АДВОКАТ ШАЙТАНА (о творчестве Гейдара Джахидовича)
Не буду ворошить фашистско-оккультное прошлое Гейдара Джахидовича. Сделаю допущение, что он распрощался с этим прошлым и «уверовал» - в том самом смысле, который он сам имел в виду, употребляя это слово - то есть подверг «абсолютному сомнению все, что не есть монотеизм». Однако даже в этом случае, этот самый «монотеизм» - вызывает немало замечаний.
Припоминаем, было время, когда Г.Д. не очень-то одобрял идеи халифатизма, объясняя это трудностями в назначении халифа, а также преимуществами децентрализованного, сетевого способа организованной борьбы против Системы. Но, как только ИГ (запрещенная в РФ организация) начало делать первые успехи, Г.Д. резко изменил свое мнение на противоположное (ровно также, как он его изменил по отношению к подрывникам-смертникам, которые раньше были «свидетелями Бога» (в курсе лекций, прочитанных в МГУ, в 1998), а на передаче у В.Познера (14.10.2013), эти «шахиды» стали «обманутыми, используемыми, жертвами».
Идеологическое обеспечение глобального движения протеста, против глобальной системы угнетения - красная нить, проходящая через все рассуждения Г.Д.
Говоря о преодолении этой системы, Г.Д. утверждает, что главным глобальным фактором 21 века и дальнего будущего будет только исламский фактор. Однако какой ислам имеется в виду? Тот озлобленный, слабо оснащённый технически, ислам «большой улицы»? Саляфитский фактор, варварски разрушающий города, памятники, в том числе исламские святыни и убивающий лучших из представителей уммы - носителей Знаний и Традиций, уничтожающий исламский мир? Саляфитское движение Г.Д. считает самым «прогрессивным» в современном исламе, борющимся за «очищение» ислама от наростов человеческой культуры. Непонятно лишь, до какой степени должно дойти такое «очищение»… возможно, пока не останется одна лишь пустыня, на месте былого многообразия и богатства исламского мира.
Кстати, это согласуется с пророчествами пророка Мухаммеда, по которым мусульмане будут как пена морская, то есть многочисленными, но не имеющими силы.
Вот так описывается будущий Ислам в хадисе, который передаёт Ибн Бабуйя (Тхаваб уль-Агма): Мухаммед сказал: «Придет время для моего народа, когда не останется ничего от Корана, кроме его внешнего вида, и ничего от Ислама, кроме его названия, и они назовут себя подобными именами, даже находясь далеко от всего этого. Мечети будут полны людьми, но там не будет присутствовать Истина. В те дни религиозные лидеры (Фукаха) будут, в большинстве своем, злыми; они будут распространять мятеж и разногласия, которые к ним же и вернутся». Ибн Бабуйя (Тхаваб уль-Агма). Предсказано, что чтецы Корана будут порочными и злыми. Что истинное знание будет уменьшаться, пока не исчезнет вовсе.
Несмотря на то, что Г.Д. вспоминает про эти пророчества, он делает из них противоположные выводы, согласно которым ныне идёт процесс «возрождения», «усиления», «консолидации» ислама. Скорее это похоже на энергию распада - растабуирование того, что ранее было скреплено шариатом, высвобождает большую разрушительную энергию, снижающую, однако, общий уровень организационной, культурной сложности.
Одна из причин ослабления и прогрессирующей духовной деградации уммы в том, что современный ислам сместил акценты с джихада внутреннего на джихад внешний, тем самым отклонившись от фундаментального принципа ислама - равновесия между внутренним и внешним. Мировая умма желает перестраивать мир, не перестраивая человека. У уммы нет сегодня проекта образа «нового человека», которого бы она могла противопоставить назревающим сверхчеловеческим проектам Западного (языческого) мира. Либо это может быть зомбированный фанатик, накаченный наркотиками, действующий как машина разрушения.
Исламский мир полон протестного потенциала, но утрачивает свой духовно-антропологический потенциал, потенциал преображения человека. Отсюда позывы делать ставку на различные антисоциальные элементы. Любого дикаря-головореза, который называет себя мусульманином, нацепив зелёную/черную повязку и выкрикивая «Аллаху акбар!!!», Г.Д. готов рассматривать как духовного собрата по борьбе с «несправедливостью мироустройства». Головорезы Сомали или Афганистана, сепаратисты Кавказа, убийцы младенцев и поедатели человеческих органов, противостоящие правлению Асада - все они чуть ли не равноценны сподвижникам пророка, «благородные рыцари», «войны духа» и т.п.
