Чудеса на бороде
Написано специально для проекта N185 в zapovednik_2005
- Ну а что такого? Все хотят перемен! Я чем хуже?
Аркадий смотрелся в зеркало, гладил бороду, которая уже давно остановилась в росте в районе груди. Дальше ни в какую! Если её в косичку заплести, или даже в две, как иногда носит Семён Борисович, так вообще один смех выходит.
- Эх, пожалуй, отстригу я тебя!
У зеркала на криво вбитом в стену гвоздике висели ножницы. Ножницам было лет сто, наверное. Во всяком случае режущий край уже давно не резал, а скорее драл. Аркадия это не смутило. Он потянулся за ножницами и вскрикнул от боли, потому что в этот момент в его запястье впился кто-то весьма крошечный, но очень острозубый.
Аркадий, увидев странное существо, замотал рукой, продолжая истошно вопить теперь ещё и от ужаса.
- Свят, свят! Господи, помилуй! Отцепись же! Ааааа! Мамочки... Помогите!!
Существо отцепилось, приземлилось на раковину, что удачно расположилась под зеркалом, и серьёзно так посмотрело в глаза ополоумевшего Аркадия.
- Ты псих что ли?
Аркадий, конечно, молчал в ответ. Он был сейчас скорее похож на мраморное изваяние в одежде, кожа его лица приобрела очень светлый оттенок.
- Ну, да. О чём это я?! - продолжало существо. - Конечно же псих! Кто в здравом уме станет вот так внезапно бабаек дома лишать. Нас!.. Милых бабаечек...
Сфокусировав наконец взгляд, Аркадий заметил, что существо - девочка. Она стояла на краю раковины и вытирала заплаканные глазки подолом голубой и, вероятно, шёлковой юбочки.
Аркадий отошёл от шока. Присел на одно колено и близко-близко придвинул лицо к крошечной девочке.
- Ты... кто?
- А ты не знаешь что ли?!
Девочка отвернулась и что-то пробурчала.
- Эй... Так ты кто? Говорящая кукла что ли?
Малышка обернулась. Крепко сжатые кулачки о многом говорили. Эмоции на личике тоже не казались восторженными.
- Ты - противный сумасшедший старикан!
- Это похоже на правду. А ты откуда взялась?
- Да что за дурацкие вопросы! Я живу здесь!
- Где??
- Где, где - на бороде!
- Хватит шутки шутить, у меня итак сердце больное, ещё и галлюцинаций не хватало.
- Я не галлюцинация. Я живу здесь. В бороде твоей! Я бабайка. Бородяная. Вот.
Аркадий почесал затылок. Посмотрел куда-то в потолок. Потом опять на малышку.
- Бородяная, говоришь? В бороде живёшь, говоришь? В моей, значит, бороде, говоришь...
- Говорю! Говорю! Говорю!!
Малышка затопала ногами и надула щеки.
Аркадий не выдержал, засмеялся и направился к выходу из ванной комнаты.
- Ну всё. Я пошёл спать. Приму успокоительное, и ты исчезнешь. Глюки, спокойной ночи!
- Стой! Стой же!
- Я с глюками не разговариваю!
Он хлопнул дверью, и бабайка осталась одна на краю раковины. Голубая юбочка спереди немного намокла от слёз. Одна косичка растрепалась. Глазки были грустными. Одинокая бабайка. Бородяная.
Дверь раскрылась внезапно. Аркадий наощупь пробирался с закрытыми глазами обратно к раковине.
- Так... Сейчас я открою глаза, и тебя нет.
Открыл.
Малышка заплетала косичку и смотрела на него всё так же обиженно.
Аркадий попятился, закрыв глаза руками. Потом сделал шаг вперёд. И раздвинул пальцы, чтобы хоть что-то увидеть через щёлки.
Бабайка, сидя на краю раковины, строила ему рожицы. Было заметно, что её эта ситуация очень забавляет.
- Эй, ты! - сказал Аркадий, не убирая рук от лица. - Ты сейчас же скажешь мне, кто ты и что тут делаешь!! Или... Или я тебя...
Аркадий быстро осмотрелся, и в его поле зрения оказался тапок.
- Прихлопну!
- Но-но-но! Только бы прихлопнуть кого-нибудь. Не я начала этот беспредел. А ты! Кто захотел меня дома лишить? Кто решил вдруг бороду обстричь? Кто?! Ну!?
Аркадий громко сглотнул накопившуюся слюну и тихонько произнес:
- Я...
- Вооот! А я о чём? Я, значит, тут ремонт сделала. Подкрасила все седые волоски. Каждый день слежу за длиной. А он? Неблагодарный!
- Следишь за чем?
- За длиной, конечно. Сейчас всё в самый раз. Не длинно, не коротко. Идеально!
- Эээ...
- Ну да. А насчёт "представиться" - я представилась уже, хотя ты кричал слишком громко, и вряд ли что-то услышал. Так что повторяю. Для самых глухих. Я бабайка. Бородяная. Зовут меня Глаша.
- Аркадий.
- Ага. Я в курсе. Так-то вместе живём уже прилично, лет десять, наверное. Хотя, конечно, я знакомиться лично никак не планировала.
- Я тоже.
