Журнал Свой Бизнес. «Предприниматели - исключительные люди»
Совладелец компании Giffels Management Russia Кристофер Ван Рит всё детство сожалел о том, что родился не во времена Тома Сойера и Гека Финна, а в современной Америке. Однако, впервые попав в Россию в 1995 году, он обнаружил, что романтическая и авантюрная атмосфера произведений Марка Твена ещё жива в нашей стране.
После кризиса 1998 года шансы на трудоустройство для оставшегося без работы финансиста стремились к нулю. Именно это обстоятельство побудило Криса Ван Рита, который на тот момент уже три года прожил в России, встать на путь предпринимательства. Начав с консалтинга, он довольно быстро перешёл к инвестиционным проектам, и продолжает заниматься ими до сих пор. На его счету уже около десятка реализованных проектов в разных отраслях, включая сеть супермаркетов «Дикси». Последний из них - компания Giffels Management Russia, являющаяся одним из ведущих девелоперов складской недвижимости на российском рынке. Секрет успеха Криса прост: нужно чувствовать, в каком направлении развивается рынок и инвестировать в перспективные проекты на ранней стадии. Когда молодые предприниматели жалуются, что на рынке не осталось свободных ниш, Крис лишь смеется: достаточно оглянуться по сторонам, чтобы увидеть множество возможностей. По его мнению, в России не хватает мексиканского соуса сальса, качественных одноразовых чашек для кофе (которые приходится импортировать из Англии) и многого другого.
Как ты стал предпринимателем?
Это произошло случайно. Я был финансистом на Уолл-стрит, и приехал в Россию в 1995 году, когда мне было 25 лет. Мне казалось, что после конца советской эпохи молодые люди станут главными двигателями перемен в этой стране - и сам, будучи молодым человеком, надеялся найти здесь своё призвание. Я начал работать в банке «Менатеп» в качестве инвестиционного банкира…
Они тебя пригласили?
Нет, я сам приехал со своим резюме во время двухнедельного отпуска. Я встречался с сотрудниками PWC, Deloitte & Touche и других организаций. Кроме этого, у меня были встречи с такими людьми, как Рубен Варданян и Чарли Райан. Когда отпуск закончился, я вернулся в США и стал названивать Варданяну, Райану и Питеру Дерби из «Тройки Диалог», надеясь, что они захотят меня нанять, ведь переезд в Россию представлялся недешёвым делом. Но они мне не перезванивали. Люди из PWC и Deloitte были готовы взять меня к себе, но мне не хотелось работать в крупной международной компании. И тогда я решил, что мне надо переехать в Россию, чтобы работодатели принимали меня всерьез. В августе 1995 я приехал снова по студенческой визе. Я поступил на месячный языковой курс в Пушкинском институте, и мне выделили место в общежитии. С утра я по шесть часов учил русский, а во второй половине дня занимался поисками работы. В итоге меня нанял Юрий Мильнер, в то время работавший в «Менатепе». Через полтора года мне предложили занять место финансового директора «Трансаэро», чтобы я помог привлечь финансирование для этой авиакомпании. Затем один из основателей «Трансаэро», Григорий Гуртовой, покинул компанию, и я присоединился к нему, чтобы запустить инвестиционный фонд. Это было в 1997 году. Вскоре случился кризис, я разорился и остался без работы, после чего вернулся в Нью-Йорк и стал думать, как рассчитаться с кредиторами. Я был должен гораздо больше денег, чем у меня имелось. И я решил: мне придётся научиться зарабатывать деньги, не имея работы, поскольку перспективы трудоустройства на тот момент выглядели сомнительно. Я начал предоставлять услуги западным компаниям, которые давали деньги в долг российским организациям, пострадавшим от дефолта, консультировал их по вопросам взыскания безнадежных долгов. Этот консалтинговый бизнес оказался очень успешным, поскольку мои знания были в какой-то мере уникальными. Ситуация, при которой частные российские компании получили значительное количество заёмных денег от иностранных банков, сложилась впервые. До этого иностранные кредиторы давали в долг советским организациям, по обязательствам которых отвечало государство. Когда случился кризис, ни у кого не было опыта урегулирования проблемных долгов с частными российскими компаниями, стороны просто не умели общаться друг с другом. Моя работа заключалась в том, чтобы направлять переговоры и находить решения. От меня требовалось знание законодательства, культурных особенностей и финансов. Приходилось давать чёткие рекомендации, располагая лишь скудной информацией. Нашим крупнейшим клиентом был японский банк, который ссудил $100 млн. «Менатепу», а залогом по этому кредиту было 14% активов «Юкоса». Занимаясь консалтингом, я заработал неплохие деньги, и мне понравилось быть самому себе начальником - с этого и началась моя предпринимательская карьера. Я стал помогать компаниям привлекать инвестиции, необходимые для роста, и обратил внимание, что когда вы инвестируете в российскую компанию, вы можете сильно помочь ей добиться успеха, помогая внедрить какие-то западные приёмы ведения бизнеса. Именно этим я и занимался до 2006 года, а затем решил начать бизнес в сфере недвижимости и основал девелоперскую компанию Giffels Management Russia.