Здесь однако нет несуразности, если исходить из того, что исламская доктрина интерпретируется как призыв к физическому разрушительному кровопролитному противостоянию сложившемуся миропорядку. Якобы ожидаемый мессия - имам Махди не придет в мир, пока не будет расчищена «строительная площадка» для нового справедливого мира. Якобы 14-й имам одобрит методы и деяния террористов, варваров, вандалов и вместе с ними приступит к созидательной деятельности.
Фундаментальную концепцию «Срединного пути», «Умеренности», провозглашённую пророком Мухаммедом, Г.Д. для себя отвергает, что явно свидетельствует об отсутствии должного смирения перед принятием исламской доктрины во всей её полноте - все, что не способствует радикализации в исламском учении, отсекается за ненадобностью. В Коране говорится: «Мы сделали вас общиной, придерживающейся середины» (2:143). Так же, в Акыде ат-Тахивийа говорится: «Ислам находится между чрезмерностью и недостаточностью». Но, Г.Д. дает свой перевод: «община поставленная в центре». А раз она «в центре», то, надо полагать, все человеческие законы - «по боку».
Все созидательные моменты перекладываются с мировой уммы на плечи будущего Махди. То есть, непосредственное установление «Адалы» - Справедливости на земле - это как бы не относится к задачам современных мусульман. От мусульман требуется лишь громить и разрушать, расшатывать мир. Перманентный бунт, революция, погром - так мы понимаем исламскую доктрину «мира». Вместо мира нам предлагают «перманентную революцию», а по сути, смуту - «фитну». После смуты неизбежно наступает порядок. «И не сейте смуту на Земле после восстановления порядка...» (К. 7,56).
Что касается революции духа - как перманентной борьбы духа против материи, то это ведь должно быть обращено, в первую очередь, внутрь человека - это Великий джихад. Достижение человечеством состояния общины, в которой процесс победы духовного над материальным становится непрерывным, может обеспечиваться только постоянной духовной борьбой каждого члена общины направленной внутрь себя. Причем здесь физическое насилие и снос памятников архитектуры? Неужели не понятно, что при нынешнем духовном состоянии исламской уммы никакая революция не может стать бесконечной?
Такая ставка на варварство, на разрушение, ставка на «человека ветхого» и перманентную революцию - это бесперспективная, проигрышная инвестиция, замыкающая человека в рамках земной реальности. А Земля, так же как и человек ветхий - обречены на исчезновение.
Расчёт Г.Д. на то, что ИГ - это лишь зачаточное состояние чего-то большего, что ИГ переродится в нечто более совершенное, аналогично тому, как большевистская революция переродилась в СССР - период вандализма сменился расцветом науки и культуры - малосостоятельны. Здесь аналогия не корректна, потому, что большевики руководствовались идеологией прогресса, нового будущего («се творю все новое»). Халифатизм же - это реставрация, ориентация на прошлое. Причем довольно урезанное прошлое. В частности - повторим иными словами уже сказанное - с повестки снят вопрос о «новом человеке», о духовном преображении тленной животной человеческой природы.
Неужели истинный протест может выражаться только в физическом разрушении и нет альтернатив? Для Джемаля - именно так. Мусульманину достаточно лишь революционно отрицать видимое бытие, осознав «точку небытия» в себе, а грехи и пороки души можно спокойно оставить. И пусть не заботят «борца за всемирную справедливость» такие вопросы как очищение имана, или, говоря православным языком, достижение безмолвной самодвижимой молитвы, света фаворского и теозиса.
Центральным моментом в метафизической концепции Г.Д. является проблема нетождества. Аллах творит мир, оставаясь нетождественным сотворенному. Соответственно и человек, получивший частицу от Духа, воспринимает и меняет мир за счет этой точки нетождества, внутри себя. Эта частица Духа/точка нетождества интерпретируется как смерть, аннигиляция, исчезновение, она же - основа революционной оппозиционности миру. Тот, кто не поддался языческому соблазну пантеистического растворения, экстатического слияния с потоком бытия, тот, якобы, должен культивировать в себе эту оппозиционность, реализуемую в деструктивном поведении - в войне, разрушениях, насилии и т.д. (зачистке площадки для Махди).
Движение ИГ Г.Д. и считает окончательным коллективным выражением этой точки нетождества на Земле - оно (ИГ) должно объединить все оппозиционные силы и помножить на ноль сей мир, а затем настанет «новая земля и новое небо».
Здесь мы уже находим обычное упрямство. Отрицание наличия точки нетождества в других религиях, в том числе в мистических течениях - суфизме, исихазме, йоге и т.д. Якобы все духовные традиции, включая мистический ислам, будучи узурпированы «жреческой кастой», являются пантеистическими. Стало быть, единственная доктрина, не утратившая «искры Божией» - это политический ислам. А единственная порода людей, сохранившая эту «искру» - это воины, кшатрии, сбросившие иго жрецов над собой.