- В общем, слушай, Аркаша. Мне проблем не надо. Хочешь жить без бороды, живи. Я пошла в таком случае. Найду себе другую. К тебе тут захаживал некто, Семён, кажется. У него есть над чем поработать. Пойду в его бороду, там, похоже, свободная жилплощадь.
Глаша свесилась на руках с края раковины, собираясь прыгнуть, но Аркадий схватил её морщинистой ладонью.
- Это что же, бабайки в самом деле существуют?
Аркадий внимательно разглядывал маленькую девочку. Она чем-то походила на хоббитов из толкиенских книжек, которыми он вдохновлялся, пытаясь дописать свои недописанные истории.
- Хватит пялиться. Мне надо новое жилье искать. Отпусти уже!
Он как будто не слышал её и продолжал рассматривать мохнатые ручки и ножки, такое же мохнатое личико. Светлые волоски на её тельце издалека были совсем не заметны, и она выглядела как самая обычная только крошечная девочка.
- Глаша... Угу... Значит, бабайка Глаша.
Аркадий аккуратно поставил её на раковину и захохотал.
- Эй, сумасшедший дед. Ты чего опять гогочешь?
- Слушай, Глаша. Ну, ты умора, конечно! Вместе живём десять лет, говоришь?
Смех Аркадия разлетался по вентиляционным шахтам всего дома.
- Десять лет бороду мне красишь?! Я не могу!
- Да. И что! Нормальные бабайки у нормальных бородачей и побольше живут.
Аркадий успокоился наконец-то. Глаза его были мокрые от слез.
- Дожил... Старость пришла. А с ней... бабайки!
Он снова согнулся в приступе смеха, но уже не смог смеяться.
- Ох, уже живот болит. Всё. Принимаю всё как есть. Иди сюда, Глаша, пошли чай пить, коль так.
На кухне было прибрано, светло, и вкусно пахло блинами. Аркадий давно потерял супругу. От неё только и осталось - несколько фотографий в рамках, накидка на стуле, куда никто не садился с тех самых пор, и книга рецептов, в том числе вкуснейших блинов.
Аркадий из деревянной солонки пересыпал соль, перевернул её наподобие стола, приставил рядом вместо стула крышечку от растительного масла и отпустил на кухонный стол бабайку.
- Садись, Глаша. Сейчас налью тебе чаю.
Он прошелся по комнатам. Нашёл ручку. Открутил от ручки колпачок и капнул в него заварки и воды, бросил несколько кристалликов сахарного песку. Оторвал маленький кусочек блина и всё это поставил перед Глашей на импровизированный стол.
Пришло время изумляться Глаше.
- Я привыкла тайком ходить обедать. А тут...
- Угощайся. Не стесняйся.
Глаша выпила чай, съела кусочек блина, но продолжала сидеть.
Аркадий смотрел на неё в изумлении.
- Десять лет... Это как с женой простился, значит.
- Ну, да. Как борода стала подходящего размера, так и пришла. Мне подружки бабайки сообщили, что жильё появилось. Вот и пришла к тебе.
Аркадий тяжело вздохнул.
- Дела...
- Так ты что? Передумал бороду стричь?
- Ну да... Не отправлять же тебя к Семёну Борисычу. У него это... Как его? Серобея. Ой, нет. Себорея. Перхоть по-нашенски.
- Это плохо, да. То-то у него никто не живёт. Мы не любим, когда такая беда случается, сразу сбегаем.
- Ты расскажи-ка мне лучше, Глаша. Как же так вышло, что я никогда тебя раньше не видел?
- Так раньше ты и не собирался бороду стричь. Жилось мне хорошо, уютно. Крошечки с твоей бороды я подъедала. Капель воды мне хватало тех, что после умывания оставались. Когда ты спал, я потихоньку иногда ходила в гости к друзьям, другим бабайкам. Если ты аккуратно ел - без крошек в бороде - выбиралась на кухню. Много ли мне надо? Так и жила.
Аркадий слушал, попивая свой чай.
- У тебя хорошо, - продолжала бабайка Глаша. - Шума мало. Запахи вкусные. Сытно и уютно. Как не жить. А показываться на глаза опасно. Ты вон как - прихлопнуть собирался. Знаешь, сколько так пропало наших... Можно было, конечно, уйти в другую бороду. Но, Аркаша, слишком полюбила я твой дом и свой дом в твоей бороде. Не хочется где-то опять уют наводить, к новому привыкать. Попадешь так к молодому кому-нибудь. А он, бац! - через неделю сбреет всё под корень или выкрасит в какой-нибудь кислотный цвет. Надоело ему, видите ли. Вот тебя, Аркаша, какая муха укусила?
- Да я и не знаю даже. Перемен захотелось.
- Перемен захотелось ему. Цоя что ли переслушал?
- Ну что ты! Что ты! Просто, устал я один. У Семёна Борисыча хоть собака есть. А у меня... Вот решил, что с такой бородой на меня и не смотрит никто.
Аркадий с грустью погладил бороду.
- Не в бороде дело, - сказала Глаша. - Просто ты сам никого впускать не хочешь. Всё ещё жену любишь. Ты весь заполнен мыслями о ней. Ни о чём другом и думать не можешь!... Вот, скажи, у тебя есть хобби?
Аркадий кивнул.
