П.И. Мельников - Печерский «В лесах», «На горах»
Зимним бесснежным вечером была дочитана дилогия «В лесах» и «На горах». Павел Иванович Мельников - Печерский нижегородский писатель - реалист, этнограф, чиновник по особым поручениям, в частности занимался исследованием и искоренением старообрядчества, а также религиозных сект. Именно поэтому, на мой взгляд, дилогия заслуживает внимания того человека, которому интересна история страны: раскол Русской православной Церкви, описание старообрядчества, быта простого народа, купечества, фольклора, славянские праздники и обычаи, промыслы, и вообще эпоха XIX века. И, естественно, все это плавно вплетено в художественное повествование.
Современный человек, с первых страниц «В лесах», погружается в другую эпоху, эпоху утраченную навсегда, эпоху наших предков. И вот, уж начинают встречаться незнакомые нам слова, такие, как вареги, поярок, снежок пополоть, одна сухота, заедок, повалуши, шабры, витаться и т.д. Роман насыщен интересными выражениями. Более мне понравились: «не обсевок же я в поле какой!», «не обвык я зря, с ветру говорить», «а привычка не истопка, с ноги не сбросишь», «клевета, что стрела человека разит». Известное всем выражение «бить баклуши», которое все воспринимают в смысле бездельничать, на самом деле исходит от слова «баклуши» - чурки для токарной выделки ложек и деревянной посуды, и отсюда вовсе не означает бездельничать в понимании этого глагола, как вовсе ничего не делать. Вообще, произведение Мельникова - Печерского есть удивительный литературный кладезь. И, когда читаешь негативные, отрицательные отзывы об этом произведении, то становится ясно, что этот роман не для таких читателей, вам бы просто пройти мимо и не хулить замечательного произведения.
Читая дилогию, я задалась таким вопросом, что автор хотел сказать этим произведением, помимо донесения до читателя будущего богатейшего фольклорно - этнографического материала? И вот, к каким выводам я пришла. Мельников - Печерский занимался исследованием и искоренением старообрядчества, был гонителем и разорителем скитов. В произведении он высмеивает старообрядцев, а «На горах» он явно пишет словами отца Прохора в письме к Дуне Смолокуровой: «… что свадьбу желаете справить в единоверческой церкви и потом остаться в оной навсегда, а зловредный раскол всесовершенно откинуть и, оградясь истинною верой, до смертного часа пребывать отчужденною от душепагубного раскола. Хотя и немало соболезную я тому, что не вошли вы прямо во спасительную ограду святой церкви, но и тому несказанно рад, что вошли, так сказать, в церковное средостение». Вспомним также разговор Дуни с Чубаловым о том, какая же вера всех праведнее. И Чубалов указывает на храм, видневшийся из окна, то есть истинная вера в великороссийской церкви. Также разговор Патап Максимыча с Колышкиным. В этом разговоре Патап Максимыч говорит такие слова «великороссийская праведней нашей». Из всего этого я делаю заключение, что Мельников - Печерский своим произведением пытается донести до читателя мысль, что спасение есть только в великороссийской церкви, или, по крайней мере, в единоверческой. В наши дни, к сожалению, раскол существует и поныне. Хотя Поместный собор Русской православной Церкви в 1971 году специально рассмотрел вопрос «о клятвах на старые обряды и на придерживающихся их». Решением собора было следующие: признание старых обрядов спасительными и равночестными новым, упразднение клятв Московского собора 1656 года и Большого Московского собора 1667 года, и считать эти клятвы яко не бывшие. Патриарх Алексий II говорил о расколе, что «это рана, которую мы носим на теле Русской православной Церкви и нашего народа, она кровоточит и сегодня, потому что старообрядцы это плоть от плоти, и кровь от крови нашего народа». Так что, в этом плане произведение Мельникова - Печерского и его взгляды на этот вопрос, устарели. Но тема эта масштабная, и, чтобы рассмотреть ее полностью, надо прочитать остальные произведения Мельникова - Печерского. Также отмечу, что впоследствии Мельников - Печерский добивался для старообрядцев предоставления всей полноты гражданских прав.