Какие существенные различия ты заметил в подходах к ведению бизнеса на Западе и в России?
За границей розничные компании передают на аутсорсинг многие функции, такие как владение объектом недвижимости. В Западной Европе или Северной Америке ритейлеры не являются владельцами магазинов, они арендуют площади. В России, когда мы финансировали проекты в сфере розницы, мы всегда поражались тому, что почти все инвестиции направляются на приобретение объектов недвижимости. Мы этого не могли понять, с западной точки зрения это выглядело абсурдным. Но когда мы стали глубже вникать в ситуацию, мы поняли, что если мы хотим инвестировать в розницу, у нас нет выбора. Потому что тогда, в 2003-2004 году, сектор коммерческой недвижимости в России ещё только развивался, и было мало компаний, которые строили торговые помещения, чтобы сдавать их в аренду ритейлерам. Так что, когда мы инвестировали в сеть супермаркетов «Дикси», нам пришлось самим стать девелоперами, покупать земельные участки и строить на них магазины и склады. Нам пришлось больше ресурсов сосредоточить на деятельности, являющейся непрофильной для ритейлера.
Другая проблема была связана с тем, что мы не могли штамповать магазины по одному шаблону. В то время у нас было 300 магазинов и примерно 250 разных форматов. Торговые помещения, которые мы приобретали, являлись бывшими советскими магазинами, и нам приходилось приспосабливаться к разным объектам недвижимости, вместо того, чтобы делать всё в едином стиле, как это происходит на более развитых рынках. В итоге было очень трудно обучать персонал. Хорошо, когда у вас есть стандартная инструкция, в которой всё расписано: молоко выложите здесь, хлеб - там, яйца - где-то ещё. Нам же пришлось управлять каждым магазином так, как если бы он был независимой лавочкой. Это было нелегко, и я предложил решение, которое казалось мне совершенно логичным: мы должны только строить новые магазины, а не пытаться втиснуться в помещения с разной странной планировкой. Но члены совета директоров не поддержали меня, мотивировав это тем, что мы будем не в состоянии расти. Они убедили меня: прежде чем перенимать западные стандарты ведения бизнеса, следует проанализировать, как они вписываются в местные условия. Лучшие решения всегда находятся в результате дебатов, в которых свою точку зрения излагают русские и западные профессионалы.
<...>
По какому признаку ты выбирал отрасли, в которых реализовывал свои инвестиционные проекты?
Я выбирал те отрасли, которые находятся как можно ближе к конечному потребителю. Насколько я понимаю, в советское время потребителей, по большому счёту, игнорировали. Экономика не была заточена для того, чтобы сделать жизнь потребителя лучше. В итоге весь потребительский сектор пустовал. Мне хотелось поднимать ту часть экономики, которую требовалось отстраивать с нуля. Русские неплохо научились выкачивать нефть из-под земли и продавать её, добывать другие полезные ископаемые - но это не совсем те отрасли, для которых мой опыт был бы релевантен. А вот отрасли, которые надо строить заново, требуют предпринимательского подхода, энергии и свежих идей. Они быстро растут и им необходимо получать финансирование. В таких проектах я могу участвовать на всех уровнях: привлекать капитал, быть в совете директоров и заниматься руководством.
То есть ты непосредственно работал в компаниях, для которых привлекал финансирование?
Да, скажем, в «Дикси» у меня было 40% в капитале компании, я был председателем правления, и какое-то время работал финдиректором. Иностранец в России должен заниматься тем, с чем он лучше справляется - например, привлекать деньги из-за границы, находить идеи для бизнеса, внедрять передовые бизнес-технологии.
Сколько инвестиционных проектов ты реализовал в России?
Более десятка. Из восьми я вышел.
И «Дикси» был самым успешным из них?
Да. В «Дикси» мы вложили $40 млн., а в процессе IPO получили почти $250 млн. Другие проекты в ритейле не были такими крупными и не доросли до уровня публичных компаний, но мы всё равно неплохо заработали, продав их новым частным владельцам. Мы также инвестировали в кинотеатры, недвижимость, логистику.
А провалы были?