- Я иногда пишу истории разные, сказки.
- Покажи.
- Так всё в черновиках.
Глаша хмыкнула.
- Ни одной книжки не издал?
- Конечно, нет.
- Почему это "конечно"? Другие же пишут, печатаются.
Аркадий пожал плечами и сказал:
- Так у них интересно всё получается, а у меня ерунда.
Глаша смахнула со столика чашку из колпачка, взяла в руки воображаемый блокнот с ручкой и стала писать, медленно и внятно озвучивая каждое слово:
- Пациент - Аркаша. Диагноз - не верит в себя. Лечение - волшебный пендаль.
После этого она выбралась из-за импровизированного столика и поближе подошла к Аркадию.
- Раз уж мы с тобой познакомились в реальности, и мне больше нет смысла постоянно прятаться в твоей бороде, покажу я тебе кое-какие чудеса. Но не все сразу. Только обещай, что снова возьмёшься за книги!
- Да не верю я в такое. И чудеса, и книги - глупости это всё.
Глаша опять насупилась.
- Ладно, ладно! - махнул рукой Аркадий. - Ты показывай, что хочешь, а там видно будет.
Глаша запищала от радости и повисла на бороде Аркадия, раскачиваясь как на качелях.
Обладая острым нюхом, Глаша стала для Аркадия главным помощником в выборе продуктов в магазине. Чтобы не смущать покупателей, она сидела в бороде, Аркадий подносил фрукт или овощ совсем близко, и она давала знать, что продукт хороший или плохой. Сначала она дёргала волоски бороды резко или аккуратно, но потом они перешли на другие сигналы - Глаша тихонько пищала "Да!" или "Фу!"
Однажды Аркадий так увлекся выбором продуктов, что не заметил, как за его спиной долго стоял какой-то человек. В итоге последний не выдержал и спросил:
- Мужчина, что это у вас такое пищит уже несколько минут. Я заметил, что вы по разному реагируете на разные сигналы - или кладете в корзину, или обратно на полку.
Аркадий растерялся сначала, а потом, заметив краем глаза молодого человека со смартфоном, сказал:
- Это у меня новейшее устройство, проверяет наличие токсинов и радиации в продуктах питания.
- Ого! Это же гениально! Покажите!
- Нет, нет. Прибор уникальный в своём роде. Пока проходит тестирование. Не могу обнародовать без согласия учёных.
Мужчина расстроился, но покинул магазин. Аркадий нервно вздрогнул и решил, что надо обновить методику походов за продуктами.
С этим чудом от Глаши Аркадий быстро свыкся, и уже не мог представить себе выбор провизии без её помощи.
Но спустя некоторое время Глаша открыла ему новое чудо.
- Ох... Когда же это закончится. Нет моих сил. И таблеток нет, - Аркадий давил пальцами на виски и морщился.
Глаша, потирая глаза, выбралась из бороды хозяина.
- Эээ! Ты чего! Сам не спишь и другим не даёшь!
- Не могу спать. Голова болит. Таблеток нет. Врачей не люблю звать.
- Так сказал бы сразу. Ну ты даёшь!
Бабайка ловко забралась на голову Аркадия.
- Руки только в голову не пихай! - крикнула Глаша, ныряя в его густые седые волосы.
Аркадий услышал веселую песенку, что пела Глаша, и почувствовал как мурашки бегут по макушке, затылку, потом на спину и обратно. Так продолжалось несколько минут, но боль отступала.
Глаша без сил соскользнула по пряди волос на переносицу и спрыгнула в бороду, ничего не сказав.
- Глаша? Спасибо...
Но из бороды доносилось только звонкое сопение.
На утро Аркадий в благодарность приготовил для Глаши ароматный малиновый чай и крошечные кусочки молочных ирисок. Он как раз собрался сделать глоток кофе, когда с громким чихом Глаша вывалилась из его бороды.
- Апчхи! - снова чихнула она и засмеялась.
- Ты в порядке? - занервничал Аркадий.
- Конечно! Просто кто-то давно не мылся!
- Ой! Так у нас воду отключили на две недели!
- Аааа, - протянула она, скорчив рожицу. - Помню, помню... В прошлый раз я тоже исчихалась вся. Но, кажется, ты ходил в баню. Городскую. Точно!
Баня была в квартале от дома. Уже на входе разносился запах берёз и можжевельника. В раздевалке Глаша скатилась по рукаву Аркадия ему в ладонь и сказала:
- Ты иди. А мы здесь с другими бабайками посидим, поболтаем.
- С другими?
- А ты думал я с тобой пойду? Пха! Нет уж, варись сам в этой жаре, мне и тут хорошо.
- А другие?
- Придут, не переживай. У нас тут всё схвачено. До встречи!
Глаша убежала куда-то под скамью. Аркадий, согнувшись как только сумел, заглянул туда и увидел небольшую дверцу в стене.
- Хех, - только и сказал он, приглаживая бороду.
Глаша и Аркадий жили мирно. Хозяин бороды стал больше улыбаться, выходить на улицу. Даже Семён Борисович как-то спросил, уж не влюбился ли тот на старости лет.
- Нет, Семён, - ответил Аркадий, - как любил одну свою супругу, так и буду любить её одну. А ты бы лучше свою себорею вылечил! Глядишь, жениться хоть разок успеешь. А то с одними собаками и водишься.
