Мой церковный суд
18 ноября мне был вручен вызов в церковный суд, назначенный на 26 ноября
24 ноября мне сообщили, что из-за болезни одного из шести членов суда заседание перенесено.
Новую повестку я получил 7 декабря.
Все общение шло не через суд и его аппарат, а через моего настоятеля.
Начало процесса и суть обвинения - вот в этом апрельском документе
21 ноября с курьером я передал секретарю председателя суда следующее свое письмо (предварительно ознакомив с ним своего настоятеля и благочинного):
***
Председателю Церковного суда при Епархиальном совете г. Москвы
протоиерею Михаилу Рязанцеву
Ваше Высокопреподобие!
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл сделал важное и доброе дело, возродив работу церковных судов различных инстанций.
В жизни современного поколения церковных деятелей такая практика появляется впервые. И нельзя сказать, что и в былые времена она была всесторонне разработана. Поэтому вполне логично ожидать ее дальнейшего развития и совершенствования.
Среди лакун, взывающих о своем заполнении - отсутствие церковного «процессуального кодекса», то есть документов, регламентирующих процедуры рассмотрения тех или иных дел церковными судами.
Например, нет нормы, предусматривающей право обвиняемого на ознакомление с существом обвинения. Но нет и нормы, запрещающей обвиняемому знакомиться с материалами обвинения до начала судебного процесса (или, напротив, обязывающей его это сделать).
Нет в опубликованном «Положении о церковном суде Русской Православной Церкви» и нормы, по которой обвиняемый заранее извещался бы о том, в нарушении какой именно нормы церковного права он обвиняется (в светском праве с самого начала обвиняемому точно указывается та статья Уголовного Кодекса, которую он якобы нарушил своими деяниями).
Впрочем, в «Положении о церковном суде» статья 12 («Содержание вызова в церковный суд») гласит: «Вызов в церковный суд составляется в письменной и содержит: … необходимые сведения о деле, по которому вызывается адресат».
Можно предположить, что к этим «необходимым сведениям» относятся как конкретное и полное указание на предположительно нарушенные нормы, так и полный перечень подлежащих судебному разбору деяний обвиняемого, а также в целом материалы обвинения.
Без исполнения этих норм современного светского права стороны на суде оказываются в заведомо неравном положении: обвиняемый до дня и часа судебного заседания не знает, в чем именно его обвиняют и на основании чего именно, а потому лишается возможности подготовиться к ответу на утверждения обвинения.
19 ноября с.г. мне было вручен «Вызов в церковный суд».
В нем сказано, что вызываюсь я в качестве обвиняемого «по делу о церковных правонарушениях».
В каких именно «церковных правонарушениях» я обвиняюсь, ни в «Вызове», ни иными путями мне не было сообщено.
«Вызов» содержит лишь следующую конкретизирующую формулировку - «информация представлена в Указе Святейшего Патриарха Кирилла №У-02/49 от 29.04.2020 г.».
В данном Указе Патриарха я обвиняюсь в «публичном оскорблении памяти протоиерея Александра Агейкина», в «глубочайшем духовно-нравственном упадке о. Андрея Кураева и потере чувства сострадания и христианского отношения к ближним».
Однако, ни Указ, ни «Вызов в церковный суд» не говорят, нарушением какого именно церковного канона является всё вышесказанное.
Кроме того, далее в том же Указе сказано - «а также учитывая предыдущие деяния, относительно которых поступали жалобы на мое имя».
Я не могу знать, на какие мои «предыдущие деяния» поступали жалобы к Святейшему патриарху: мне они не передавались ни в какой форме. Но формулировка «Вызова» позволяет предположить, что и они могут стать предметом назначенного судебного разбирательства.
И это означает, что меня вызывают в суд, не уведомив о сути обвинения, и не дав возможности ни в малейшей степени ознакомиться с материалами обвинения.
Таким образом, возглавляемый Вашим Высокопреподобием Церковный суд при Епархиальном совете г. Москвы не нарушил «Положение о церковном суде Русской Православной Церкви». Это не Ваш недосмотр или умысел, а просто процедурная лакуна в нашем современном церковном правоприменении.
В то же время я знаю, что в епархиальных судах многих других городов (не всех) принята практика до-судебного ознакомления обвиняемого клирика с материалами обвинения. Архиереи, с которыми я по этому поводу говорил, удивлены, что в столице действуют иначе.
