Массовые убийства в советской армии-2
Окончание. Начало здесь.
«Хорошо помню эти февральские дни - ужасные даже по питерским меркам трескучие морозы, сизая мгла над городом, ветер, перехватывающий дыхание. Сейчас можно смеяться или не верить, но начинали те дни ленинградцы свои разговоры не с традиционного "Как дела?", а с риторического: "Интересно, как там дела у этого литовца?". Жители города, конечно, боялись Сакалаускаса, как боялись бы любого непонятного человека с оружием, но при этом именно к нему и той ситуации, в которой он очутился, существовало особое отношение - все понимали, что молодой солдат из Прибалтики стал жертвой крайне драматичных обстоятельств, хотя никто толком и не знал, каких именно. Общее мнение кратко можно выразить словами: "довели парня!"
Тема беглеца с пистолетами обсуждалась в те дни повсеместно - от кабинетов в горкоме партии, до консерватории, заводских цехов и школьных классов. Помню, как тему армейских порядков затронули в дамском коллективе во время небольшого "корпоративчика". Одна из участниц разговора решила вразумить слишком плаксивых, по её мнению, мужчин-участников: "Что вы всё ноете-то?! Ну, подумаешь, носки сержанту постирать ему придётся, зато вернулся бы мужиком из армии! А так под расстрел пойдёт!" На это один из участников застолья, кстати, отслуживший срочную и "вернувшийся мужиком", не без ехидства парировал: "Ты всё это, дорогая, скажи Сакалаускасу при встрече! Посмотрим, что он тебе ответит!"» - писатель Алексей Ракитин.
Родители сержанта Слесарева, организаторы коллективного письма в прокуратуру ЛенВО, начинающегося строками «Этот фашист-убийца, спасая свою шкуру, всячески лил грязь на наших детей. Этот сопляк, прослуживший всего восемь месяцев в армии (прим. - и здесь дедовщина!), заслуживает лишь высшей меры...». Впрочем, как ебальник их сына, так и ебальники их самих выдадут этим людям куда более красноречивую характеристику, нежели самые изощренные эпитеты:
Вспоминая о тех днях, один служивший в злополучной части №6717 рассказывал о том, что едва только в части стало известно об обнаружении трупов сослуживцев в вагоне, «деды» собрали сход и постановили: как только Сакалаускас будет пойман и окажется в зоне досягаемости их конвойной группы, его надо будет «замочить». Отплатить, так сказать, за «хороших» ребят. Однако прошло двое суток, и стало известно, что Сакалаускас скрывается в Ленинграде... Более того, с Главпочтамта он послал открытку родителям в Литву, о чём уже через полчаса было поставлено в известность территориальное управление КГБ. Главпочтамт находился всего в 300 метрах от казарм доблестной конвойной части. И вот тут у «мужественных дедов» что-то щёлкнуло в головах - они вдруг поняли, что вооруженный до зубов Сакалаускас находится где-то совсем рядом, и даже ходит теми же улицами, что и они сами... Неровён час пересекутся. И смелые герои конвойных войск, готовые растерзать закованного в наручники узника, в момент такой встречи превратятся в жалкую дичь. Эта простая мысль своей новизной потрясла старослужащих. Все они, ещё недавно готовые порвать Сакалаускаса, «как тузик грелку», вдруг отказались покидать расположение части. Даже к окнам перестали подходить! А командование части, само немало перепуганное появлением поблизости стрелка с неясными намерениями, распорядилось убрать с проходных «дедов» и «черпаков» и поручило нести охрану только «духам», т.е. солдатам последнего призыва, самым молодым. Логика была понятна - у Сакалаускаса не может быть претензий к молодым солдатам, они ни в чём не виноваты, и он их не тронет! Интересно, как они собирались останавливать солдат НАТО, если целая военная часть вусмерть пересралась лишь от одного «Домашнего» мальчика?