Аркадий хоть и пытался выглядеть счастливым, но здоровье стало его подводить.
Глаша была встревожена.
- Аркаша, миленький, что же такое с тобой?
- Так я уже немолод.
- Ваши люди-человеки и больше ста лет живут! А тебе ещё и шестидесяти нет.
- Всяко бывает, Глашенька. А мне уже тяжело. Я бы хотел скорее к своей любимой попасть.
- К жене? Туда? В самое-самое прекрасное далёко?
- Да. Туда. Только вот найду ли её... И возьмут ли меня... Ох! - Аркадий сморщился от боли.
- Конечно, возьмут! Конечно, попадёшь!
Глаша засуетились, забегала по квартире, долго что-то искала и вернулась к ставшему уже серым от болезни Аркадию.
- Ты это... Лежи тут. Понял? Никуда не уходи! Я скоро вернусь!
Аркадий провалился в сон. Ему казалось, что он летит сквозь вселенную, и где-то там далеко-далеко видит очертания своей любимой. "Я к тебе приду, родная..."
Потом вдруг всё исчезло. Потом возникло лицо Семёна. Потом куда-то двигался потолок. Опять провал. Лампы. Другой потолок. Какой-то мужчина с усами. Провал. Опять Семён. Опять провал.
Аркадий услышал как кто-то плачет. Тихо так. В самое ухо. И даже мокро стало и щекотно внутри.
Он пошевелил рукой, чтобы почесаться, и вдруг раздался писк:
- Ты очнулся! Семён, просыпайся! Он очнулся!
Над Аркадием склонился давний друг.
- Ну ты даёшь, старик. Женишься тут, как же. Все нервы с тобой потратил.
- Семён?
- А тебе кто нужен? Почтальон Печкин?
- Семён, - хоть и с трудом, но заулыбался Аркадий.
- Ты, давай, не хандри! Рано ещё тапки белые надевать.
Аркадий безуспешно попытался присесть на койке, но Семён осадил его.
- Что ты дёргаешься? Дёргается он! Лежи спокойно.
- Как я здесь оказался?
- Скажи спасибо своей бородулечной бабайке.
- Глаша? Ты её тоже знаешь?
Тут не выдержала Глаша и выскочила из бороды Аркадия.
- Если бы ты знал сколько седых волос мне прибавилось с этим остолопом! - она грозно пригрозила кулаком в сторону Семёна, но как оказалось - в шутку.
Семён продолжил рассказывать:
- Прибежала ко мне, значит, пока я цветы поливал. Стала прыгать, кричать что-то. Я уж хотел прихлопнуть её, думал муха какая. А это вон что! Я чуть инфаркт не получил. Но всё обошлось.
- Да, Аркаша, Семёна я быстрее убедила, что я живая и хорошая, и вообще самая лучшая и полезная в мире!
- Если б не она, - серьёзно сказал Семён, - я бы вряд ли тебе всё это говорил.
- Спасибо, Глаша, - еле слышно сказал Аркадий.
Друзья ещё какое-то время побыли вместе. Но пришла медсестра и сообщила о том, что время посещений завершено.
Глаша успела спрятаться в бороду хозяина, когда медсестра подошла к Аркадию, чтобы сделать укол.
- Завтра утром разбужу вас в шесть.
- Спасибо.
Медсестра исчезла так же быстро как и появилась.
Глаша высунулась из бороды и забралась на тумбочку, чтобы Аркадию было её лучше видно.
- Спасибо тебе, - повторил он.
- Да перестань. Любая бабайка бы так поступила.
- Но ты могла погибнуть.
- Могла. Ты тоже.
- А я уже даже видел свою жену во сне. Думал, скоро встретимся...
Глаша вскочила.
- Точно! Тебе же послание я должна передать.
- От кого?
- От жены, конечно.
Аркадий не понимающе смотрел на Глашу.
- Да что ты таращишься так! Послушай лучше.
Она встала в красивую, как ей казалось, позу и очень выразительно прочла:
- Аркашка-дурашка, ко мне не спеши!
Все сказки вначале свои допиши.
Аркашка-дурашка, меня ты послушай,
Не пустят сюда, если бьешь ты баклуши.
Аркашка-дурашка, я верю в тебя,
А сказка сама не напишет себя!
Аркашка-дурашка, мой милый, родной,
Я жду, но пока возвращайся домой.
С каждой строчкой Аркадий всё больше и больше удивлялся.
- Это прозвище придумала мне жена, - думал он вслух. - И называла меня так только тогда, когда мы были вдвоём.
Он погладил свою бороду.
- И бороды у меня тогда не было.
Аркадий поискал глазами Глашу.
- Глаша! Глаша, как ты узнала?
Она не ответила.
- Глаша, ты где? Глаша!
Дверь в палату отворилась.
- Вы звали? Я дежурная медсестра Глафира Петровна.
- Эээ... Нет. Вам послышалось.
- Хорошо, если что-то будет нужно - я рядом.
Аркадий закрыл глаза. Он подождал ещё немного, но Глаша не возвращалась. И только в голове вертелось без конца: "Аркашка-дурашка, ко мне не спеши... Аркашка-дурашка, ко мне не спеши... Аркашка-дурашка..."
