Их Италия. Наша Россия
Италия создана, теперь нам остаётся создать итальянцев
Massimo d'Azeglio. 1866
Недавно прочел статью, где «Сотрудник российского аналитического агентства на условиях анонимности поделился…» почему Сибирь и Дальний Восток отколются от европейской России. Количество подобных статей растет. Это раз.
Два. Летом по первому каналу показали отличный проект В.Познера и И.Урганта «Их Италия» (сейчас на сайте с подводкой). В первой серии князь-винодел Джироламо Строцци, сидя на своей вилле, на вопрос об этнической (культурно-исторической) самоидентификации ответил так: сначала я флорентиец, затем тосканец, и только потом итальянец.
Подобным ранжированием Познер донимал многих известных итальянцев, результат был схожим, что в Венеции, что в Сицилии: иногда «итальянец» выходил на второе место, но никогда не первое. В результате Познер сделал логичный вывод, что Апеннинский сапог выглядит целостным только на карте, а на деле это союз княжеств под вывеской «Италия». Ничего нового для историков Познер может и не сказал, но для многих телезрителей, домашний сепаратизм итальянцев оказался диковинным, в т.ч. для меня. Когда видишь живую речь, в которой уважаемые люди как один позиционируют себя (и ощущают, надо полагать) жителями конкретного местечка (так мне сначала показалось), и только потом гражданами некоего государства, это заставляет задуматься…Право, это ИХ ИТАЛИЯ.
Применительно ко мне «итальянская позиция» означала бы, что я сначала пермяк, потом уралец, и затем русский (россиянин). На деле все наоборот. Перво-наперво ощущаю себя русским, потом уральцем, затем пермяком, и, наконец, соликамцем. При этом, последние две позиции считаю малозначительными, потому что от Североуральска до Магнитогорска одна «горнозаводская цивилизация», и на каком ее краю ты родился, роли не играет.
То есть у меня получилась обратная картина идентификации, если исходить из понятия величины. Но именно в понятиях я и напутал: принял определение «флорентиец» за категорию места, а «тосканец» - за историко-культурную область (опять же категория места). Я ошибся, пытаясь масштабной линейкой измерить глубину чувства. Это были этнические характеристики по сути, но не по форме. Люди говорили о принадлежности к конкретной этнической группе, а я принял ее за принадлежность полиэтничному городскому(окружному) сообществу. Если быть предельно точным, то проговорились они даже не о принадлежности, а об делимитации на «своих/других». При этом в культурном отношении стороны могут быть вполне даже идентичны, но непреклонны в своей обособленности. «Я - флорентийка. Я буду обольщать тебя, но ты не верь. У нас, тосканцев, двойное дно. Мы, тосканцы, народ коварный».
Поразмыслив еще, я понял, что ничего удивительного в этом нет, современная итальянская государственность сложилась только во второй половине 19 в., и этноним «итальянец» связан с попыткой создать единую нацию единой Италии, а итальянского народа никогда не было и нет - это внешнее название. Русская национальность тоже оформилась под нужды государства только в 1920-е годы. А до этого момента русским назывался всякий, кто таким себя считал: белорус, малоросс, великоросс. Русскость была, национальности не было. Этим мы разительно отличаемся от итальянцев, поскольку русский народ к моменту строительства национальных республик насчитывал уже сотни лет истории, а итальянцев стали лепить из тех этнических групп, что оказались в Апеннинском сапоге в конкретный исторический момент. Это долгий процесс (этническая консолидация), который вряд ли когда-либо закончится, потому что не бывает однонаправленным. Не удивительно, что этнические группы полуострова в самую последнюю очередь себя считают «итальянцами». Не будь двадцатого века, они бы может и слова такого не знали. Баварец не назовется немцем. И Д’артаньян тоже бы сильно удивился, если узнал, что мы считаем его французом. Он гасконец!