Кстати, насчет каст. С одной стороны Г.Д. часто апеллирует к терминологии кастовой системы, но в то же время, утверждает, что каста кшатриев может и должна существовать независимо от касты брахманов. Но это нелепость. Ведь здесь, как говорится, из песни слов не выкинешь. Кастовая система - на то и кастовая, на то и система, что в ней четко распределены обязанности. Нельзя вытащить из этой системы элементы так, чтобы не обрушить всю систему. Поэтому, одно из двух - либо продолжаем апеллировать к системе каст и, тогда, кшатрии неизменно подчинены брахманам. Либо, если кшатрии эмансипируются от диктата брахманов и берут на себя их функцию (сами генерируют смыслы, за которые идут на убийство и на смерть), то теряет смысл кастовая система и соответствующая терминология. Второй вариант - гораздо ближе традиционному исламу, согласно которому, каждый мусульманин, как можно более, должен совмещать в себе и функции воина, и священнослужителя, и ученого, и торговца, и, когда нужно, работяги. То есть идеальный образ мусульманина несовместим ни с какой социальной системой кастовой дифференциации.
Вопросы вызывает и Манифест нового интернационала (идеологическая база глобального контрэлитного протеста):
1.Например, непонятно, с чего вдруг контрэлита, теологически осознав смерть, откроет прозрачность Системы угнетения и станет неуязвима для манипуляций? Разве осознание конечности бытия срывает маски с этого бытия? Разве орден СС, где господствовал культ смерти, не был манипулируем?
2.Ни слова о праведности контрэлиты. Сказано лишь, что она должна быть умной, жертвенной и ненавидящей Систему и несправедливость.
3.Какова будет материальная база для нового интернационала? Где и как будут организованы научно-исследовательские центры? Какие будут использоваться технологии? Или же, как уже выше сказано, для эффективной борьбы достаточно будет лишь осознать разоблачающую иллюзорность бытия смерть (точку нетождества)?
Вообще, в последнее время, Г.Джемаль начал заговариваться. Либо это умопомешательство, либо игра ва-банк - выдвинуть очень неочевидную, очень оригинальную гипотезу о подоплеке политических событий и стоять на ней до конца:
Якобы все действия Путина (в борьбе с ИГ) направлены на то, чтобы вернуться под теплое крылышко американского орла и вся «холодная война» - это лишь имитация конфликта;
Якобы США всемогущи, и Асада они не свергли лишь потому, что никогда и не хотели этого делать. На самом деле США защищают режим Асада;
Якобы палачи ИГ никого не убивают, все сцены казни постановочные;
Якобы христиан на ближнем востоке убивают солдаты Асада, а вовсе не каратели ИГ;
Якобы разрушение культурных памятников - это тоже постановка…
Совершенно непонятно, в угоду кому ИГ разрисовывается как нечто белое и пушистое?
В заключение - об альтернативах.
Понятно же, что, на самом деле, описываемая Г.Д. фундаментальная «точка нетождества», на концепции которой строится вся апологетика халифатизма и перманентной революции исключительно под сенью ислама, есть и в суфизме, и в православном исихазме, и даже в буддизме - она описывается как сосредоточенное трезвление, внимание, воля, ничему не подобная, свободная, противостоящая всему мирскому. И путь мистического подвижничества вовсе не обязательно заканчивается «дезертирством» из мировой провиденциальной божественной драмы Истории. Многие святые, достигшие совершенства, возвращались в мир, к человечеству, на путь служения. Это реальная альтернатива любому пути вооруженной борьбы.
В конце концов, отрицание языческого гуманизма, воспевающего ценность земной гедонистической жизни - даже если посчитать его справедливым - не оправдывает забвение гуманизма монотеистического, согласно которому человеческая жизнь - высшая ценность, постольку, поскольку человек - носитель божественной творческой искры. Человек должен взращивать эту искру на протяжении всей жизни и принимать смерть только лишь в случае неизбежной угрозы утраты этой искры (при выборе между смертью и предательством Бога).
Поэтому точка нетождества, оппозиционность - вполне может проявляться и как творческое преображение мира - созидание очагов совершенно новой реальности, нетождественной старой, в полном смысле оппозиционной, отменяющей все прежнее. Возможно мирное создание архипелага новых общин, которые будут постепенно вытеснять прежнее общество, без хаотизации, без насилия и каких-либо катаклизмов.
Почему Гейдару Джахидовичу эта идея не пришла в голову? Многое ведь правильного говорил, но кое чего не хватало в его рассуждениях и умственных построениях... А не хватало Любви.