Как уже было сказано мною выше, несомненно, дилогия Мельникова - Печерского является обширным произведением. В первой книге «В лесах» рассказывается про артель лесников, описывается их быт, обед, правила артели. Работают они весь световой день, работа тяжелая, а вот пост и постятся. Едят похлебку из гулены (картофеля), сухих грибов, лука, гречневой крупы да гороховой муки. А кушанье из гороха с репчатым луком да льняным маслом показалось особенно вкусным лесникам, ели да похваливали. Тюря из кваса, сухарей, соленых груздей, рыжиков, вареной свеклы, лука и постного масла. Вот так выглядит постная пища артели лесников, которые работали от зари до зари. На мой взгляд, замечательны артельные правила, которые строго соблюдаются, иначе в лесу нельзя. Брань и ссоры не дозволяются, работать все одинаково должны, все решается сообща - потому и артель.
Мельников - Печерский плавно ввел в произведение упоминание языческих праздников и обрядов: «как ни старалась церковность истребить эти остатки языческой обрядности, затмить в народной памяти все, что касалось древней веры, - все-таки много обломков ее доселе хранится в нашем простонародье». Да, что-то и до наших дней дошло, например, масленица. Автор описывает, как языческие обряды перетекали в христианские, и как много из тех обрядов было искоренено. Например, накануне Петрова дня сжигание Костромы - чучела Ярилы из соломы, братчина - праздник на общий счет, «по сельщине - деревенщине пир горой». Или вот Радуница - «навий день», дошедшая до наших дней, а истоки ее языческие: «Только минет святая и смолкнет пасхальный звон, по сельщине - деревенщине «помины» и «оклички» зачинаются. В «навий день» стар и млад спешат на кладбище с мертвецами христосоваться. Отпев церковную панихиду, за старорусскую тризну садятся. Рассыпается народ по божьей ниве, зарывает в могилки красные яйца, поливает жальники сыченой брагой, убирает их свежим дерном, раскладывает по жальникам блины, оладьи, пироги, кокурки, крашены яйца, пшенники да лапшенники, ставит вино, пиво и брагу... Затем окликают загробных гостей, просят их попить - поесть на поминальной тризне». А вот еще интересный и забавный обряд, чтобы червь на гряды не напал, лютые росы не прошли, дождиком не залило, оказывается надо совершенно голым обежать все гряды, и непременно это должны делать красны девицы. А как наступит пора первых ягод, грибов - лесных даров, так деревенская молодежь готовится к лесным гулянкам. На лесных гулянках насобирают грибов, нажарят да и угощают парней, чтобы им вдоволь уши надрать! Это оказывается известный старинный обычай - драть за уши всякого, кто первый раз ест новинку (первые ягоды, первые грибы, овощи и прочие).
А вот, что значит «поднявшись с постели только ко второму уповодку»? Оказывается, в деревнях простой народ часов не знает и считает время по уповодкам. А уповодок - это время работы за один прием: от еды до еды, от роздыха до роздыха. Так зимой три уповодка, а летом четыре. Второй уповодок означает время от завтрака до обеда, то есть с восьми часов утра до полудня. На эту тему у меня есть прекрасное репринтное воспроизведение издания 1880 года «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия», собранные этнографом XIX века Михаилом Забылиным.
«В лесах» и «На горах» Мельников - Печерский во всей полноте показывает нам трапезу XIX века, да еще как показывает, что кушать хочется! Описывает подробно, что готовили и на поминальный стол, и на праздники, и на крестины, и в скитах. Несомненно, для современного читателя наших дней это представляет ценность, ибо трапеза наша уже не та.
