9 дней со дня трагической гибели...
Оригинал взят у rebrik в 9 дней со дня трагической гибели...
За три или четыре дня до трагического события в николаевских степях отец Лонгин напомнил мне по телефону, что было бы неплохо выполнить данное ему обещание. Я же, находясь в лечебно-отдыхающем состоянии, то бишь в отпуске, как всегда, посетовал на какие-то новые обстоятельства, мешающие закончить статью, и в очередной раз заверил, что «на днях» материал обязательно вышлю.
Вышлю, батюшка, точно вышлю. И сейчас обещаю. Только вот теперь те строки напишу, которые не предполагал, не думал, не рассчитывал писать…
Мы предполагаем - Господь располагает. Словосочетание известное, повсеместно произносимое, часто повторяемое, но очень трудно понимаемое, когда это Божье «расположение» касается лично тебя.
Человеческим умом осознать произошедшее можно, а для того, чтобы понять кричащее «почему?», ума не хватит. Тут иное необходимо. То, что мы лишь в веке будущем осознаем.
Когда пытаешься буковками выразить свое отношение к гибели отца Лонгина, становится ясно, что букв не хватает и определений мало. «И дрожала рука, и мотив со стихом не сходился» - так Булат Окуджава о смерти Владимира Высоцкого пел, но та песня все же окончательным трагизмом заканчивалась, здесь по-иному. Трагедия случилась, но трагизма нет, потому что, как ни печально и ни скорбно осознавать, что в этом мире батюшки уже нет, в то же время абсолютно ясно, что он с нами. Здесь мы временно имели монаха, священника, редактора, миссионера и просто доброго отзывчивого человека, а теперь в вечности получили молитвенника о нас, пока еще живущих…
***
Наше первое знакомство с отцом Лонгином было заочным. Отослал я громадный репортаж в «Церковную православную газету» о визите в наши провинциальные восточноукраинские Ровеньки Блаженнейшего Митрополита Владимира. Отослал с надеждой, что редактор выберет «самое главное», расставит приоритеты, выделит основное и что-то типа «изложения», а не сухой официоз появится в печати. Каково же было мое удивление, когда в очередном номере я увидел, что целая газетная полоса отдана моему материалу, который так умело отредактирован, что превратился в полновесный очерк, причем проиллюстрированный снимками из «фондов» киевских фотокорреспондентов.
В очередное сессионное посещение Киева (тогда учился в духовной академии), отправился я знакомиться с редактором, столь благосклонно отнесшегося к моему материалу.
Отец Лонгин усадил меня за заваленный газетами, журналами и прочими, сопутствующими любой редакции, изданиями, буклетами и книгами стол и предложил изначально кофе или чаю выпить.
Здесь и состоялся наш первый серьезный разговор, тем паче, что в те годы церковная пресса, как бумажная, так и электронная, преображалась кардинально. Новые проекты, новые подходы к тематике православных СМИ, да и, что греха таить, иной взгляд на наши труды священноначалия. Все это вскоре проявилось в наших знаменитых ФестСМИ, которые стали точками отсчета православных медиа.
Именно тогда, в первую нашу встречу, отец Лонгин высказал интересную мысль, что вера наша не только многогранна (в чем у меня сомнений не было), но она наполнена ходячими в храмы и служащими в них «эксклюзивами», о которых можно и надо рассказывать. «У нас, - рассуждал, батюшка, - нельзя «исписаться», так как каждый церковный день рождает не новости, а события».
В каждое посещение Лавры старался я зайти к отцу Лонгину, но, конечно же, больше всего времени для общения и споров предоставили наши, раз в полгода проходящие, фестивали.
***
Надобно заметить, что батюшка всегда умел выделить из официальных и «кулуарных» мероприятий самое главное, причем, часто изначально незаметное. Так, еще до серьезного обсуждения «практик» подачи официальных новостей в наших СМИ, он уже начал опробовать новые формы «официоза».
Или вспоминается наша неформальная беседа за обеденным столом после службы в Балаклавском храме. Тогда заговорили о житиях святых, о том, что современному православному человеку, кроме «канона» Четьи-Миней святителя Димитрия, необходимы и современные жизнеописания как древних, так и современных подвижников веры и благочестия. Откройте сегодняшние выпуски нашей «Церковной православной газеты»: 2-3 жизнеописания святых как известных, так и вовсе нам не знакомых. Насколько знаю, многие священники нашей Церкви зачитывают их на службах, используют в проповедях.