- Ну а что такого? Все хотят перемен! Я чем хуже?
Аркадий смотрелся в зеркало, гладил бороду, которая уже давно остановилась в росте в районе груди. Дальше ни в какую! Если её в косичку заплести, или даже в две, как иногда носит Семён Борисович, так вообще один смех выходит.
- Эх, пожалуй, отстригу я тебя!
У зеркала на криво вбитом в стену гвоздике висели ножницы. Ножницам было лет сто, наверное. Во всяком случае режущий край уже давно не резал, а скорее драл. Аркадия это не смутило. Он потянулся за ножницами и вскрикнул от боли, потому что в этот момент в его запястье впился кто-то весьма крошечный, но очень острозубый.
Аркадий, увидев странное существо, замотал рукой, продолжая истошно вопить теперь ещё и от ужаса.
- Свят, свят! Господи, помилуй! Отцепись же! Ааааа! Мамочки... Помогите!!
Существо отцепилось, приземлилось на раковину, что удачно расположилась под зеркалом, и серьёзно так посмотрело в глаза ополоумевшего Аркадия.
- Ты псих что ли?
Аркадий, конечно, молчал в ответ. Он был сейчас скорее похож на мраморное изваяние в одежде, кожа его лица приобрела очень светлый оттенок.
- Ну, да. О чём это я?! - продолжало существо. - Конечно же псих! Кто в здравом уме станет вот так внезапно бабаек дома лишать. Нас!.. Милых бабаечек...
Сфокусировав наконец взгляд, Аркадий заметил, что существо - девочка. Она стояла на краю раковины и вытирала заплаканные глазки подолом голубой и, вероятно, шёлковой юбочки.
Аркадий отошёл от шока. Присел на одно колено и близко-близко придвинул лицо к крошечной девочке.
- Ты... кто?
- А ты не знаешь что ли?!
Девочка отвернулась и что-то пробурчала.
- Эй... Так ты кто? Говорящая кукла что ли?
Малышка обернулась. Крепко сжатые кулачки о многом говорили. Эмоции на личике тоже не казались восторженными.
- Ты - противный сумасшедший старикан!
- Это похоже на правду. А ты откуда взялась?
- Да что за дурацкие вопросы! Я живу здесь!
- Где??
- Где, где - на бороде!
- Хватит шутки шутить, у меня итак сердце больное, ещё и галлюцинаций не хватало.
- Я не галлюцинация. Я живу здесь. В бороде твоей! Я бабайка. Бородяная. Вот.
Аркадий почесал затылок. Посмотрел куда-то в потолок. Потом опять на малышку.
- Бородяная, говоришь? В бороде живёшь, говоришь? В моей, значит, бороде, говоришь...
- Говорю! Говорю! Говорю!!
Малышка затопала ногами и надула щеки.
Аркадий не выдержал, засмеялся и направился к выходу из ванной комнаты.
- Ну всё. Я пошёл спать. Приму успокоительное, и ты исчезнешь. Глюки, спокойной ночи!
- Стой! Стой же!
- Я с глюками не разговариваю!
Он хлопнул дверью, и бабайка осталась одна на краю раковины. Голубая юбочка спереди немного намокла от слёз. Одна косичка растрепалась. Глазки были грустными. Одинокая бабайка. Бородяная.
Дверь раскрылась внезапно. Аркадий наощупь пробирался с закрытыми глазами обратно к раковине.
- Так... Сейчас я открою глаза, и тебя нет.
Открыл.
Малышка заплетала косичку и смотрела на него всё так же обиженно.
Аркадий попятился, закрыв глаза руками. Потом сделал шаг вперёд. И раздвинул пальцы, чтобы хоть что-то увидеть через щёлки.
Бабайка, сидя на краю раковины, строила ему рожицы. Было заметно, что её эта ситуация очень забавляет.
- Эй, ты! - сказал Аркадий, не убирая рук от лица. - Ты сейчас же скажешь мне, кто ты и что тут делаешь!! Или... Или я тебя...
Аркадий быстро осмотрелся, и в его поле зрения оказался тапок.
- Прихлопну!
- Но-но-но! Только бы прихлопнуть кого-нибудь. Не я начала этот беспредел. А ты! Кто захотел меня дома лишить? Кто решил вдруг бороду обстричь? Кто?! Ну!?
Аркадий громко сглотнул накопившуюся слюну и тихонько произнес:
- Я...
- Вооот! А я о чём? Я, значит, тут ремонт сделала. Подкрасила все седые волоски. Каждый день слежу за длиной. А он? Неблагодарный!
- Следишь за чем?
- За длиной, конечно. Сейчас всё в самый раз. Не длинно, не коротко. Идеально!
- Эээ...
- Ну да. А насчёт "представиться" - я представилась уже, хотя ты кричал слишком громко, и вряд ли что-то услышал. Так что повторяю. Для самых глухих. Я бабайка. Бородяная. Зовут меня Глаша.
- Аркадий.
- Ага. Я в курсе. Так-то вместе живём уже прилично, лет десять, наверное. Хотя, конечно, я знакомиться лично никак не планировала.
- Я тоже.
