13. Процедура суда.
13. Процедура суда.
Не успела за мной закрыться дверь, как председатель суда объявил: «Сейчас вам будет Суд! Вас будет судить Военная коллегия Верховного Суда Союза СССР» и зачитал состав суда.
Военная коллегия Верховного суда РСФСР/СССР (ВКВС) - орган Верховного суда РСФСР/СССР, рассматривавший дела исключительной важности в отношении высшего начальствующего состава армии и флота (от командира корпуса и выше), а также обвиняемых в измене Родине и контрреволюционной деятельности. Также контролировала работу военных трибуналов. С 1926 по 1948 бессменным руководителем Военной коллегии был армвоенюрист (затем генерал-полковник юстиции) В. В. Ульрих.
Конечно я ни одной фамилии состава суда не запомнил. Надеюсь, что удастся восполнить этот и другие пробелы в повествовании. Я обратился в Центральный архив ФСБ (справочная 495-9144369, отдел реабилитации 495-9148272), с просьбой ознакомиться с материалами дела. Сославшись на проводимый ремонт читального зала, мне предложили придти «после 15 декабря», для чего, 10 декабря подать письменный запрос на адрес: 101000, Москва, Б.Лубянка, 2. Возможно, после ознакомления, придется внести некоторые дополнения в уже опубликованные разделы…
Соблюдая некоторую формальность правосудия. Председательствующий суда меня спросил -
- Нет ли отвода состава Суда?
Так как я никого из состава Суда не знал, а главное за собой абсолютно не чувствовал ни какого преступления перед своей Родиной и партией, то для меня было безразлично, кто персонально будет разбирать мое дело?
Я одно лишь знал и верил, что мое дело будет разбирать «Советский Суд», суд самый справедливый в Мире, (как это созвучно словам героя Георгия Вицына, в «Кавказской пленнице») который должен руководствоваться исключительно революционной законностью и справедливостью.
У меня была большая вера в
110
справедливость Советского Суда (не понимаю, чего здесь больше, наивности или « извечной веры в то, что «меня это не коснется», ведь он знал, что почти все его сослуживцы уже осуждены), следовательно отвода из судей ни кому не было.
Суд был закрытый, защитника и прокурора не было, а так же на суд не были вызваны лица оговорившие меня.
Председатель Суда спросил: фамилию, имя, отчество, возраст и т.д.
На все эти вопросы я дал соответствующие ответы.
- Получили ли вы обвинительное заключение?
- Да. Получил, сегодня в 4 часа утра, но я его не читал и читать не мог вследствие отказа мне в выдаче очков.
Председатель Суда
- Это не суть важно. Я сейчас его вам зачитаю.
- И зачитал.
Находясь в то время в сильно возбужденном сотояние, да еще перед этим я простоял на своих слабых ногах четыре часа и не освободившись еще от кошмарных ужасов следствия, я при всем своем напряжении и желании хоть, что ни будь уловить из обвинительного заключения, к сожалению ничего уловить не мог.
Я не понял в чем же я обвиняюсь. Какое я сделал преступление перед своей Социалистической Родиной и Коммунистической партией; на основе каких фактов, каких материалов состряпали обвинительное заключение?
После зачтения обвинительного заключения Председатель обратился ко мне с вопросом
- Почему на вас наговорил Рудный?
- ответ - Вызовите Рудного в суд и спросите у него
- Исключались ли вы из
112
партии?
- ответ - Нет
И вот на этих двух вопросах судебная процедура Верховного Суда Союза ССР была закончена
Соблюдая судебную формальность председатель Суда предоставил мне последнее слово.
Так как я считал себя абсолютно ни в чем не виновным, что суд не предъявил мне ни какого обвинения, то я суду заявил
- Прошу Суд из под стражи меня освободить и дать мен возможность идти работать, так же честно, как я работал честно до ареста на благо своей Родине.
Председатель суда заявил
- Суду все ясно!
Вспоминая эту злосчастную процедуру, такого авторитетного суда, как Верховный Суд Союза ССР, я все же должен со всей ответственностью сказать, что для меня было не понятно, да и сейчас еще не понятно, а что же было Суду «Ясно»?
И только для меня стало совсем ясно, и понятно. Когда ЦК КПСС разоблачил береевщину и культ личности.
14 февраля 1956 года, через три года после смерти Сталина, открылся XX съезд КПСС. Все одиннадцать дней он проходил по стандартной программе: отчетный доклад, директивы на следующую пятилетку развития народного хозяйства, планы "нового мощного подъема".
