Идиш в Израиле - 2
Несколько лет назад я писал о том, как в Израиле в 1950 гг запрещали постановки на идиш. Тут - продолжение той же истории через полгода, когда труппа подала в Верховный суд, и эта тема обсуждалась на заседании правительства. Я постарался перевести протокол заседания, по-моему, он представляет интерес.
Из протокола заседания правительства 18.7.51
Тема: представления театра на идиш.
Глава правительства Д. Бен-Гурион: У меня много дел, и я не собираюсь участвовать в заседании до конца. Но я хочу принять участие в обсуждении суда против министерства внутренних дел.
Министр <внутренних дел> Моше Шапира: В связи с увеличением алии из Европы прибыло немало артистов на идиш, образовались две группы, и они обратились за разрешением на постановку "Два Кунилемеля" Гольдфадена и тому подобного. Есть совет при министерстве внутренних дел, в котором представлены писатели, артисты, университеты и проч. Они решили не разрешать постановку, чтобы не образовалась лазейка, которая будет только расширяться и расширяться. У них принято выдавать разрешения артистам, приезжающим с визитом из-за границы, временные разрешения, но группа - это не временная вещь, они хотели открыть театр на идиш, и это могло стать соблазном. Поэтому совет решил не разрешать эти представления. Они все равно сыграли, их должны были отдать под суд. Я не дал этого сделать, но основатели группы подали жалобу в Верховный суд, так как в Декларации независимости гарантируется свобода языка, а идиш - это тоже язык, и по их мнению их права были гарантированы Декларацией независимости. Мы обратились в министерсво юстиции, чтобы они предоставили защиту министерству внутренних дел, министр <юстиции> Розен сказал, что он затрудняется это сделать. Можно поискать что-нибудь в законе, но это будет непросто сделать, но если мы решим разрешить, это вызовет бурю с другой стороны, надо, чтобы на эту тему было решение правительства.
Глава правительства Д. Бен-Гурион: Министр Розен сказал, что он не защитит министерство внутренних дел. Недопустимо, если обратятся в суд против одного из министерств правительства, чтобы другое министерство отказалось его защищать. Есть две возможности: или правительство защищает министерство внутренних дел перед судом, если проиграем , то проиграем, если выиграем - выиграем; или отменяем распоряжение о запрете постановок на идиш.
Я опасаюсь, что мы проиграем. Думаю, что и по сути это неправильно. Пока нас в Израиле было немного, я был ревнителем, я и сегодня ревнитель иврита, но пока нас было немного можно было проявлять жесткость, но теперь невозможно судить сто тысяч человек без некоторой мягкости. Выходят газеты по-немецки, и кто знает, на каких еще языках. Есть люди, которые говорят на идиш, они сегодня - одно из наших колен. Есть и алия из восточных стран, представители которой не знают идиш, они теперь повсюду в большинстве, приезжают и будут приезжать евреи из Румынии, и мы должны принимать всех евреев с любовью. Это единственное удовольствие, которое есть у этих людей, действительно, это очень ответственное решение, но я полагаю, что мы должны разрешить представления на идиш.
Я бы сделал что-то с газетами на идиш, я бы заставлял их, чтобы часть была на иврите.
Министр <внутренних дел> Моше Шапира: Когда я был на пресс-конференции в Америке, на меня нападали в связи с идиш. Я сказал, что опасность в том, что если мы будем раздавать разрешения без ограничений, у нас буудет восемь газет на идиш, а так они вынуждены объединяться в одной.
Министр <юстиции Пинхас> Розен: Тут есть юридическая и общественная сторона. Об общественной стороне уже говорил глава правительства, я позже добавлю несколько слов на эту тему, так эта позиция может повлиять на другие решения, например, относительно постановок на немецком языке, и я собираюсь обсудить это на конкретном примере.
С юридической точки зрения: было выдано условное распоряжение <о закрытии театра>. Адвокат противоположной стороны - Нахумовский. Обычно,когда бывает условное распоряжение, либо суд переводит условное распоряжение в актуальное, либо истец отзывает своки просьбу. Если бы это был другой адвокат - можно было бы на него повлиять, чтобы он отозвал просьбу (министр развития Дов Йосеф: правительство может отменить решение, объявить об этом суду - и тогда нет оснований для обсуждения). Похоже, что это общая точка зрения правительства. Нет нужды объяснять, почему она сомнительна с юридической точки зрения, но, поскольку, судя по всему, не будет решения правительства отвечать в суде, нет нужды настаивать на этом.
Касательно общественной стороны: совет, о котором говорил министр Шапира, заняла очень жесткую позицию относительно представлений на других языках. Они, как правило, дают разовые разрешения гостям, приезжающим в Страну, но здесь речь идет о постоянной группе, они основали здесь постоянный театр.Совет различает между "гастролен" и постоянным театром, но в случае немецкого языка они запрещают даже "гастролен".
