Своими глазами. Драматург Евгений Шварц
Начало: http://eho-2013.livejournal.com/1063784.html
https://eho-2013.livejournal.com/1071119.html
https://eho-2013.livejournal.com/1078044.html
https://eho-2013.livejournal.com/1080489.html
https://eho-2013.livejournal.com/1085433.html
https://eho-2013.livejournal.com/1088000.htmlhttps://eho-2013.livejournal.com/1109135.html
Продолжаем листать воспоминания драматурга Евгения Шварца "Позвонки минувших дней"...
Итак, летом 1913 года Евгений с отцом уехал в Москву, где начиналась новая глава его жизни.
Женя с раннего детства был очень впечатлительным и нервным мальчиком, этот переломный момент переживал тяжело, пребывал в мрачном расположении духа, и это вызвало крайне тяжелое и необъективное восприятие окружающей действительности. Ему казалось, что буквально все окружающие, с которыми он сталкивался, относятся к нему недоброжелательно, подсмеиваются над ним, осуждают... Какие-то случайные служащие канцелярий, горничные, продавцы и т.д. - все вокруг по мнению Жени относились к нему враждебно...
Тверская улица, начало 20 века
Но, главное, город... В описаниях Шварца трудно узнать старую, уютную и патриархальную Москву, так подробно описанную сестрами Цветаевыми, Андреем Белым, Борисом Зайцевым, Пастернаком, Куприным и множеством других писателей и мемуаристов. Для Шварца это был абсолютно чужой, суетливый и ненавидимый им город, поэтому его взгляд фиксировал только то, что раздражало и не нравилось... Дома, в маленьком южном городке по открыточным видам он рисовал в воображении некую иную Москву мечты, и несовпадении реальной Москвы и собственных фантазий показалось ему непереносимым...
В Москву мы приехали вечером и остановились на Тверской в меблированных комнатах «Мадрид» или что-то в этом роде. Помещались они на втором этаже, примерно на том месте, где Театр им. Ермоловой. Утром вышел я взглянуть на Москву. Чужой, чужой мир, люди, люди, люди - всем я безразличен. Отвратительная суета, невысокие грязные дома, множество нищих, жалкие извозчики, одноконные, с драными пролетками.
Что ж, в Москве среди извозчиков, конечно, встречались и плохонькие "ваньки", но больше было лихачей, с красивыми лаковыми пролетками на шинах-дутиках, с быстрыми, холеными лошадьми... Как Можно было не увидеть их на Тверской?
А вот то, что какой-то случайный приезжий безразличен горожанам, спешащим по своим делам, пожалуй, верно. Пока о помощи не попросит...
Московские извозчики
Телеги ломовиков для грузовых перевозок
Для первой прогулки Евгений Шварц выбрал Охотный ряд, который придставлял в то время рынок мяса и дичи, видимо, не идеальное место с точки зрения санитарии. Но вспомним, как тепло описывал Охотный ряд и его трактиры, например, Бунин...
Я спустился к Охотному ряду - грязь, грязь - и дошел до Большого театра. Вот он мне понравился. Теперь я вижу, что шел я с папой, у «Метрополя» мы сели на трамвай и поехали в Замоскворечье, в Коммерческий институт. В Екатеринодаре тогда была всего одна трамвайная линия. Трамвай останавливался на каждом углу, и того же я ждал от московских трамваев. Папа, насмешливо улыбаясь, объяснил, что московские трамваи имеют разные номера и направления. В Коммерческом институте чужие и враждебные канцелярские служащие порылись в каких-то списках и сообщили: «Не принят за отсутствием вакансии»…
Московский трамвай начала 20 века
Вскоре мы сняли комнату - гостиница нам была не по карману. Папа нашел ее на Владимиро-Долгоруковской улице в семье какого-то тощенького военного чиновника с полной, несколько обрюзгшей молодой женой. Папа заметил, что у нее с почками неладно - отекает лицо. С переездом сюда московская тоска стала еще отчетливее, просто окружила меня. Домой я ходил по Малой Бронной. Не так пишу. Куда бы я ни шел, я попадал почему-то на Малую Бронную. Надо посмотреть, когда буду в Москве. Кажется, Малая Бронная была продолжением Владимиро-Долгоруковской, вела к Тверскому бульвару. Маленькие лавки, маленькие киношки, пивные, серый, полупьяный, в картузах и сапогах народ, вечером никуда не идущий, а толкущийся на углах у пивных, возле кино. Босяки, страшные, хриплые проститутки - тут я их увидел на улице впервые. Так вот она, столица! Вот предел мечтаний майкопской интеллигенции, город людей, из которых что-то вышло. Обман, мираж, выдумка старших. Где сорок сороков? Бедные, подмокшие на осенних дождях церквушки теряются среди грязных домов.