Таджик Мажунов - издеватель и жертва в одном лице:
Вскоре Сакалаускаса задержали на Васильевском острове, и процесс этого задержания достоин отдельного описания, ибо если история нашего прибалта говорит о тотальном вырождении советской армии, то его задержание - о тотальном вырождении уже советской милиции. В большой серии постов, посвященной советским серийным убийцам, мы уже поднимали тему шокирующе низкой компетенции советских органов правопорядка; низкой настолько, что советского мента можно смело назвать самым тупым млекопитающим, когда-либо ступавшим на поверхность планеты Земля. Т.е. там действительно, даже без преувеличений, типичный милиционер был столь дегенеративным созданием, что единственное, чему он был обучен - свистеть бесполезной головой в свисток. И то лишь на уровне инстинктов - как пищит какая-нибудь землеройка, почувствовав приближение опасности.
Мы помним проебы милиции столь невероятные, что нормальному человеку даже трудно поверить в такое. Вроде того, как у одного маньяка во время обысков умудрились не найти в комнате бочку с засоленным женским мясом, у другого забыли просеять муку, из-за чего не нашли отобранных у жертв украшений, и т.д. и т.п. И вот вам еще один такой пример в копилочку.
Представьте себе картину: они ищут хладнокровного массового убийцу с кучей стволов на руках. В данный промежуток времени они еще ничего не знают о личности преступника, а стало быть, от него можно ожидать чего угодно. И вот он попал в поле зрения сотрудников на Васильевском острове, после чего был благополучно схвачен. На вопрос «Где оружие?» Сакалаускас указал на портфель, в котором сразу нашли три пистолета Макарова, после чего «особо опасный и вооруженный» был доставлен в ближайшее РОВД. Во время стихийного допроса в отделе он вдруг засунул в карманы руки и... вытащил из них еще два пистолета с полными обоймами. Со спущенными предохранителями. После чего положил на стол дежурного.ДА!Ни при захвате, ни при доставлении в РОВД на «вооруженного и особо опасного» не просто никто не додумался надеть наручники - его даже не обыскали! Еще и разрешили руки в карманы засовывать. Т.е. он, прямо не сходя с места, мог положить нахуй все это РОВД и, надо отметить, тем самым оказал бы обществу огромную услугу, избавив от нежелательного набора бракованных и вредных для генофонда хромосом. А представьте себе, если бы на месте Сакалаускаса был не добропорядочный гражданин, ставший невольной жертвой сложившихся обстоятельств, а настоящий матерый убийца. Он бы своим правом вето на оружие в карманах воспользовался, не сомневаясь!
По официальной версии Сакалаускас из Ленинграда хотел перебраться в Эстонию, впрочем, версия эта выглядит очень странной: какого черта он тогда несколько суток ошивался на Васильевском острове, с которого до Эстонии особо не доберешься? Поэтому куда более интересной видится версия неофициальная, согласно которой Артурас вернулся в Ленинград вовсе не для того, чтобы транзитом проехать в Литву. У него была иная цель, причём единственная - свести счёты с некоторыми из своих обидчиков, которые не попали с ним в одну командировку. Прежде всего с командиром роты и отдельными «старослужащими». Если это действительно так, то становится понятно, почему беглеца видели в районе бульвара Профсоюзов, Главпочтамта, откуда он посылал открытку родителям в Вильнюс, улицы Якубовича и площади Труда. Это были все те места, где могли появляться его недруги. Воинская дисциплина в части была низкой, и «старослужащие» регулярно выходили в город в случае необходимости. Кроме того, командир роты жил на Васильевском острове, и Сакалаускас мог приблизительно представлять его место проживания либо маршрут, которым ненавистный офицер добирался домой. Он несколько суток блуждал по городу в поисках своих сослуживцев, однако они ему так и не встретились, ибо, как писалось выше, до одури пересрались и забились под самые дальние казарменные шконари, а командир даже перестал ходить домой к любимой семье.