Окрыленный статьями Валерия Тишкова (академик РАН, директор Института этнологии и антропологии РАН), я перестроил свое ранжирование: сначала русский, потом россиянин, затем уралец и пр. Называя себя русским, а не россиянином, я в первую очередь, заявляю о своей принадлежности к народу, а не мифическому многонациональному (по конституции) государству: нация-национальность в государстве может быть одна - россиянин, итальянец. А вот народов тьма. В отличие от флорентийцев, русский народ гораздо больше по численности, и расселился значительно шире границ государства, где он является титульным. Думаю, подавляющее число читающих этот текст россиян, тоже сперва обозначат свою этническую принадлежность (возможно двойную: татаро-башкир, русско-мордвин), потом государственную принадлежность, и уж затем привязку к какой-либо историко-культурной области, если это существенный факт самоидентификации. Сложно перестроиться от кажущейся синонимичности «русский/россиянин» - это явления разного порядка и к этому надо привыкнуть.
Возвращаясь к началу. Опасения по поводу откола и раскола Азиатской России кажутся надуманными. Нет даже тех предпосылок, что есть у итальянцев, т.е. когда русские в Приморье (90%) считали бы себя иным народом. Сепаратизм Сибири и Дальнего Востока сильно преувеличен, он культивируется региональными элитами, поскольку служит разменной картой в торге с федеральной властью. Но реальной силы за ним нет: о пресловутой китайской экспансии в Приамурье даже говорить неловко. Сравним Приамурье с Калифорнией. Там латиносов больше чем белых (неиспаноязычные белые составляют всего 42%). И для 43% жителей штата родным языком является не английский. Дальнему Востоку такие цифры и не снились! Никто всерьез не пишет статьи о скором политическом отколе Калифорнии от США, скорее уж о тектоническом. Зато мифотворчество о засилии китайцев на Дальнем Востоке России процветает, находя удобренные мозги в Центральной России. Этих самых китайцев менее 0,5 %, что в Приморье, что Хабаровском крае. О чем может быть разговор! То же самое, что рассуждать, будто ханты и манси при поддержке родственных венгров угрожают русской идентичности в ХМАО. Китайцы, рискнувшие на ПМЖ в России, чтобы кормить нас нитратными овощами, такие же русские, как большинство хантов и манси, вспоминающих о своей национальности, когда надо оформить субсидию. Более того, я уверен, что многие из иммигрантов являются более русскими, чем некоторые русские Русской равнины, готовящие запасные аэродромы в теплых углах мира. Потому что этническая идентичность не врожденная характеристика, и не штамп в паспорте о национальности - это приобретаемое и теряемое ощущение причастности к группе, которую считаешь духовно родственной (желательно взаимно). Однако мифы (особенно пограничные) живучи, сколько ни доказывай обратное (как например, д.г.н. Л.В. Смирнягин в статье «Дальний Восток: новые подходы к старым проблемам»).
Державность глубоко вживлена в наше социальное тело царско-православно-советской культурой и по цепкости подобна пятисотому цементу. И в то же время русская этничность очень пластична. Вот что говорит жена упомянутого итальянского князя, дочь белоэмигрантов из Франции, Ирина Строцци: "Я чувствую себя флорентийкой, потому что я впитала эту жизнь и их характер. Но у меня славянская кровь, а она перебарывает все». Она говорит о славянской крови - это не более чем фигура речи в словах такой умной женщины - она говорит о двойной этничности, которая очень широко распространена во всем мире. Говорить всерьез о славянской крови, как и об арийской, могут только идиоты и политики.
После всего обдуманного, интервью анонимного сотрудника российского аналитического агентства вызывает у меня недоверие и даже некоторую злобу. Текст вредный, и эта вредность становится тем очевидной, чем больше я размышляю над ним. Моя заметка тоже далека от хорошего анализа, но объясниться самому себе на тему «отрастания Сибири» надо было уже сейчас. Читать комментарии к статье «Расчленение России начнется с Дальнего Востока» невозможно: яд, безграмотность, самость и оффтоп. Если цель - растление подтлевших мозгов, то, к сожалению, она ее довольно легко достигает!? Силу слова нельзя недооценивать. Это три.