Малая Бронная - "на углу у Патриарших", места, столь любимые Булгаковым... К 1913 году здесь появилось уже немало новых высоких домов в 6-7 этажей, элегантной современной архитектуры, которые и поныне украшают город... Но Шварц во власти тоски их не замечал...
Вид на Малую Бронную, 1913 год
Храм Христа Спасителя поражал своим невиданно огромным золотым куполом, но я знал, что знатоки не одобряют его и считают просто несчастьем, что витберговский проект не был осуществлен. Я пошел в неряшливо содержащийся Кремль. По его булыжной мостовой трещали колеса пролеток, проезжали ломовики с рогожными тюками, что казалось мне тоже признаком чисто московским. Рогожное богатство. Не понравился мне и дворец. Старая Русь и николаевская перемешаны, как в московской солянке. Общее было - рогожная, неряшливая, осенняя московская окраска. И духа истории поэтому не ощутил я в Кремле. Старая отодвинута, новая в Петербурге. Соборы внутри были как-то в дремоте, народу нет. Святые глядят отчужденно... Только Василий Блаженный привел меня в чувство, разбудил ненадолго. И внутри узкие переходы, узорная роспись стен. Он - не спал. В Кремле я бывал почти каждый день… Об истории больше не думал, не мучил себя. Это был Кремль 13-го года, площадь Москвы, огражденная древними, но живущими сегодня, стенами.
Неряшливо содержащийся Кремль? Надо заметить, что как раз в 1913 году торжественно отмечалось 300-летие Дома Романовых, и Кремль был буквально вылизан и украшен - здесь проходили торжественные шествия во главе с императором и императрицей, снималась кинохроника, принимались делегации, отечественные и зарубежные журналисты писали восторженные отзывы о его убранстве...
Может быть, юный Шварц ожидал абсолютного тождества с рисунками на сувернирных открытках?
Ему не нравился город, ему не нравились люди и вообще не нравилась жизнь. Видимо, у будущего драматурга тогда начала развиваться тяжелая депрессия, которая вскоре даст свои очевидные плоды...
Узнав, что в одном из кремлевских зданий заседает окружной суд, я зашел туда. В маленьком зале слушалось дело о краже. Молодой, но плешивый, длинный, узкоплечий адвокат, на которого я смотрел с уважением, с благоговением - московский адвокат! - оказался дурачком, в чем я не сразу признался себе. Присяжные были солидные, пожилые, седые, в визитках. Одному из присяжных во время складной, но ничтожной речи защитника стало дурно, что этот пшют, судя по улыбке, приписал моши своего красноречия. Подсудимого оправдали. Я шел домой в тоске. Горевал.
Я тосковал и горевал, потому что с каждым днем становилось яснее, что нет на свете той Москвы, о которой я привык думать как об окончательной, абсолютной инстанции, более высокой, чем Петербург, сборище совершенств во всех областях. На домах, знакомых по фотографиям, по открыткам, точнее, на знаменитых домах Москвы - штукатурка облупилась, темнели пятна, казались дома озабоченными, служащими. Только дом Пашкова - Румянцевский музей казался на своем холме прекрасным. Печально я шел из окружного суда на Владимиро-Долгоруковскую. На углах лоточники продавали виноград - новое разочарование. Ташкентский виноград по сравнению с нашим, майкопским, казался мне деревянным, не случайно засыпанным опилками, которые с трудом отмывались.
Дом Пашкова - Румянцевский музей и библиотека
Взяв у отца рубль, отправился я однажды в театр. Я, судя по Майкопу и Екатеринодару, считал, что подойдешь к кассе, купишь билет - и всё. Но всюду все билеты были проданы. Маруся Зайченко рассказывала, что в Художественном театре билеты всегда проданы, но все было продано и у Корша, и в опере Зимина. Только у Незлобина мне удалось купить билет на галерку. Шло «Горячее сердце». Хорошо, но не слишком, почувствовал я с первых же явлений. Почему? Я знал, что мечта каждого актера - служить в Москве. Почему же столько средних артистов ходит по сцене? Мне понравился Нелидов, но Лихачев! Какой же это Вася? Что это значит? Что за несправедливость, глупость, недоразумение? В конце спектакля вместе с актерами вышел кланяться лысоватый улыбающийся человек. Только утром из «Русского слова» я узнал, что это был режиссер спектакля Зонов. Я, сам того не подозревая, попал на премьеру. В рецензии Зонова хвалили, называли талантливым, и я пожалел, что не рассмотрел его получше…
Владимиро-Долгоруковская улица пострадала во время уличных боев 1905 года - на снимке видно, что у особняка слева поврежден фасад, а на доме справа разбиты вывески и вылетели стекла из окон... Может быть, эти следы не слишком тщательно заделали, вот и раздражали Шварца пятна на фасадах домов?
