Древнеславянская Европа #3 Скандинавия и Балтика, ч. 1/4
Ещё о народах Др.Европы, в т.ч. о славянах в Др.Европы, а также о норманизме и Европе
Славянский след в Скандинавии и двойные стандарты интерпретаций
Древняя и средневековая славянская Европа / Статья 2014 года
Раннесредневековая история славян в Западной и Северной Европе до наших дней остаётся слабо изученной. Основной причиной тому является вовсе не отсутствие археологического, лингвистического, этнографического материала или упоминаний в письменных источниках. Более всего мешают изучению этой проблемы стереотипы, политика и отжившие своё историко-политические мифы, а именно, вера в отсталость славян по отношению к германцам в средние века. ©Ещё с Паулем
Святовит (Свентовит), верховный бог рюгенских славян
Германцам или скандинавам - до последнего времени, а порой ещё и сейчас - отводится роль цивилизаторов, колонизаторов, не знающих поражений завоевателей, носителей высокой культуры и передовых технологий. Принимается, что скандинавы безраздельно господствовали на Балтике, грабя, завоёвывая и подчиняя себе и своему влиянию славянский юг и восток. Принимается, не только безо всяких к тому оснований, но и вопреки фактам.
Образ бесстрашного викинга-скандинава в рогатом шлеме и на драккаре с полосатыми парусами активно используется индустрией массового потребления как хорошо продаваемый. С точки зрения прибыли, поддержка такого «викингского мифа» себя, конечно, более чем оправдывает. Но вот с исторической точки зрения, образ этот не только не выдерживает критики, но и прямо вредит науке и изучению. Хотим мы того или нет, но индустрия массового потребления и расхожие стереотипы оказывают влияние и на исследователей, которые с детства, будучи в плену у этих мифов, видят историю через их призму и позже. В результате, даже вполне порядочные исследователи при интерпретации тех или иных исторических событий между славянами и скандинавами выбирают последних, как наиболее подходящих на роль вершащих историю. Проблема в том, что многие попросту не могут поверить, что славяне могли занимать в истории Балтики не меньшую, чем скандинавы, роль.
Картина другой истории Балтики, в которой славяне играли бы не меньшую, чем скандинавы роль, у многих, увы, просто не укладывается в голове и кажется чем-то вроде «альтернативной истории», «ложного патриотизма», «славянофильства» или чего-то подобного. Ещё бы, ведь об экспансии и влиянии скандинавских викингов в Европе написаны сотни книг - от узкоспециализированных научных, до научно-популярных и художественных, сняты десятки фильмов. А сколько не то что книг, а хотя бы статей на русском языке написано о славянах в Скандинавии? Почему эта тема затрагивается и освещается так редко? Потому ли, что сказать об этом нечего или же потому, что она менее интересна для русскоязычных читателей, чем история скандинавских народов? Ответить на эти вопросы предлагаю после прочтения данной статьи каждому для себя, и сделать соответствующие выводы.
На сегодняшний день, кроме известных уже много столетий письменных источников, собрано огромное количество материала об активности славян, преимущественно славян балтийских, в Скандинавии - как археологических, так и лингвистических. Медленно но верно ситуация с признанием роли балтийских славян в истории Балтики, центральной и северной Европы, начинает меняться в позитивную сторону. Важным кажется, что о колонизации славянами целых регионов южной Скандинавии начинают говорить уже однозначно и уверенно сами скандинавские, датские и шведские учёные. Данная статья не ставит своей целью хоть сколько-либо полное рассмотрение славянских следов в Скандинавии - решение этой задачи не уместить и в нескольких томах. Потому, мы приведём лишь небольшой обзор славяно-скандинавских связей и отношений в средние века, а также оценим роль славян на Балтике на основании письменных источников и актуальных датских, шведских и немецких исследований.
I. Торговые отношения
Как южные, так и северные берега средневековой Балтики были соединены между собой тесными торговыми отношениями и цепью торгово-ремесленных центров. Находки из таких торгово-ремесленных центров обычно представляют широкий набор из импортных вещей со всей Европы и даже Азии. Разнятся разве что интерпретации этих находок. Почти все найденные в славянских землях украшения «скандинавского стиля» считаются прямым указанием на присутствие скандинавов. Обычно подобные находки очень любят демонстрировать в качестве указаний на скандинавское культурное влияние и присутствие в славянских землях. Нам же, ввиду этого, хотелось бы обратить внимание на то, что славянскими украшениями Скандинавия наполнена ничуть не меньше.
___Карта распространения филигранных славянских украшений в Скандинавии (по Brather, 2001)
___Карта распространения капсуловидных капторг (по I. Gabriel, 1991)
Не менее обильно представлена в Скандинавии и керамика балтийских славян.
___Карта распространения славянской керамики в Скандинавии (по S.Brather, 2001)
Точнее сказать, славянская керамика в Скандинавии представлена в несравнимо большем количестве. В Скандинавии не было своей местной традиции и технологий изготовления качественной керамики, так что уже в раннем средневековье импорт на более качественные гончарные сосуды из славянских, фризских, франкских и британских земель пользовались здесь большим спросом. Исследование керамики славянской традиции в Скандинавии началось давно, но двигалось не быстро. В первой половине прошлого века находки славянской керамики в Скандинавии приписывали скандинавской традиции. Поэтому немецкие археологи, находя керамику, однотипную находкам из Скандинавии, приписывали её скандинавам. Аргументация была простой и нехитрой, особенно на волне «патриотизма» начиная с 1930 годов - славяне, являясь народом неисторическим, всегда бывшим лишь историческим материалом под руководством германских правителей, не были в состоянии сами достичь такого культурного уровня, а потому та керамика, что покачественней и покрасивее приписывалась скандинавам и древним германцам, а та, что была более примитивной, «оставлялась» славянам. Оказалось, правда, всё совсем наоборот.
Не позднее Х века почти вся южная Скандинавия перешла на славянскую керамику, ввиду неконкурентоспособности местной традиции гончарного ремесла. Очевидно, что поначалу славянская керамика изготавливалась славянскими ремесленниками, работавшими в скандинавских торговых центрах, позже их технологии переняли и сами скандинавы. Поэтому большую часть этой керамики нельзя назвать «славянской» в прямом смысле слова - она изготавливалась в Скандинавии, славянскими в ней были в большинстве случаев лишь происхождение форм. Для обозначения этого типа керамики применяется термин «балтийская керамика» (нем. Ostseeware; англ. Baltic ware). Однако часть её всё же была полностью славянской - привозилась из славянских стран как импорт или изготавливалась, хоть и в Скандинавии, но группами славянских ремесленников, живших замкнутыми общинами и продававшими свой товар скандинавам. О некоторых таких случаях ниже будет сказано подробнее.
Ввиду того, что далеко не всегда есть возможность отличить импорт славянской керамики от её скандинавских имитаций, мы приведём общие карты распространения «балтийской керамики» в Скандинавии, с оговорками или уточнениями в тех случаях, где имеется более детальный вариант. Приведённая выше карта из монографии немецкого археолога С. Братера 2001 года интересна, прежде всего, указаниями на находки славянской керамики в Ютландии - регионе, где влияние славянских гончарных традиций было более скромным из-за близости и хорошего знакомства с ещё более развитой франкской и фризской керамикой. Однако и тут славянская керамика оказывается представленной вполне широко.
Известен и другой импорт из славянских стран в Скандинавию. Карнеоловые «восточные» бусины, центром распространения и местом изготовления которых была Киевская Русь.
___Карта распространения карнеоловых бусин (по I. Gabriel, 1991): 1. места находок; 2. места предположительной обработки и экспорта; 3. район наибольшей концентрации находок 9-12 вв.
Известны в Скандинавии шпоры и оковки ножен славянских типов, о чём подробнее ещё будет рассказано ниже.
