Laid mums tur laime diet
Латышский народ вступает в дружную семью европейских народов (не в пример России), а значит строгими европейскими же судьями признан народом цивилизованным. Меня всегда волновал вопрос, каким образом тот или иной народ относится к цивилизованным, а какой-то - к варварам. Вот и сейчас латыши отнесены к цивилизованным народам и приняты в Европейское сообщество, а Россия - нет...
Цивилизованные латыши получили переведенную на латышский язык Библию только в 1694 году. И сделал этот перевод человек, которого звали просто - Эрнст Глюк. Чудная латышская фамилия, не правда ли! Ха-ха-ха!.. Дальше начинается вообще комедия. Первый учебник латышского языка вышел в Риге на русском языке в 1868 году!.. Сейчас я скажу крамолу. Даже не знаю, как такое и говорить-то. Ну да где наша не пропадала! Латыши получили письменность всего на пятьдесят лет раньше чукчей! Чукчам товарищ Сталин подарил письменность в начале 30-х годов 20 века. Чукчей - в единую Европу! Срочно!..
Одним словом с приобретеньицем вас, дорогие европейцы. С этим новым членом цивилизованной семьи народов вы теперь уже точно не соскучитесь. И все-таки мне непонятны критерии, по которым одни народы принимаются в Единую Европу, а другим нужно еще подоказывать свою цивилизованность...
Дальше там еще про уничтожение евреев, которое должно, по замыслу автора, доказать нецивилизованность и неевропейскость латышей, но тогда уж придется обсуждать в данном контексте цивилизованность и европейскость немцев, а подобного желания у Альфреда Рейнгольдовича объяснимо не возникает.
Поэтому перейдем к критериям.
Если говорить о ЕС, критерии эти давно известны и опубликованы. Если же есть желание оценивать цивилизованность с точки зрения древности культуры (в том числе, языковой), то в Евросоюз вопреки всякой очереди стоило бы принять Корею, Китай, Египет или, например, Армению (это уже не упоминая инков). Однако риторических вопросов - почему сии народы и нации еще не привечают в Брюсселе, вроде бы, ни у кого не возникает.
В древности и заслуженности русской культуры, в общем-то, никто не сомневается, да и притчи о "русских варварах-монголоидах" больше характеры для особо одаренных восточноевропейских публицистов и не менее одаренных российских либералов. Однако если данная великая культура не в состоянии позитивно воздействовать на ворьё, ментов, чистоту на улицах и эффективность управления, а сопливая латышская - в состоянии, выбор брюссельских чиновников (коли уж так вопрос поставлен) представляется мне логичным.
Хотя лично я бы вопрос бардака с вопросом древности и заслуженности культуры не увязывал. Арабская тоже - ничего себе.
Но вообще, конечно, Альфред Рейнгольдович в чем-то прав. Будучи на пустом месте охаянным в районной поликлинике или переживая на себе некоторые российские традиции делопроизводства, я действительно больше думаю о Достоевском, Гоголе и Салтыкове-Щедрине, чем о Райнисе, Индрике или Кришьянисе Бароне. Другой вопрос, что у самого Альфреда Рейнгольдовича поводов к тому, скорее всего, нет. В некотором смысле он давно живет в Евросоюзе. На правах немца ли, русского ли - не так уж и важно.
Но пепел однофамильца по имени Карл, чую, всё-таки стучится в сердце Альфреда Рейнгольдовича. Тот тоже любил о цивилизаторстве поговорить.
Прости меня, Годвин.
Цивилизованные латыши получили переведенную на латышский язык Библию только в 1694 году. И сделал этот перевод человек, которого звали просто - Эрнст Глюк. Чудная латышская фамилия, не правда ли! Ха-ха-ха!.. Дальше начинается вообще комедия. Первый учебник латышского языка вышел в Риге на русском языке в 1868 году!.. Сейчас я скажу крамолу. Даже не знаю, как такое и говорить-то. Ну да где наша не пропадала! Латыши получили письменность всего на пятьдесят лет раньше чукчей! Чукчам товарищ Сталин подарил письменность в начале 30-х годов 20 века. Чукчей - в единую Европу! Срочно!..
Одним словом с приобретеньицем вас, дорогие европейцы. С этим новым членом цивилизованной семьи народов вы теперь уже точно не соскучитесь. И все-таки мне непонятны критерии, по которым одни народы принимаются в Единую Европу, а другим нужно еще подоказывать свою цивилизованность...
Дальше там еще про уничтожение евреев, которое должно, по замыслу автора, доказать нецивилизованность и неевропейскость латышей, но тогда уж придется обсуждать в данном контексте цивилизованность и европейскость немцев, а подобного желания у Альфреда Рейнгольдовича объяснимо не возникает.
Поэтому перейдем к критериям.
Если говорить о ЕС, критерии эти давно известны и опубликованы. Если же есть желание оценивать цивилизованность с точки зрения древности культуры (в том числе, языковой), то в Евросоюз вопреки всякой очереди стоило бы принять Корею, Китай, Египет или, например, Армению (это уже не упоминая инков). Однако риторических вопросов - почему сии народы и нации еще не привечают в Брюсселе, вроде бы, ни у кого не возникает.
В древности и заслуженности русской культуры, в общем-то, никто не сомневается, да и притчи о "русских варварах-монголоидах" больше характеры для особо одаренных восточноевропейских публицистов и не менее одаренных российских либералов. Однако если данная великая культура не в состоянии позитивно воздействовать на ворьё, ментов, чистоту на улицах и эффективность управления, а сопливая латышская - в состоянии, выбор брюссельских чиновников (коли уж так вопрос поставлен) представляется мне логичным.
Хотя лично я бы вопрос бардака с вопросом древности и заслуженности культуры не увязывал. Арабская тоже - ничего себе.
Но вообще, конечно, Альфред Рейнгольдович в чем-то прав. Будучи на пустом месте охаянным в районной поликлинике или переживая на себе некоторые российские традиции делопроизводства, я действительно больше думаю о Достоевском, Гоголе и Салтыкове-Щедрине, чем о Райнисе, Индрике или Кришьянисе Бароне. Другой вопрос, что у самого Альфреда Рейнгольдовича поводов к тому, скорее всего, нет. В некотором смысле он давно живет в Евросоюзе. На правах немца ли, русского ли - не так уж и важно.
Но пепел однофамильца по имени Карл, чую, всё-таки стучится в сердце Альфреда Рейнгольдовича. Тот тоже любил о цивилизаторстве поговорить.
Прости меня, Годвин.