- В общем, слушай, Аркаша. Мне проблем не надо. Хочешь жить без бороды, живи. Я пошла в таком случае. Найду себе другую. К тебе тут захаживал некто, Семён, кажется. У него есть над чем поработать. Пойду в его бороду, там, похоже, свободная жилплощадь.
Глаша свесилась на руках с края раковины, собираясь прыгнуть, но Аркадий схватил её морщинистой ладонью.
- Это что же, бабайки в самом деле существуют?
Аркадий внимательно разглядывал маленькую девочку. Она чем-то походила на хоббитов из толкиенских книжек, которыми он вдохновлялся, пытаясь дописать свои недописанные истории.
- Хватит пялиться. Мне надо новое жилье искать. Отпусти уже!
Он как будто не слышал её и продолжал рассматривать мохнатые ручки и ножки, такое же мохнатое личико. Светлые волоски на её тельце издалека были совсем не заметны, и она выглядела как самая обычная только крошечная девочка.
- Глаша... Угу... Значит, бабайка Глаша.
Аркадий аккуратно поставил её на раковину и захохотал.
- Эй, сумасшедший дед. Ты чего опять гогочешь?
- Слушай, Глаша. Ну, ты умора, конечно! Вместе живём десять лет, говоришь?
Смех Аркадия разлетался по вентиляционным шахтам всего дома.
- Десять лет бороду мне красишь?! Я не могу!
- Да. И что! Нормальные бабайки у нормальных бородачей и побольше живут.
Аркадий успокоился наконец-то. Глаза его были мокрые от слез.
- Дожил... Старость пришла. А с ней... бабайки!
Он снова согнулся в приступе смеха, но уже не смог смеяться.
- Ох, уже живот болит. Всё. Принимаю всё как есть. Иди сюда, Глаша, пошли чай пить, коль так.
На кухне было прибрано, светло, и вкусно пахло блинами. Аркадий давно потерял супругу. От неё только и осталось - несколько фотографий в рамках, накидка на стуле, куда никто не садился с тех самых пор, и книга рецептов, в том числе вкуснейших блинов.
Аркадий из деревянной солонки пересыпал соль, перевернул её наподобие стола, приставил рядом вместо стула крышечку от растительного масла и отпустил на кухонный стол бабайку.
- Садись, Глаша. Сейчас налью тебе чаю.
Он прошелся по комнатам. Нашёл ручку. Открутил от ручки колпачок и капнул в него заварки и воды, бросил несколько кристалликов сахарного песку. Оторвал маленький кусочек блина и всё это поставил перед Глашей на импровизированный стол.
Пришло время изумляться Глаше.
- Я привыкла тайком ходить обедать. А тут...
- Угощайся. Не стесняйся.
Глаша выпила чай, съела кусочек блина, но продолжала сидеть.
Аркадий смотрел на неё в изумлении.
- Десять лет... Это как с женой простился, значит.
- Ну, да. Как борода стала подходящего размера, так и пришла. Мне подружки бабайки сообщили, что жильё появилось. Вот и пришла к тебе.
Аркадий тяжело вздохнул.
- Дела...
- Так ты что? Передумал бороду стричь?
- Ну да... Не отправлять же тебя к Семёну Борисычу. У него это... Как его? Серобея. Ой, нет. Себорея. Перхоть по-нашенски.
- Это плохо, да. То-то у него никто не живёт. Мы не любим, когда такая беда случается, сразу сбегаем.
- Ты расскажи-ка мне лучше, Глаша. Как же так вышло, что я никогда тебя раньше не видел?
- Так раньше ты и не собирался бороду стричь. Жилось мне хорошо, уютно. Крошечки с твоей бороды я подъедала. Капель воды мне хватало тех, что после умывания оставались. Когда ты спал, я потихоньку иногда ходила в гости к друзьям, другим бабайкам. Если ты аккуратно ел - без крошек в бороде - выбиралась на кухню. Много ли мне надо? Так и жила.
Аркадий слушал, попивая свой чай.
- У тебя хорошо, - продолжала бабайка Глаша. - Шума мало. Запахи вкусные. Сытно и уютно. Как не жить. А показываться на глаза опасно. Ты вон как - прихлопнуть собирался. Знаешь, сколько так пропало наших... Можно было, конечно, уйти в другую бороду. Но, Аркаша, слишком полюбила я твой дом и свой дом в твоей бороде. Не хочется где-то опять уют наводить, к новому привыкать. Попадешь так к молодому кому-нибудь. А он, бац! - через неделю сбреет всё под корень или выкрасит в какой-нибудь кислотный цвет. Надоело ему, видите ли. Вот тебя, Аркаша, какая муха укусила?
- Да я и не знаю даже. Перемен захотелось.
- Перемен захотелось ему. Цоя что ли переслушал?
- Ну что ты! Что ты! Просто, устал я один. У Семёна Борисыча хоть собака есть. А у меня... Вот решил, что с такой бородой на меня и не смотрит никто.
Аркадий с грустью погладил бороду.
- Не в бороде дело, - сказала Глаша. - Просто ты сам никого впускать не хочешь. Всё ещё жену любишь. Ты весь заполнен мыслями о ней. Ни о чём другом и думать не можешь!... Вот, скажи, у тебя есть хобби?
Аркадий кивнул.
- Я иногда пишу истории разные, сказки.
