Николай II и судьба России. Часть 8.
Продолжение. Начало в предыдущих частях: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
Спустя три десятилетия после Русско-японской войны наша страна также оказалась в сложном международном положении. Внешнеполитических стратегов и дипломатов уровня Николая II, графа Игнатьева, канцлера Горчакова в советском руководстве не могло быть по определению, и маловероятно, чтобы кто-то из рабоче-крестьянских вождей слышал про план Шлиффена*, а посему выбор наихудшего варианта в сложившейся ситуации - сделки с агрессором - никого не должен удивлять. После заключения пакта Молотова-Риббентропа Гитлер не спеша, последовательно разделался со всеми потенциальными союзниками СССР в континентальной Европе, чтобы никто не смог помешать ему в борьбе с главным противником на востоке. Два года Страна Советов являлось для Третьего Рейха надёжным тылом, поставщиком стратегического сырья, житницей, кузницей кадров для доблестной германской авиации и танковых войск, и только со здравницей не получилось чего-то.
В старой советской исторической мифологии и в современном ватном героическом эпосе эти события трактуются в том духе, что подлый, корчившийся в русофобских судорогах Запад отказался от советских предложений по созданию системы коллективной безопасности в Европе. Дескать, сперва был «Мюнхенский сговор», и только потом, как якобы вынужденное следствие, пакт Молотова-Риббентропа. Запад обвиняется в натравливании нацистского зверя на миролюбивое советское государство. Но при этом «забывают» вспомнить о том, что это «миролюбивое» государство с гербом в виде земного шара, украшенного коммунистическими символами, провозгласив тезис о возможности построения социализма в отдельно взятой стране, оставалось гнездовьем Коминтерна и вовсе не собиралось отказываться от идеи мировой революции, усердно раздувая её очаги везде, где только возможно. (см. " ВОЙНА И МИРовая революция товарища Сталина"). Так было в Германии в 1923 г., и в Испании в 1936-39 гг. Но, как известно, на каждое действие следует ожидать соответствующего противодействия. «До вашей революции никакого фашизма не было» - писал Молотову академик Иван Петрович Павлов.
Для полноты картины будет не лишним знать не только о том, что делалось, но и как делалось. А делалось так, что от Советов стали шарахаться даже их единомышленники. Воевавший в испанских интербригадах английский левак Эрик Артур Блэр, вошедший в мировую литературу под псевдонимом Джордж Оруэлл был настолько впечатлён действиями советских интернационалистов на гражданской войне в Испании, что, возвратившись домой, написал сразу два катехизиса антикоммунизма: «1984» и «Скотский хуторок».
Так стоит ли возмущаться стремлением европейских правительств столкнуть лбами двух зверей: красного и коричневого? Ведь это было не только в их интересах, но и прямым долгом перед своими избирателями, в большинстве своём не желавшими, чтобы красный барак стал частью их жизни.
С тем внешнеполитическим багажом, с которым СССР оказался перед началом II Мировой войны наверное лучшее, что могли бы сделать Сталин и К - сидеть ровно и не дёргаться. Ведь план Вайс по захвату Польши даже в теории не предполагал столкновений Вермахта с Красной Армией. Во всяком случае, была какая-то надежда на то, что общей границы с Германией у нас не будет. Но хотел ли этого сам Вождь всех народов - вот в чём вопрос? Советское руководство не очень-то и скрывало намерения победоносно воевать "малой кровью на чужой территории" - об этом даже в советским школах детям рассказывали. Но как, когда, почему, при каких обстоятельствах они собирались это делать - над этими вопросами до сих пор ломают копья историки и публицисты. А чтобы найти стопроцентно верные ответы нужно сделать невозможное - узнать досконально, какие тараканы бегали в голове у главного пациента страны, проходившего курс лечения кокаиновыми каплями.
Когда рассматриваешь этот эпизод истории, как-то невольно закрадывается мысль о том, что кремлёвские обитатели всё никак не могли прийти в себя от невероятного внешнеполитического «успеха» - в кои-то веки серьёзное государство заключило с ними серьёзный договор. В Третьем Рейхе немецких коммунистов тысячами бросали в концлагеря, а советские товарищи ради «дружбы» с нацистами смотрели на это сквозь пальцы. И Гитлер умело подыгрывал такому умонастроению. Он даже предложил Сталину сотоварищи поиграть в увлекательную геополитическую игру по разделу Британской Империи - и они повелись. В общем, развёл как лохов по полной программе. В страшную цену обошёлся народу этот дьявольский лохотрон. И не злыдням-прибалтам, а нашим горе-патриотам непонятно какой страны и какого народа стоило бы громче всех проклинать злосчастный пакт Молотова-Риббентропа.
Ну а в 1905 году всё вышло наоборот - в дураках оказался глава Второго Рейха. Когда Вильгельм II уже после заключения Портсмутского договора осознал, что его Бьёркская затея потерпела фиаско, он стал забрасывать Николая II эмоциональными телеграммами: «Мы подали друг другу руки и дали свои подписи перед Богом. Что подписано, то подписано». Но тщетны были отчаянные призывы - они не тронули нашего Императора.
Кайзер Вильгельм II и император Николай II беседуют на борту сторожевого корабля «Берлин» в заливе Бьёрке
В конце июня 1905 г. подготовка к российско-японским переговорам перешла в практическую плоскость - Николаю II предстояло утвердить персональный состав делегации, направлявшейся в Америку. Но неожиданно возникли затруднения с выбором главы делегации. Сначала отказался посол в Париже А.И. Нелидов, затем посол в Риме Н.В. Муравьёв. Оба сослались на болезнь. Никто не желал ставить свою подпись под актом капитуляции - а именно таким все без исключения видели предстоящий итог переговоров.
Но от этой миссии не отказался Витте, к тому времени отставленный от должности министра финансов и занимавший почётные синекуры председателя Комитета министров и члена Государственного Совета. Впрочем, и Витте собирался оформлять капитуляцию - проездом в Берлине он повидался со своим приятелем, банкиром Мендельсоном, и сказал ему, что России, конечно, придется отдать Японии Сахалин и заплатить большую контрибуцию. Опасаясь сопротивления со стороны своего Государя, он просил повлиять на Вильгельма II, чтобы тот убедил Николая II проявить гибкость.