___Распространение шпор
___Распространение оковок ножен славянского типа
Также пользовался спросом в Скандинавии и овручский шифер, из которого изготавливали пряслица, импортировавшийся сюда также из Киевской Руси.
___Карта распространения пряслиц из овручского шифера (I. Gabriel, 1991): 1. места находок; 2. места производства пряслиц из импортированного шифера; 3. места добычи шофера и изготовления пряслиц; 4. район наибольшей концентрации находок 11-12 вв.
Говоря о русских вещах в Скандинавии, стоит упомянуть и о керамических яйцах, так называемых «киевских яйцах» и христианских крестах «русского» или «византийского» типов.
___Карта распространения русской христианской символики (S. Brather, 2001): 1. «киевские» писанки; 2. кресты «русского типа»
Как легко убедиться даже по этим довольно устаревшим и не полным картам, славянский импорт в Скандинавии хорошо известен и представлен такими вещами как религиозные символы, детали костюма, женские украшения. Все эти категории находок в археологии принято считать «этническими маркерами», о чём подробнее будет сказано в заключительной части обзора. Также ниже будет представлен более детальный разбор славянских вещей в южной Скандинавии.
II. Династические связи
Мирные отношения и связи балтийских славян и скандинавов не ограничивались только торговлей. С первых подробных жизнеописаний славянских правителей в хрониках Адама Бременского и Гельмольда бросаются в глаза их близкие династические связи со скандинавами. Особенно это касается христианских ободритских князей. Надпись на рунном камне из Sönder Vissing в Средней Ютландии сообщает о замужестве Тове, дочери ободритского князя Мстивоя, за датским королём Гаральдом Синезубым во второй половине X века. Не исключено, что основой союзнических отношений между вагрийским князем Селибуром и данами в Х веке также мог быть династический союз. По всей видимости, на датской принцессе был женат ободритский князь Удо. Его сын Готшалк позже отправляется в изгнание со своей родины в Данию, где был хорошо принят королевским домом. Вместе с датским королём Кнутом II Готтшальк принимал участие в походах в Англию и Норманнию, а впоследствии женится на Зигрид, дочери короля Свена Эстридсона.
После убийства Готшалка в славянских землях, его сын от Зигрид, будущий ободритский король Генрих, также отправляется в изгнание к своим знатным датским родственникам, откуда через много лет приходит с датским флотом и занимает власть у себя на родине. Саксон Грамматик упоминает, что на сестре датского короля Вальдемара, самого имевшего русские корни и жену, был женат один из сыновей ободритского князя Никлота - Прислав, бывший христианином и потому вынужденный покинуть родину. Возможно, к этой же ободритской династии принадлежала и некая знатная ободритка Астрид, на которой был женат датский король Олаф в XI веке.
В X-XII веках династические связи данов и ободритов выглядят прочной традицией, так что в иных случаях ободритские правители получались данами по происхождению не менее чем на две трети. Однако рассматривать это как «чужеродный элемент» тоже нельзя, так как и сами датские правители временами имели не меньший процент славянской крови в своих жилах. До Х века о династических связях ободритов и скандинавов или данов практически ничего неизвестно, но, судя по частым союзам ободритов и данов, совместно разорявших Саксонию и Нордальбингию в IX-X веках, династические союзы между ними вполне вероятны и в это время, хоть упоминания о них и не сохранились.
III. Войны
При довольно активных торговых и, в некоторых случаях, династических связях балтийских славян и скандинавов, войны между ними были отнюдь не редки. Обычно средневековую историю балтийского региона пытаются преподнести так, будто бы скандинавы занимали лидирующую роль не только в торговле, но и в военном деле. Скандинавские викинги якобы держали в страхе своими постоянными набегами всю Европу, которым население южных берегов не в силах было противостоять. На самом же деле пиратство, грабительские набеги, военные морские походы через всю Балтику и колонизация новых земель, хоть и были в средние века делом обычным, но исключительно со скандинавами связаны не были. Ровно тем же занимались и балтийские славяне, ничуть не реже предпринимавшие военные походы в Скандинавию, чем скандинавы - на юг Балтики. Рассуждая непредвзято, едва ли можно говорить о значительном перевесе сил в этом плане какой-либо из сторон.
О войнах ободритов и данов франкские анналы сообщают, начиная уже с наиболее ранних упоминаний в них обоих народов. В 808 году на ободритов совершает поход датский король Готтфрид. Государство ободритов в то время было весьма сильно, включало в себя, кроме собственно славянских земель, ещё и северные саксонские провинции - Нордальбингию, часть Барденгау и Вигмодию, и имело выход к двум морям. Очевидно не рассчитывая только на собственные силы, Готтфрид заручается поддержкой другого могущественного в то время славянского племенного союза велетов, бывших восточными соседями и старинными врагами ободритов. Так же ему удаётся заручиться поддержкой двух славянских племён, входивших уже собственно в ободритское государство - линонов и смельдингов - поднявших мятеж, перейдя на сторону данов во время их нападения. Подвергнувшимся нападению одновременно с трёх сторон ободритам, тем не менее, удалось нанести войскам противника весьма ощутимый урон.
Готтфрид лишился своих лучших и храбрейших воинов и своего брата…после чего вернулся [в Данию] с большим уроном для своих войск…
Так сообщают франкские анналы о событиях 808 года. Однако взяв с ободритов тогда дань, данам не только не удалось закрепиться в их землях, но и наоборот дальнейшие действия Готтрида прямо говорят об опасениях ответного похода ободритов. Вернувшись в Данию, он первым делом принимается за постройку масштабных оборонительных укреплений по всей полосе своей южной границы с ободритами - от Балтийского побережья до Северного моря.
___Масштабная линия укрепления датско-ободритской границы Даневерк (красная линия), строительство которой было начато Готтшальком после войны с ободритами 808 года (по M. Müller-Wille, 2011)
О том, что какое-либо закрепление в славянских землях данам не представлялось возможным даже после крупной победы 808 года, показывает сам факт разрушения Готтфридом ободритского эмпория Рерик и перевоза оттуда купцов в свой город Хайтабу, который он немногим позже начинает обносить крепостным валом. Основания к этому у него были на самом деле. Очень быстро с помощью своих союзников франков ободриты наводят порядок сначала в своих землях, снова подчинив мятежных смельдингов в 808-809 гг., после чего совершают ответный поход на велетов в том же 809 году. Ещё через 6 лет, в 815 году, союзные войска ободритов и саксонцев, под предводительством посла императора франков совершают поход уже в саму Данию, пройдя всю Ютландию и дойдя до острова Зееланд. Даны в это время прячутся со своим флотом на неком острове, не решаясь вступить в сражение. Это, впрочем, уникальный случай, когда ранний поход славянской армии на данов нашёл отражение в письменных источниках, и то, только лишь потому, что ободриты были в то время ближайшими союзниками франков и проводили общую с франкской империей политику.
Начиная с 817 года ободритско-франкские отношения портятся, переходя в военное противостояние, потому и в источниках о них упоминается с тех пор лишь в контексте славяно-немецких столкновений на континенте, но об отношениях ободритов со скандинавами с тех пор известно не много. В IX веке они нередко предстают как союзники данов в нападениях на саксов. Об отношениях и войнах со скандинавами других славянских племён, находившихся ещё дальше от франков - велетов, поморян или рюгенских славян и вовсе ничего неизвестно. До середины X, а то и XI века, история северо-восточного Мекленбурга и северной Польши практически не отразилась в источниках.
