Полноценная неуставщина наказуема!
Оригинал взят у mright в Полноценная неуставщина наказуема!
СЕГОДНЯ, 30 СЕНТЯБРЯ Курильский гарнизонный военный суд продолжил работу на выездном заседании в г. Южно-Сахалинске по уголовному делу о гибели в армии Алексея Петрова, интересы родителей которого представляет в суде юрист Фонда «Право Матери» Зарема Юсупова. Наконец, в суде началась работа по существу разбираемого дела.
В начале заседания адвокат обвиняемого Важновского, Сорокин заявил ходатайство об оглашении документов о составе семьи его подзащитного. Из оглашенных документов следовало, что Важновский до того, как поступил в институт проживал вместе с матерью, которая находилась в разводе с отцом обвиняемого. Из этого следовало, что у Важновского была «неполноценная» семья. После этого адвокат допросил своего подзащитного, в ходе допроса Важновский заявил, что признает свою вину полностью (напомним, что еще в прошлом заседании Важновский говорил о том, что всего лишь один раз ударил Петрова по голове и что, по его мнению, это не могло повлечь тяжких последствий в виде смерти Алексея). Сейчас же Важновский признал себя виновным во всем, что ему вменяется - не один, а три удара, нанесенные Алексею Петрову). Важновский сказал, что у него был стресс, и он мог не вспомнить потом, сколько именно ударов нанес Алексею, поэтому и говорил на предыдущих заседаниях про один удар вместо трех. Также он признал, что его действия могли повлечь тяжкие последствия в виде смерти. Речи о том, что кто-то из свидетелей-солдат обвиняемого Важновского якобы оговорил после признательных показаний последнего больше не заходило.
Очевидно, сторона защиты Важновского рассчитывает на смягчение вины: разговоры о «неполноценности» семьи, в которой он воспитывался, велись именно к этому. Мы сталкивались в судах с подобными ситуациями. Был командиром, был наделен властью над солдатами, пользовался этой властью, рукоприкладствовал. В результате - солдата нет в живых. А в суде начинает рассказывать жалостливые истории про свое «трудное» детство, про свои семейные обстоятельства, про своих родителей, рассчитывая на снисхождение. Во время прослушивания таких историй мы испытываем еще большую жалость, но не к тем, кто оправдывает свои преступления «трудным» детством и воспитанием в неполной семье, а к своим подопечным, которым действия обвиняемого гарантированно обеспечили трудную горестную старость без помощи загубленного кормильца-сына.
Представитель второго обвиняемого Меджидова, Горская в сегодняшнем процессе также говорила о тяжелом детстве своего подзащитного. Горская заявила ходатайство об оглашении документов, характеризующих ее подзащитного, этими документами оказались документы, не содержащие, на наш взгляд, никакой характеризующей обвиняемого информации, например, учетная карточка, в которой отмечено, когда Меджидов был зачислен в часть. (Между тем, в деле имеется отрицательная характеристика Меджидова и мы будем добиваться ее оглашения в процессе). Также Горская заявила ходатайство, требуя рассекретить свидетеля (!), давшего показания против Меджидова. В деле, действительно, есть свидетель, проходящий под вымышленной фамилией «Зайцев», который боялся Меджидова, в связи с чем сведения о нем были засекречены. Юрист Фонда «Право Матери» возражала против удовлетворения данного ходатайства. Суд Горской отказал.
Далее с согласия всех сторон в процессе оглашались показания свидетелей, которые были вызваны, но не смогли явиться в процесс: Галицкого (видел, как Важновский наносил удары Петрову); Алехина (знал о вымогательстве денег и хищении телефона Меджидовым); Конюхова (видел Алексея Петрова до и после эпизода с Важновским; после рукоприкладства командира Алексей был расстроен); Ларина (знал о вымогательствах и хищении телефона, слышал, как Меджидов нецензурно выражался в адрес Петрова), Белкова (знал о хищении телефона; видел, что после разговоров с Меджидовым Петров находился в подавленном состоянии).