Вполне вероятно, что Витте не без доли злорадства согласился сыграть малопочётную роль, держа в голове мысль о своей правоте: «а ведь я же говорил, что всё это ребячество плохо кончится».
Солидарны с Витте были и главы мировых держав. Британский король Эдуард VII заявил 9 июня 1905 г.: «Контрибуция Японии причитается, как победителю». Рузвельт заявил германскому послу в США: «Царь должен отчётливо понять, что эта война проиграна, мир должен быть подписан с ясным осознанием того, что японцы - победители». Но Николай II, напутствуя Витте, поставил два условия: ни гроша контрибуции, ни пяди земли.
Портсмутская конференция началась 27 июля. К тому времени японцы для укрепления своих позиций на переговорах захватили слабо защищённый Сахалин и высадили чисто демонстративный десант в порту Де-Кастри, южнее Николаевска-на-Амуре.
На втором заседании конференции японцы представили свои условия:
1) Признание японского преобладания в Корее;
2) Возвращение Манчжурии Китаю и вывод из нее русских войск;
3) Уступка Японии Порт-Артура и Ляодунского полуострова;
4) Уступка всей ЮМЖД от Порт-Артура до Харбина;
5) Уступка Сахалина и прилегающих островов;
6) Возмещение военных расходов Японии (в размере не менее 1,2 млрд. иен);
7) Выдача Японии всех русских кораблей, интернированных в нейтральных портах;
8) Ограничение права России держать военно-морской флот на Дальнем Востоке;
9) Предоставление японцам права рыбной ловли у русского побережья Тихого океана. (В первоначальный текст, переданный Рузвельту, входило также требование о срытии укреплений Владивостока).
С.Ю. Витте и барон Р.Р. Розен в пальмовом саду Wentworth Hotel
Довольно быстро стороны пришли к соглашениям по нескольким пунктам: по признанию Кореи сферой японских интересов (с платонической оговоркой о правах корейского императора); по передаче Порт-Артура Японии (с оговоркой - при условии согласия на то Китая); по выводу из Манчжурии войск - как русских, так и японских; по ЮМЖД - Япония получала лишь её южный участок от Порт-Артура до линии фронта; по рыбной ловле также договорились. А вот по пунктам 5, 6, 7, 8 русская делегация ответила решительным отказом.
К 5 августа стало ясно, что переговоры зашли в тупик. И тогда центр дальнейших переговоров был фактически перенесен из Портсмута в Петергоф, где Николай II принимал американского посла Джорджа Мейера и обменивался телеграммами с Вильгельмом II (так что Портсмутский мир можно назвать и Петергофским).
Император Николай Александрович с детьми на Нижней даче в Петергофе, 1905 год
7 августа Кайзер отправил Царю телеграмму, в которой советовал сложить с себя ответственность и переложить её на Государственную Думу: «Если бы она высказалась за мир, то ты был бы уполномочен нацией заключить мир на условиях, предложенных в Вашингтоне твоим делегатам… Никто в твоей армии, или стране, или в остальном мире не будет иметь права тебя порицать… Если Дума сочтёт предложение неприемлемым, то сама Россия чрез посредство Думы призывает тебя, своего Императора, продолжать борьбу, принимая на себя ответственность за все последствия…»
Это послание заставляет задуматься об адекватности Вильгельма. Закон о Гос. Думе вышел только 6 августа, до опубликования программного Манифеста 17 октября было более двух месяцев - он думал, что Царь сварганит первый в истории России парламентский орган за несколько дней, пока идут переговоры, или что эти переговоры могут тянуться полгода?
Государь так ответил на предложение Вильгельма II: «Всякий порядочный русский согласен продолжать войну до конца, если Япония будет настаивать на двух пунктах: ни пяди нашей территории, ни одного рубля вознаграждения за военные расходы. А именно в этом Япония не желает уступить. Меня же никто не заставит согласиться на эти два требования. Поэтому нет надежды на мир в настоящее время. Ты знаешь, как я ненавижу кровопролитие, но все же оно более приемлемо, нежели позорный мир, когда вера в себя, в свое отечество была бы окончательно разбита… Я готов нести всю ответственность сам, потому что совесть моя чиста и я знаю, что большинство народа меня поддержит. Я вполне сознаю всю громадную важность переживаемого мною момента, но не могу действовать иначе».
10 августа в Петергоф прибыл американский посол Джордж Мейер. Он два часа убеждал Николая II согласиться на выплату контрибуции Японии и отдать ей Сахалин. Государь сказал, что Россия контрибуции ни в какой форме платить не будет: «Россия - не побеждённая нация, она не находится в положении Франции 1870 года. Если понадобится, я сам отправлюсь на фронт». Мейер указывал, что южная часть Сахалина была в русских руках всего тридцать лет, что Россия без флота всё равно не имеет шансов вернуть остров. Николай II ответил, что в виде крайней уступки он готов согласиться на передачу южной части Сахалина, но при условии, если японцы обязуются не укреплять её, а северную половину вернуть без всякого вознаграждения.
Император Николай II благословляет солдат, отправляющихся на Русско-японскую войну. Петергоф. 1905 г.
Напрасно Рузвельт послал телеграмму Мейеру, в которой стращал Царя возможной потерей всей Восточной Сибири, напрасно Витте советовал принять предложения Рузвельта - Николай II оставался непреклонен. Как пишет С.С. Ольденбург: «Государь верил в Россию, и Он готов был продолжать войну; в этом была Его сила. Он не считал, что Россия побеждена, и, соглашаясь на мирные переговоры, всегда имел в виду возможность их разрыва».
12 августа Николай II написал письмо графу Ламздорфу, в котором ставил жирную точку в переговорах: «Необходимо окончить происходящие переговоры, ясно и категорически объяснив Президенту, что Россия далее того, что я сказал г. Мейеру, не пойдёт. И так уже, в моих глазах, сделана огромная уступка в том, что я соглашаюсь на удержание Японией южной половины Сахалина, но, разумеется, без малейшей уплаты денег за сохранение в нашей власти северной половины. Я допускаю широкое возмещение нами Японии расходов её по содержанию наших пленных, широкое, но разумное. Настаивать же на других денежных обязательствах напрасно - мною сказано последнее слово и от него я ни за что не отступлю. Представляю Президенту и всему миру судить, насколько благородно желание японцев, во что бы то ни стало, добиться получения денег - даже путём продолжения войны. Конечно, важно щадить самолюбие Президента, но для меня неизмеримо важнее и дороже заботиться и стоять на страже пользы и достоинства России. Передайте всё изложенное статс-секретарю Витте, с тем, чтобы он заявил наш ответ завтра японским делегатам. Рузвельту тоже заготовить ответ в этом смысле. Николай».