Смотря что понимать под провалом. Такого, чтобы мы потеряли деньги, ни разу не случалось. Но были бизнесы, доходность которых была невысокой и возврат инвестиций занял много времени. По сути, таким проектом является и Giffels, но мы знаем, что спустя какое-то время он будет стоить гораздо больше, чем мы вложили в него. Если вы захотите прямо сейчас сравнить объём инвестиций и текущую стоимость бизнеса, то, возможно, вы назовете это провалом. Однако я называю это успехом, поскольку знаю: мы делаем то, что нужно рынку. Сейчас экономика ещё выходит из кризиса, и я уверен, что через три года все поймут, насколько важен наш бизнес. Чтобы быть успешным инвестором, надо уметь предвидеть, в каком направлении будет развиваться рынок. Например, в разгар кризиса никто не верит, что люди будут ходить в кинотеатры. Но мы верим, что кризис закончится, и у людей снова появятся деньги на развлечения, поэтому мы инвестировали в сеть кинотеатров Rising Star Cinema. Точно так же в 2004 году мы были уверены, что русские будут покупать продукты в супермаркетах вместо того чтобы ходить на базар. Я иногда общаюсь с молодыми предпринимателями, и они мне говорят: «Тебе повезло, что ты вышел на рынок рано». Я отвечаю: «Мне повезло? Вы смеетесь? В 1995 году у меня вообще не было причин находиться здесь». Если вы думаете, что вы опоздали с запуском бизнеса в России, вы сильно ошибаетесь. Пустующих рыночных ниш всё ещё полно. Например, вы знаете о том, что российские кофейни Starbucks до сих пор вынуждены импортировать одноразовые чашки из Англии? Когда кто-то начнёт делать такие же чашки в России, он станет мультимиллионером. Если вам хочется запустить бизнес с долгосрочными перспективами, займитесь производством сальсы (мексиканского соуса) - сейчас его практически невозможно найти в магазинах, но я уверен, что со временем в России возникнет спрос на него. Просто оглянитесь вокруг и посмотрите, чего вам не хватает. Когда мы занялись розницей, я увидел, что в этой стране нет нормальных складских помещений. И я сказал себе: «Мы должны стать лучшим девелопером складских помещений». И мы стали им - хотя прошло лишь четыре года с момента запуска этого бизнеса. За это время мы инвестировали в проект более $350 млн., построили три объекта - в Москве, Казани и Киеве.
<...>
Ты - иностранец, много лет проживший в России. Как русские выглядят в твоих глазах, какие черты национального характера ты считаешь особыми?
У русских особое отношение к судьбе, которого нет у американцев. Американцы связывают все события, происходящие с ними, в первую очередь со своими собственными действиями, и в меньшей степени с судьбой. У русских всё как раз наоборот. Ещё я обращал внимание на то, что русские невероятно образованы. Люди, которых я здесь встречаю, в среднем более образованы, чем люди в других частях света, включая США, и это всегда меня впечатляло. Таксист, который подвозит тебя в Москве, своей эрудированностью затмит любого другого таксиста, уровень общения с ним совсем иной. В общем, в России живут исключительно образованные люди, которые верят в судьбу - в сочетании это даёт повод для размышлений. Пусть американцы не настолько образованы, но они считают, что их судьба находится в их руках - и это приносит совершенно иной результат.
А именно?
А именно, если ты менее образован и меньше полагаешься на сверхъестественные силы, то, вероятно, ты более мотивирован работать каждый день и добиваться перемен к лучшему в своей жизни. А когда ты такой образованный, но веришь, что не управляешь своей судьбой, то тебе сложнее сосредоточиться на том, чтобы быть продуктивным изо дня в день.
Мы менее продуктивны, это факт. А какие-то позитивные стороны у русского характера имеются?
Умные люди и склонность к мистицизму делают Россию пленительным местом, в котором интересно жить. Здесь много проблем, но никогда не бывает скучно, всегда что-то происходит. Для меня, как для человека, стремящегося жить интересной жизнью, не существует лучшего места. Ребёнком я читал в книгах Марка Твена о том, какой была Америка в XIX веке, и всегда думал: «Я родился в неправильное время! Сейчас всё так организовано, а тогда были сплошные приключения!» Но как только я попал в Россию, всё сразу стало на свои места: «Нет, я родился в правильное время, просто мне надо было приехать в Россию».
Ты с оптимизмом смотришь на экономическое будущее России и не собираешься уезжать отсюда. Не секрет, что большинство русских жалуются на проблемы, недовольны правительством. А ты, такой позитивный техасец, приезжаешь и наслаждаешься жизнью. В чём подвох?
Я это вижу немного иначе. Америка - великолепное общество для жизни среднего человека. Если ты являешься человеком средних способностей, в Америке ты можешь жить очень комфортно. Россия - это место для исключительных людей. Если ты исключительный, то Россия создаст тебе значительные сложности, которые придётся преодолеть, и, преодолевая их, ты можешь получить невероятный опыт. Для средних людей, живущих в России, это не обязательно хорошо. Но хорошая новость заключается в том, что исключительные люди, добившись чего-то, затем помогают обычным людям изменить их жизнь к лучшему. Правда, есть и плохая новость - это может занять много времени. Однако я могу уверенно сказать, что Россия 2010 года - уже совсем не та Россия, которая была в 1995 году. Мне кажется, жизнь людей стала значительно лучше, и это связано с тем, что исключительные люди стараются повлиять на ситуацию в стране. Будучи предпринимателем, ты не вправе считать себя средним человеком. Я не знаю, являюсь ли я исключительным, но я обязан считать себя таковым. Ты просыпаешься утром, и никто не говорит тебе, чем ты должен заняться сегодня - ты должен сам решить, как потратить этот день с пользой для своего бизнеса. Если тебе не хватает оптимизма и веры в собственные силы, как ты сможешь развивать своё дело? Поэтому надо просто принять к сведению, что ты исключительный, и идти на прорыв.