Переломным стал двенадцатый день, закрытое заседание 25 февраля, которого никто из делегатов не ждал, поскольку оно в повестке дня и не значилось: выступление первого секретаря Центрального комитета КПСС Н.С. Хрущева, как бы вынесенное за рамки съезда.
До февраля о нем вообще никому ничего не было известно, хотя уже работала комиссия секретаря ЦК КПСС П. Поспелова по реабилитации. Решение пленума ЦК о докладе принималось втайне, члены Президиума ЦК КПСС знали о его содержании весьма приблизительно, а дата даже в день открытия съезда еще определена не была…
Суд удалился на совещание и спустя 4 - 5 минут возвратился в зал заседания и от имени РСФСР зачитал приговор по ст. 58 п. 1а и п.11 приговорил меня к 15 годам Исправительно Трудовым лагерям, с понижением в правах на 5 лет и конфискацией принадлежащего мне личного имущества.
Приговор зачитали, мне предложили подойти к секретарю суда.
Я подошел, она мне подала протокол суда и ручку. Я все это взял в руки и в каком то
114
полузабытье расписался в протоколе.
После окончания всей судебной процедуры, в зал вошли два солдата, взяли меня под руки и повели меня к выходу и тут я от возмущения всей этой судебной бутафорией громко закричал «Невинного человека гоните на 15 лет в каторгу!» (Тогда еще у нас не присуждали к каторги?)
После моего возмущения один из конвоиров схватил меня за руку и стал ее крутить, до нестерпимой физической боли и это все происходило в судебном зале, на глазах членов такого авторитетного Суда, которые спокойно созерцали это издевательство надо мной.
Два охранника повели меня в одну из камер тюрьмы, предварительно меня обыскали и водворили в камеру.
Когда меня ввели в камеру, то там уже было несколько человек из вновь осужденных.
К вечеру наша камера была битком набита, только что осужденными, сиречь «Государственными преступниками». Со сроками: 10, 15, 20, и 25 годами и с «намордниками» в 5 лет, с лишением прав.
Когда в камеру вводили вновь осужденного, то не на одном лице не было грусти. На вопрос Сколько дали? Каждый довольно весело отвечал: катушку (то есть 10 лет), полторы, две, две с половиной катушки.
Как то всем не верилось, что это есть действительность? Но факт остается фактом. Сиди и молчи.
И вот спустя уже много лет и сейчас становится жутким, когда вспоминаешь этот судебный произвол и, как то невольно вспоминается слова из одной тюремной песенки … эх вы судьи кровопийцы осудили вы меня, осудили млады годы и сослали далеко!».
116
Меня судил один из авторитетнейших судов Советского Союза, Военная коллегия Верховного Суда, это только одно говорит, что Суд должен был подходить к разбирательству того или иного дела со всей тщательностью и в то же время безпристрасностью и со всей строгостью революционной законности…
Советский Суд должен быть самым справедливым и строгим судом в мире, не только теоретически, т.е. на бумаге, но и фактически.
Тем более, что перед судом стоял человек пробывший в партии около четверти века
и ни чем не запятнавший своего партийного имени. Бывший рабочий: участник 3-х революций. Общественник. Бывший член московского Совета Депутатов, трех выборов.
И вот, на основе ложного доноса, гнусной клеветы меня обвиняют в одном из тягчайших преступлений «Измена Родине и предательство своей родной Коммунистической партии!»
Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР, поступила со мной так, как не поступает не один Народный Суд Советского Союза, при разборе дел: убийц, воров, поджигателей, расхитителей социалистической собственности и т.д.
Но как в последствии оказалось, что и судебно прокурорские работники действовали исключительно в угоду Культа личности, по заданиям матерого врага: народа, партии и Советского правительства в угоду между народного империализма Шпиона Берия
После смерти И. В. Сталина в июне 1953 года Л. П. Берия арестован по обвинению в шпионаже и заговоре с целью захвата власти. Расстрелян по приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР в декабре 1953 года.
и его приспешников, задавшихся целью перебить и уничтожить партийные и общественные кадры…
Дедушка записал эти свои воспоминания в период 1957 - 1963 годов. К этому времени ему должна была быть известна зловещая роль Сталина в проводимых репрессиях, это подтверждается выражением « в угоду Культа…», но, почему то, он обходит прямое упоминание «Отца народов». Мне трудно это понять. Возможно, дедушка, как старый, убежденный член партии, не мог в это поверить, а, возможно, это проявление страха перед ним, перед его трупом, поселявшимся в людях, переживших те годы…