Первые подробные описания земель ободритов, поморян, вильцев и рюгенских славян восходят уже к XI-XII векам - хроникам Адама Бременского, Гельмольда и Саксона Грамматика. Эти источники полны упоминаний славяно-скандинавских войн, причём преподносят их зачастую очень далеко от «общепринятого» сегодня представления о «непобедимых скандинавских викингах» постоянно тревожащих мирных континентальных крестьян и горожан. Вопреки этому, они описывают постоянные нападения славянских пиратов на данов, в результате которых последним становилось небезопасно передвигаться в узких проливах своих же собственных земель и островов. Около 1100 года Саксон описывает нападение славянских пиратов на данов между островами Зееланд и Фальстер. Примерно в это же время нападению пиратов между островами Зееланд и Фюн подвергается датский правитель Кнуд. Нередки были и масштабные военные кампании и походы славян в Ютландию, датские острова и Скандинавию.
Мстя за смерть полабского князя Ратибора, в 1043 году ободриты совершают поход в Ютландию, и, как сообщает Адам Бременский, «разоряя окрестности, дошли до самого Рибе». Поход этот, впрочем, закончился для славян неудачно, сами же датско-ободритские отношения впоследствии были скреплены союзом после возвращения в Мекленбург женившегося перед этим на датской принцессе ободритского князя Готшалка. В 1066 году ободриты под предводительством Крута разрушают Хайтабу. В 1150 году славяне (видимо, рюгенские) совершают нападение на Роскильде. Кольбацкие анналы передают под тем же 1150 годом и славянское нападение на Сконе.
Ещё более далёкий и удачный поход в Скандинавию совершил тёзка полабского Ратироба, Ратибор Поморский в 1135 году, поведя свою армию на один из важнейших норвежских городов Конунгахеллу. Сага о Кнютлингах сообщает, что пришедший к норвежским берегам флот Ратибора составлял 550 кораблей, вмещавших каждый по 44 человека и 2 лошади. Таким образом, через море была переправлена армия в 1100 всадников и около 23 000 воинов. Осадив и разрушив город Конунгахеллу, Ратибор с огромной добычей и множеством норвежских рабов вернулся в свою страну, а «торговый город Конунгахелла» - подводит итог этой истории Снорри Стурлусон - «никогда уже больше не был таким процветающим как прежде».
Подобные сообщения об уводе славянами в рабство жителей Скандинавии отнюдь не редки. В письменных источниках сообщается о присутствии датских рабов во многих значительных славянских городах - в Поморье, Деммине, Мекленбурге. О последнем городе, бывшем столицей ободритов, Гельмольд сообщает более подробно:
Я слышал, что в Микилинбурге в рыночные дни насчитывалось пленных данов до 700 душ и все были выставлены на продажу, лишь бы только хватило покупателей…
Захваченных в ходе славянского военного похода и содержавшихся в Деммине датских рабов, их соотечественникам удалось освободить во время крестового похода на славян. В XII веке славяно-датские войны носили перманентный характер и неоднократно описываются Гельмольдом и Саксоном Грамматиком. И если «симпатии» датского хрониста в этих описаниях ожидаемо на стороне датчан, то немец Гельмольд был далёк от симпатии и к тем, и к другим. Однако, вместе с тем, нельзя не заметить, что приводимая им оценка боеспособности славян и данов очень разнится.
Короли данские, ленивые и распущенные, всегда нетрезвые среди постоянных пиршеств, едва ли когда-нибудь ощущают удары поражений, обрушивающихся на страну…
Такую, не самую лестную характеристику подобрал Гельмольд для датских конунгов. Под «ударами поражений», обрушивающиеся на данов, он подразумевал именно славянские набеги на Данию своего времени, в контексте описания которых и было оставлено процитированное замечание. Мало того, что балтийские славяне не уступают в описаниях Гельмольда скандинавам по военной мощи, он прямым текстом описывает их превосходство над данами. После того, как датский король Вальдемар отказался делиться увезёнными из Арконы сокровищами с Генрихом Львом, последний решил вопрос тем, что приказал зависимым от него в то время ободритам отомстить данам.
Будучи призваны, они [ободриты] сказали: «Мы готовы», - и с радостью повиновались ему, который послал их. И открылись запоры и ворота, которыми раньше было закрыто море, и оно прорвалось, стремясь, затопляя и угрожая разорением многим данским островам и приморским областям. И разбойники опять отстроили свои корабли и заняли богатые острова в земле данской…
…Ибо Дания в большей части своей состоит из островов, которые окружены со всех сторон омывающим их морем, так что данам нелегко обезопасить себя от нападений морских разбойников, потому что здесь имеется много мысов, весьма удобных для устройства славянами себе убежищ. Выходя отсюда тайком, они нападают из своих засад на неосторожных, ибо славяне весьма искусны в устройстве тайных нападений. Поэтому вплоть до недавнего времени этот разбойничий обычай был так у них распространен, что, совершенно пренебрегая выгодами земледелия, они свои всегда готовые к бою руки направляли на морские вылазки, единственную свою надежду, и все свои богатства полагая в кораблях. Но они не затрудняют себя постройкой домов, предпочитая сплетать себе хижины из прутьев, побуждаемые к этому только необходимостью защитить себя от бурь и дождей. И когда бы ни раздался клич военной тревоги, они прячут в ямы все свое, уже раньше очищенное от мякины, зерно и золото, и серебро, и всякие драгоценности. Женщин же и детей укрывают в крепостях или по крайней мере в лесах, так что неприятелю ничего не остается на разграбление, - одни только шалаши, потерю которых они самым легким для себя полагают. Нападения данов они ни во что не ставят, напротив, даже считают удовольствием для себя вступать с ними в рукопашный бой.
Негативную оценку боевого духа и умения ведения войны данов по сравнению со славянами Гельмольда невозможно приписать одному лишь желанию выставить подчинённых своего герцога, мстящих предавшим его данам, или какой-то особой симпатией Гельмольда к славянам. Славян он называет морскими разбойниками и никак не выказывает восхищения их действиями. Однако, описывая Вагрию - край, в котором ему довелось жить и написать свою хронику, он замечал: «не самой худшей является наша вагрская земля, где имеются мужи храбрые и опытные в битвах как с данами, так и со славянами».
О храбрости данов ему, в то же время, не находится что сказать, даже тогда, когда они принимали участие в крестовом походе на славян на стороне немцев - то есть, казалось бы, делали весьма благое и богоугодное, по понятиям посвятившего долгие годы христианизации ободритов Гельмольда, дело. Помощь датского войска осаждавшим ободритскую крепость саксонцам Гельмольд описывает следующим образом:
…Пришло также и войско данов к присоединилось к тем, которые осаждали Дубин, и от этого осада усилилась. В один из этих дней находившиеся в осаде заметили, что войско данов действует вяло, ибо те, которые дома настроены воинственно, вне его обычно трусят; и, совершив внезапную вылазку, они убили многих данов и удобрили землю их трупами.
Сообщения Гельмольда об умении славян воевать с данами и большом их опыте в этом деле подтверждаются и другими источниками. Оценка боеспособности славян и данов у Саксона Грамматика, для которого возвеличивание подвигов датских правителей было одной из целей написания хроники, вполне предсказуемо отличается от не принадлежавшего ни к датской, ни к славянской стороне Гельмольда. Датский историк Пол Гриндер-Хансен, проанализировав упоминания славян в «Деяниях данов» Саксона Грамматика, пришёл к любопытному выводу: при написании обширного труда датским хронистом использовалась концепция повествования, в которой описываемые события не только передавали ход истории, но и передавались так, чтобы подчеркнуть основные идеи автора. Одним из главных мотивов «деяний данов» и истории данов в видении Саксона был мотив противостояния их со славянами. Саксон хоть и старался намеренно унизить славян на фоне данов и представить их более примитивными, в то же время ставил успешность в войнах со славянами критерием величия датских правителей. Те из них, которые, по его мнению, прославились в своё правление, обязательно должны были победить славян, наказать славянских пиратов или отразить их набеги. Слабые же и никчёмные правители отличались тем, что противостоять славянам не могли.1
Понятно, что датский хронист, одним из важных источников которого были исландские саги и эпос, также совершенно очевидно приукрашивавший и воспевавший подвиги правителей и героев, был целиком и полностью на датской стороне в своём повествовании, и приводимые им данные во многих случаях могут отображать только его «патриотическое» видение истории. Однако то, какой представлялась роль славян в датской истории самим данам, насколько войны с ними пронизывали их эпос (так, что мотив победы над славянами стал символом величая и подвига), показывает, какую в действительности роль играли славяне в истории региона. В хронике Саксона сообщается о датско-славянских войнах начиная со времён легендарного короля Фродо, Ярмерика, Эрика Доброго, Гаральда Синезубого, Свена Вилобородого, Магнуса Доброго, Кнута Святого, Олафа Голода, Нильса, Кнута Лаварда и заканчивая победами Вальдемара Великого.