- Покажи.
- Так всё в черновиках.
Глаша хмыкнула.
- Ни одной книжки не издал?
- Конечно, нет.
- Почему это "конечно"? Другие же пишут, печатаются.
Аркадий пожал плечами и сказал:
- Так у них интересно всё получается, а у меня ерунда.
Глаша смахнула со столика чашку из колпачка, взяла в руки воображаемый блокнот с ручкой и стала писать, медленно и внятно озвучивая каждое слово:
- Пациент - Аркаша. Диагноз - не верит в себя. Лечение - волшебный пендаль.
После этого она выбралась из-за импровизированного столика и поближе подошла к Аркадию.
- Раз уж мы с тобой познакомились в реальности, и мне больше нет смысла постоянно прятаться в твоей бороде, покажу я тебе кое-какие чудеса. Но не все сразу. Только обещай, что снова возьмёшься за книги!
- Да не верю я в такое. И чудеса, и книги - глупости это всё.
Глаша опять насупилась.
- Ладно, ладно! - махнул рукой Аркадий. - Ты показывай, что хочешь, а там видно будет.
Глаша запищала от радости и повисла на бороде Аркадия, раскачиваясь как на качелях.
Обладая острым нюхом, Глаша стала для Аркадия главным помощником в выборе продуктов в магазине. Чтобы не смущать покупателей, она сидела в бороде, Аркадий подносил фрукт или овощ совсем близко, и она давала знать, что продукт хороший или плохой. Сначала она дёргала волоски бороды резко или аккуратно, но потом они перешли на другие сигналы - Глаша тихонько пищала "Да!" или "Фу!"
Однажды Аркадий так увлекся выбором продуктов, что не заметил, как за его спиной долго стоял какой-то человек. В итоге последний не выдержал и спросил:
- Мужчина, что это у вас такое пищит уже несколько минут. Я заметил, что вы по разному реагируете на разные сигналы - или кладете в корзину, или обратно на полку.
Аркадий растерялся сначала, а потом, заметив краем глаза молодого человека со смартфоном, сказал:
- Это у меня новейшее устройство, проверяет наличие токсинов и радиации в продуктах питания.
- Ого! Это же гениально! Покажите!
- Нет, нет. Прибор уникальный в своём роде. Пока проходит тестирование. Не могу обнародовать без согласия учёных.
Мужчина расстроился, но покинул магазин. Аркадий нервно вздрогнул и решил, что надо обновить методику походов за продуктами.
С этим чудом от Глаши Аркадий быстро свыкся, и уже не мог представить себе выбор провизии без её помощи.
Но спустя некоторое время Глаша открыла ему новое чудо.
- Ох... Когда же это закончится. Нет моих сил. И таблеток нет, - Аркадий давил пальцами на виски и морщился.
Глаша, потирая глаза, выбралась из бороды хозяина.
- Эээ! Ты чего! Сам не спишь и другим не даёшь!
- Не могу спать. Голова болит. Таблеток нет. Врачей не люблю звать.
- Так сказал бы сразу. Ну ты даёшь!
Бабайка ловко забралась на голову Аркадия.
- Руки только в голову не пихай! - крикнула Глаша, ныряя в его густые седые волосы.
Аркадий услышал веселую песенку, что пела Глаша, и почувствовал как мурашки бегут по макушке, затылку, потом на спину и обратно. Так продолжалось несколько минут, но боль отступала.
Глаша без сил соскользнула по пряди волос на переносицу и спрыгнула в бороду, ничего не сказав.
- Глаша? Спасибо...
Но из бороды доносилось только звонкое сопение.
На утро Аркадий в благодарность приготовил для Глаши ароматный малиновый чай и крошечные кусочки молочных ирисок. Он как раз собрался сделать глоток кофе, когда с громким чихом Глаша вывалилась из его бороды.
- Апчхи! - снова чихнула она и засмеялась.
- Ты в порядке? - занервничал Аркадий.
- Конечно! Просто кто-то давно не мылся!
- Ой! Так у нас воду отключили на две недели!
- Аааа, - протянула она, скорчив рожицу. - Помню, помню... В прошлый раз я тоже исчихалась вся. Но, кажется, ты ходил в баню. Городскую. Точно!
Баня была в квартале от дома. Уже на входе разносился запах берёз и можжевельника. В раздевалке Глаша скатилась по рукаву Аркадия ему в ладонь и сказала:
- Ты иди. А мы здесь с другими бабайками посидим, поболтаем.
- С другими?
- А ты думал я с тобой пойду? Пха! Нет уж, варись сам в этой жаре, мне и тут хорошо.
- А другие?
- Придут, не переживай. У нас тут всё схвачено. До встречи!
Глаша убежала куда-то под скамью. Аркадий, согнувшись как только сумел, заглянул туда и увидел небольшую дверцу в стене.
- Хех, - только и сказал он, приглаживая бороду.
Глаша и Аркадий жили мирно. Хозяин бороды стал больше улыбаться, выходить на улицу. Даже Семён Борисович как-то спросил, уж не влюбился ли тот на старости лет.
- Нет, Семён, - ответил Аркадий, - как любил одну свою супругу, так и буду любить её одну. А ты бы лучше свою себорею вылечил! Глядишь, жениться хоть разок успеешь. А то с одними собаками и водишься.
