515. Ко дню рождения Сталина. «Катынь - геноцид или военное преступление?»
Два дня назад написал и послал в издаваемый на русском языке журнал «Новая Польша» статью. Вчера за обедом на работе вспомнили про день рождения тов. Сталина. Подумал, что как-то надо отметить, вот и вывешиваю (надеюсь, напечатают). 15 ссылок чуть-чуть переоформил, чтоб они шли непосредственно в тексте.
Фотография сделана мной в Катыни в 1987 году.
«Катынь - геноцид или военное преступление?»
Издаваемый Польским институтом международных дел квартальник «Международные дела» во втором номере за 2011 год опубликовал обширную, на 70 журнальных страниц (!), полемику двух специалистов в области международного права из Варшавского университета - Кароля Карского и Патриции Гжебык - о том, считать ли катынское преступление геноцидом или же военным преступлением.
Кароль Карский - авторитетный специалист в области международного права, в феврале 2011 года он защитил в Варшавском университете докторскую (в российской терминологии) диссертацию по этой тематике. Кроме того, Кароль Карский - известный политик, бвший замминистра иностранных дел, один из активистов партии Ярослава Качинскго «Право и справедливость», депутат Сейма двух предыдущих созывов. На последних парламентских выборах в октябре 2011 года он также выдвигался по варшавскому списку партии, но не набрал достаточного количества голосов. Как политик и депутат, он известен, в частности, тем, что в 2008 году настаивал на привлечении к уголовной ответственности пилота, отказавшегося по соображениям безопасности выполнить указание президента Леха Качинского лететь непосредственно в Тбилиси в период российско-грузинского конфликта (в итоге, польский президент добирался до Тбилиси несколько окружным путем). Попытка наказать не удалась, военная прокуратура не нашла в действиях пилота состава преступления, а министр обороны его даже поощрил.
Патриция Гжебык - адьюнкт Варшавского университета, кандидат (в российской терминологии) политических наук. Имеет два высших образования в области юриспруденции. Все три диплома - два вузовских (2005 и 2006 гг.) и кандидатский (2010 г.) - с отличием.
Ссылки на оригинал полемики:
Karol Karski, „Mord katyński jako zbrodnia ludobójstwa w świetle prawa międzynarodowego”, Sprawy międzynarodowe, 2011, nr 2, str. 51-82.
Patrycja Grzebyk, „Mord katyński - problematyczna kwalifikacja (w związku z artykułem Karola Karskiego)”, Ibidem, str. 83-102.
Karol Karski, „Mord katyński jako zbrodnia ludobójstwa - w odpowiedzi na polemikę Patrycji Grzebyk”, Ibidem, str. 103-117.
Patrycja Grzebyk, „Mord katyński - replika”, Ibidem, str. 118-122.
Этот вопрос, по-видимому, является одним из самых важных в продолжающихся попытках российских и польских властей решить катынскую проблему на политическом и юридическом уровнях, обнародовать все накопленные материалы и оставить тему историкам для их дальнейших исследований.
Вопрос важен и в связи с рассмотрением исков нескольких катынских семей в Европейском суде по правам человека (Страсбург), в ближайшие месяцы следует ожидать решения суда, поскольку все процедурные действия уже выполнены, и в начале октября состоялись открытые слушания по делу с привлечением всех сторон - представителей катынских семей и российского правительства, а также польского правительства как третьей стороны процесса.
Сразу скажу, что Кароль Карский является сторонником квалификации Катыни как геноцида, а Патриция Гжебык - как военного преступления.
Недавно, 7 октября 2011 года в том же институте в Варшаве состоялись публичные дебаты авторов.
Краткий отчет о дебатах вместе с фотографиями есть в моем блоге в российском интернете:
http://dassie2001.livejournal.com/111500.html
Вел дебаты известный журналист и публицист Марчин Войчеховский, незадолго до этого опубликовавший в самой массовой польской «Газете Выборчей» краткую рецензию на опубликованные материалы. В рецензии он отметил деловой, неполитизированный характер спора.
Такое прямое и открытое сопоставление двух разных точек зрения на юридическую квалификацию катынского преступления проведено в Польше впервые. До недавнего времени в стране преобладало мнение, что Катынь следует квалифицировать как геноцид . В частности, так считали и считают до сих пор некоторые историки и юристы Института национальной памяти. В обосновании решения ИНП о начале расследования катынского дела в 2004 году указывается, что катынское преступление является военным преступлением и преступлением против человечества. Вместе с тем, отмечается, что «убийство польских военнопленных и польского гражданского населения... было мотивировано намерением уничтожить часть польской национальной группы. По этой причине данные действия соответствуют составу преступления геноцида, определенному Конвенцией о предотвращении геноцида и наказании за это преступление».