Едва ли не вся история данов представлялась как постоянное противостояние со славянами, достигшими своего апофиоза в середине - второй половине XII века, когда, по словам Саксона, в результате славянских набегов все датские острова кроме Лолланда, выплатившего Рюгену дань, и Фальстера, оказавшего сопротивление, превратились в пустыню. Все поселения восточной Ютландии были оставлены жителями, на острове Фюн оставались лишь немногие жители, а юг и восток острова Зееланд были полностью разорены. Сага о Кнютлингах, повествующая о событиях того же времени, описывает лишь героические деяния датских правителей, не особо распространяясь о том бедственном положении, в котором находилась Дания после славянских войн. Однако косвенно передаёт эту информацию и она, вкладывая её в уста рюгенского посла Дамбора, ведшего переговоры с датским епископом о мире между Рюгеном и Данией во второй половине XII века, как раз после описываемых Саксоном событий. Дамбор держался на переговорах гордо и предложение мира между рюгенскими славянами и данами обосновывал тем, что мир этот выгоден, прежде всего, самой датской стороне. Отказавшись предоставить данам заложников, Дамбор дал датскому архиепископу следующий совет:
Ты молод и не знаешь того, что было раньше; не требуй у нас заложников и не разоряй нашу страну; лучше отправляйся домой и всегда сохраняйте мир с нами, покуда ваши земли не станут столь же хорошо заселены, как наши земли сейчас; многие ваши земли лежат пусты и необитаемы; поэтому для вас лучше мир, а не война.
Таким образом, во время переговоров Дамбор предупредил данов, что рюгенские славяне разорили и привели в полное запустение значительную часть Дании до времён Абсaлона, и готовы сделать это снова, если не прекратятся датские нападения на Рюген. Указание Дамбора на незнание Абсaлоном более ранней ситуации и положения в датских землях крайне любопытно, так как является одним из немногих письменных упоминаний о возможной зависимости части датских земель от Рюгена. Этому, впрочем, есть и прямые свидетельства. Уже упоминалось о выплате дани островом Лолланд рюгенским славянам до правления короля Вальдемара. Жители острова Фальстер в то же время содержали захваченных славянами пленников, что может объясняться не только большой долей славянского населения на этом острове, но и политической зависимостью его от Рюгена в какой-то период.
Это же масштабное разорение Дании рюгенскими славянами в середине XII века запечатлено и в переписке Вальдемара Великого и Абсалона с папой римским, после взятия Арконы, в 1169 году, где в вину жителям Рюгена приводится, что они «были преданы неправедной вере, а идолопоклонству и заблуждению, облагали данью окружавшие их области и беспрерывно нападали на датское королевство и всех своих соседей, принося им великое разорение и угнетая их».2
Славянские походы на датские острова в середине XII века подтверждает и археология. Результатом проводившихся датскими археологами раскопок крепостей Борребьерг и Гулбдборг на острове Лангеланд стал вывод - обе они были разрушены славянами около 1150 года.
___Крепости на острове Лангеланд (по J. Skaarup, 2001)
При раскопках первой фазы крепостного вала Борребьерга прямо в крепостной стене были обнаружены останки не менее 14 человек - мужчин, женщин и детей, предположительно оставшиеся лежать убитые в ходе набега в опустевшем городе. Предполагается, что их останки попали в насыпь поспешно восстанавливаемых после разрушения крепости стен городища. Однако просуществовала эта новая крепость очень недолго: за первым нападением последовало второе, после которого город больше никогда уже не восстанавливался. «Разрозненные части скелетов и различных предметов в каменной кладке второй фазы подтверждают ещё одно, ещё более ожесточённое сражение, окончательно предрешившее судьбу небольшого укрепительного сооружения» - подводит итог раскопкам в крепости Борребьерг археолог Й. Скааруп.3 Как и повсюду на датских островах, в крепости была найдена преимущественно «балтийская керамика», по датированным украшениям, принимается её разрушение после 1130 года, предположительно в районе 1150-го.
Разрушение крепости Гульдборг на Лангеланде датируют временем после 1134-го или 1140-го года, кроме украшений, ещё и по найденным в ней монетам. В районе ворот этой крепости было обнаружено большое скопление камней, которыми оборонявшиеся предположительно пытались заблокировать вход, а также большое скопление оружия, личных вещей, костей животных и людей, в числе которых были останки 4 взрослых мужчин, одной пожилой и двух молодых женщин, 5 детей и не идентифицированные кости. Останки убитых находились в слое пожара, так что предполагается поджог крепости в ходе или после её взятия. Ниже этого слоя были найдены ещё два хорошо сохранившихся скелета: мужчины, с наконечником стрелы славянского типа в руке, и 14-летнего подростка, предположительно намеренно здесь захороненные, а также находившаяся поверх передняя часть туловища лошади, в чём археологи подозревают жертвоприношение людей и коня победившими в знак благодарности богам за удачный исход битвы.
___Слой пожара в районе ворот крепости Гульдборг (по J. Skaarup, 2001)
«Находки на возвышенности Гульдборг подтверждают нападение славян. Эти данные подтверждают историческую ситуацию середины 12 века» - сообщает Й. Скарупп об этой крепости, продолжая: «Находки из Гульдборга и одновременные находки из Борребьерга дают наглядное представление о тяжёлых условиях жизни, в которых находилось население южной Дании в середине 12 века… Тот факт, что тела убитых защитников крепости остались лежать не погребёнными, может указывать на обезлюживание большей части острова Лангеланд. Выжившие могли быть переправлены через море на рабские рынки на родине победителей, к примеру, в гольштинский Старигард/Ольденбург, расположенный южнее Лангеланда всего в нескольких часах плавания от него… Оба места раскопок на острове Лангеланд определённо подтверждают, что Саксон Грамматик отнюдь не преувеличивал, называя славян бедствием».4
Подтверждающиеся, таким образом, описания Саксона Грамматика и Гельмольда полного разорения датских островов с массовым уводом в рабство местного населения, объясняют то значение, которое даны придавали победоносным походам на славян короля Вальдемара в 1160-х годах. Непосредственно перед приходом его к власти в 1157 году, в ходе славянских войн даны в некоторых своих областях оказались едва ли не на грани физического уничтожения. В силу ряда причин - покорения саксонцами ободритов, принятия христианства Прибиславом, а также предательства рюгенских князей, Вальдемару, при помощи ободритов и поморянам, удалось подчинить сначала Рюген, а позже, с помощью теперь уже зависимых от него рюгенских славян, и Поморье. В то же время, союз данов с саксонцами прекратил и ободритские нападения на Данию, принеся в неё долгожданный мир. Прекращение славянских нападений было для датской истории XII века событием настолько важным, что в могилу Вальдемара была вложена свинцовая плита с надписью:
Hic iacet danorum Rex Waldemarus. Primus sclavorum expugnator. Et dominator. Patrie liberator. Pacis conservator. Qui filius sancti Kanuti rugianos expugnavit et ad fidem christi primus convertit…5
Что в приблизительном переводе значит:
Здесь покоится Вальдемар, король данов, первый победитель и повелитель славян, освободитель родины, хранитель мира, сын Кнуда Святого, победивший рюгенских славян и первым обративший их в христианство…_______
Прим.: ссылки читаются при наведении на них курсора
Продолжение
Славянский след в Скандинавии и двойные стандарты интерпретаций
Древняя и средневековая славянская Европа / Статья 2014 года
Раннесредневековая история славян в Западной и Северной Европе до наших дней остаётся слабо изученной. Основной причиной тому является вовсе не отсутствие археологического, лингвистического, этнографического материала или упоминаний в письменных источниках. Более всего мешают изучению этой проблемы стереотипы, политика и отжившие своё историко-политические мифы, а именно, вера в отсталость славян по отношению к германцам в средние века. ©Ещё с Паулем
Святовит (Свентовит), верховный бог рюгенских славян
Германцам или скандинавам - до последнего времени, а порой ещё и сейчас - отводится роль цивилизаторов, колонизаторов, не знающих поражений завоевателей, носителей высокой культуры и передовых технологий. Принимается, что скандинавы безраздельно господствовали на Балтике, грабя, завоёвывая и подчиняя себе и своему влиянию славянский юг и восток. Принимается, не только безо всяких к тому оснований, но и вопреки фактам.