Родители Петровы всю жизнь работали на то, чтобы нормально воспитать своего Алексея. Алеша был добрый, впечатлительный, отзывчивый, бесконфликтный парень. Со своим заболеванием он мог бы вообще не ходить в армию - не мог носить армейскую обувь, ходил в тапочках. Характерно, что сам исповедующий неуставщину Важновский, якобы не знал про действия второго обвиняемого Меджидова в отношении Алексея Петрова. Командир не знал, что у подчиненного ему солдата отобрали телефон, вымогали деньги, избивали и запугивали. Может быть, преступные действия Меджидова каким-то образом ускользали от глаз капитана Важновского, потому что в понимании Важновского подобные действия не являются чем-то особенным, это часть «воспитательной работы»? А может быть, потому что Меджидов - тоже из неполной семьи, и теперь всем, кто вырос в неполных семьях, по мнению подсудимого, «гарантировано» снисхождение суда в случае гибели от их действий человека?.. Нет, не выйдет.
Алексей Петров был призван в армию 27 мая 2010 года, проходил военную службу в в/ч 71435 в Сахалинской области. 5 ноября 2010 года был обнаружен мертвым неподалеку от своего места службы. Родители погибшего Петровы Любовь Петровна и Александр Геннадьевич, а также его сестра Инна Антонова не поверили в то, что их сын и брат мог покончить с собой. В период прохождения службы Алексей обращался к ним с просьбами выслать денег. В конце августа 2010 года мать отправила сыну 3 тысячи рублей по его просьбе, а затем - в сентябре - выслала ему новый сотовый телефон. Однако затем родные выяснили, что ни денег, ни телефона Алексею не досталось. Следствие, проведенное по факту гибели Алексея Петрова, установило, что один из военнослужащих части - Меджидов - систематически унижал Алексея. Именно ему достались деньги и сотовый телефон, которые выслали Алексею родители. А командир Алексея капитан той же части Важновский применял к своему подчиненному неуставные отношения, а попросту позволял себе в отношении солдата рукоприкладство, не стесняясь присутствием других сослуживцев. Меджидову вменяются два эпизода по ч. 1 ст. 161 УК РФ (грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества) и ст. 110 УК РФ (доведение до самоубийства), ему грозит до 7,5 лет лишения свободы. Важновскому вменяется п. «а», «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий, повлекшее тяжкие последствия), ему грозит 10 лет лишения свободы. Фонд «Право Матери» добивается максимального наказания для обвиняемых.
Следующее заседание по делу состоится 3 октября в 15.00. Следите за пресс-релизами Фонда.
Подробности по делу:
СЕГОДНЯ, 30 СЕНТЯБРЯ Курильский гарнизонный военный суд продолжил работу на выездном заседании в г. Южно-Сахалинске по уголовному делу о гибели в армии Алексея Петрова, интересы родителей которого представляет в суде юрист Фонда «Право Матери» Зарема Юсупова. Наконец, в суде началась работа по существу разбираемого дела.
В начале заседания адвокат обвиняемого Важновского, Сорокин заявил ходатайство об оглашении документов о составе семьи его подзащитного. Из оглашенных документов следовало, что Важновский до того, как поступил в институт проживал вместе с матерью, которая находилась в разводе с отцом обвиняемого. Из этого следовало, что у Важновского была «неполноценная» семья. После этого адвокат допросил своего подзащитного, в ходе допроса Важновский заявил, что признает свою вину полностью (напомним, что еще в прошлом заседании Важновский говорил о том, что всего лишь один раз ударил Петрова по голове и что, по его мнению, это не могло повлечь тяжких последствий в виде смерти Алексея). Сейчас же Важновский признал себя виновным во всем, что ему вменяется - не один, а три удара, нанесенные Алексею Петрову). Важновский сказал, что у него был стресс, и он мог не вспомнить потом, сколько именно ударов нанес Алексею, поэтому и говорил на предыдущих заседаниях про один удар вместо трех. Также он признал, что его действия могли повлечь тяжкие последствия в виде смерти. Речи о том, что кто-то из свидетелей-солдат обвиняемого Важновского якобы оговорил после признательных показаний последнего больше не заходило.
Очевидно, сторона защиты Важновского рассчитывает на смягчение вины: разговоры о «неполноценности» семьи, в которой он воспитывался, велись именно к этому. Мы сталкивались в судах с подобными ситуациями. Был командиром, был наделен властью над солдатами, пользовался этой властью, рукоприкладствовал. В результате - солдата нет в живых. А в суде начинает рассказывать жалостливые истории про свое «трудное» детство, про свои семейные обстоятельства, про своих родителей, рассчитывая на снисхождение. Во время прослушивания таких историй мы испытываем еще большую жалость, но не к тем, кто оправдывает свои преступления «трудным» детством и воспитанием в неполной семье, а к своим подопечным, которым действия обвиняемого гарантированно обеспечили трудную горестную старость без помощи загубленного кормильца-сына.