Отец Лонгин умел выделить в каждом номере главную тему и всемерно старался избегать «перепечаток» из иных изданий, что до сей поры является «бедой» печатных православных СМИ.
Еще одна заслуга нашего редактора - это серия публикаций по истории всех Поместных Православных Церквей. Удивительный, интересный, читабельный для читателя любого уровня, богатый фактами материал, по которому вполне можно сдавать полноценный экзамен даже на уровне духовной академии.
Нельзя сказать, что у меня лично не было «несогласий» с отцом Лонгиным. Были. Но как-то ушли в небытие наши разномыслия, потому что с батюшкой можно было спорить, не соглашаться, но его нельзя было не уважать и не любить. Многих редакторов мне приходилось и приходится знать, с журналистской братией общаюсь практически постоянно, но такого сочетания скромности и в то же время искренней веры ни у кого не видел. Это не громкие слова. Это факт.
…Наша последняя личная встреча была во Львове, во время очередного ФестСМИ. И служили мы вместе, в кафедральном львовском соборе. В пасхальных облачениях, с пасхальной радостью встречи и возможности нового и столь нужного общения…
После мастер-класса, который отец Лонгин проводил, поспорили мы с батюшкой насчет того, может ли монашествующий рассуждать о семейных проблемах. Уж и не помню, как мы пришли к консенсусу, но, наверное, у батюшки были более веские аргументы. Согласился я с ним.
* * *
Не хватило у меня сил в первый день, когда только узнал, что отец Лонгин погиб, что-либо писать о нем в блоге.
Не верилось. Не сходилось. Не понималось.
Не знаю, сколько времени надобно, чтобы реально осознать его реальное земное отсутствие, одно лишь прошу:
- Отец Лонгин, батюшка, я обещал тебе статью написать как раз именно на семейную тему. Обязательно напишу. Ты только не обижайся на мою нерадивость и помолись там обо мне грешном…
Архимандрит Лонгин (Чернуха): 9 дней со дня трагической гибели...
Воспоминаниями об отце Лонгине делятся прот. Александр Авдюгин, прот. Богдан Огульчанский, Антон Никитин, Александр Андрущенко, Марк Каюмов, Сергей Герук, Екатерина Дятлова.
За три или четыре дня до трагического события в николаевских степях отец Лонгин напомнил мне по телефону, что было бы неплохо выполнить данное ему обещание. Я же, находясь в лечебно-отдыхающем состоянии, то бишь в отпуске, как всегда, посетовал на какие-то новые обстоятельства, мешающие закончить статью, и в очередной раз заверил, что «на днях» материал обязательно вышлю.
Вышлю, батюшка, точно вышлю. И сейчас обещаю. Только вот теперь те строки напишу, которые не предполагал, не думал, не рассчитывал писать…
Мы предполагаем - Господь располагает. Словосочетание известное, повсеместно произносимое, часто повторяемое, но очень трудно понимаемое, когда это Божье «расположение» касается лично тебя.
Человеческим умом осознать произошедшее можно, а для того, чтобы понять кричащее «почему?», ума не хватит. Тут иное необходимо. То, что мы лишь в веке будущем осознаем.
Когда пытаешься буковками выразить свое отношение к гибели отца Лонгина, становится ясно, что букв не хватает и определений мало. «И дрожала рука, и мотив со стихом не сходился» - так Булат Окуджава о смерти Владимира Высоцкого пел, но та песня все же окончательным трагизмом заканчивалась, здесь по-иному. Трагедия случилась, но трагизма нет, потому что, как ни печально и ни скорбно осознавать, что в этом мире батюшки уже нет, в то же время абсолютно ясно, что он с нами. Здесь мы временно имели монаха, священника, редактора, миссионера и просто доброго отзывчивого человека, а теперь в вечности получили молитвенника о нас, пока еще живущих…
***
Наше первое знакомство с отцом Лонгином было заочным. Отослал я громадный репортаж в «Церковную православную газету» о визите в наши провинциальные восточноукраинские Ровеньки Блаженнейшего Митрополита Владимира. Отослал с надеждой, что редактор выберет «самое главное», расставит приоритеты, выделит основное и что-то типа «изложения», а не сухой официоз появится в печати. Каково же было мое удивление, когда в очередном номере я увидел, что целая газетная полоса отдана моему материалу, который так умело отредактирован, что превратился в полновесный очерк, причем проиллюстрированный снимками из «фондов» киевских фотокорреспондентов.