Исходя из желания помочь совершенствованию церковного судопроизводства, сообщаю Вашему Высокопреподобию, что в этих условиях я не считаю возможным в назначенную дату предстать пред судом (в котором, вдобавок, не предполагается наличие защитника (адвоката)).
Посему прошу перенести дату заседания суда на более поздний срок и более конкретно известить меня о том:
- какие именно обвинения будут на нем разбираться;
- какие именно мои слова и поступки стали поводом для этих обвинений;
- под действие каких именно церковных канонов, по мнению обвинения, подпадают те мои слова и поступки, на которые оно обратило своё внимание;
- какая доказательная база есть у стороны обвинения.
Также сообщаю, что я совершенно согласен со словами Святейшего патриарха о «глубочайшем духовно-нравственном упадке о. Андрея Кураева и потере чувства сострадания и христианского отношения к ближним», и посему покаянно и смиренно прошу его Святейших и отеческих молитв обо мне, грешном.
Пользуюсь случаем, чтобы поздравить Ваше Высокопреподобие с именинным днем св. Михаила.
Протодиакон Андрей Кураев
***
Церковные правоведы о до-судебном ознакомлении обвиняемого с материалами следствия против него:
«Предавая духовных лиц формальному епархиальному суду за проступки и преступления, подлежащие ведению этого суда, на основании полученных сведений, донесений и жалоб, епархиальное начальство производит, через доверенных духовных лиц, следствие по делу виновного. Все свои оправдания и возражения обвиняемый и причастные к делу лица вносят в следственный акт, который они прочитывают и подписывают в течение определенного срока, с письменным изъявлением своего удовлетворения или причин неудовлетворения произведенным следствием. На медлительность или неправильность действий следователей архиерею могут приноситься частные жалобы и, в случае неполучения удовлетворения от него, - Св. Синоду».
прот. Василий Певцов. Лекции по церковному праву. Пг., 1914
http://yakov.works/library/16_p/ev/tsov.htm
«Формальный суд производится исключительно следственным порядком. Назначение духовного следователя зависит от епархиального архиерея. Подсудимым и прикосновенным к делу лицам предоставляется произведенное на месте исследование прочитывать, подписывать по листам и в подписи объяснять, довольны ли они следствием, и если недовольны, то почему (ст. 161). Консистория, получив следствие, рассматривает его с формальной и материальной стороны, т. е. произведено ли оно согласно с установленными формами и правилами, вполне ли обнимает и объясняет дело, и, если от подсудимых или прикосновенных к делу лиц сделаны в подписи возражения против полноты или правильности следствия, приняты ли эти возражения во внимание. Если окажутся какие-либо недостатки, то консистория предписывает дополнить следствие прежним производителям или другим (ст. 162). На медленность или неправильность действий следователей или консистории подсудимые могут приносить жалобы епархиальному архиерею, а в случае неудовлетворения от него - и самому Св. Синоду (ст. 167)».
Павлов А. С. Курс Церковного права
http://acathist.ru/en/novosti/item/1230-pavlov-a-s-kurs-tserkovnogo-prava
«Самый обряд церковного судебного процесса состоял в следующем. Обвинитель являлся в заседание суда и представлял председателю суда свой обвинительный акт и просил занести его в протокол. Председатель по прочтении приказывал нотарию исполнить просьбу обвинителя. Затем, по требованию обвинителя, постановлялось сообщить обвинительный акт обвиняемому и пригласить его явиться в суд для оправдания. Посланные прочитывали обвиняемому обвинительный акт, оставляли копию с него, называли лицо, предъявившее обвинение и приглашали явиться в суд для оправдания… По окончании следствия оно предлагается для прочтения и подписи подсудимому. В подписи подсудимый должен объяснить, доволен ли он следствием, и если не доволен, то чем именно».
Бердников И. С. Краткий курс церковного права Православной Греко-российской Церкви. Казань 1913 ч. 2, сс. 499 и 557.
"Обвинение должно быть гласным, а тайное не принимается даже от епископа (Карф 132)... Обвинитель подает свое обвинение, с надлежащими доказательствами, церковному суду, а последний представляет его обвиняемому, чтобы получить от него по содержанию обвинения ответ, который он и обязан представить суду в назначенный краткий срок. После этого, секретарь суда в назначенный день сообщает обвинителю ответ обвиняемого, а затем вносить в протокол, как возражения обвинителя, так и дальнейшие заявления обвиняемого".