Во второй части дилогии «На горах» Мельников - Печерский знакомит нас с хлыстовщиной. Секту хлыстов, по словам автора, нельзя даже назвать христианской ересью, так как она стоит вне христианства, хоть и заимствует из него самые священные имена. «На горах» перед нами предстает единственная дочь богатого купца Авдотья Марковна Смолокурова, девушка впечатлительная, нервная, мечтательная, любознательная и пытливая. И вот, она то и попадает в хлыстовские сети, умело расставленные помещицей Марьей Ивановной Алымовой. Вместе с Дуней мы пройдем через ее душевные метания, встретимся с хлыстами, побываем на раденьях божьих людей в сионской горнице. Интересно, что Дуня получит спасение от хлыстов через святителя Амвросия Медиоланского, который вел при жизни непрерывную борьбу с еретиками. Автор размышляет над вопросом, чем же привлекает людей секта хлыстов, почему же люди уходят в хлыстовство. В хлыстовщину уходили люди всех сословий - от безграмотных до высокообразованных, от нищих до весьма состоятельных. Так что же так влекло их туда? Мельников - Печерский рассуждает об этом так, что двумя путями приходят туда: первый путь - русская лень, а второй путь - это пытливость ума русского человека. Хлысту ведь немного нужно, он мало ест, ради ущемления плоти, ходит в отрепье, а деньги на радельные рубахи, знамена и покровцы ему всегда будут от богатых хлыстов. Праздность, покой и отвращение от труда - три составляющие русской лени, ведущих в хлыстовство. Русский человек имеет пытливый ум, во всем ищет правды - истины. Хочет он постичь многое, или словами Пастернака «Во всем мне хочется дойти до самой сути…», да некому русскому человеку все объяснить да пояснить. И вот, когда такому пытливому, ищущему человеку попадается в жизни один из представителей секты хлыстов, то все - запутают, заманят в свои сети, слова святого писания так переиначат, что и поверит голубчик всему сказанному. По большинству своему люди, попадающие в хлыстовские корабли, есть нервные, раздражительные, потерпевшие в жизни обиды, огорчения, предательства и иные бедствия, мечтательные, страдающие падучей болезнью и юродивые. Интересно, что хлыстовщина была распространена в монастырях. Автор называет монастыри «рассадниками хлыстовщины». Так в Петровском монастыре иеромонахам Филарету Муратову и Тихону Струкову за то были отсечены головы, а в женском Ивановском монастыре монахине Анастасии Карповой также была отсечена голова. В Зеленецком монастыре иноки Савватий и Пармен увлекли в секту самого зеленецкого архимандрита. Хлыстов либо казнили, либо ссылали на каторгу, или отправляли в дальние монастыри.
Дилогия Мельникова - Печерского содержит обширное число действующих лиц. По этому я упомяну лишь некоторых из них, на которых, на мой взгляд, стоит обратить свое внимание читателю. С первых страниц «В лесах» мы знакомимся с Патапом Максимычем Чапуриным и его семьей. На мой взгляд, это один из лучших персонажей романа. Да, у Чапурина есть недостатки, но меня поразила его доброта, готовность прийти на помощь. Патап Максимыч своенравен и крут, и тридцать тысяч бы в печку кинул лишь бы не сознаться, что его обманули. И, вообще, это очень колоритный персонаж. Кстати, его, на мой взгляд, удачно изобразили в сериале, созданном по мотивам произведения «В лесах» и «На горах», в отличие от его дочери Прасковьи Патаповны. Раз уж я затронула тему сериала, то скажу несколько строк о нем. Сериал создан по мотивам произведения, но смотря его, вы не увидите ни скитов, ни старообрядцев, ни хлыстов, и даже герои произведения там наделены другими чертами, и вообще прямо противоположными. Например, покойный муж Марьи Гавриловны, Прасковья Патаповна, Марко Данилыч и т.