К юбилею Максима Литвинова
Георгий Чичерин и Максим Литвинов (справа). 1923 год
17 (5) июля исполнилось 145 лет со дня рождения Максима Максимовича Литвинова (1876-1951), старого большевика, революционера, наркома иностранных дел СССР (1930-1939), в 1941-1943 - посла СССР в США.
Илья Эренбург вспоминал о нём: «У Максима Максимовича была вполне миролюбивая внешность: толстый, добродушный, хороший семьянин. Да и досуги его были заполнены невинными развлечениями - за границей, когда выпадали два-три свободных часа, шёл в кино, глядел мелодраматические фильмы, «страсти-мордасти». Он любил хорошо покушать, и приятно было на него глядеть, когда он ел - так восхищённо он макал молодой лучок в сметану, с таким вкусом жевал. Любил разглядывать большой атлас, - наверно, колесил по далёким незнакомым странам. Он любил жить. Однако этот добродушный человек умел полемизировать, и западные дипломаты поглядывали на него с опаской. Некоторые из его выступлений в Лиге Наций облетели мир. Жолио мне рассказывал, что выступление Литвинова, сказавшего, что нельзя договариваться с бандитами о том, в каком квартале города они могут безнаказанно разбойничать, помогло ему понять не только безнравственность, но глупость западной политики за несколько лет до Мюнхена... Литвинов хорошо знал Запад, он прожил много лет в эмиграции, женился на англичанке. Он говорил о Ленине: «Это был человек, который понимал не только претензии русского крестьянина, но и психологию Ллойд-Джорджа или Вильсона…»
Группа руководящих работников Наркоминдела М.М. Литвинов, Г.В. Чичерин, Л.М. Карахан, Я.С. Ганецкий. 1923 год
Литвинов был на три года старше Сталина. Максим Максимович о Сталине отзывался сдержанно, ценил его ум и только один раз, говоря о внешней политике, вздохнул: «Не знает Запада… Будь нашими противниками несколько шахов или шейхов, он бы их перехитрил…» Характер у Литвинова был далеко не мягкий. Я.3. Суриц рассказал мне о сцене, свидетелем которой был. В 1936 году Сурица вызвали в Москву. На совещании Литвинов изложил свою точку зрения, Сталин с ним согласился, подошёл и, положив руку на плечо Литвинова, сказал: «Видите, мы можем прийти к соглашению». Максим Максимович снял руку Сталина со своего плеча: «Ненадолго…»
Острые политические конфликты возникали у Литвинова и с Чичериным, и позднее с Молотовым. Их отзвуки хорошо видны в книге Феликса Чуева «140 бесед с Молотовым». Вячеслав Михайлович говорил: «Я, конечно, не очень хорошего мнения о Литвинове, но заслуги у него есть. Он, конечно, дипломат неплохой, хороший. Но духовно стоял на другой позиции, довольно оппортунистической, очень сочувствовал Троцкому, Зиновьеву, Каменеву, и, конечно, он не мог пользоваться нашим полным доверием». «Литвинов только случайно жив остался», - добавлял Молотов.
Лев Троцкий говорил в одном из выступлений в конце 30-х годов: «Я слышал даже, что Литвинов всегда увозит с собой из-за границы в кармане сюртука свежий номер «Бюллетеня [оппозиции]». Под присягой я этого, правда, заявить не могу, тем более, что не хочу причинять неприятности советскому дипломату».
Илья Эренбург: «На заседании, когда Литвинова поносили и вывели из ЦК, он возмущенно спросил Сталина: «Что же, вы считаете меня врагом народа?» Выходя из зала, Сталин вынул трубку изо рта и ответил: «Не считаем». Когда я думаю о судьбе моих друзей и знакомых, я не вижу никакой логики. Почему Сталин не тронул Пастернака, который держался независимо, а уничтожил Кольцова, добросовестно выполнявшего всё, что ему поручали?.. Почему, убив почти всех помощников Литвинова, не расстрелял строптивого Максима Максимовича? Всё это остаётся для меня загадочным. Да и сам Литвинов ждал другой развязки. Начиная с 1937 года и до своей последней болезни он клал на ночной столик револьвер - если позвонит ночью, не станет дожидаться последующего… За несколько дней до смерти он лежал днём с закрытыми глазами; жена тихо спросила его: дремлет он или задумался? Он ответил: «Я вижу карту мира», - то, что называется «дипломатией», было для него творчеством, он мечтал, как предотвратить войну, сблизить народы и континенты, карта для него была тем, чем служат художнику тюбики с красками».
Ниже приводится подборка на тему «Максим Литвинов в советской карикатуре».
Рисунок Михаила Черемных (1890-1962). 1922 год. «Трубка мира. Литвинов (протягивая трубку мира): - Не хотите ли затянуться, господа? АНТАНТА: Извините, некурящие!»
Рисунок Льва Бродаты (1889-1954). «Сомнительное преимущество. В Англии в средней школе до сих пор учащихся секут розгами. (Из запроса т. Ларина)
- А знаете ли вы, мистер Литвинов, каковы позиции Англии?
- Ещё бы, сэр! Я ясно вижу, что мой противник окопался в сильно пересечённой местности!»
Рисунок А. Генча. 1929 год. «В Женеве. Советская услуга. Литвинов: - Позвольте, милорды, я вам... зажгу свет!..»
Рисунок Владимира Козлинского (1891-1967). 1932 год. «Два мира. - Странная вещь... Язык дан дипломату, чтобы скрывать свои мысли, а Литвинов вместо этого вскрывает наши мысли».
Рисунок Бориса Ефимова. 1932 год. «Особое мнение. - С вашим проектом полного разоружения, тов. Литвинов, я согласен, но вилы я всё-таки не сдам».
Рисунок Л. Бродаты (тема В. Гранова). 1933 год. «Два пути в Америку (уроки политгеографии). Советский вариант. Японский вариант».
Рисунок Бориса Ефимова. 1936 год. «Максим Максимович Литвинов - чемпион мира. К шестидесятилетию со дня рождения».