еп. Никодим (Милош). Православное церковное право. Спб., 1897, сс. 482 и 485
"Прежде, нежели начать расследование преступления, консистория требует от обвиняемого объяснений.
Обвиняемый имеет право, чтобы его подробно выслушали не только относительно того, в чем он обвиняется, но и того, что он может заявить в свою защиту, и ему принадлежит последнее слово".
(Там же).
***
Связана ли "болезнь" члена суда и перенос заседания с моим письмом - не знаю. Но повторная повестка ничем, кроме исходящего номера и даты, не отличается от первой. Конкретики не прибавилось. Никакой информации по сути обвинения мне никаким путем сообщено не было.
Так что прошу уважаемых членов суда не отрываться от других своих дел утром 16 декабря. В эту неизвестность я все равно не приду. И об этом я вкратце написал в рассылочном листе судебного курьера: "не считаю возможным придти на судебное заседание, пока мне не предъявлен полный список обвинений в мой адрес".
Прошла неделя. И на это мое пожелание опять не было никакой реакции.
Посему после месячного молчания (со дня первого вызова) выношу этот вопрос в публичную сферу.
***
Свящ. Александр Шрамко:
"А вот меня в 2007 году вообще не известили, что будет суд. Прислали телеграмму, с которой было написано «на беседу» и место - кабинет митрополита. Я пришел, жду. Никого нет. Как оказалось, суд идет уже вверху, без меня. Появляется Коржич и, ничего толком не говоря, ведет вверх. Захожу, сидят люди и заявляют, что состоялся суд, послушайте приговор. Прочитав его спросили: «Как вы к этому относитесь?». Глупый вопрос. Никак. Вы же без меня уже все решили)
Правда, тогда вроде бы еще вообще не было никакого Положения о церковном суде."
***
Так что повторюсь: Если такому способу судопроизводства не воспротивлюсь я (человек с большей внутренней и внешней свободой, чем та,что есть у клириков), то и последующие суды над другими клириками будут такими же.
24 ноября мне сообщили, что из-за болезни одного из шести членов суда заседание перенесено.
Новую повестку я получил 7 декабря.
Все общение шло не через суд и его аппарат, а через моего настоятеля.
Начало процесса и суть обвинения - вот в этом апрельском документе
21 ноября с курьером я передал секретарю председателя суда следующее свое письмо (предварительно ознакомив с ним своего настоятеля и благочинного):
***
Председателю Церковного суда при Епархиальном совете г. Москвы
протоиерею Михаилу Рязанцеву
Ваше Высокопреподобие!
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл сделал важное и доброе дело, возродив работу церковных судов различных инстанций.
В жизни современного поколения церковных деятелей такая практика появляется впервые. И нельзя сказать, что и в былые времена она была всесторонне разработана. Поэтому вполне логично ожидать ее дальнейшего развития и совершенствования.
Среди лакун, взывающих о своем заполнении - отсутствие церковного «процессуального кодекса», то есть документов, регламентирующих процедуры рассмотрения тех или иных дел церковными судами.
Например, нет нормы, предусматривающей право обвиняемого на ознакомление с существом обвинения. Но нет и нормы, запрещающей обвиняемому знакомиться с материалами обвинения до начала судебного процесса (или, напротив, обязывающей его это сделать).
Нет в опубликованном «Положении о церковном суде Русской Православной Церкви» и нормы, по которой обвиняемый заранее извещался бы о том, в нарушении какой именно нормы церковного права он обвиняется (в светском праве с самого начала обвиняемому точно указывается та статья Уголовного Кодекса, которую он якобы нарушил своими деяниями).
Впрочем, в «Положении о церковном суде» статья 12 («Содержание вызова в церковный суд») гласит: «Вызов в церковный суд составляется в письменной и содержит: … необходимые сведения о деле, по которому вызывается адресат».
Можно предположить, что к этим «необходимым сведениям» относятся как конкретное и полное указание на предположительно нарушенные нормы, так и полный перечень подлежащих судебному разбору деяний обвиняемого, а также в целом материалы обвинения.
