У нас его никто не замечает

[hasisin]

С кризисом как с погодой - то чувствуется, то вроде бы не чувствуется. Вчера минус пять, сегодня за тридцать. Но жизнь идет, куда она денется, встанет, что ли! Автобусы все так же ездят, магазины работают. Где-то в пустой и пыльной витрине метровыми буквами: ПРОДАЮ. АРЕНДА. Но это нормальный процесс. Нет ничего нового под солнцем.
Только слышишь от знакомых - кому-то внезапно стало плохо на работе. Поднялось давление. Вызвали «скорую». Потом у другого знакомого дочка в больницу угодила с расстройством желудка. Сосед по кабинету сидел, сидел, читал газету, упал носом в столешницу и страшно захрипел. Спортсмен, на лыжах зимой, на велосипеде летом. Автобус неспешно шел по Ленина. Они там всегда неспешно идут по вечерам. Принял немного вправо, вильнул задом - и в фонарь. Дверь открывают в кабину - а водителя нет, одна фуфайка на сиденье лежит.
Потом замечаешь, что круг людей, с которыми это все обсуждается, все сужается. Еще вчера нас было двадцать. Осталось восемь. То есть семь. Где остальные? Где я? Кто все эти люди?
А тебе отвечает кто-то сверху в марлевой повязке: все нормально, товарищ. У вас была гангрена, но мы ее уже вылечили. Рецессия идет полным ходом.