д. Да что говорить, в сериале вообще много вымышленного. Я бы советовала просто рассматривать данный сериал отдельно от произведения Мельникова - Печерского, ибо так его можно смотреть и даже пересматривать. Но хочется сказать спасибо создателям сериала, так как многие люди благодаря этому сериалу решают прочитать произведение Мельникова - Печерского. Но вернемся к Патапу Максимычу. Восхищает его отношение к Алексею Лохматому: «Гнев держу, - зла не помню». На прощанье Патап Максимыч и деньги Алексею дал, и обещал помочь, если нужда придет: «куда - то он денется, каково - то будет ему в чужих людях жить». А вот разговор Чапурина со Смолокуровым про рыбный промысел примечателен тем, что Патап Максимыч не хочет наживаться на простых людях - наемных работниках: «Зато мои токари да красильщики богу на меня не пожалуются». Чапурин и Смолокуров ведь сами из простых - один стал тысячником, другой миллионщиком, а какие разные люди! Рассуждения Патапа Максимыча о том, что мало платят ловцам, потому они и воруют, не нравится Марко Данилычу. А как отзывается простой рабочий народ о Чапурине, не то, что о Смолокурове: «... опричь хорошего слова, ничего про него нельзя сказать… Спуску не даст никому, у него всяко лыко в строку…Горячий человек…Только от него не то чтоб сойти, не доделавши, аль сделать, что супротивное, либо наперекор ему сказать; нет, этого никогда не бывает… Ежели кого он прогнал, тот себе места нигде не найдет и по времени к нему же придет плакаться, взял бы опять в работники… А сам на правде стоит, сроду никого не обидел, а добра делает много. Ни обчетов, ни обмеров у него и не слыхано, обманства и в помышленье ни у кого не бывает, все идет по правде да по божьей истине». Чапурин сразу спешит на помощь Марко Данилычу, которого поразил инсульт. Мысли его о больном Смолокурове четко и ясно показывают читателю всю глубину души этого человека. Еще один персонаж, появляющийся перед нами на страницах романа «На горах», и заслуживающий нашего внимания - это Герасим Силыч Чубалов. Был он с юных лет искателем правой и истинной веры, странствовал по земле - матушке пятнадцать с половиной лет, «в десяти верах перебывал», но истинной так для себя и не нашел. Хотя в заключительных главах романа мы видим Чубалова, который рассуждает, что истинная вера в великороссийской церкви. Чем же примечательна фигура Герасима Силыча? А тем, что Мельников - Печерский показал нам изменение души Герасима, исцеление его души любовью к ближнему. Увидел Герасим, в какой нищете живет его брат с женой и многочисленными детишками, и дрогнуло сердце его жалостью. Вся его, прожитая в странствиях жизнь, показалась ему неправильной и ненужной. Так бывает в жизни, что человек вдруг в полной мере осознает для себя, ради чего должен жить и как жить. Переродилась душа Герасима, стало ему радостно и легко, впервые во всей полноте понял он слова: Бог есть любовь. И с той поры началась у Герасима Силыча другая жизнь - жизнь для ближнего своего. Также в романе мы видим, как изменила Настина смерть, Никифора. Был дрянь человек, а смерть любимой племянницы так подействовала на него, что бросил Никифор пить, и начал жить новой жизнью. Несколько слов хочется сказать о Фленушке, о ее любви к Петру Степанычу Самоквасову, о постриге ее. Безусловно, каждому читающему роман, становится жалко Фленушку. Но решение отринуть от мира, от любви к Петру Степанычу она принимает сама. Да, на нее давит мать, упрашивая принять постриг, беспокоясь об ее будущем после своей смерти. И Фленушка ломает себя, идет через себя, понимая, что свадьба уходом совсем подломит больную мать, и она потеряет ее, только обретя, но любя и ранее, как мать. Да, постриг должно принимать только всецело отдавая себя Богу, а тут мы видим уступку для близкого человека. На мой взгляд, это неправильно. Постриг принимается лишь осознано и всецело, когда человек решает посвятить себя Богу. К этому решению не должны приводить материальные трудности, как имеется в виду в дилогии Мельникова - Печерского. И уж никак нельзя кого - то уговаривать принять постриг. Счастьем для Фленушки был бы брак с Петром Степанычем, а матери надо было принять это, ведь важней всего, когда любимый и близкий тебе человек счастлив. И в конце романа, Петр Степаныч кривит душой перед своей невестой Дуней Смолокуровой, говоря такие слова: «было у нас с ней одно баловство, самое пустое дело, не стоит о нем и вспоминать». Врет ведь голубчик, любил он Фленушку, всем сердцем любил. А о таком персонаже, как Алексей Трифоныч, говорить не особо хочется. Гнилой человек оказался, да и человек ли он? Впрочем, судить и осуждать не будем, может трусость Алешкина и жажда богатства и довела его до всего этого. Шептал ему кто - то на ухо: «От сего человека погибель твоя» (Патапа Максимыча), да погибель то от себя сам и получил! Добро надо помнить да болтать поменьше!