Аркадий хоть и пытался выглядеть счастливым, но здоровье стало его подводить.
Глаша была встревожена.
- Аркаша, миленький, что же такое с тобой?
- Так я уже немолод.
- Ваши люди-человеки и больше ста лет живут! А тебе ещё и шестидесяти нет.
- Всяко бывает, Глашенька. А мне уже тяжело. Я бы хотел скорее к своей любимой попасть.
- К жене? Туда? В самое-самое прекрасное далёко?
- Да. Туда. Только вот найду ли её... И возьмут ли меня... Ох! - Аркадий сморщился от боли.
- Конечно, возьмут! Конечно, попадёшь!
Глаша засуетились, забегала по квартире, долго что-то искала и вернулась к ставшему уже серым от болезни Аркадию.
- Ты это... Лежи тут. Понял? Никуда не уходи! Я скоро вернусь!
Аркадий провалился в сон. Ему казалось, что он летит сквозь вселенную, и где-то там далеко-далеко видит очертания своей любимой. "Я к тебе приду, родная..."
Потом вдруг всё исчезло. Потом возникло лицо Семёна. Потом куда-то двигался потолок. Опять провал. Лампы. Другой потолок. Какой-то мужчина с усами. Провал. Опять Семён. Опять провал.
Аркадий услышал как кто-то плачет. Тихо так. В самое ухо. И даже мокро стало и щекотно внутри.
Он пошевелил рукой, чтобы почесаться, и вдруг раздался писк:
- Ты очнулся! Семён, просыпайся! Он очнулся!
Над Аркадием склонился давний друг.
- Ну ты даёшь, старик. Женишься тут, как же. Все нервы с тобой потратил.
- Семён?
- А тебе кто нужен? Почтальон Печкин?
- Семён, - хоть и с трудом, но заулыбался Аркадий.
- Ты, давай, не хандри! Рано ещё тапки белые надевать.
Аркадий безуспешно попытался присесть на койке, но Семён осадил его.
- Что ты дёргаешься? Дёргается он! Лежи спокойно.
- Как я здесь оказался?
- Скажи спасибо своей бородулечной бабайке.
- Глаша? Ты её тоже знаешь?
Тут не выдержала Глаша и выскочила из бороды Аркадия.
- Если бы ты знал сколько седых волос мне прибавилось с этим остолопом! - она грозно пригрозила кулаком в сторону Семёна, но как оказалось - в шутку.
Семён продолжил рассказывать:
- Прибежала ко мне, значит, пока я цветы поливал. Стала прыгать, кричать что-то. Я уж хотел прихлопнуть её, думал муха какая. А это вон что! Я чуть инфаркт не получил. Но всё обошлось.
- Да, Аркаша, Семёна я быстрее убедила, что я живая и хорошая, и вообще самая лучшая и полезная в мире!
- Если б не она, - серьёзно сказал Семён, - я бы вряд ли тебе всё это говорил.
- Спасибо, Глаша, - еле слышно сказал Аркадий.
Друзья ещё какое-то время побыли вместе. Но пришла медсестра и сообщила о том, что время посещений завершено.
Глаша успела спрятаться в бороду хозяина, когда медсестра подошла к Аркадию, чтобы сделать укол.
- Завтра утром разбужу вас в шесть.
- Спасибо.
Медсестра исчезла так же быстро как и появилась.
Глаша высунулась из бороды и забралась на тумбочку, чтобы Аркадию было её лучше видно.
- Спасибо тебе, - повторил он.
- Да перестань. Любая бабайка бы так поступила.
- Но ты могла погибнуть.
- Могла. Ты тоже.
- А я уже даже видел свою жену во сне. Думал, скоро встретимся...
Глаша вскочила.
- Точно! Тебе же послание я должна передать.
- От кого?
- От жены, конечно.
Аркадий не понимающе смотрел на Глашу.
- Да что ты таращишься так! Послушай лучше.
Она встала в красивую, как ей казалось, позу и очень выразительно прочла:
- Аркашка-дурашка, ко мне не спеши!
Все сказки вначале свои допиши.
Аркашка-дурашка, меня ты послушай,
Не пустят сюда, если бьешь ты баклуши.
Аркашка-дурашка, я верю в тебя,
А сказка сама не напишет себя!
Аркашка-дурашка, мой милый, родной,
Я жду, но пока возвращайся домой.
С каждой строчкой Аркадий всё больше и больше удивлялся.
- Это прозвище придумала мне жена, - думал он вслух. - И называла меня так только тогда, когда мы были вдвоём.
Он погладил свою бороду.
- И бороды у меня тогда не было.
Аркадий поискал глазами Глашу.
- Глаша! Глаша, как ты узнала?
Она не ответила.
- Глаша, ты где? Глаша!
Дверь в палату отворилась.
- Вы звали? Я дежурная медсестра Глафира Петровна.
- Эээ... Нет. Вам послышалось.
- Хорошо, если что-то будет нужно - я рядом.
Аркадий закрыл глаза. Он подождал ещё немного, но Глаша не возвращалась. И только в голове вертелось без конца: "Аркашка-дурашка, ко мне не спеши... Аркашка-дурашка, ко мне не спеши... Аркашка-дурашка..."