Но Витте никак не мог расстаться с мыслью о необходимости выплаты дани японцам. 13 августа в Портсмуте он в беседе с двумя видными журналистами сказал, что Россия может заплатить 200-300 млн. долларов за возвращение Северного Сахалина. В тот же день ему пришлось срочно опровергать свои собственные слова, так как пришла телеграмма с вышеизложенными повелениями Государя.
Миротворцы на борту «Мэйфлауэр». С.Ю. Витте, барон Р.Р. Розен, Президент Теодор Рузвельт, барон Ютаро Комура и Когоро Такахира.
16 августа наша делегация выдвинула японской стороне условия мира, продиктованные Русским Царём. «Российские уполномоченные имеют честь заявить, по приказу своего Августейшего Повелителя, что это - последняя уступка, на которую Россия готова пойти с единственной целью прийти к соглашению» - прозвучало в зале для переговоров.
Наступила длинная пауза. Затем глава японской делегации Ютаро Комура ровным голосом объявил, что японское правительство, в целях восстановления мира, принимает эти условия. Как пишет С.С. Ольденбург: «Присутствующие, - и в том числе сам Витте, - были ошеломлены. Никто не ожидал, что японцы откажутся от контрибуции и согласятся безвозмездно возвратить половину захваченного ими острова! Витте весьма быстро освоился с положением и уже в беседе с журналистами умело приписывал себе всю заслугу этого успеха».
За свои труды в Портсмуте Витте был возведён в графское достоинство. О том, как это происходило, Государь Николай Александрович сообщил в письме к Вдовствующей Императрице Марии Фёдоровне: «В Биорке к нам явился Витте - он был прост и весьма интересен. После длинного разговора с ним, когда я ему объявил о графском титуле, с ним почти случился "столчок", и затем он три раза старался поцеловать мне руку». Злые языки тут же прозвали Витте графом полу-Сахалинским.
Уже в наши дни стало известно, что Микадо тайно поставил перед Комурой задачу заключить мир любой ценой. А.Н. Сахаров пишет **, что Комура имел полномочия в случае необходимости уступить не только Сахалин, но и Курильские острова.
Но не такого мира ожидал японский народ - Портсмутский договор был воспринят как национальное унижение. В Токио вспыхнули массовые беспорядки, на улицах воздвигались баррикады, толпы громили и жгли полицейские участки, была сожжена редакция официальной газеты «Кокумин», страна погрузилась в траур. Но когда дело дошло до ратификации в парламенте - протесты смолкли: «Характерен же, в самом деле, факт, - заявил, защищая договор, главнокомандующий японскими войсками в Маньчжурии маршал Ивао Ояма, - что после целого года, победоносно завершившегося для нас «Мукденом», японская армия в течение пяти с половиной месяцев не решилась перейти в наступление!»
Уже через год жгучая жажда реванша породила странный призрак возобновления войны. В конце лета - начале осени 1906 г. в японской печати появились сообщения о том, что в ближайшее время Япония может захватить Владивосток и Николаевск-на-Амуре и овладеть обширной полосой от Квантунского полуострова до Берингова пролива. 23 февраля 1907 г. Приамурский генерал-губернатор Павел Фёдорович Унтербергер с тревогой телеграфировал Царю: «Война - в ближайшем будущем. Я могу противопоставить предполагаемому японскому десанту, приблизительно двумстам батальонам, лишь около 20 батальонов, так как остальные войска нужны для гарнизона Владивостока и Усть-Амура и охраны Амурской и Усть-Амурской коммуникационных армий».
Унтербергер настаивал на срочной присылке на Дальний Восток воинских подкреплений. В своём очередном сообщении Николаю II зимой 1907 г. он докладывал: «Несмотря на состоявшееся соглашение с Японией, как на почве политической, так и торговой, она продолжает усиленно вооружаться, усиливает свой флот, увеличивает свою сухопутную армию и подготавливает базы для военных операций как в Южной Маньчжурии, так и в Северной Корее».
Не смотря на реноме отъявленного японофоба, которое не вчера приклеилось к Унтербергеру, Государь отнёсся к его сообщениям очень серьёзно, приказав привести в полную боевую готовность полевые и крепостные войска Приамурского военного округа и снабдить их всем необходимым.
Но как бы ни бушевала японская ярость, как бы ни травила души горечь крушения всенародной мечты о триумфальной победе, не нашлось в Японии никого, кто подобно Константину Бальмонту возвёл хулу на священную особу монарха:
Наш царь - Мукден, наш царь - Цусима,
Наш царь - кровавое пятно,
Зловонье пороха и дыма,
В котором разуму - темно.
Наш царь - убожество слепое,
Тюрьма и кнут, подсуд, расстрел,
Царь-висельник, тем низкий вдвое,
Что обещал, но дать не смел.
Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, - час расплаты ждёт.
Кто начал царствовать - Ходынкой,
Тот кончит - встав на эшафот.
Если бы в Японии нашёлся кто-то, кто осмелился ловко зарифмовать что-нибудь в таком духе: «Микадо - Портсмут», «Микадо - налоговый гнёт», «Микадо - долговая яма», «Микадо - 30-летние старики, выброшенные за ворота фабрик», «Микадо - подростки-смертники» и т.п. - наверное такого поэта в лучшем случае ожидала бы участь Салмана Рушди. И если в России Николай II ни разу не воспользовался Законом об оскорблении Величества (хотя поводов для этого было «вагон и маленькая тележка»), то в Японии в таком законе просто не было надобности.
Подводя итоги обзора событий и процессов, обусловивших появление в анналах истории Портсмутского договора, хотелось бы в первую очередь пожелать всем нам не забывать о том, сколько сил и средств, сколько борьбы, трудов и молитв нескольких поколений русских людей было положено на то, чтобы создать условия и возможность для заключения хотя бы такого мира. И на всю Россию нашёлся лишь один единственный человек, кто сумел эту возможность использовать - Государь Император Николай Александрович.