Дилогию Мельникова - Печерского, несомненно, надо читать и перечитывать, так как из нее можно почерпнуть богатейшие фольклорно - этнографические знания. Кстати, книги «В лесах» и «На горах» Павла Ивановича служат в наши дни материалом для написания диссертаций. Дилогия является важнейшим произведением XIX века, литературным сокровищем для читателей современной России. Так что, если вы еще не читали этого произведения, то непременно прочтите.
Современный человек, с первых страниц «В лесах», погружается в другую эпоху, эпоху утраченную навсегда, эпоху наших предков. И вот, уж начинают встречаться незнакомые нам слова, такие, как вареги, поярок, снежок пополоть, одна сухота, заедок, повалуши, шабры, витаться и т.д. Роман насыщен интересными выражениями. Более мне понравились: «не обсевок же я в поле какой!», «не обвык я зря, с ветру говорить», «а привычка не истопка, с ноги не сбросишь», «клевета, что стрела человека разит». Известное всем выражение «бить баклуши», которое все воспринимают в смысле бездельничать, на самом деле исходит от слова «баклуши» - чурки для токарной выделки ложек и деревянной посуды, и отсюда вовсе не означает бездельничать в понимании этого глагола, как вовсе ничего не делать. Вообще, произведение Мельникова - Печерского есть удивительный литературный кладезь. И, когда читаешь негативные, отрицательные отзывы об этом произведении, то становится ясно, что этот роман не для таких читателей, вам бы просто пройти мимо и не хулить замечательного произведения.
Читая дилогию, я задалась таким вопросом, что автор хотел сказать этим произведением, помимо донесения до читателя будущего богатейшего фольклорно - этнографического материала? И вот, к каким выводам я пришла. Мельников - Печерский занимался исследованием и искоренением старообрядчества, был гонителем и разорителем скитов. В произведении он высмеивает старообрядцев, а «На горах» он явно пишет словами отца Прохора в письме к Дуне Смолокуровой: «… что свадьбу желаете справить в единоверческой церкви и потом остаться в оной навсегда, а зловредный раскол всесовершенно откинуть и, оградясь истинною верой, до смертного часа пребывать отчужденною от душепагубного раскола. Хотя и немало соболезную я тому, что не вошли вы прямо во спасительную ограду святой церкви, но и тому несказанно рад, что вошли, так сказать, в церковное средостение». Вспомним также разговор Дуни с Чубаловым о том, какая же вера всех праведнее. И Чубалов указывает на храм, видневшийся из окна, то есть истинная вера в великороссийской церкви. Также разговор Патап Максимыча с Колышкиным. В этом разговоре Патап Максимыч говорит такие слова «великороссийская праведней нашей». Из всего этого я делаю заключение, что Мельников - Печерский своим произведением пытается донести до читателя мысль, что спасение есть только в великороссийской церкви, или, по крайней мере, в единоверческой. В наши дни, к сожалению, раскол существует и поныне. Хотя Поместный собор Русской православной Церкви в 1971 году специально рассмотрел вопрос «о клятвах на старые обряды и на придерживающихся их». Решением собора было следующие: признание старых обрядов спасительными и равночестными новым, упразднение клятв Московского собора 1656 года и Большого Московского собора 1667 года, и считать эти клятвы яко не бывшие. Патриарх Алексий II говорил о расколе, что «это рана, которую мы носим на теле Русской православной Церкви и нашего народа, она кровоточит и сегодня, потому что старообрядцы это плоть от плоти, и кровь от крови нашего народа». Так что, в этом плане произведение Мельникова - Печерского и его взгляды на этот вопрос, устарели. Но тема эта масштабная, и, чтобы рассмотреть ее полностью, надо прочитать остальные произведения Мельникова - Печерского. Также отмечу, что впоследствии Мельников - Печерский добивался для старообрядцев предоставления всей полноты гражданских прав.