Между тем, отпуск у отца заканчивался, ему пора было возвращаться в Майкоп. Он уезжал спокойно - сын поступил в университет Шанявского, для него была снята комната поближе к университету, расходы на учебу, дополнительных преподавателей, квартиру и скромное проживание сына в Москве отец полностью взял на себя. Жене не нужно было, как многим другим молодым людям подрабатывать, чтобы учиться - давать уроки малолетним двоечникам, делать переводы, писать газетные заметки, разбирать чьи-то частные архивы... Он мог посвятить себя учебе. Но как раз это и не радовало.
Народный университет Шанявского, крыло в котором располагались педагогические курсы. Здание университета относилось к тому немногому, что понравилось Евгению в Москве.
Незадолго до его отъезда отправился я в университет Шанявского на Миусскую площадь. Там я записался на лекции юридического факультета. Мне очень понравилось в коридорах здания, показались необыкновенно уютными диванчики в углублениях за колоннами в холле второго этажа. Там свисали с потолка лампы в кубических матовых фонарях. С одной из лестниц в длинное окно увидел я Миусскую площадь - унылую, осеннюю, брандмауэры домов, закат за домами. Рамка придавала этому виду особую выразительность, примирившую меня с его московской окраской. В другое окно (кажется, из холла второго этажа) виднелся второй корпус университета, или второе его крыло. Я вглядывался в огни этого корпуса с особым уважением: говорили, что там работает профессор Бахметьев, болгарин. О его опытах по анабиозу рассказывали чудеса. Увидел я библиотеку, лекционные залы. Одна аудитория была очень велика - круто падающим амфитеатром напоминала она мне большой зал Политехнического музея. Но была она парадна, нова. Стиль модерн, в котором был выстроен университет Шанявского, очень нравился мне. И был-то он выстроен недавно, году в 10-м, вероятно. В канцелярии были вежливы, но я чувствовал, что не нравился строгим девицам, записывающим меня, как не нравился Вейсману, Грауэрману, Сатиным, Москве вообще. Мы отправились с папой искать комнату и нашли ее на 1-й Брестской у площади Брестского вокзала, он же Александровский, ныне Белорусский. Прежняя наша комната на Владимиро-Долгоруковской была для одного меня велика. Новая комната оказалась длинной, кишкообразной, хоть и чистой. В углу у окна стоял дамский письменный столик с затейливым стеклянным шкафчиком модерн.
Крошечный столик с маленьким шкафчиком со стеклянной дверцей, поделенной на четырехугольнички. Лампочка в виде декадентски вытянутой бронзовой девушки. Собрание сочинений Уайльда в издании Маркса и Куприн в том же издании. Тетрадки. Полоски бумаги со стихами и тоска, тоска, одиночество, одиночество. Сколько часов просидел у этого столика, в тысячный раз перечитывая Куприна и Уайльда, которых купил у букиниста, или сочиняя отчаянные письма Милочке, или стихи и даже рассказы. Любил я Уайльда и Куприна? Не знаю. Но они подвернулись мне и не беспокоили меня в моей знаниефобии.
Продолжение следует...
Посты из серии "Своими глазами":
Академик М.Н. Тихомиров:
http://eho-2013.livejournal.com/979011.html
http://eho-2013.livejournal.com/979555.html
http://eho-2013.livejournal.com/980360.html
http://eho-2013.livejournal.com/980646.html
Писатель Л.А. Кассиль:
http://eho-2013.livejournal.com/981495.html
http://eho-2013.livejournal.com/990391.html
Певица Н.В. Плевицкая:
http://eho-2013.livejournal.com/991808.html
http://eho-2013.livejournal.com/993206.html
http://eho-2013.livejournal.com/996414.html
http://eho-2013.livejournal.com/1000632.html
Министр-председатель Временного правительства А.Ф. Керенский:
http://eho-2013.livejournal.com/1001284.html
http://eho-2013.livejournal.com/1001769.html
http://eho-2013.livejournal.com/1002569.html
http://eho-2013.livejournal.com/1005126.html
http://eho-2013.livejournal.com/1010576.html
http://eho-2013.livejournal.com/1012163.html
Писательница Тэффи (Надежда Лохвицкая):
http://eho-2013.livejournal.com/1012534.html
http://eho-2013.livejournal.com/1014436.html
http://eho-2013.livejournal.com/1023954.html
http://eho-2013.livejournal.com/1024219.html
http://eho-2013.livejournal.com/1026627.html
http://eho-2013.livejournal.com/1032767.html
Политик, революционер Лев Троцкий (Лейба Давидович Бронштейн):
http://eho-2013.livejournal.com/1039172.html
http://eho-2013.livejournal.com/1042507.html
http://eho-2013.livejournal.com/1045805.html
http://eho-2013.livejournal.com/1051366.html
http://eho-2013.livejournal.com/1059452.html