Хотелось написать шаблонного вида фразу: «значение для России Портсмутского договора трудно переоценить», но это было бы неуместно, поскольку этот договор до сих пор не оценен по достоинству.
В первую очередь надо сказать о том, что с помощью Портсмутского договора Россия остановила японцев. Для Японии Русско-японская война не стала подобно 1-й японо-китайской войне трамплином для выхода на новый геополитический уровень. По окончании войны с Россией японский флот значительно усилился поднятыми с морского дна и отремонтированными русскими кораблями, и если бы Япония, как и 10 лет назад, окупила свои расходы на войну с помощью контрибуции, то она превратилась бы в доминирующую державу в Восточной Азии. Вместо этого японскому руководству пришлось заняться восстановлением своей финансовой системы, подорванной непосильными военными затратами.
Во время I Мировой войны Япония смиренно исполняла партию пятой скрипки в Антанте. Японцы даже сподобились вышибить немцев из Циндао, и надо сказать, что по сравнению с осадой Порт-Артура эта операция оказалась для них лёгкой прогулкой.
Во время Гражданской войны в России Япония поучаствовала в интервенции Антанты, но при этом сильного стремления к территориальным захватам не проявила. Весьма странной была эта интервенция - Рабоче-крестьянская красная армия и войска интервентов деликатно избегали крупных столкновений друг с другом. Японский контингент занимался поддержанием правопорядка в тылу у белых, и работы у японцев хватало - бандитам, объявившим себя «красными партизанами» даже удалось стереть с лица земли целый город - Николаевск-на-Амуре, в котором делал первые шаги в своей славной флотской карьере вице-адмирал С.О. Макаров.
А когда в октябре 1922 г. красные «разгромили атаманов, разогнали воевод» (заметим, русских атаманов и русских воевод) и приблизились к Владивостоку, занятому японскими войсками, то вместо штурма города последовали переговоры и уговоры японцев отправиться домой по добру по здорову. Японцы некоторое время поупирались, но всё-таки двинулись восвояси - пришлось прислушаться к голосу Америки, который напомнил, что Вашингтон придерживается принципа территориальной целостности России.
Вновь приступить к экспансии в Азии Япония нашла в себе силы только в начале 30-х годов. А в конце 30-х, проведя «разведки боем» у оз. Хасан и на р. Халхин-Гол, и убедившись в том, что советские танки не из фанеры сколочены, японцы благоразумно решили второй раз не наступать на русские грабли, и занялись китайцами с англо-саксами. Люйшуньская резня стала прообразом Нанкинской резни, а ночная торпедная атака Порт-Артура - налёта на Перл-Харбор. Не стоит забывать и о том, что самые крупные людские потери во II Мировой войне понёс отнюдь не Советский Союз, а Китай.
Атака на Перл-Харбор
Есть в Портсмутском договоре и по сей день полезная для России статья - аннулирование Петербургского договора 1875 г. А это означает, что японцы напрасно ссылаются на него в своих претензиях на Южные Курилы. Ссылка на Симодский трактат 1855 г. так же неактуальна, так как Япония нарушила его, напав на Россию в 1904 г. И если из-за этих островов мы до сих пор официально находимся в состоянии войны с Японией, то стоит подробно рассмотреть вопрос об их ценности для России.
1. Стратегическое положение. Именно в незамерзающих глубоководных проливах между южнокурильскими островами подлодки могут выходить в Тихий океан в подводном положении в любое время года.
2. На о. Итуруп находится крупнейшее в мире месторождение редкого металла рения, который используется в суперсплавах для космической и авиационной техники. Мировая добыча рения в 2006-м году составила 40 тонн, при этом вулкан Кудрявый выбрасывает каждый год 20 тонн рения. Это единственное место в мире, где рений находится в чистом виде, а не в виде примесей. 1 кг рения в зависимости от чистоты стоит от 1000 до 10 тыс. долларов. Другого месторождения рения в России нет (в советское время рений добывался в Казахстане).
3. Запасы других минеральных ресурсов Южных Курил составляют: углеводороды - около 2 млрд. тонн, золото и серебро - 2 тыс. тонн, титана - 40 млн. тонн, железа - 270 млн. тонн.
4. Южные Курилы - одно из 10 мест в мире, где за счёт турбуленции воды из-за встречи теплого и холодного морских течений происходит подъём с морского дна корма для рыб. Это привлекает огромные стада рыб. Стоимость добываемых здесь морепродуктов превышает 4 млрд. долларов в год.
Вулкан Кудрявый на острове Итуруп
После окончания Русско-японской войны не была свёрнута и «азиатская программа». Северная Персия (Сев. Иран) стала сферой российского влияния. И в начале Великой Отечественной войны Советскому Союзу пришлось её восстанавливать. В августе 1941 г., когда на подступах к Ленинграду советское командование было вынуждено бросать в бой 16-летних мальчишек, в северную часть Ирана вошли 44-я, 47-я и 53-я армии Закавказского фронта, в операции принимали участие около 1000 танков Т-26. Одновременно со стороны Персидского Залива в Южный Иран вторглись войска Великобритании. Эти действия были предприняты с целью использовать территорию Ирана для доставки ленд-лиза в СССР. Через год германское командование в стремлении как можно быстрее выйти к Волге - транспортной артерии, по которой шли поставки каспийской нефти и ленд-лиза, решилось на проведение рискованной Сталинградской операции.
В 1915 году в сибирском городе Кяхта Монголия, Китай и Российская Империя подписали договор, по которому Монголия получила от Китая автономию, ставшую первым шагом на пути к обретению независимости. Так между Россией и Китаем образовалось буферное государство, которое можно смело назвать вечным русским союзником, во всяком случае, до тех пор, пока существует единый и неделимый Китай.
Продолжение в следующих частях: 9, 10, 11
* План по разгрому Франции и Российской Империи, разработанный начальником германского Генерального штаба генерал-фельдмаршалом Альфредом фон Шлиффеном в 1905 году. План Шлиффена предписывал по возможности избегать полноценной войны на два фронта - на западе и востоке. Для этого предполагалось провести скоротечную (39 суток) кампанию, в которой с помощью т.н. «захода правым флангом» через Бельгию германские войска осуществляют полуокружение французской армии и захват Парижа с последующим разгромом французских войск, сосредоточенных на германской границе и разворотом всех сил на восток, против России.