Как уже было сказано мною выше, несомненно, дилогия Мельникова - Печерского является обширным произведением. В первой книге «В лесах» рассказывается про артель лесников, описывается их быт, обед, правила артели. Работают они весь световой день, работа тяжелая, а вот пост и постятся. Едят похлебку из гулены (картофеля), сухих грибов, лука, гречневой крупы да гороховой муки. А кушанье из гороха с репчатым луком да льняным маслом показалось особенно вкусным лесникам, ели да похваливали. Тюря из кваса, сухарей, соленых груздей, рыжиков, вареной свеклы, лука и постного масла. Вот так выглядит постная пища артели лесников, которые работали от зари до зари. На мой взгляд, замечательны артельные правила, которые строго соблюдаются, иначе в лесу нельзя. Брань и ссоры не дозволяются, работать все одинаково должны, все решается сообща - потому и артель.
Мельников - Печерский плавно ввел в произведение упоминание языческих праздников и обрядов: «как ни старалась церковность истребить эти остатки языческой обрядности, затмить в народной памяти все, что касалось древней веры, - все-таки много обломков ее доселе хранится в нашем простонародье». Да, что-то и до наших дней дошло, например, масленица. Автор описывает, как языческие обряды перетекали в христианские, и как много из тех обрядов было искоренено. Например, накануне Петрова дня сжигание Костромы - чучела Ярилы из соломы, братчина - праздник на общий счет, «по сельщине - деревенщине пир горой». Или вот Радуница - «навий день», дошедшая до наших дней, а истоки ее языческие: «Только минет святая и смолкнет пасхальный звон, по сельщине - деревенщине «помины» и «оклички» зачинаются. В «навий день» стар и млад спешат на кладбище с мертвецами христосоваться. Отпев церковную панихиду, за старорусскую тризну садятся. Рассыпается народ по божьей ниве, зарывает в могилки красные яйца, поливает жальники сыченой брагой, убирает их свежим дерном, раскладывает по жальникам блины, оладьи, пироги, кокурки, крашены яйца, пшенники да лапшенники, ставит вино, пиво и брагу... Затем окликают загробных гостей, просят их попить - поесть на поминальной тризне». А вот еще интересный и забавный обряд, чтобы червь на гряды не напал, лютые росы не прошли, дождиком не залило, оказывается надо совершенно голым обежать все гряды, и непременно это должны делать красны девицы. А как наступит пора первых ягод, грибов - лесных даров, так деревенская молодежь готовится к лесным гулянкам. На лесных гулянках насобирают грибов, нажарят да и угощают парней, чтобы им вдоволь уши надрать! Это оказывается известный старинный обычай - драть за уши всякого, кто первый раз ест новинку (первые ягоды, первые грибы, овощи и прочие).
А вот, что значит «поднявшись с постели только ко второму уповодку»? Оказывается, в деревнях простой народ часов не знает и считает время по уповодкам. А уповодок - это время работы за один прием: от еды до еды, от роздыха до роздыха. Так зимой три уповодка, а летом четыре. Второй уповодок означает время от завтрака до обеда, то есть с восьми часов утра до полудня. На эту тему у меня есть прекрасное репринтное воспроизведение издания 1880 года «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия», собранные этнографом XIX века Михаилом Забылиным.
«В лесах» и «На горах» Мельников - Печерский во всей полноте показывает нам трапезу XIX века, да еще как показывает, что кушать хочется! Описывает подробно, что готовили и на поминальный стол, и на праздники, и на крестины, и в скитах. Несомненно, для современного читателя наших дней это представляет ценность, ибо трапеза наша уже не та.