Образ бесстрашного викинга-скандинава в рогатом шлеме и на драккаре с полосатыми парусами активно используется индустрией массового потребления как хорошо продаваемый. С точки зрения прибыли, поддержка такого «викингского мифа» себя, конечно, более чем оправдывает. Но вот с исторической точки зрения, образ этот не только не выдерживает критики, но и прямо вредит науке и изучению. Хотим мы того или нет, но индустрия массового потребления и расхожие стереотипы оказывают влияние и на исследователей, которые с детства, будучи в плену у этих мифов, видят историю через их призму и позже. В результате, даже вполне порядочные исследователи при интерпретации тех или иных исторических событий между славянами и скандинавами выбирают последних, как наиболее подходящих на роль вершащих историю. Проблема в том, что многие попросту не могут поверить, что славяне могли занимать в истории Балтики не меньшую, чем скандинавы, роль.
Картина другой истории Балтики, в которой славяне играли бы не меньшую, чем скандинавы роль, у многих, увы, просто не укладывается в голове и кажется чем-то вроде «альтернативной истории», «ложного патриотизма», «славянофильства» или чего-то подобного. Ещё бы, ведь об экспансии и влиянии скандинавских викингов в Европе написаны сотни книг - от узкоспециализированных научных, до научно-популярных и художественных, сняты десятки фильмов. А сколько не то что книг, а хотя бы статей на русском языке написано о славянах в Скандинавии? Почему эта тема затрагивается и освещается так редко? Потому ли, что сказать об этом нечего или же потому, что она менее интересна для русскоязычных читателей, чем история скандинавских народов? Ответить на эти вопросы предлагаю после прочтения данной статьи каждому для себя, и сделать соответствующие выводы.
На сегодняшний день, кроме известных уже много столетий письменных источников, собрано огромное количество материала об активности славян, преимущественно славян балтийских, в Скандинавии - как археологических, так и лингвистических. Медленно но верно ситуация с признанием роли балтийских славян в истории Балтики, центральной и северной Европы, начинает меняться в позитивную сторону. Важным кажется, что о колонизации славянами целых регионов южной Скандинавии начинают говорить уже однозначно и уверенно сами скандинавские, датские и шведские учёные. Данная статья не ставит своей целью хоть сколько-либо полное рассмотрение славянских следов в Скандинавии - решение этой задачи не уместить и в нескольких томах. Потому, мы приведём лишь небольшой обзор славяно-скандинавских связей и отношений в средние века, а также оценим роль славян на Балтике на основании письменных источников и актуальных датских, шведских и немецких исследований.
I. Торговые отношения
Как южные, так и северные берега средневековой Балтики были соединены между собой тесными торговыми отношениями и цепью торгово-ремесленных центров. Находки из таких торгово-ремесленных центров обычно представляют широкий набор из импортных вещей со всей Европы и даже Азии. Разнятся разве что интерпретации этих находок. Почти все найденные в славянских землях украшения «скандинавского стиля» считаются прямым указанием на присутствие скандинавов. Обычно подобные находки очень любят демонстрировать в качестве указаний на скандинавское культурное влияние и присутствие в славянских землях. Нам же, ввиду этого, хотелось бы обратить внимание на то, что славянскими украшениями Скандинавия наполнена ничуть не меньше.
___Карта распространения филигранных славянских украшений в Скандинавии (по Brather, 2001)
___Карта распространения капсуловидных капторг (по I. Gabriel, 1991)
Не менее обильно представлена в Скандинавии и керамика балтийских славян.
___Карта распространения славянской керамики в Скандинавии (по S.Brather, 2001)
Точнее сказать, славянская керамика в Скандинавии представлена в несравнимо большем количестве. В Скандинавии не было своей местной традиции и технологий изготовления качественной керамики, так что уже в раннем средневековье импорт на более качественные гончарные сосуды из славянских, фризских, франкских и британских земель пользовались здесь большим спросом. Исследование керамики славянской традиции в Скандинавии началось давно, но двигалось не быстро. В первой половине прошлого века находки славянской керамики в Скандинавии приписывали скандинавской традиции. Поэтому немецкие археологи, находя керамику, однотипную находкам из Скандинавии, приписывали её скандинавам. Аргументация была простой и нехитрой, особенно на волне «патриотизма» начиная с 1930 годов - славяне, являясь народом неисторическим, всегда бывшим лишь историческим материалом под руководством германских правителей, не были в состоянии сами достичь такого культурного уровня, а потому та керамика, что покачественней и покрасивее приписывалась скандинавам и древним германцам, а та, что была более примитивной, «оставлялась» славянам. Оказалось, правда, всё совсем наоборот.
Не позднее Х века почти вся южная Скандинавия перешла на славянскую керамику, ввиду неконкурентоспособности местной традиции гончарного ремесла. Очевидно, что поначалу славянская керамика изготавливалась славянскими ремесленниками, работавшими в скандинавских торговых центрах, позже их технологии переняли и сами скандинавы. Поэтому большую часть этой керамики нельзя назвать «славянской» в прямом смысле слова - она изготавливалась в Скандинавии, славянскими в ней были в большинстве случаев лишь происхождение форм. Для обозначения этого типа керамики применяется термин «балтийская керамика» (нем. Ostseeware; англ. Baltic ware). Однако часть её всё же была полностью славянской - привозилась из славянских стран как импорт или изготавливалась, хоть и в Скандинавии, но группами славянских ремесленников, живших замкнутыми общинами и продававшими свой товар скандинавам. О некоторых таких случаях ниже будет сказано подробнее.
Ввиду того, что далеко не всегда есть возможность отличить импорт славянской керамики от её скандинавских имитаций, мы приведём общие карты распространения «балтийской керамики» в Скандинавии, с оговорками или уточнениями в тех случаях, где имеется более детальный вариант. Приведённая выше карта из монографии немецкого археолога С. Братера 2001 года интересна, прежде всего, указаниями на находки славянской керамики в Ютландии - регионе, где влияние славянских гончарных традиций было более скромным из-за близости и хорошего знакомства с ещё более развитой франкской и фризской керамикой. Однако и тут славянская керамика оказывается представленной вполне широко.
Известен и другой импорт из славянских стран в Скандинавию. Карнеоловые «восточные» бусины, центром распространения и местом изготовления которых была Киевская Русь.
___Карта распространения карнеоловых бусин (по I. Gabriel, 1991): 1. места находок; 2. места предположительной обработки и экспорта; 3. район наибольшей концентрации находок 9-12 вв.
Известны в Скандинавии шпоры и оковки ножен славянских типов, о чём подробнее ещё будет рассказано ниже.
___Распространение шпор
___Распространение оковок ножен славянского типа
Также пользовался спросом в Скандинавии и овручский шифер, из которого изготавливали пряслица, импортировавшийся сюда также из Киевской Руси.