Представитель второго обвиняемого Меджидова, Горская в сегодняшнем процессе также говорила о тяжелом детстве своего подзащитного. Горская заявила ходатайство об оглашении документов, характеризующих ее подзащитного, этими документами оказались документы, не содержащие, на наш взгляд, никакой характеризующей обвиняемого информации, например, учетная карточка, в которой отмечено, когда Меджидов был зачислен в часть. (Между тем, в деле имеется отрицательная характеристика Меджидова и мы будем добиваться ее оглашения в процессе). Также Горская заявила ходатайство, требуя рассекретить свидетеля (!), давшего показания против Меджидова. В деле, действительно, есть свидетель, проходящий под вымышленной фамилией «Зайцев», который боялся Меджидова, в связи с чем сведения о нем были засекречены. Юрист Фонда «Право Матери» возражала против удовлетворения данного ходатайства. Суд Горской отказал.
Далее с согласия всех сторон в процессе оглашались показания свидетелей, которые были вызваны, но не смогли явиться в процесс: Галицкого (видел, как Важновский наносил удары Петрову); Алехина (знал о вымогательстве денег и хищении телефона Меджидовым); Конюхова (видел Алексея Петрова до и после эпизода с Важновским; после рукоприкладства командира Алексей был расстроен); Ларина (знал о вымогательствах и хищении телефона, слышал, как Меджидов нецензурно выражался в адрес Петрова), Белкова (знал о хищении телефона; видел, что после разговоров с Меджидовым Петров находился в подавленном состоянии).
Родители Петровы всю жизнь работали на то, чтобы нормально воспитать своего Алексея. Алеша был добрый, впечатлительный, отзывчивый, бесконфликтный парень. Со своим заболеванием он мог бы вообще не ходить в армию - не мог носить армейскую обувь, ходил в тапочках. Характерно, что сам исповедующий неуставщину Важновский, якобы не знал про действия второго обвиняемого Меджидова в отношении Алексея Петрова. Командир не знал, что у подчиненного ему солдата отобрали телефон, вымогали деньги, избивали и запугивали. Может быть, преступные действия Меджидова каким-то образом ускользали от глаз капитана Важновского, потому что в понимании Важновского подобные действия не являются чем-то особенным, это часть «воспитательной работы»? А может быть, потому что Меджидов - тоже из неполной семьи, и теперь всем, кто вырос в неполных семьях, по мнению подсудимого, «гарантировано» снисхождение суда в случае гибели от их действий человека?.. Нет, не выйдет.
Алексей Петров был призван в армию 27 мая 2010 года, проходил военную службу в в/ч 71435 в Сахалинской области. 5 ноября 2010 года был обнаружен мертвым неподалеку от своего места службы. Родители погибшего Петровы Любовь Петровна и Александр Геннадьевич, а также его сестра Инна Антонова не поверили в то, что их сын и брат мог покончить с собой. В период прохождения службы Алексей обращался к ним с просьбами выслать денег. В конце августа 2010 года мать отправила сыну 3 тысячи рублей по его просьбе, а затем - в сентябре - выслала ему новый сотовый телефон. Однако затем родные выяснили, что ни денег, ни телефона Алексею не досталось. Следствие, проведенное по факту гибели Алексея Петрова, установило, что один из военнослужащих части - Меджидов - систематически унижал Алексея. Именно ему достались деньги и сотовый телефон, которые выслали Алексею родители. А командир Алексея капитан той же части Важновский применял к своему подчиненному неуставные отношения, а попросту позволял себе в отношении солдата рукоприкладство, не стесняясь присутствием других сослуживцев. Меджидову вменяются два эпизода по ч. 1 ст. 161 УК РФ (грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества) и ст. 110 УК РФ (доведение до самоубийства), ему грозит до 7,5 лет лишения свободы. Важновскому вменяется п. «а», «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий, повлекшее тяжкие последствия), ему грозит 10 лет лишения свободы. Фонд «Право Матери» добивается максимального наказания для обвиняемых.
Следующее заседание по делу состоится 3 октября в 15.00. Следите за пресс-релизами Фонда.
Подробности по делу:
- Остров
- Четвертое отложение слушания
- Процесс перенесен в Южно-Сахалинск
- Процесс начался
- Процесс затягивается
- Полноценная неуставщина наказуема!