В очередное сессионное посещение Киева (тогда учился в духовной академии), отправился я знакомиться с редактором, столь благосклонно отнесшегося к моему материалу.
Отец Лонгин усадил меня за заваленный газетами, журналами и прочими, сопутствующими любой редакции, изданиями, буклетами и книгами стол и предложил изначально кофе или чаю выпить.
Здесь и состоялся наш первый серьезный разговор, тем паче, что в те годы церковная пресса, как бумажная, так и электронная, преображалась кардинально. Новые проекты, новые подходы к тематике православных СМИ, да и, что греха таить, иной взгляд на наши труды священноначалия. Все это вскоре проявилось в наших знаменитых ФестСМИ, которые стали точками отсчета православных медиа.
Именно тогда, в первую нашу встречу, отец Лонгин высказал интересную мысль, что вера наша не только многогранна (в чем у меня сомнений не было), но она наполнена ходячими в храмы и служащими в них «эксклюзивами», о которых можно и надо рассказывать. «У нас, - рассуждал, батюшка, - нельзя «исписаться», так как каждый церковный день рождает не новости, а события».
В каждое посещение Лавры старался я зайти к отцу Лонгину, но, конечно же, больше всего времени для общения и споров предоставили наши, раз в полгода проходящие, фестивали.
***
Надобно заметить, что батюшка всегда умел выделить из официальных и «кулуарных» мероприятий самое главное, причем, часто изначально незаметное. Так, еще до серьезного обсуждения «практик» подачи официальных новостей в наших СМИ, он уже начал опробовать новые формы «официоза».
Или вспоминается наша неформальная беседа за обеденным столом после службы в Балаклавском храме. Тогда заговорили о житиях святых, о том, что современному православному человеку, кроме «канона» Четьи-Миней святителя Димитрия, необходимы и современные жизнеописания как древних, так и современных подвижников веры и благочестия. Откройте сегодняшние выпуски нашей «Церковной православной газеты»: 2-3 жизнеописания святых как известных, так и вовсе нам не знакомых. Насколько знаю, многие священники нашей Церкви зачитывают их на службах, используют в проповедях.
Отец Лонгин умел выделить в каждом номере главную тему и всемерно старался избегать «перепечаток» из иных изданий, что до сей поры является «бедой» печатных православных СМИ.
Еще одна заслуга нашего редактора - это серия публикаций по истории всех Поместных Православных Церквей. Удивительный, интересный, читабельный для читателя любого уровня, богатый фактами материал, по которому вполне можно сдавать полноценный экзамен даже на уровне духовной академии.
Нельзя сказать, что у меня лично не было «несогласий» с отцом Лонгиным. Были. Но как-то ушли в небытие наши разномыслия, потому что с батюшкой можно было спорить, не соглашаться, но его нельзя было не уважать и не любить. Многих редакторов мне приходилось и приходится знать, с журналистской братией общаюсь практически постоянно, но такого сочетания скромности и в то же время искренней веры ни у кого не видел. Это не громкие слова. Это факт.
…Наша последняя личная встреча была во Львове, во время очередного ФестСМИ. И служили мы вместе, в кафедральном львовском соборе. В пасхальных облачениях, с пасхальной радостью встречи и возможности нового и столь нужного общения…
После мастер-класса, который отец Лонгин проводил, поспорили мы с батюшкой насчет того, может ли монашествующий рассуждать о семейных проблемах. Уж и не помню, как мы пришли к консенсусу, но, наверное, у батюшки были более веские аргументы. Согласился я с ним.
* * *
Не хватило у меня сил в первый день, когда только узнал, что отец Лонгин погиб, что-либо писать о нем в блоге.
Не верилось. Не сходилось. Не понималось.
Не знаю, сколько времени надобно, чтобы реально осознать его реальное земное отсутствие, одно лишь прошу:
- Отец Лонгин, батюшка, я обещал тебе статью написать как раз именно на семейную тему. Обязательно напишу. Ты только не обижайся на мою нерадивость и помолись там обо мне грешном…
Архимандрит Лонгин (Чернуха): 9 дней со дня трагической гибели...
Воспоминаниями об отце Лонгине делятся прот. Александр Авдюгин, прот. Богдан Огульчанский, Антон Никитин, Александр Андрущенко, Марк Каюмов, Сергей Герук, Екатерина Дятлова.