Без исполнения этих норм современного светского права стороны на суде оказываются в заведомо неравном положении: обвиняемый до дня и часа судебного заседания не знает, в чем именно его обвиняют и на основании чего именно, а потому лишается возможности подготовиться к ответу на утверждения обвинения.
19 ноября с.г. мне было вручен «Вызов в церковный суд».
В нем сказано, что вызываюсь я в качестве обвиняемого «по делу о церковных правонарушениях».
В каких именно «церковных правонарушениях» я обвиняюсь, ни в «Вызове», ни иными путями мне не было сообщено.
«Вызов» содержит лишь следующую конкретизирующую формулировку - «информация представлена в Указе Святейшего Патриарха Кирилла №У-02/49 от 29.04.2020 г.».
В данном Указе Патриарха я обвиняюсь в «публичном оскорблении памяти протоиерея Александра Агейкина», в «глубочайшем духовно-нравственном упадке о. Андрея Кураева и потере чувства сострадания и христианского отношения к ближним».
Однако, ни Указ, ни «Вызов в церковный суд» не говорят, нарушением какого именно церковного канона является всё вышесказанное.
Кроме того, далее в том же Указе сказано - «а также учитывая предыдущие деяния, относительно которых поступали жалобы на мое имя».
Я не могу знать, на какие мои «предыдущие деяния» поступали жалобы к Святейшему патриарху: мне они не передавались ни в какой форме. Но формулировка «Вызова» позволяет предположить, что и они могут стать предметом назначенного судебного разбирательства.
И это означает, что меня вызывают в суд, не уведомив о сути обвинения, и не дав возможности ни в малейшей степени ознакомиться с материалами обвинения.
Таким образом, возглавляемый Вашим Высокопреподобием Церковный суд при Епархиальном совете г. Москвы не нарушил «Положение о церковном суде Русской Православной Церкви». Это не Ваш недосмотр или умысел, а просто процедурная лакуна в нашем современном церковном правоприменении.
В то же время я знаю, что в епархиальных судах многих других городов (не всех) принята практика до-судебного ознакомления обвиняемого клирика с материалами обвинения. Архиереи, с которыми я по этому поводу говорил, удивлены, что в столице действуют иначе.
Исходя из желания помочь совершенствованию церковного судопроизводства, сообщаю Вашему Высокопреподобию, что в этих условиях я не считаю возможным в назначенную дату предстать пред судом (в котором, вдобавок, не предполагается наличие защитника (адвоката)).
Посему прошу перенести дату заседания суда на более поздний срок и более конкретно известить меня о том:
- какие именно обвинения будут на нем разбираться;
- какие именно мои слова и поступки стали поводом для этих обвинений;
- под действие каких именно церковных канонов, по мнению обвинения, подпадают те мои слова и поступки, на которые оно обратило своё внимание;
- какая доказательная база есть у стороны обвинения.
Также сообщаю, что я совершенно согласен со словами Святейшего патриарха о «глубочайшем духовно-нравственном упадке о. Андрея Кураева и потере чувства сострадания и христианского отношения к ближним», и посему покаянно и смиренно прошу его Святейших и отеческих молитв обо мне, грешном.
Пользуюсь случаем, чтобы поздравить Ваше Высокопреподобие с именинным днем св. Михаила.
Протодиакон Андрей Кураев
***
Церковные правоведы о до-судебном ознакомлении обвиняемого с материалами следствия против него:
«Предавая духовных лиц формальному епархиальному суду за проступки и преступления, подлежащие ведению этого суда, на основании полученных сведений, донесений и жалоб, епархиальное начальство производит, через доверенных духовных лиц, следствие по делу виновного. Все свои оправдания и возражения обвиняемый и причастные к делу лица вносят в следственный акт, который они прочитывают и подписывают в течение определенного срока, с письменным изъявлением своего удовлетворения или причин неудовлетворения произведенным следствием. На медлительность или неправильность действий следователей архиерею могут приноситься частные жалобы и, в случае неполучения удовлетворения от него, - Св. Синоду».