Во второй части дилогии «На горах» Мельников - Печерский знакомит нас с хлыстовщиной. Секту хлыстов, по словам автора, нельзя даже назвать христианской ересью, так как она стоит вне христианства, хоть и заимствует из него самые священные имена. «На горах» перед нами предстает единственная дочь богатого купца Авдотья Марковна Смолокурова, девушка впечатлительная, нервная, мечтательная, любознательная и пытливая. И вот, она то и попадает в хлыстовские сети, умело расставленные помещицей Марьей Ивановной Алымовой. Вместе с Дуней мы пройдем через ее душевные метания, встретимся с хлыстами, побываем на раденьях божьих людей в сионской горнице. Интересно, что Дуня получит спасение от хлыстов через святителя Амвросия Медиоланского, который вел при жизни непрерывную борьбу с еретиками. Автор размышляет над вопросом, чем же привлекает людей секта хлыстов, почему же люди уходят в хлыстовство. В хлыстовщину уходили люди всех сословий - от безграмотных до высокообразованных, от нищих до весьма состоятельных. Так что же так влекло их туда? Мельников - Печерский рассуждает об этом так, что двумя путями приходят туда: первый путь - русская лень, а второй путь - это пытливость ума русского человека. Хлысту ведь немного нужно, он мало ест, ради ущемления плоти, ходит в отрепье, а деньги на радельные рубахи, знамена и покровцы ему всегда будут от богатых хлыстов. Праздность, покой и отвращение от труда - три составляющие русской лени, ведущих в хлыстовство. Русский человек имеет пытливый ум, во всем ищет правды - истины. Хочет он постичь многое, или словами Пастернака «Во всем мне хочется дойти до самой сути…», да некому русскому человеку все объяснить да пояснить. И вот, когда такому пытливому, ищущему человеку попадается в жизни один из представителей секты хлыстов, то все - запутают, заманят в свои сети, слова святого писания так переиначат, что и поверит голубчик всему сказанному. По большинству своему люди, попадающие в хлыстовские корабли, есть нервные, раздражительные, потерпевшие в жизни обиды, огорчения, предательства и иные бедствия, мечтательные, страдающие падучей болезнью и юродивые. Интересно, что хлыстовщина была распространена в монастырях. Автор называет монастыри «рассадниками хлыстовщины». Так в Петровском монастыре иеромонахам Филарету Муратову и Тихону Струкову за то были отсечены головы, а в женском Ивановском монастыре монахине Анастасии Карповой также была отсечена голова. В Зеленецком монастыре иноки Савватий и Пармен увлекли в секту самого зеленецкого архимандрита. Хлыстов либо казнили, либо ссылали на каторгу, или отправляли в дальние монастыри.
Дилогия Мельникова - Печерского содержит обширное число действующих лиц. По этому я упомяну лишь некоторых из них, на которых, на мой взгляд, стоит обратить свое внимание читателю. С первых страниц «В лесах» мы знакомимся с Патапом Максимычем Чапуриным и его семьей. На мой взгляд, это один из лучших персонажей романа. Да, у Чапурина есть недостатки, но меня поразила его доброта, готовность прийти на помощь. Патап Максимыч своенравен и крут, и тридцать тысяч бы в печку кинул лишь бы не сознаться, что его обманули. И, вообще, это очень колоритный персонаж. Кстати, его, на мой взгляд, удачно изобразили в сериале, созданном по мотивам произведения «В лесах» и «На горах», в отличие от его дочери Прасковьи Патаповны. Раз уж я затронула тему сериала, то скажу несколько строк о нем. Сериал создан по мотивам произведения, но смотря его, вы не увидите ни скитов, ни старообрядцев, ни хлыстов, и даже герои произведения там наделены другими чертами, и вообще прямо противоположными. Например, покойный муж Марьи Гавриловны, Прасковья Патаповна, Марко Данилыч и т.д. Да что говорить, в сериале вообще много вымышленного. Я бы советовала просто рассматривать данный сериал отдельно от произведения Мельникова - Печерского, ибо так его можно смотреть и даже пересматривать. Но хочется сказать спасибо создателям сериала, так как многие люди благодаря этому сериалу решают прочитать произведение Мельникова - Печерского. Но вернемся к Патапу Максимычу. Восхищает его отношение к Алексею Лохматому: «Гнев держу, - зла не помню». На прощанье Патап Максимыч и деньги Алексею дал, и обещал помочь, если нужда придет: «куда - то он денется, каково - то будет ему в чужих людях жить». А вот разговор Чапурина со Смолокуровым про рыбный промысел примечателен тем, что Патап Максимыч не хочет наживаться на простых людях - наемных работниках: «Зато мои токари да красильщики