Был случай с актером Альбертом Басерманом, всемирно известным актером, сейчас ему 84 года. Он покинул Германию в 1933 г., отправился в изгнание, чтобы не находиться под властью Гитлера. Он хотел приехать сюда и читать вместе с госпожой Элизабет Бергнер.
Глава правительства Д. Бен-Гурион: Г-жа Элизабет Бергнер вела себя грубо и нагло. Она приехала в Страну и читала отрывки из Нового Завета. Это недостаток культуры!
Министр <юстиции Пинхас> Розен: Альберт Бассерман не хотел читать отрывки из Нового Завета, а только Ибсена и тому подобное. Ему запретили выступать в Стране на немецком языке. В это время министр Шапира отсутствовал, и я исполнял обязанности министра внутренних дел, но когда с этим вопросом обратились ко мне, я не хотел решать это в соответствии с моими взглядами и вкусами. Я бы мог отменить решение совета, но не хотел менять политику и направление министерства внутренних дел. Я хочу только объяснить, что позиция по этому вопросу <о театрах на идиш> имеет много последствий. (Министр <внутренних дел> Моше Шапира: Это другое дело.)
Глава правительства Д. Бен-Гурион: Немецкий язык раздражает всех евреев. В этом разница. Если не с юридической, то с человеческой точки зрения.
Министр <внутренних дел> Моше Шапира: Постановки на немецком языке мы запретили, дабы избежать волнений.
Министр <иностранных дел> Моше Шарет: Жаль, что это дело не было вынесено на обсуждение правительства до того, как была подана жалоба в суд. Это важная принципиальная вещь, а теперь получается, что мы отступили из-за обращения в суд. Вам известна моя ревность к ивриту, это деятельная ревность: больше книг, больше театров, больше всего, что увеличивает знание иврита, но не путем запретов. Нельжа, чтобы стало известным, что в Стране запрещают постановки на идиш. Как это ни тяжело, мы должны отступить в этом вопросе.
Глава правительства Д. Бен-Гурион: Надо отменить решение <низового> суда. Не путем превращения условного решения суда в актуальное, а министерство внутренних дел должно отменить запрет. И тогда у Верховного суда не будет повода для обсуждения, а адвокат Нахумовский пусть делает все, что хочет.
Решение: Министерство внутренних дел отменяет решение совета по контролю за фильмами и постановками о запрете театра на идиш.
Из протокола заседания правительства 18.7.51
Тема: представления театра на идиш.
Глава правительства Д. Бен-Гурион: У меня много дел, и я не собираюсь участвовать в заседании до конца. Но я хочу принять участие в обсуждении суда против министерства внутренних дел.
Министр <внутренних дел> Моше Шапира: В связи с увеличением алии из Европы прибыло немало артистов на идиш, образовались две группы, и они обратились за разрешением на постановку "Два Кунилемеля" Гольдфадена и тому подобного. Есть совет при министерстве внутренних дел, в котором представлены писатели, артисты, университеты и проч. Они решили не разрешать постановку, чтобы не образовалась лазейка, которая будет только расширяться и расширяться. У них принято выдавать разрешения артистам, приезжающим с визитом из-за границы, временные разрешения, но группа - это не временная вещь, они хотели открыть театр на идиш, и это могло стать соблазном. Поэтому совет решил не разрешать эти представления. Они все равно сыграли, их должны были отдать под суд. Я не дал этого сделать, но основатели группы подали жалобу в Верховный суд, так как в Декларации независимости гарантируется свобода языка, а идиш - это тоже язык, и по их мнению их права были гарантированы Декларацией независимости. Мы обратились в министерсво юстиции, чтобы они предоставили защиту министерству внутренних дел, министр <юстиции> Розен сказал, что он затрудняется это сделать. Можно поискать что-нибудь в законе, но это будет непросто сделать, но если мы решим разрешить, это вызовет бурю с другой стороны, надо, чтобы на эту тему было решение правительства.
Глава правительства Д. Бен-Гурион: Министр Розен сказал, что он не защитит министерство внутренних дел. Недопустимо, если обратятся в суд против одного из министерств правительства, чтобы другое министерство отказалось его защищать. Есть две возможности: или правительство защищает министерство внутренних дел перед судом, если проиграем , то проиграем, если выиграем - выиграем; или отменяем распоряжение о запрете постановок на идиш.