Из воспоминаний начальника следственного отдела военной прокуратуры подполковника Леонида Полохова (впоследствии отстранен от дела за излишнюю «синтементальность»):
«Как и ожидалось, обвиняемый в убийстве восьми человек оказался робким, интеллигентным и очень вежливым домашним мальчиком. До глубины души потрясенный произошедшей трагедией и с ужасом ожидающий, чем вся эта кошмарная история для него закончится.
- Ну что, сынок, наверно, не спал всю ночь?
- Не спал, - растерянно выдавил Сакалаускас, явно не ожидавший такого начала допроса.
- И не хочется?
- Не хочется. А почему вы об этом спрашиваете?
- Потому, что жалею. Знаешь, сколько тебе подобных, доведенных до ручки издевательствами я насмотрелся за 15 лет работы в военной прокуратуре.
- То есть как? - опешил Артурас. - Вы хотите сказать: я не первый, кто осмелился посчитаться с подонками? А я думал, мне никто не поверит, что в Советской Армии с ведома командиров творится такой беспредел в отношении молодых.
- К сожалению, ты действительно не первый и, что самое ужасное, не последний»
Скрыть, как это было со всеми другими инцидентами данного толка, эту историю не получилось: ввиду того, что во втором по значимости городе СССР несколько суток разгуливал вооруженный «безумец», властям пришлось прибегнуть к помощи общественности - фотографии Сакалаускаса с пометкой «Вооружен и особо опасен» молниеносно заполонили весь город, по радио безостановочно передавали ориентировки преступника и призывали граждан при обнаружении подозрительных лиц срочно обращаться в соответствующие органы. Так тайное и стало явным. Впрочем, на первых порах власть все же пыталась сделать то, что умела как никто иной - изобразить вид, будто бы ничего не произошло: после поимки стрелка все фотографии и ориентировки сняли, будто бы его и не существовало никогда. Однако вскоре информационный взрыв обнаружил себя как раз на родине Сакалаускаса. Весть о произошедшем по Прибалтике быстро разнесли знакомые, сослуживцы и родители убийцы. К тому же границу Ленинграда с Эстонией можно банально перейти пешком, так что было бы странно, если б прибалты не увидели тьму ориентировок на земляка, развешанных на каждом столбе буквально в ста метрах от границы. И понеслось... История Салаускаса с раскачки прибалтов стала, наверное, крупнейшей информационной бомбой чуть ли не десятилетия.
Так история Сакалаускаса, просочившаяся (пусть и не сразу) на страницы советских газет и в студии советских телепрограмм, сделалась одной из первых зримых ласточек горбачёвской «перестройки». После выстрелов Сакалаускаса многое в стране стало иным - в одночасье коренным образом изменилось лицо Советской армии, впервые громогласно заявили о себе националистические движения в республиках Прибалтики, а советская молодёжь начала открыто заявлять о своём нежелании служить в «такой армии». В Вильнюсе начали сбор подписей в защиту Сакалаускаса, аналогичные мероприятия проводились в Латвии и Эстонии. Цель этих акций была одна - разжигание антирусских и антисоветских настроений, но нельзя не признать, что случившееся в спецвагоне явилось отличным агитационным материалом для прибалтийских националистов. За лето и осень 1987 года в Прибалтике под петицией в защиту обвиняемого подписались более 300 тыс. чел. - фантастическая результативность для трех микроскопических государств.