богу на меня не пожалуются». Чапурин и Смолокуров ведь сами из простых - один стал тысячником, другой миллионщиком, а какие разные люди! Рассуждения Патапа Максимыча о том, что мало платят ловцам, потому они и воруют, не нравится Марко Данилычу. А как отзывается простой рабочий народ о Чапурине, не то, что о Смолокурове: «... опричь хорошего слова, ничего про него нельзя сказать… Спуску не даст никому, у него всяко лыко в строку…Горячий человек…Только от него не то чтоб сойти, не доделавши, аль сделать, что супротивное, либо наперекор ему сказать; нет, этого никогда не бывает… Ежели кого он прогнал, тот себе места нигде не найдет и по времени к нему же придет плакаться, взял бы опять в работники… А сам на правде стоит, сроду никого не обидел, а добра делает много. Ни обчетов, ни обмеров у него и не слыхано, обманства и в помышленье ни у кого не бывает, все идет по правде да по божьей истине». Чапурин сразу спешит на помощь Марко Данилычу, которого поразил инсульт. Мысли его о больном Смолокурове четко и ясно показывают читателю всю глубину души этого человека. Еще один персонаж, появляющийся перед нами на страницах романа «На горах», и заслуживающий нашего внимания - это Герасим Силыч Чубалов. Был он с юных лет искателем правой и истинной веры, странствовал по земле - матушке пятнадцать с половиной лет, «в десяти верах перебывал», но истинной так для себя и не нашел. Хотя в заключительных главах романа мы видим Чубалова, который рассуждает, что истинная вера в великороссийской церкви. Чем же примечательна фигура Герасима Силыча? А тем, что Мельников - Печерский показал нам изменение души Герасима, исцеление его души любовью к ближнему. Увидел Герасим, в какой нищете живет его брат с женой и многочисленными детишками, и дрогнуло сердце его жалостью. Вся его, прожитая в странствиях жизнь, показалась ему неправильной и ненужной. Так бывает в жизни, что человек вдруг в полной мере осознает для себя, ради чего должен жить и как жить. Переродилась душа Герасима, стало ему радостно и легко, впервые во всей полноте понял он слова: Бог есть любовь. И с той поры началась у Герасима Силыча другая жизнь - жизнь для ближнего своего. Также в романе мы видим, как изменила Настина смерть, Никифора. Был дрянь человек, а смерть любимой племянницы так подействовала на него, что бросил Никифор пить, и начал жить новой жизнью. Несколько слов хочется сказать о Фленушке, о ее любви к Петру Степанычу Самоквасову, о постриге ее. Безусловно, каждому читающему роман, становится жалко Фленушку. Но решение отринуть от мира, от любви к Петру Степанычу она принимает сама. Да, на нее давит мать, упрашивая принять постриг, беспокоясь об ее будущем после своей смерти. И Фленушка ломает себя, идет через себя, понимая, что свадьба уходом совсем подломит больную мать, и она потеряет ее, только обретя, но любя и ранее, как мать. Да, постриг должно принимать только всецело отдавая себя Богу, а тут мы видим уступку для близкого человека. На мой взгляд, это неправильно. Постриг принимается лишь осознано и всецело, когда человек решает посвятить себя Богу. К этому решению не должны приводить материальные трудности, как имеется в виду в дилогии Мельникова - Печерского. И уж никак нельзя кого - то уговаривать принять постриг. Счастьем для Фленушки был бы брак с Петром Степанычем, а матери надо было принять это, ведь важней всего, когда любимый и близкий тебе человек счастлив. И в конце романа, Петр Степаныч кривит душой перед своей невестой Дуней Смолокуровой, говоря такие слова: «было у нас с ней одно баловство, самое пустое дело, не стоит о нем и вспоминать». Врет ведь голубчик, любил он Фленушку, всем сердцем любил. А о таком персонаже, как Алексей Трифоныч, говорить не особо хочется. Гнилой человек оказался, да и человек ли он? Впрочем, судить и осуждать не будем, может трусость Алешкина и жажда богатства и довела его до всего этого. Шептал ему кто - то на ухо: «От сего человека погибель твоя» (Патапа Максимыча), да погибель то от себя сам и получил! Добро надо помнить да болтать поменьше!
Дилогию Мельникова - Печерского, несомненно, надо читать и перечитывать, так как из нее можно почерпнуть богатейшие фольклорно - этнографические знания. Кстати, книги «В лесах» и «На горах» Павла Ивановича служат в наши дни материалом для написания диссертаций. Дилогия является важнейшим произведением XIX века, литературным сокровищем для читателей современной России. Так что, если вы еще не читали этого произведения, то непременно прочтите.