** Сахаров А. Н. «Размышления о русско-японской войне 1904-1905 гг.» // Вопросы истории. 2007. № 4.
Спустя три десятилетия после Русско-японской войны наша страна также оказалась в сложном международном положении. Внешнеполитических стратегов и дипломатов уровня Николая II, графа Игнатьева, канцлера Горчакова в советском руководстве не могло быть по определению, и маловероятно, чтобы кто-то из рабоче-крестьянских вождей слышал про план Шлиффена*, а посему выбор наихудшего варианта в сложившейся ситуации - сделки с агрессором - никого не должен удивлять. После заключения пакта Молотова-Риббентропа Гитлер не спеша, последовательно разделался со всеми потенциальными союзниками СССР в континентальной Европе, чтобы никто не смог помешать ему в борьбе с главным противником на востоке. Два года Страна Советов являлось для Третьего Рейха надёжным тылом, поставщиком стратегического сырья, житницей, кузницей кадров для доблестной германской авиации и танковых войск, и только со здравницей не получилось чего-то.
В старой советской исторической мифологии и в современном ватном героическом эпосе эти события трактуются в том духе, что подлый, корчившийся в русофобских судорогах Запад отказался от советских предложений по созданию системы коллективной безопасности в Европе. Дескать, сперва был «Мюнхенский сговор», и только потом, как якобы вынужденное следствие, пакт Молотова-Риббентропа. Запад обвиняется в натравливании нацистского зверя на миролюбивое советское государство. Но при этом «забывают» вспомнить о том, что это «миролюбивое» государство с гербом в виде земного шара, украшенного коммунистическими символами, провозгласив тезис о возможности построения социализма в отдельно взятой стране, оставалось гнездовьем Коминтерна и вовсе не собиралось отказываться от идеи мировой революции, усердно раздувая её очаги везде, где только возможно. (см. " ВОЙНА И МИРовая революция товарища Сталина"). Так было в Германии в 1923 г., и в Испании в 1936-39 гг. Но, как известно, на каждое действие следует ожидать соответствующего противодействия. «До вашей революции никакого фашизма не было» - писал Молотову академик Иван Петрович Павлов.
Для полноты картины будет не лишним знать не только о том, что делалось, но и как делалось. А делалось так, что от Советов стали шарахаться даже их единомышленники. Воевавший в испанских интербригадах английский левак Эрик Артур Блэр, вошедший в мировую литературу под псевдонимом Джордж Оруэлл был настолько впечатлён действиями советских интернационалистов на гражданской войне в Испании, что, возвратившись домой, написал сразу два катехизиса антикоммунизма: «1984» и «Скотский хуторок».
Так стоит ли возмущаться стремлением европейских правительств столкнуть лбами двух зверей: красного и коричневого? Ведь это было не только в их интересах, но и прямым долгом перед своими избирателями, в большинстве своём не желавшими, чтобы красный барак стал частью их жизни.
С тем внешнеполитическим багажом, с которым СССР оказался перед началом II Мировой войны наверное лучшее, что могли бы сделать Сталин и К - сидеть ровно и не дёргаться. Ведь план Вайс по захвату Польши даже в теории не предполагал столкновений Вермахта с Красной Армией. Во всяком случае, была какая-то надежда на то, что общей границы с Германией у нас не будет. Но хотел ли этого сам Вождь всех народов - вот в чём вопрос? Советское руководство не очень-то и скрывало намерения победоносно воевать "малой кровью на чужой территории" - об этом даже в советским школах детям рассказывали. Но как, когда, почему, при каких обстоятельствах они собирались это делать - над этими вопросами до сих пор ломают копья историки и публицисты. А чтобы найти стопроцентно верные ответы нужно сделать невозможное - узнать досконально, какие тараканы бегали в голове у главного пациента страны, проходившего курс лечения кокаиновыми каплями.
Когда рассматриваешь этот эпизод истории, как-то невольно закрадывается мысль о том, что кремлёвские обитатели всё никак не могли прийти в себя от невероятного внешнеполитического «успеха» - в кои-то веки серьёзное государство заключило с ними серьёзный договор. В Третьем Рейхе немецких коммунистов тысячами бросали в концлагеря, а советские товарищи ради «дружбы» с нацистами смотрели на это сквозь пальцы. И Гитлер умело подыгрывал такому умонастроению. Он даже предложил Сталину сотоварищи поиграть в увлекательную геополитическую игру по разделу Британской Империи - и они повелись. В общем, развёл как лохов по полной программе. В страшную цену обошёлся народу этот дьявольский лохотрон. И не злыдням-прибалтам, а нашим горе-патриотам непонятно какой страны и какого народа стоило бы громче всех проклинать злосчастный пакт Молотова-Риббентропа.
Ну а в 1905 году всё вышло наоборот - в дураках оказался глава Второго Рейха. Когда Вильгельм II уже после заключения Портсмутского договора осознал, что его Бьёркская затея потерпела фиаско, он стал забрасывать Николая II эмоциональными телеграммами: «Мы подали друг другу руки и дали свои подписи перед Богом. Что подписано, то подписано». Но тщетны были отчаянные призывы - они не тронули нашего Императора.
Кайзер Вильгельм II и император Николай II беседуют на борту сторожевого корабля «Берлин» в заливе Бьёрке
В конце июня 1905 г. подготовка к российско-японским переговорам перешла в практическую плоскость - Николаю II предстояло утвердить персональный состав делегации, направлявшейся в Америку. Но неожиданно возникли затруднения с выбором главы делегации. Сначала отказался посол в Париже А.И. Нелидов, затем посол в Риме Н.В. Муравьёв. Оба сослались на болезнь. Никто не желал ставить свою подпись под актом капитуляции - а именно таким все без исключения видели предстоящий итог переговоров.
Но от этой миссии не отказался Витте, к тому времени отставленный от должности министра финансов и занимавший почётные синекуры председателя Комитета министров и члена Государственного Совета. Впрочем, и Витте собирался оформлять капитуляцию - проездом в Берлине он повидался со своим приятелем, банкиром Мендельсоном, и сказал ему, что России, конечно, придется отдать Японии Сахалин и заплатить большую контрибуцию. Опасаясь сопротивления со стороны своего Государя, он просил повлиять на Вильгельма II, чтобы тот убедил Николая II проявить гибкость.
Вполне вероятно, что Витте не без доли злорадства согласился сыграть малопочётную роль, держа в голове мысль о своей правоте: «а ведь я же говорил, что всё это ребячество плохо кончится».