Немалую лепту в развитие ситуации внесли и непосредственно коммунисты. И отнюдь не только тем, что превратили армию в срань подзаборную. Вместо серьёзного и взвешенного анализа всех аспектов драматической истории и наказания виновных советская военная верхушка в привычной ей манере начала «прятать хвосты». Командира роты, поощрявшего третирование и всяческое унижение Сакалаускаса, по-быстрому отправили на пенсию по «состоянию здоровья» (оно внезапно ухудшилось), заместителя командира части по политической работе перевели в аналогичную часть на Валдай, понизив до замполита роты. Всех товарищей Артураса ещё в марте 1987 г. быстро «раскидали» по дальним частям и гарнизонам подальше от Ленинграда, причём каждый солдат прошёл собеседование с представителем Особого отдела (т.е. офицером контрразведки), в ходе которого был предупреждён о необходимости отрицания своего знакомства с Сакалаускасом. В противном случае особисты грозили наказанием «за подрыв воинской дисциплины».
Но самую большую искру в эту бочку бензина высек из кальки прокурор Ленинградского военного округа Олег Гаврилюк, который в интервью газете «Смена» дал личностную характеристику Сакалаускасу, допустив в адрес обвиняемого такие эпитеты, как «нытик», «маменькин сынок», «хамелеон» и «бездельник». Понятно, что подобные высказывания высокопоставленного лица были восприняты общественностью как официальная точка зрения, из которой следовало, будто все погибшие являются невинными жертвами, а Сакалаускас, не пожелавший безропотно сносить тяготы армейской жизни, безусловный преступник. Всем стало ясно, что высшее военное руководство не просто не осуждает подобные издевательства (напомню, что эти издевательства включали пидерастию), а наоборот - поддерживает, всю вину перекладывая на потерпевших. И в конце-концов - тут то и стало понятно, что рыба гниет с головы - если такая шишка является абсолютнейшим выродком, то что уж говорить о рядовых солдатах? Что тут началось, страшно представить. Пришлось даже подключать к делу Невзорова и его 600 секунд, где другой военный прокурор Ленинградского гарнизона, Николай Коржилов, пытаясь сгладить впечатление масс после сказанной коллегой глупости, аккуратно указал на то, что погибшие в спецвагоне были вообще-то далеко не агнцами, и если бы они остались живы, их надлежало бы также отдать под суд!
Но было поздно. Вырвавшийся наружу маховик гласности мчал огненным колесом прессы по советской стабильности, безжалостно уничтожая все варварское советское наследие. Газеты, журналы и телевидение заполонили публикации с описаниями армейских ужасов. Армия представала теперь не «школой жизни», а местом, где вашего сына, внука, брата, друга или просто знакомого будут регулярно избивать, макать головой в унитаз, кормить разного рода дерьмом, ну и при первой возможности превратят в педераста.
В различных телешоу велся активный обмен мнениями между экспертами и гостями. Причем те, что за Сакалаускаса, антропологически очень выгодно отличались от тех, кто выступал «за педерастов». Это слишком бросалось в глаза, знаете - такой себе совковый тип: короткие шеи, маленькие, неглубоко посаженные глаза, короткие толстые руки, брахицефальные черепа на массивном теле, осанка раба. Что-то гунно-болотно-степное и дегенеративное. Ну, вы таких и сегодня регулярно можете встречать в интернет спорах о величии России, так что кому я это рассказываю?
Как в Прибалтике, так и в России началось массовое производство медийной продукции, посвященной ужасам армии. Уже осенью 1987 года вышла в свет нашумевшая книга писателя Юрия Полякова «Сто лет до приказа», которую на первых порах всячески запрещали. Следом вышла в свет и ее экранизация, а затем фильмы «В карауле», «Кирпичный флаг» и многое другое. В Прибалтике сразу вспомнили всех замученных советской армией прибалтов, и на поток поставили производство публикаций и фильмов об их непростой доле. Именно осенью 1987 года было первое массовое уклонение от призыва. Сначала в Москве и крупных городах, потом - в не очень крупных, а к 1989 году масштаб явления принял просто-таки угрожающие размеры. Как немудрено догадаться, наибольшая брешь в призыве внезапно обнаружилась... в Прибалтике, где количество призывников сократилось почти в 8 раз. Те, кто уклонялись, ходили в героях! Это была настоящая тотальная война молодежи с разлагавшейся советской системой. Армия считалась совершенно идиотским институтом, куда человеку, считающему себя нормальным, идти было «в западло».