___Карта распространения пряслиц из овручского шифера (I. Gabriel, 1991): 1. места находок; 2. места производства пряслиц из импортированного шифера; 3. места добычи шофера и изготовления пряслиц; 4. район наибольшей концентрации находок 11-12 вв.
Говоря о русских вещах в Скандинавии, стоит упомянуть и о керамических яйцах, так называемых «киевских яйцах» и христианских крестах «русского» или «византийского» типов.
___Карта распространения русской христианской символики (S. Brather, 2001): 1. «киевские» писанки; 2. кресты «русского типа»
Как легко убедиться даже по этим довольно устаревшим и не полным картам, славянский импорт в Скандинавии хорошо известен и представлен такими вещами как религиозные символы, детали костюма, женские украшения. Все эти категории находок в археологии принято считать «этническими маркерами», о чём подробнее будет сказано в заключительной части обзора. Также ниже будет представлен более детальный разбор славянских вещей в южной Скандинавии.
II. Династические связи
Мирные отношения и связи балтийских славян и скандинавов не ограничивались только торговлей. С первых подробных жизнеописаний славянских правителей в хрониках Адама Бременского и Гельмольда бросаются в глаза их близкие династические связи со скандинавами. Особенно это касается христианских ободритских князей. Надпись на рунном камне из Sönder Vissing в Средней Ютландии сообщает о замужестве Тове, дочери ободритского князя Мстивоя, за датским королём Гаральдом Синезубым во второй половине X века. Не исключено, что основой союзнических отношений между вагрийским князем Селибуром и данами в Х веке также мог быть династический союз. По всей видимости, на датской принцессе был женат ободритский князь Удо. Его сын Готшалк позже отправляется в изгнание со своей родины в Данию, где был хорошо принят королевским домом. Вместе с датским королём Кнутом II Готтшальк принимал участие в походах в Англию и Норманнию, а впоследствии женится на Зигрид, дочери короля Свена Эстридсона.
После убийства Готшалка в славянских землях, его сын от Зигрид, будущий ободритский король Генрих, также отправляется в изгнание к своим знатным датским родственникам, откуда через много лет приходит с датским флотом и занимает власть у себя на родине. Саксон Грамматик упоминает, что на сестре датского короля Вальдемара, самого имевшего русские корни и жену, был женат один из сыновей ободритского князя Никлота - Прислав, бывший христианином и потому вынужденный покинуть родину. Возможно, к этой же ободритской династии принадлежала и некая знатная ободритка Астрид, на которой был женат датский король Олаф в XI веке.
В X-XII веках династические связи данов и ободритов выглядят прочной традицией, так что в иных случаях ободритские правители получались данами по происхождению не менее чем на две трети. Однако рассматривать это как «чужеродный элемент» тоже нельзя, так как и сами датские правители временами имели не меньший процент славянской крови в своих жилах. До Х века о династических связях ободритов и скандинавов или данов практически ничего неизвестно, но, судя по частым союзам ободритов и данов, совместно разорявших Саксонию и Нордальбингию в IX-X веках, династические союзы между ними вполне вероятны и в это время, хоть упоминания о них и не сохранились.
III. Войны
При довольно активных торговых и, в некоторых случаях, династических связях балтийских славян и скандинавов, войны между ними были отнюдь не редки. Обычно средневековую историю балтийского региона пытаются преподнести так, будто бы скандинавы занимали лидирующую роль не только в торговле, но и в военном деле. Скандинавские викинги якобы держали в страхе своими постоянными набегами всю Европу, которым население южных берегов не в силах было противостоять. На самом же деле пиратство, грабительские набеги, военные морские походы через всю Балтику и колонизация новых земель, хоть и были в средние века делом обычным, но исключительно со скандинавами связаны не были. Ровно тем же занимались и балтийские славяне, ничуть не реже предпринимавшие военные походы в Скандинавию, чем скандинавы - на юг Балтики. Рассуждая непредвзято, едва ли можно говорить о значительном перевесе сил в этом плане какой-либо из сторон.
О войнах ободритов и данов франкские анналы сообщают, начиная уже с наиболее ранних упоминаний в них обоих народов. В 808 году на ободритов совершает поход датский король Готтфрид. Государство ободритов в то время было весьма сильно, включало в себя, кроме собственно славянских земель, ещё и северные саксонские провинции - Нордальбингию, часть Барденгау и Вигмодию, и имело выход к двум морям. Очевидно не рассчитывая только на собственные силы, Готтфрид заручается поддержкой другого могущественного в то время славянского племенного союза велетов, бывших восточными соседями и старинными врагами ободритов. Так же ему удаётся заручиться поддержкой двух славянских племён, входивших уже собственно в ободритское государство - линонов и смельдингов - поднявших мятеж, перейдя на сторону данов во время их нападения. Подвергнувшимся нападению одновременно с трёх сторон ободритам, тем не менее, удалось нанести войскам противника весьма ощутимый урон.
Готтфрид лишился своих лучших и храбрейших воинов и своего брата…после чего вернулся [в Данию] с большим уроном для своих войск…
Так сообщают франкские анналы о событиях 808 года. Однако взяв с ободритов тогда дань, данам не только не удалось закрепиться в их землях, но и наоборот дальнейшие действия Готтрида прямо говорят об опасениях ответного похода ободритов. Вернувшись в Данию, он первым делом принимается за постройку масштабных оборонительных укреплений по всей полосе своей южной границы с ободритами - от Балтийского побережья до Северного моря.
___Масштабная линия укрепления датско-ободритской границы Даневерк (красная линия), строительство которой было начато Готтшальком после войны с ободритами 808 года (по M. Müller-Wille, 2011)
О том, что какое-либо закрепление в славянских землях данам не представлялось возможным даже после крупной победы 808 года, показывает сам факт разрушения Готтфридом ободритского эмпория Рерик и перевоза оттуда купцов в свой город Хайтабу, который он немногим позже начинает обносить крепостным валом. Основания к этому у него были на самом деле. Очень быстро с помощью своих союзников франков ободриты наводят порядок сначала в своих землях, снова подчинив мятежных смельдингов в 808-809 гг., после чего совершают ответный поход на велетов в том же 809 году. Ещё через 6 лет, в 815 году, союзные войска ободритов и саксонцев, под предводительством посла императора франков совершают поход уже в саму Данию, пройдя всю Ютландию и дойдя до острова Зееланд. Даны в это время прячутся со своим флотом на неком острове, не решаясь вступить в сражение. Это, впрочем, уникальный случай, когда ранний поход славянской армии на данов нашёл отражение в письменных источниках, и то, только лишь потому, что ободриты были в то время ближайшими союзниками франков и проводили общую с франкской империей политику.
Начиная с 817 года ободритско-франкские отношения портятся, переходя в военное противостояние, потому и в источниках о них упоминается с тех пор лишь в контексте славяно-немецких столкновений на континенте, но об отношениях ободритов со скандинавами с тех пор известно не много. В IX веке они нередко предстают как союзники данов в нападениях на саксов. Об отношениях и войнах со скандинавами других славянских племён, находившихся ещё дальше от франков - велетов, поморян или рюгенских славян и вовсе ничего неизвестно. До середины X, а то и XI века, история северо-восточного Мекленбурга и северной Польши практически не отразилась в источниках.
Первые подробные описания земель ободритов, поморян, вильцев и рюгенских славян восходят уже к XI-XII векам - хроникам Адама Бременского, Гельмольда и Саксона Грамматика. Эти источники полны упоминаний славяно-скандинавских войн, причём преподносят их зачастую очень далеко от «общепринятого» сегодня представления о «непобедимых скандинавских викингах» постоянно тревожащих мирных континентальных крестьян и горожан. Вопреки этому, они описывают постоянные нападения славянских пиратов на данов, в результате которых последним становилось небезопасно передвигаться в узких проливах своих же собственных земель и островов. Около 1100 года Саксон описывает нападение славянских пиратов на данов между островами Зееланд и Фальстер. Примерно в это же время нападению пиратов между островами Зееланд и Фюн подвергается датский правитель Кнуд. Нередки были и масштабные военные кампании и походы славян в Ютландию, датские острова и Скандинавию.