Солидарны с Витте были и главы мировых держав. Британский король Эдуард VII заявил 9 июня 1905 г.: «Контрибуция Японии причитается, как победителю». Рузвельт заявил германскому послу в США: «Царь должен отчётливо понять, что эта война проиграна, мир должен быть подписан с ясным осознанием того, что японцы - победители». Но Николай II, напутствуя Витте, поставил два условия: ни гроша контрибуции, ни пяди земли.
Портсмутская конференция началась 27 июля. К тому времени японцы для укрепления своих позиций на переговорах захватили слабо защищённый Сахалин и высадили чисто демонстративный десант в порту Де-Кастри, южнее Николаевска-на-Амуре.
На втором заседании конференции японцы представили свои условия:
1) Признание японского преобладания в Корее;
2) Возвращение Манчжурии Китаю и вывод из нее русских войск;
3) Уступка Японии Порт-Артура и Ляодунского полуострова;
4) Уступка всей ЮМЖД от Порт-Артура до Харбина;
5) Уступка Сахалина и прилегающих островов;
6) Возмещение военных расходов Японии (в размере не менее 1,2 млрд. иен);
7) Выдача Японии всех русских кораблей, интернированных в нейтральных портах;
8) Ограничение права России держать военно-морской флот на Дальнем Востоке;
9) Предоставление японцам права рыбной ловли у русского побережья Тихого океана. (В первоначальный текст, переданный Рузвельту, входило также требование о срытии укреплений Владивостока).
С.Ю. Витте и барон Р.Р. Розен в пальмовом саду Wentworth Hotel
Довольно быстро стороны пришли к соглашениям по нескольким пунктам: по признанию Кореи сферой японских интересов (с платонической оговоркой о правах корейского императора); по передаче Порт-Артура Японии (с оговоркой - при условии согласия на то Китая); по выводу из Манчжурии войск - как русских, так и японских; по ЮМЖД - Япония получала лишь её южный участок от Порт-Артура до линии фронта; по рыбной ловле также договорились. А вот по пунктам 5, 6, 7, 8 русская делегация ответила решительным отказом.
К 5 августа стало ясно, что переговоры зашли в тупик. И тогда центр дальнейших переговоров был фактически перенесен из Портсмута в Петергоф, где Николай II принимал американского посла Джорджа Мейера и обменивался телеграммами с Вильгельмом II (так что Портсмутский мир можно назвать и Петергофским).
Император Николай Александрович с детьми на Нижней даче в Петергофе, 1905 год
7 августа Кайзер отправил Царю телеграмму, в которой советовал сложить с себя ответственность и переложить её на Государственную Думу: «Если бы она высказалась за мир, то ты был бы уполномочен нацией заключить мир на условиях, предложенных в Вашингтоне твоим делегатам… Никто в твоей армии, или стране, или в остальном мире не будет иметь права тебя порицать… Если Дума сочтёт предложение неприемлемым, то сама Россия чрез посредство Думы призывает тебя, своего Императора, продолжать борьбу, принимая на себя ответственность за все последствия…»
Это послание заставляет задуматься об адекватности Вильгельма. Закон о Гос. Думе вышел только 6 августа, до опубликования программного Манифеста 17 октября было более двух месяцев - он думал, что Царь сварганит первый в истории России парламентский орган за несколько дней, пока идут переговоры, или что эти переговоры могут тянуться полгода?
Государь так ответил на предложение Вильгельма II: «Всякий порядочный русский согласен продолжать войну до конца, если Япония будет настаивать на двух пунктах: ни пяди нашей территории, ни одного рубля вознаграждения за военные расходы. А именно в этом Япония не желает уступить. Меня же никто не заставит согласиться на эти два требования. Поэтому нет надежды на мир в настоящее время. Ты знаешь, как я ненавижу кровопролитие, но все же оно более приемлемо, нежели позорный мир, когда вера в себя, в свое отечество была бы окончательно разбита… Я готов нести всю ответственность сам, потому что совесть моя чиста и я знаю, что большинство народа меня поддержит. Я вполне сознаю всю громадную важность переживаемого мною момента, но не могу действовать иначе».
10 августа в Петергоф прибыл американский посол Джордж Мейер. Он два часа убеждал Николая II согласиться на выплату контрибуции Японии и отдать ей Сахалин. Государь сказал, что Россия контрибуции ни в какой форме платить не будет: «Россия - не побеждённая нация, она не находится в положении Франции 1870 года. Если понадобится, я сам отправлюсь на фронт». Мейер указывал, что южная часть Сахалина была в русских руках всего тридцать лет, что Россия без флота всё равно не имеет шансов вернуть остров. Николай II ответил, что в виде крайней уступки он готов согласиться на передачу южной части Сахалина, но при условии, если японцы обязуются не укреплять её, а северную половину вернуть без всякого вознаграждения.
Император Николай II благословляет солдат, отправляющихся на Русско-японскую войну. Петергоф. 1905 г.
Напрасно Рузвельт послал телеграмму Мейеру, в которой стращал Царя возможной потерей всей Восточной Сибири, напрасно Витте советовал принять предложения Рузвельта - Николай II оставался непреклонен. Как пишет С.С. Ольденбург: «Государь верил в Россию, и Он готов был продолжать войну; в этом была Его сила. Он не считал, что Россия побеждена, и, соглашаясь на мирные переговоры, всегда имел в виду возможность их разрыва».
12 августа Николай II написал письмо графу Ламздорфу, в котором ставил жирную точку в переговорах: «Необходимо окончить происходящие переговоры, ясно и категорически объяснив Президенту, что Россия далее того, что я сказал г. Мейеру, не пойдёт. И так уже, в моих глазах, сделана огромная уступка в том, что я соглашаюсь на удержание Японией южной половины Сахалина, но, разумеется, без малейшей уплаты денег за сохранение в нашей власти северной половины. Я допускаю широкое возмещение нами Японии расходов её по содержанию наших пленных, широкое, но разумное. Настаивать же на других денежных обязательствах напрасно - мною сказано последнее слово и от него я ни за что не отступлю. Представляю Президенту и всему миру судить, насколько благородно желание японцев, во что бы то ни стало, добиться получения денег - даже путём продолжения войны. Конечно, важно щадить самолюбие Президента, но для меня неизмеримо важнее и дороже заботиться и стоять на страже пользы и достоинства России. Передайте всё изложенное статс-секретарю Витте, с тем, чтобы он заявил наш ответ завтра японским делегатам. Рузвельту тоже заготовить ответ в этом смысле. Николай».