В Советском Союзе часто писали сочинения на тему «героев пионеров», «героев комсомольцев», но все эти «герои» закончились во время советско-немецкого конфликта. При Хрущеве героев лепили из космонавтов, а при Брежневе, когда космонавты всем надоели, героев не стало совсем. И тут - на тебе, есть герой! Артурас Сакалаускас, хладнокровно с двух рук замочивший целую ораву тварей, садистов и педерастов - как раз тех, с кем СССР больше всего и ассоциировался. И хоть про него школьники сочинений не писали, но как минимум в Прибалтике на тот момент он стал национальным героем, сродни Бандере в Украине. Прибалтийские националисты ждали своего шанса, и они его получили!
А тем временем под грозные крики «геть!» на встречу Советской власти приближалась новая напасть: Сакалаускаса необходимо было судить, и, согласно всем существовавшим в то время аспектам уголовного права, решение суда могло быть лишь одним - расстрел. И вот тут Советская власть оказалась меж двух огней. Прибалтика на тот момент была самой сильной головной болью Кремля - регионом с повышенной тревогой сепаратизма. Недаром же именно в Прибалтике этими идеями проникся в свое время и Джохар Дудаев. Отношения Кремля и Прибалтики были раскалены добела, и расстрельный приговор мог иметь лишь одно последствие: всеобщее восстание Прибалтики. Если же предположить обратное, а именно - то, что в суде было бы принято решение, хоть в какой-то форме оправдывающее самосуд Сакалаускаса, то это грозило другим опасным прецедентом. Новобранцы по всему Советскому Союзу принялись бы расстреливать обнаглевших «дедов» и «дембелей». И Советская власть начала всеми силами затягивать суд, пытаясь на ходу выработать грамотное решение.
Проведенная сразу после задержания Сакалаускаса судебно-психиатрическая экспертиза показала, что солдат являлся абсолютно здоровым и вменяемым человеком, который во время убийства сослуживцев полностью отдавал отчет своим действиям. Получив таким образом в Прибалтике взрывоопасную ситуацию, вскоре была проведена еще одна экспертиза, на этот раз показавшая резко обратное. Более того, перед общественностью Сакалаускас уже предстал в образе откровенного дегенерата. Не настолько, конечно, откровенного, как советский милиционер, но что-то очень близкое к тому. Например, теперь он называл себя инопланетянином, над которым земляне производят опыты. Прибалты и сочувствующая ему общесоветская общественность с облегчением выдохнула - «Не расстреляют!». Однако прибалтам этого оказалось мало, почувствовав, что советская власть не может им противостоять, их аппетиты закономерно увеличились: после признания своего земляка невменяемым они стали требовать его этапирования на родину. Конечно же, все прекрасно понимали, что, оказавшись в Литве, Сакалаускас уже на следующий день выйдет на свободу, а потому советская власть из последних сил продолжала затягивать процесс. В конечном счете суд все же состоялся, но без участия обвиняемого, и носил исключительно показушный процесс.
Впрочем, дружбу народов это не укрепило - экологическая «фосфоритная война» уже активно перерастала в гражданско-уличное противостояние между теми, кто был против СССР (преимущественно прибалты), и теми, кто был за (преимущественно русские жители Прибалтики), и с целью поумерить пыл строптивых прибалтов Советская власть даже организовала экономическую блокаду Литвы. По телевизору наш любимый неполживец и борец за правду Невзоров стал залихватски рассказывать об ужасах поднимающего в прибалтике голову фашизма и прочих «распятых мальчиках в трусиках», улицы республик наводнили какие-то подозрительно «вежливые» люди в камуфляже, которых в СМИ называли емким словом «наши» и которые пришли защищать русское население от зверств фашизма (вот, например, репортаж Невзорова). Что-то мне все это напоминает... хотя нет, показалось, наверное. Ну, а еще чуть позже эти вежлив... простите «Наши» начнут совершать массовые убийства прибалтийских активистов (см. «Массовое убийство под Мядининкаем»).