прот. Василий Певцов. Лекции по церковному праву. Пг., 1914
http://yakov.works/library/16_p/ev/tsov.htm
«Формальный суд производится исключительно следственным порядком. Назначение духовного следователя зависит от епархиального архиерея. Подсудимым и прикосновенным к делу лицам предоставляется произведенное на месте исследование прочитывать, подписывать по листам и в подписи объяснять, довольны ли они следствием, и если недовольны, то почему (ст. 161). Консистория, получив следствие, рассматривает его с формальной и материальной стороны, т. е. произведено ли оно согласно с установленными формами и правилами, вполне ли обнимает и объясняет дело, и, если от подсудимых или прикосновенных к делу лиц сделаны в подписи возражения против полноты или правильности следствия, приняты ли эти возражения во внимание. Если окажутся какие-либо недостатки, то консистория предписывает дополнить следствие прежним производителям или другим (ст. 162). На медленность или неправильность действий следователей или консистории подсудимые могут приносить жалобы епархиальному архиерею, а в случае неудовлетворения от него - и самому Св. Синоду (ст. 167)».
Павлов А. С. Курс Церковного права
http://acathist.ru/en/novosti/item/1230-pavlov-a-s-kurs-tserkovnogo-prava
«Самый обряд церковного судебного процесса состоял в следующем. Обвинитель являлся в заседание суда и представлял председателю суда свой обвинительный акт и просил занести его в протокол. Председатель по прочтении приказывал нотарию исполнить просьбу обвинителя. Затем, по требованию обвинителя, постановлялось сообщить обвинительный акт обвиняемому и пригласить его явиться в суд для оправдания. Посланные прочитывали обвиняемому обвинительный акт, оставляли копию с него, называли лицо, предъявившее обвинение и приглашали явиться в суд для оправдания… По окончании следствия оно предлагается для прочтения и подписи подсудимому. В подписи подсудимый должен объяснить, доволен ли он следствием, и если не доволен, то чем именно».
Бердников И. С. Краткий курс церковного права Православной Греко-российской Церкви. Казань 1913 ч. 2, сс. 499 и 557.
"Обвинение должно быть гласным, а тайное не принимается даже от епископа (Карф 132)... Обвинитель подает свое обвинение, с надлежащими доказательствами, церковному суду, а последний представляет его обвиняемому, чтобы получить от него по содержанию обвинения ответ, который он и обязан представить суду в назначенный краткий срок. После этого, секретарь суда в назначенный день сообщает обвинителю ответ обвиняемого, а затем вносить в протокол, как возражения обвинителя, так и дальнейшие заявления обвиняемого".
еп. Никодим (Милош). Православное церковное право. Спб., 1897, сс. 482 и 485
"Прежде, нежели начать расследование преступления, консистория требует от обвиняемого объяснений.
Обвиняемый имеет право, чтобы его подробно выслушали не только относительно того, в чем он обвиняется, но и того, что он может заявить в свою защиту, и ему принадлежит последнее слово".
(Там же).
***
Связана ли "болезнь" члена суда и перенос заседания с моим письмом - не знаю. Но повторная повестка ничем, кроме исходящего номера и даты, не отличается от первой. Конкретики не прибавилось. Никакой информации по сути обвинения мне никаким путем сообщено не было.
Так что прошу уважаемых членов суда не отрываться от других своих дел утром 16 декабря. В эту неизвестность я все равно не приду. И об этом я вкратце написал в рассылочном листе судебного курьера: "не считаю возможным придти на судебное заседание, пока мне не предъявлен полный список обвинений в мой адрес".
Прошла неделя. И на это мое пожелание опять не было никакой реакции.
Посему после месячного молчания (со дня первого вызова) выношу этот вопрос в публичную сферу.
***
Свящ. Александр Шрамко:
"А вот меня в 2007 году вообще не известили, что будет суд. Прислали телеграмму, с которой было написано «на беседу» и место - кабинет митрополита. Я пришел, жду. Никого нет. Как оказалось, суд идет уже вверху, без меня. Появляется Коржич и, ничего толком не говоря, ведет вверх. Захожу, сидят люди и заявляют, что состоялся суд, послушайте приговор. Прочитав его спросили: «Как вы к этому относитесь?». Глупый вопрос. Никак. Вы же без меня уже все решили)
Правда, тогда вроде бы еще вообще не было никакого Положения о церковном суде."
***
Так что повторюсь: Если такому способу судопроизводства не воспротивлюсь я (человек с большей внутренней и внешней свободой, чем та,что есть у клириков), то и последующие суды над другими клириками будут такими же.