Но Витте никак не мог расстаться с мыслью о необходимости выплаты дани японцам. 13 августа в Портсмуте он в беседе с двумя видными журналистами сказал, что Россия может заплатить 200-300 млн. долларов за возвращение Северного Сахалина. В тот же день ему пришлось срочно опровергать свои собственные слова, так как пришла телеграмма с вышеизложенными повелениями Государя.
Миротворцы на борту «Мэйфлауэр». С.Ю. Витте, барон Р.Р. Розен, Президент Теодор Рузвельт, барон Ютаро Комура и Когоро Такахира.
16 августа наша делегация выдвинула японской стороне условия мира, продиктованные Русским Царём. «Российские уполномоченные имеют честь заявить, по приказу своего Августейшего Повелителя, что это - последняя уступка, на которую Россия готова пойти с единственной целью прийти к соглашению» - прозвучало в зале для переговоров.
Наступила длинная пауза. Затем глава японской делегации Ютаро Комура ровным голосом объявил, что японское правительство, в целях восстановления мира, принимает эти условия. Как пишет С.С. Ольденбург: «Присутствующие, - и в том числе сам Витте, - были ошеломлены. Никто не ожидал, что японцы откажутся от контрибуции и согласятся безвозмездно возвратить половину захваченного ими острова! Витте весьма быстро освоился с положением и уже в беседе с журналистами умело приписывал себе всю заслугу этого успеха».
За свои труды в Портсмуте Витте был возведён в графское достоинство. О том, как это происходило, Государь Николай Александрович сообщил в письме к Вдовствующей Императрице Марии Фёдоровне: «В Биорке к нам явился Витте - он был прост и весьма интересен. После длинного разговора с ним, когда я ему объявил о графском титуле, с ним почти случился "столчок", и затем он три раза старался поцеловать мне руку». Злые языки тут же прозвали Витте графом полу-Сахалинским.
Уже в наши дни стало известно, что Микадо тайно поставил перед Комурой задачу заключить мир любой ценой. А.Н. Сахаров пишет **, что Комура имел полномочия в случае необходимости уступить не только Сахалин, но и Курильские острова.
Но не такого мира ожидал японский народ - Портсмутский договор был воспринят как национальное унижение. В Токио вспыхнули массовые беспорядки, на улицах воздвигались баррикады, толпы громили и жгли полицейские участки, была сожжена редакция официальной газеты «Кокумин», страна погрузилась в траур. Но когда дело дошло до ратификации в парламенте - протесты смолкли: «Характерен же, в самом деле, факт, - заявил, защищая договор, главнокомандующий японскими войсками в Маньчжурии маршал Ивао Ояма, - что после целого года, победоносно завершившегося для нас «Мукденом», японская армия в течение пяти с половиной месяцев не решилась перейти в наступление!»
Уже через год жгучая жажда реванша породила странный призрак возобновления войны. В конце лета - начале осени 1906 г. в японской печати появились сообщения о том, что в ближайшее время Япония может захватить Владивосток и Николаевск-на-Амуре и овладеть обширной полосой от Квантунского полуострова до Берингова пролива. 23 февраля 1907 г. Приамурский генерал-губернатор Павел Фёдорович Унтербергер с тревогой телеграфировал Царю: «Война - в ближайшем будущем. Я могу противопоставить предполагаемому японскому десанту, приблизительно двумстам батальонам, лишь около 20 батальонов, так как остальные войска нужны для гарнизона Владивостока и Усть-Амура и охраны Амурской и Усть-Амурской коммуникационных армий».
Унтербергер настаивал на срочной присылке на Дальний Восток воинских подкреплений. В своём очередном сообщении Николаю II зимой 1907 г. он докладывал: «Несмотря на состоявшееся соглашение с Японией, как на почве политической, так и торговой, она продолжает усиленно вооружаться, усиливает свой флот, увеличивает свою сухопутную армию и подготавливает базы для военных операций как в Южной Маньчжурии, так и в Северной Корее».
Не смотря на реноме отъявленного японофоба, которое не вчера приклеилось к Унтербергеру, Государь отнёсся к его сообщениям очень серьёзно, приказав привести в полную боевую готовность полевые и крепостные войска Приамурского военного округа и снабдить их всем необходимым.
Но как бы ни бушевала японская ярость, как бы ни травила души горечь крушения всенародной мечты о триумфальной победе, не нашлось в Японии никого, кто подобно Константину Бальмонту возвёл хулу на священную особу монарха:
Наш царь - Мукден, наш царь - Цусима,
Наш царь - кровавое пятно,
Зловонье пороха и дыма,
В котором разуму - темно.
Наш царь - убожество слепое,
Тюрьма и кнут, подсуд, расстрел,
Царь-висельник, тем низкий вдвое,
Что обещал, но дать не смел.
Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, - час расплаты ждёт.
Кто начал царствовать - Ходынкой,
Тот кончит - встав на эшафот.
Если бы в Японии нашёлся кто-то, кто осмелился ловко зарифмовать что-нибудь в таком духе: «Микадо - Портсмут», «Микадо - налоговый гнёт», «Микадо - долговая яма», «Микадо - 30-летние старики, выброшенные за ворота фабрик», «Микадо - подростки-смертники» и т.п. - наверное такого поэта в лучшем случае ожидала бы участь Салмана Рушди. И если в России Николай II ни разу не воспользовался Законом об оскорблении Величества (хотя поводов для этого было «вагон и маленькая тележка»), то в Японии в таком законе просто не было надобности.
Подводя итоги обзора событий и процессов, обусловивших появление в анналах истории Портсмутского договора, хотелось бы в первую очередь пожелать всем нам не забывать о том, сколько сил и средств, сколько борьбы, трудов и молитв нескольких поколений русских людей было положено на то, чтобы создать условия и возможность для заключения хотя бы такого мира. И на всю Россию нашёлся лишь один единственный человек, кто сумел эту возможность использовать - Государь Император Николай Александрович.
Хотелось написать шаблонного вида фразу: «значение для России Портсмутского договора трудно переоценить», но это было бы неуместно, поскольку этот договор до сих пор не оценен по достоинству.