Я опасаюсь, что мы проиграем. Думаю, что и по сути это неправильно. Пока нас в Израиле было немного, я был ревнителем, я и сегодня ревнитель иврита, но пока нас было немного можно было проявлять жесткость, но теперь невозможно судить сто тысяч человек без некоторой мягкости. Выходят газеты по-немецки, и кто знает, на каких еще языках. Есть люди, которые говорят на идиш, они сегодня - одно из наших колен. Есть и алия из восточных стран, представители которой не знают идиш, они теперь повсюду в большинстве, приезжают и будут приезжать евреи из Румынии, и мы должны принимать всех евреев с любовью. Это единственное удовольствие, которое есть у этих людей, действительно, это очень ответственное решение, но я полагаю, что мы должны разрешить представления на идиш.
Я бы сделал что-то с газетами на идиш, я бы заставлял их, чтобы часть была на иврите.
Министр <внутренних дел> Моше Шапира: Когда я был на пресс-конференции в Америке, на меня нападали в связи с идиш. Я сказал, что опасность в том, что если мы будем раздавать разрешения без ограничений, у нас буудет восемь газет на идиш, а так они вынуждены объединяться в одной.
Министр <юстиции Пинхас> Розен: Тут есть юридическая и общественная сторона. Об общественной стороне уже говорил глава правительства, я позже добавлю несколько слов на эту тему, так эта позиция может повлиять на другие решения, например, относительно постановок на немецком языке, и я собираюсь обсудить это на конкретном примере.
С юридической точки зрения: было выдано условное распоряжение <о закрытии театра>. Адвокат противоположной стороны - Нахумовский. Обычно,когда бывает условное распоряжение, либо суд переводит условное распоряжение в актуальное, либо истец отзывает своки просьбу. Если бы это был другой адвокат - можно было бы на него повлиять, чтобы он отозвал просьбу (министр развития Дов Йосеф: правительство может отменить решение, объявить об этом суду - и тогда нет оснований для обсуждения). Похоже, что это общая точка зрения правительства. Нет нужды объяснять, почему она сомнительна с юридической точки зрения, но, поскольку, судя по всему, не будет решения правительства отвечать в суде, нет нужды настаивать на этом.
Касательно общественной стороны: совет, о котором говорил министр Шапира, заняла очень жесткую позицию относительно представлений на других языках. Они, как правило, дают разовые разрешения гостям, приезжающим в Страну, но здесь речь идет о постоянной группе, они основали здесь постоянный театр.Совет различает между "гастролен" и постоянным театром, но в случае немецкого языка они запрещают даже "гастролен".
Был случай с актером Альбертом Басерманом, всемирно известным актером, сейчас ему 84 года. Он покинул Германию в 1933 г., отправился в изгнание, чтобы не находиться под властью Гитлера. Он хотел приехать сюда и читать вместе с госпожой Элизабет Бергнер.
Глава правительства Д. Бен-Гурион: Г-жа Элизабет Бергнер вела себя грубо и нагло. Она приехала в Страну и читала отрывки из Нового Завета. Это недостаток культуры!
Министр <юстиции Пинхас> Розен: Альберт Бассерман не хотел читать отрывки из Нового Завета, а только Ибсена и тому подобное. Ему запретили выступать в Стране на немецком языке. В это время министр Шапира отсутствовал, и я исполнял обязанности министра внутренних дел, но когда с этим вопросом обратились ко мне, я не хотел решать это в соответствии с моими взглядами и вкусами. Я бы мог отменить решение совета, но не хотел менять политику и направление министерства внутренних дел. Я хочу только объяснить, что позиция по этому вопросу <о театрах на идиш> имеет много последствий. (Министр <внутренних дел> Моше Шапира: Это другое дело.)
Глава правительства Д. Бен-Гурион: Немецкий язык раздражает всех евреев. В этом разница. Если не с юридической, то с человеческой точки зрения.
Министр <внутренних дел> Моше Шапира: Постановки на немецком языке мы запретили, дабы избежать волнений.
Министр <иностранных дел> Моше Шарет: Жаль, что это дело не было вынесено на обсуждение правительства до того, как была подана жалоба в суд. Это важная принципиальная вещь, а теперь получается, что мы отступили из-за обращения в суд. Вам известна моя ревность к ивриту, это деятельная ревность: больше книг, больше театров, больше всего, что увеличивает знание иврита, но не путем запретов. Нельжа, чтобы стало известным, что в Стране запрещают постановки на идиш. Как это ни тяжело, мы должны отступить в этом вопросе.
Глава правительства Д. Бен-Гурион: Надо отменить решение <низового> суда. Не путем превращения условного решения суда в актуальное, а министерство внутренних дел должно отменить запрет. И тогда у Верховного суда не будет повода для обсуждения, а адвокат Нахумовский пусть делает все, что хочет.
Решение: Министерство внутренних дел отменяет решение совета по контролю за фильмами и постановками о запрете театра на идиш.