вдруг сказал:
- Говоришь, две-три цены можно с него взять? Пять! Не меньше!
* * *
Последний куплет был таким:
«Я Кащея удивил,
Звонкой песней оглушил,
И колядкой огорошил,
И загадкой озадачил,
И оставил на потом
Ледяным стоять столбом!»
- Вот именно, гражданин Шуфусоцкий! Митя, отбери у него гусли! Вот заявление в милицию на вас гражданина Кащея Кирдыкбабаевича Бессмертного, - сыскной воевода едва не ржал в голос, Баба-Яга тихо хихикала в платочек, спрятавшись за самоваром. Ещё бы, главный злодей прибежал в милицию жаловаться!
- «… Весь замковый двор покрыт ледяным катком, ноги разъезжаются, до темницы дойти невозможно, верные клевреты падают и ноги ломают. На всех окнах новогодние морозные узоры, смотришь - хочется сделать что-то доброе и хорошее,…»
Бард не слушал сыскного воеводу, он смотрел в потолок и улыбался, вспоминая ревущую перед ним толпу монстров, злодеев и прочих гостей Кащея на СтароНовогодних Ёлках. Ревущую от восторга:
- БРАВО, МАЭСТРО! БИС! БИС!
З.Ы.
В конце заявления был постскриптум:
«А посему - прошу вернуть моего ведущего гусляра-певуна, потому как гости требуют продолжения Ёлок!»