Невзирая на то, что ситуация была уже необратимой, Сакалаускаса Советская власть все-таки этапировала в Прибалтику. Трудно ответить на вопрос «почему?». Может быть, хотела хоть так снизить градус противостояния, может, еще чего, но, в конечном счете, порядком потрепанный Салакаускас вернулся для прохождения лечения на родину. После чего его след навсегда теряется в этой истории бушующих страстей. Советская прокуратура регулярно направляла в Литву запросы по состоянию солдата, но ни одного ответа так и не последовало. А в марте 1990 года, ровно через три года после того, как он расстрелял семерых сослуживцев, Литва провозгласила независимость и вышла из состава этого пестрого горластого плохо проветриваемого неуютного барака.
В 1991 году власти Литвы распространили сообщение, согласно которому Сакалаускас погиб 21 августа 1991 года во время столкновений с советской армией у Сейма Литвы, эту информацию нередко можно встретить в русскоязычных источниках (в т.ч. и в Википедии). Однако погибший в тот день Артурас Сакалаускас являлся лишь полной тезкой нашего сегодняшнего героя. Если найти фотографии обоих Сакалаускосов, то выяснится, что они не просто совершенно не похожи друг на друга, но и входят в совершенно разные возрастные группы. Про дальнейшую судьбу нашего ничего не известно. Однако шила в мешке не утаишь, и литовские очевидцы говорят, что Сакалаускас обзавелся семьей и детьми, с которыми по сей день проживает в небольшом городке Гайжюнай. Таким образом, он стал еще и первым (и вероятно единственным) в истории массовым убийцей, который находясь под судом со стопроцентными доказательствами вины избежал наказания.
Вот так вот маленький винтик в металлических механизмах гигантской машины-уродины неожиданно для себя самого стал тем спусковым крючком, что разжигает сердца миллионов. Конечно же, все свершилось бы и вообще без него, а он стал лишь очередным Яном Палахом прибалтийского разлива, но все же это был немаловажный камешек в несущей опоре советского строя. Конечно же, матерые совки будут бить себя кулаком в грудь с криком «поганые прибалтийские фашисты!», но истинного положения дел это все равно не изменит: не Сакалаускас создал такие условия внутри армии. Их собственноручно выстроил сам советский строй, а Сакалаускас стал лишь закономерным следствием. Не прорвало бы там, прорвало бы в другом месте.
Не прибалты (с которых распад совка и начался) виноваты в развале СССР, а СССР виноват в развале СССР. Но быдло ведь на то и быдло, чтобы, с упорством барана не замечая очевидного, перекладывать всю вину на других, не так ли? Продолжение следует...
Следующая огромная часть «Бей своих, чтоб чужие боялись», посвященная мародерским нападениям солдат на села, массовым убийствам в отношении гражданского населения и прочим прелестям армейского быта в СССР, доступна по ссылке (платная подписка - 100 руб. в мес.): https://boosty.to/dno/posts/b266a72b-369e-45bd-b40d-aaa97f94753c?share=success_publish_link Приятного чтения.
Полная серия посвященная криминалу в советской армии:
Криминальный СССР-16: Армия на заре беспредела
История формирования армии, как зоны криминального беспредела.
Криминальный СССР-17: генеральская дача сама себя не построит!
История формирования армии, как узаконенного института трудового рабства
Криминальный СССР-18: хуже чем в тюрьме, страшнее чем в гестапо.
История формирования дедовщины, землячества, и преступности на данной почве
Криминальный СССР-19: массовые убийства в армии (данный пост).
Криминальный СССР-20: бей своих, чтоб чужие боялись!
История нападений армии на советские села и советских граждан