Мстя за смерть полабского князя Ратибора, в 1043 году ободриты совершают поход в Ютландию, и, как сообщает Адам Бременский, «разоряя окрестности, дошли до самого Рибе». Поход этот, впрочем, закончился для славян неудачно, сами же датско-ободритские отношения впоследствии были скреплены союзом после возвращения в Мекленбург женившегося перед этим на датской принцессе ободритского князя Готшалка. В 1066 году ободриты под предводительством Крута разрушают Хайтабу. В 1150 году славяне (видимо, рюгенские) совершают нападение на Роскильде. Кольбацкие анналы передают под тем же 1150 годом и славянское нападение на Сконе.
Ещё более далёкий и удачный поход в Скандинавию совершил тёзка полабского Ратироба, Ратибор Поморский в 1135 году, поведя свою армию на один из важнейших норвежских городов Конунгахеллу. Сага о Кнютлингах сообщает, что пришедший к норвежским берегам флот Ратибора составлял 550 кораблей, вмещавших каждый по 44 человека и 2 лошади. Таким образом, через море была переправлена армия в 1100 всадников и около 23 000 воинов. Осадив и разрушив город Конунгахеллу, Ратибор с огромной добычей и множеством норвежских рабов вернулся в свою страну, а «торговый город Конунгахелла» - подводит итог этой истории Снорри Стурлусон - «никогда уже больше не был таким процветающим как прежде».
Подобные сообщения об уводе славянами в рабство жителей Скандинавии отнюдь не редки. В письменных источниках сообщается о присутствии датских рабов во многих значительных славянских городах - в Поморье, Деммине, Мекленбурге. О последнем городе, бывшем столицей ободритов, Гельмольд сообщает более подробно:
Я слышал, что в Микилинбурге в рыночные дни насчитывалось пленных данов до 700 душ и все были выставлены на продажу, лишь бы только хватило покупателей…
Захваченных в ходе славянского военного похода и содержавшихся в Деммине датских рабов, их соотечественникам удалось освободить во время крестового похода на славян. В XII веке славяно-датские войны носили перманентный характер и неоднократно описываются Гельмольдом и Саксоном Грамматиком. И если «симпатии» датского хрониста в этих описаниях ожидаемо на стороне датчан, то немец Гельмольд был далёк от симпатии и к тем, и к другим. Однако, вместе с тем, нельзя не заметить, что приводимая им оценка боеспособности славян и данов очень разнится.
Короли данские, ленивые и распущенные, всегда нетрезвые среди постоянных пиршеств, едва ли когда-нибудь ощущают удары поражений, обрушивающихся на страну…
Такую, не самую лестную характеристику подобрал Гельмольд для датских конунгов. Под «ударами поражений», обрушивающиеся на данов, он подразумевал именно славянские набеги на Данию своего времени, в контексте описания которых и было оставлено процитированное замечание. Мало того, что балтийские славяне не уступают в описаниях Гельмольда скандинавам по военной мощи, он прямым текстом описывает их превосходство над данами. После того, как датский король Вальдемар отказался делиться увезёнными из Арконы сокровищами с Генрихом Львом, последний решил вопрос тем, что приказал зависимым от него в то время ободритам отомстить данам.
Будучи призваны, они [ободриты] сказали: «Мы готовы», - и с радостью повиновались ему, который послал их. И открылись запоры и ворота, которыми раньше было закрыто море, и оно прорвалось, стремясь, затопляя и угрожая разорением многим данским островам и приморским областям. И разбойники опять отстроили свои корабли и заняли богатые острова в земле данской…
…Ибо Дания в большей части своей состоит из островов, которые окружены со всех сторон омывающим их морем, так что данам нелегко обезопасить себя от нападений морских разбойников, потому что здесь имеется много мысов, весьма удобных для устройства славянами себе убежищ. Выходя отсюда тайком, они нападают из своих засад на неосторожных, ибо славяне весьма искусны в устройстве тайных нападений. Поэтому вплоть до недавнего времени этот разбойничий обычай был так у них распространен, что, совершенно пренебрегая выгодами земледелия, они свои всегда готовые к бою руки направляли на морские вылазки, единственную свою надежду, и все свои богатства полагая в кораблях. Но они не затрудняют себя постройкой домов, предпочитая сплетать себе хижины из прутьев, побуждаемые к этому только необходимостью защитить себя от бурь и дождей. И когда бы ни раздался клич военной тревоги, они прячут в ямы все свое, уже раньше очищенное от мякины, зерно и золото, и серебро, и всякие драгоценности. Женщин же и детей укрывают в крепостях или по крайней мере в лесах, так что неприятелю ничего не остается на разграбление, - одни только шалаши, потерю которых они самым легким для себя полагают. Нападения данов они ни во что не ставят, напротив, даже считают удовольствием для себя вступать с ними в рукопашный бой.
Негативную оценку боевого духа и умения ведения войны данов по сравнению со славянами Гельмольда невозможно приписать одному лишь желанию выставить подчинённых своего герцога, мстящих предавшим его данам, или какой-то особой симпатией Гельмольда к славянам. Славян он называет морскими разбойниками и никак не выказывает восхищения их действиями. Однако, описывая Вагрию - край, в котором ему довелось жить и написать свою хронику, он замечал: «не самой худшей является наша вагрская земля, где имеются мужи храбрые и опытные в битвах как с данами, так и со славянами».
О храбрости данов ему, в то же время, не находится что сказать, даже тогда, когда они принимали участие в крестовом походе на славян на стороне немцев - то есть, казалось бы, делали весьма благое и богоугодное, по понятиям посвятившего долгие годы христианизации ободритов Гельмольда, дело. Помощь датского войска осаждавшим ободритскую крепость саксонцам Гельмольд описывает следующим образом:
…Пришло также и войско данов к присоединилось к тем, которые осаждали Дубин, и от этого осада усилилась. В один из этих дней находившиеся в осаде заметили, что войско данов действует вяло, ибо те, которые дома настроены воинственно, вне его обычно трусят; и, совершив внезапную вылазку, они убили многих данов и удобрили землю их трупами.
Сообщения Гельмольда об умении славян воевать с данами и большом их опыте в этом деле подтверждаются и другими источниками. Оценка боеспособности славян и данов у Саксона Грамматика, для которого возвеличивание подвигов датских правителей было одной из целей написания хроники, вполне предсказуемо отличается от не принадлежавшего ни к датской, ни к славянской стороне Гельмольда. Датский историк Пол Гриндер-Хансен, проанализировав упоминания славян в «Деяниях данов» Саксона Грамматика, пришёл к любопытному выводу: при написании обширного труда датским хронистом использовалась концепция повествования, в которой описываемые события не только передавали ход истории, но и передавались так, чтобы подчеркнуть основные идеи автора. Одним из главных мотивов «деяний данов» и истории данов в видении Саксона был мотив противостояния их со славянами. Саксон хоть и старался намеренно унизить славян на фоне данов и представить их более примитивными, в то же время ставил успешность в войнах со славянами критерием величия датских правителей. Те из них, которые, по его мнению, прославились в своё правление, обязательно должны были победить славян, наказать славянских пиратов или отразить их набеги. Слабые же и никчёмные правители отличались тем, что противостоять славянам не могли.1
Понятно, что датский хронист, одним из важных источников которого были исландские саги и эпос, также совершенно очевидно приукрашивавший и воспевавший подвиги правителей и героев, был целиком и полностью на датской стороне в своём повествовании, и приводимые им данные во многих случаях могут отображать только его «патриотическое» видение истории. Однако то, какой представлялась роль славян в датской истории самим данам, насколько войны с ними пронизывали их эпос (так, что мотив победы над славянами стал символом величая и подвига), показывает, какую в действительности роль играли славяне в истории региона. В хронике Саксона сообщается о датско-славянских войнах начиная со времён легендарного короля Фродо, Ярмерика, Эрика Доброго, Гаральда Синезубого, Свена Вилобородого, Магнуса Доброго, Кнута Святого, Олафа Голода, Нильса, Кнута Лаварда и заканчивая победами Вальдемара Великого.