В первую очередь надо сказать о том, что с помощью Портсмутского договора Россия остановила японцев. Для Японии Русско-японская война не стала подобно 1-й японо-китайской войне трамплином для выхода на новый геополитический уровень. По окончании войны с Россией японский флот значительно усилился поднятыми с морского дна и отремонтированными русскими кораблями, и если бы Япония, как и 10 лет назад, окупила свои расходы на войну с помощью контрибуции, то она превратилась бы в доминирующую державу в Восточной Азии. Вместо этого японскому руководству пришлось заняться восстановлением своей финансовой системы, подорванной непосильными военными затратами.
Во время I Мировой войны Япония смиренно исполняла партию пятой скрипки в Антанте. Японцы даже сподобились вышибить немцев из Циндао, и надо сказать, что по сравнению с осадой Порт-Артура эта операция оказалась для них лёгкой прогулкой.
Во время Гражданской войны в России Япония поучаствовала в интервенции Антанты, но при этом сильного стремления к территориальным захватам не проявила. Весьма странной была эта интервенция - Рабоче-крестьянская красная армия и войска интервентов деликатно избегали крупных столкновений друг с другом. Японский контингент занимался поддержанием правопорядка в тылу у белых, и работы у японцев хватало - бандитам, объявившим себя «красными партизанами» даже удалось стереть с лица земли целый город - Николаевск-на-Амуре, в котором делал первые шаги в своей славной флотской карьере вице-адмирал С.О. Макаров.
А когда в октябре 1922 г. красные «разгромили атаманов, разогнали воевод» (заметим, русских атаманов и русских воевод) и приблизились к Владивостоку, занятому японскими войсками, то вместо штурма города последовали переговоры и уговоры японцев отправиться домой по добру по здорову. Японцы некоторое время поупирались, но всё-таки двинулись восвояси - пришлось прислушаться к голосу Америки, который напомнил, что Вашингтон придерживается принципа территориальной целостности России.
Вновь приступить к экспансии в Азии Япония нашла в себе силы только в начале 30-х годов. А в конце 30-х, проведя «разведки боем» у оз. Хасан и на р. Халхин-Гол, и убедившись в том, что советские танки не из фанеры сколочены, японцы благоразумно решили второй раз не наступать на русские грабли, и занялись китайцами с англо-саксами. Люйшуньская резня стала прообразом Нанкинской резни, а ночная торпедная атака Порт-Артура - налёта на Перл-Харбор. Не стоит забывать и о том, что самые крупные людские потери во II Мировой войне понёс отнюдь не Советский Союз, а Китай.
Атака на Перл-Харбор
Есть в Портсмутском договоре и по сей день полезная для России статья - аннулирование Петербургского договора 1875 г. А это означает, что японцы напрасно ссылаются на него в своих претензиях на Южные Курилы. Ссылка на Симодский трактат 1855 г. так же неактуальна, так как Япония нарушила его, напав на Россию в 1904 г. И если из-за этих островов мы до сих пор официально находимся в состоянии войны с Японией, то стоит подробно рассмотреть вопрос об их ценности для России.
1. Стратегическое положение. Именно в незамерзающих глубоководных проливах между южнокурильскими островами подлодки могут выходить в Тихий океан в подводном положении в любое время года.
2. На о. Итуруп находится крупнейшее в мире месторождение редкого металла рения, который используется в суперсплавах для космической и авиационной техники. Мировая добыча рения в 2006-м году составила 40 тонн, при этом вулкан Кудрявый выбрасывает каждый год 20 тонн рения. Это единственное место в мире, где рений находится в чистом виде, а не в виде примесей. 1 кг рения в зависимости от чистоты стоит от 1000 до 10 тыс. долларов. Другого месторождения рения в России нет (в советское время рений добывался в Казахстане).
3. Запасы других минеральных ресурсов Южных Курил составляют: углеводороды - около 2 млрд. тонн, золото и серебро - 2 тыс. тонн, титана - 40 млн. тонн, железа - 270 млн. тонн.
4. Южные Курилы - одно из 10 мест в мире, где за счёт турбуленции воды из-за встречи теплого и холодного морских течений происходит подъём с морского дна корма для рыб. Это привлекает огромные стада рыб. Стоимость добываемых здесь морепродуктов превышает 4 млрд. долларов в год.
Вулкан Кудрявый на острове Итуруп
После окончания Русско-японской войны не была свёрнута и «азиатская программа». Северная Персия (Сев. Иран) стала сферой российского влияния. И в начале Великой Отечественной войны Советскому Союзу пришлось её восстанавливать. В августе 1941 г., когда на подступах к Ленинграду советское командование было вынуждено бросать в бой 16-летних мальчишек, в северную часть Ирана вошли 44-я, 47-я и 53-я армии Закавказского фронта, в операции принимали участие около 1000 танков Т-26. Одновременно со стороны Персидского Залива в Южный Иран вторглись войска Великобритании. Эти действия были предприняты с целью использовать территорию Ирана для доставки ленд-лиза в СССР. Через год германское командование в стремлении как можно быстрее выйти к Волге - транспортной артерии, по которой шли поставки каспийской нефти и ленд-лиза, решилось на проведение рискованной Сталинградской операции.
В 1915 году в сибирском городе Кяхта Монголия, Китай и Российская Империя подписали договор, по которому Монголия получила от Китая автономию, ставшую первым шагом на пути к обретению независимости. Так между Россией и Китаем образовалось буферное государство, которое можно смело назвать вечным русским союзником, во всяком случае, до тех пор, пока существует единый и неделимый Китай.
Продолжение в следующих частях: 9, 10, 11
* План по разгрому Франции и Российской Империи, разработанный начальником германского Генерального штаба генерал-фельдмаршалом Альфредом фон Шлиффеном в 1905 году. План Шлиффена предписывал по возможности избегать полноценной войны на два фронта - на западе и востоке. Для этого предполагалось провести скоротечную (39 суток) кампанию, в которой с помощью т.н. «захода правым флангом» через Бельгию германские войска осуществляют полуокружение французской армии и захват Парижа с последующим разгромом французских войск, сосредоточенных на германской границе и разворотом всех сил на восток, против России.
** Сахаров А. Н. «Размышления о русско-японской войне 1904-1905 гг.» // Вопросы истории. 2007. № 4.