Едва ли не вся история данов представлялась как постоянное противостояние со славянами, достигшими своего апофиоза в середине - второй половине XII века, когда, по словам Саксона, в результате славянских набегов все датские острова кроме Лолланда, выплатившего Рюгену дань, и Фальстера, оказавшего сопротивление, превратились в пустыню. Все поселения восточной Ютландии были оставлены жителями, на острове Фюн оставались лишь немногие жители, а юг и восток острова Зееланд были полностью разорены. Сага о Кнютлингах, повествующая о событиях того же времени, описывает лишь героические деяния датских правителей, не особо распространяясь о том бедственном положении, в котором находилась Дания после славянских войн. Однако косвенно передаёт эту информацию и она, вкладывая её в уста рюгенского посла Дамбора, ведшего переговоры с датским епископом о мире между Рюгеном и Данией во второй половине XII века, как раз после описываемых Саксоном событий. Дамбор держался на переговорах гордо и предложение мира между рюгенскими славянами и данами обосновывал тем, что мир этот выгоден, прежде всего, самой датской стороне. Отказавшись предоставить данам заложников, Дамбор дал датскому архиепископу следующий совет:
Ты молод и не знаешь того, что было раньше; не требуй у нас заложников и не разоряй нашу страну; лучше отправляйся домой и всегда сохраняйте мир с нами, покуда ваши земли не станут столь же хорошо заселены, как наши земли сейчас; многие ваши земли лежат пусты и необитаемы; поэтому для вас лучше мир, а не война.
Таким образом, во время переговоров Дамбор предупредил данов, что рюгенские славяне разорили и привели в полное запустение значительную часть Дании до времён Абсaлона, и готовы сделать это снова, если не прекратятся датские нападения на Рюген. Указание Дамбора на незнание Абсaлоном более ранней ситуации и положения в датских землях крайне любопытно, так как является одним из немногих письменных упоминаний о возможной зависимости части датских земель от Рюгена. Этому, впрочем, есть и прямые свидетельства. Уже упоминалось о выплате дани островом Лолланд рюгенским славянам до правления короля Вальдемара. Жители острова Фальстер в то же время содержали захваченных славянами пленников, что может объясняться не только большой долей славянского населения на этом острове, но и политической зависимостью его от Рюгена в какой-то период.
Это же масштабное разорение Дании рюгенскими славянами в середине XII века запечатлено и в переписке Вальдемара Великого и Абсалона с папой римским, после взятия Арконы, в 1169 году, где в вину жителям Рюгена приводится, что они «были преданы неправедной вере, а идолопоклонству и заблуждению, облагали данью окружавшие их области и беспрерывно нападали на датское королевство и всех своих соседей, принося им великое разорение и угнетая их».2
Славянские походы на датские острова в середине XII века подтверждает и археология. Результатом проводившихся датскими археологами раскопок крепостей Борребьерг и Гулбдборг на острове Лангеланд стал вывод - обе они были разрушены славянами около 1150 года.
___Крепости на острове Лангеланд (по J. Skaarup, 2001)
При раскопках первой фазы крепостного вала Борребьерга прямо в крепостной стене были обнаружены останки не менее 14 человек - мужчин, женщин и детей, предположительно оставшиеся лежать убитые в ходе набега в опустевшем городе. Предполагается, что их останки попали в насыпь поспешно восстанавливаемых после разрушения крепости стен городища. Однако просуществовала эта новая крепость очень недолго: за первым нападением последовало второе, после которого город больше никогда уже не восстанавливался. «Разрозненные части скелетов и различных предметов в каменной кладке второй фазы подтверждают ещё одно, ещё более ожесточённое сражение, окончательно предрешившее судьбу небольшого укрепительного сооружения» - подводит итог раскопкам в крепости Борребьерг археолог Й. Скааруп.3 Как и повсюду на датских островах, в крепости была найдена преимущественно «балтийская керамика», по датированным украшениям, принимается её разрушение после 1130 года, предположительно в районе 1150-го.
Разрушение крепости Гульдборг на Лангеланде датируют временем после 1134-го или 1140-го года, кроме украшений, ещё и по найденным в ней монетам. В районе ворот этой крепости было обнаружено большое скопление камней, которыми оборонявшиеся предположительно пытались заблокировать вход, а также большое скопление оружия, личных вещей, костей животных и людей, в числе которых были останки 4 взрослых мужчин, одной пожилой и двух молодых женщин, 5 детей и не идентифицированные кости. Останки убитых находились в слое пожара, так что предполагается поджог крепости в ходе или после её взятия. Ниже этого слоя были найдены ещё два хорошо сохранившихся скелета: мужчины, с наконечником стрелы славянского типа в руке, и 14-летнего подростка, предположительно намеренно здесь захороненные, а также находившаяся поверх передняя часть туловища лошади, в чём археологи подозревают жертвоприношение людей и коня победившими в знак благодарности богам за удачный исход битвы.
___Слой пожара в районе ворот крепости Гульдборг (по J. Skaarup, 2001)
«Находки на возвышенности Гульдборг подтверждают нападение славян. Эти данные подтверждают историческую ситуацию середины 12 века» - сообщает Й. Скарупп об этой крепости, продолжая: «Находки из Гульдборга и одновременные находки из Борребьерга дают наглядное представление о тяжёлых условиях жизни, в которых находилось население южной Дании в середине 12 века… Тот факт, что тела убитых защитников крепости остались лежать не погребёнными, может указывать на обезлюживание большей части острова Лангеланд. Выжившие могли быть переправлены через море на рабские рынки на родине победителей, к примеру, в гольштинский Старигард/Ольденбург, расположенный южнее Лангеланда всего в нескольких часах плавания от него… Оба места раскопок на острове Лангеланд определённо подтверждают, что Саксон Грамматик отнюдь не преувеличивал, называя славян бедствием».4
Подтверждающиеся, таким образом, описания Саксона Грамматика и Гельмольда полного разорения датских островов с массовым уводом в рабство местного населения, объясняют то значение, которое даны придавали победоносным походам на славян короля Вальдемара в 1160-х годах. Непосредственно перед приходом его к власти в 1157 году, в ходе славянских войн даны в некоторых своих областях оказались едва ли не на грани физического уничтожения. В силу ряда причин - покорения саксонцами ободритов, принятия христианства Прибиславом, а также предательства рюгенских князей, Вальдемару, при помощи ободритов и поморянам, удалось подчинить сначала Рюген, а позже, с помощью теперь уже зависимых от него рюгенских славян, и Поморье. В то же время, союз данов с саксонцами прекратил и ободритские нападения на Данию, принеся в неё долгожданный мир. Прекращение славянских нападений было для датской истории XII века событием настолько важным, что в могилу Вальдемара была вложена свинцовая плита с надписью:
Hic iacet danorum Rex Waldemarus. Primus sclavorum expugnator. Et dominator. Patrie liberator. Pacis conservator. Qui filius sancti Kanuti rugianos expugnavit et ad fidem christi primus convertit…5
Что в приблизительном переводе значит:
Здесь покоится Вальдемар, король данов, первый победитель и повелитель славян, освободитель родины, хранитель мира, сын Кнуда Святого, победивший рюгенских славян и первым обративший их в христианство…_______
Прим.: ссылки читаются при наведении на них курсора
Продолжение