Цитирую по статье А.Пшевозника «Катынское преступление» в книге «Белые пятна - черные пятна. Сложные вопросы в российско-польских отношениях», 2010, Москва, Аспект-Пресс, стр. 333.
В пользу квалификации Катыни как геноцида высказывается и руководитель следственной группы ИНП Малгожата Кузняр-Плота в недавнем сборнике статей о катынском преступлении.
Kuźniar-Plota M., „Kwalifikacja prawna zbrodni katyńskiej - wybrane zagadnienia”, в сб. статей „Zbrodnia katyńska w kręgu prawdy i kłamstwa”, Warszawa, wyd. IPN, 2010, str. 42-51.
Статью можно скопировать в формате PDF c сайта ИНП, ее адрес для копирования:
http://www.ipn.gov.pl/download.php?s=1&id=29673
Однако, во всяком случае сейчас, на официальном сайте Института национальной памяти в информационном разделе о проводимом ИНП катынском расследовании нет слов о геноциде, а в самом названии расследуемого дела фигурируют только «убийства, представляющие собой военное преступление и преступление против человечества».
http://ipn.gov.pl/portal/pl/754/12441/sledztwo.html
Советник президента Польши по международным делам проф. Роман Кузняр весной 2011 года подчеркнул, что считает катынский расстрел «военным преступлением, имеющим признаки геноцида».
http://wiadomosci.gazeta.pl/wiadomosci/1,114873,9451448,Kuzniar_o_Katyniu__zbrodnia_wojenna__ktora_ma_znamiona.html
И что «в юридических категориях здесь значимым является первый термин». Кузняр напоминает, что точно так же определил катынское преступление и польский Сейм в своем постановлении, принятом в сентябре 2009 года. Известный эксперт в области международного права Януш Симонидес считает, что такая формулировка представляется наиболее приемлемой, «так как она позволяет квалифицировать это преступление как военное и направленное против человечества, а они не имеют срока давности. Это определение отвечает внутренним ожиданиям [поляков] и одновременно подчеркивает, что катынское преступление не соответствует всем юридическим критериям геноцида».
http://wyborcza.pl/1,76842,9411990,Dlaczego_zbrodnia_katynska_nie_jest_ludobojstwem.html
Русский перевод:
http://www.inosmi.ru/poland/20110411/168294177.html
Какие же аргументы при квалификации катынского преступления использовали Кароль Карский и Патриция Гжебек в своей состязательной полемике в журнале, а также во время публичных дебатов?
Чтобы читатель лучше понял суть спора, кратко поясню терминологию, основываясь на высказываниях польского эксперта Януша Симонидеса (см. уже приведенную ссылку, в том числе на русский перевод его интервью, сделанный порталом ИноСМИ). Термин «геноцид» появился в 1944 году, для обсуждаемой проблемы важным в нем является принадлежность жертв к одной этнической или национальной группе. Причем, именно такая принадлежность должна быть основным мотивом преступления. При рассмотрении дела в международном суде требуются четкие доказательства мотива, а не только самого преступления как такового. По-моему, об этом часто забывают. В случае Катыни доказать этнический мотив расстрела совсем непросто, если вообще возможно. В 1948 году ООН приняла конвенцию о геноциде, ранее же подобные преступления трактовались как военные или преступления против человечества. В принятой ООН в 1968 году конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества, к которой присоединились как Польша, так и СССР, геноцид вообще не упоминается. По мнению Симонидеса, распространенное в Польше желание использовать в отношении Катыни термин «геноцид» проистекает в основном из эмоций.
Вероятно, Симонидес имеет в виду языковую особенность, о чем мне неоднократно доводилось говорить полякам при обсуждении катынских вопросов. В польском языке термин «геноцид» в его международном звучании отсутствует, его польский юридический аналог - „ludobójstwo”, что имеет еще и всем понятный обыденный смысл как массовое убийство людей, «людобуйство». Конечно, в таком понимании Катынь была «людобуйством», и именно поэтому отказ от квалификации этого преступления как геноцида вызывает у многих сопротивление и неприятие. А юристы - как «отрицатели», так и сторонники - имеют в виду юридический термин, не более того.
Кароль Карский в журнальной полемике и в дебатах представил свои доводы в пользу квалификации Катыни как геноцида. Главным является то, что, по его мнению, преступление было совершено по национальному признаку и поэтому подпадает под международную конвенцию о преступлении геноцида и наказании за него, принятую Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 году.
http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/genocide.shtml
Более того, Кароль Карский утверждает, что Катынь следует рассматривать в русле более общих гонений на поляков - гонений именно по национальному признаку, в том числе с учетом «польской операции» НКВД 1937-1938 годов. При этом он, возражая Патриции Гжебек, ссылается на статью российских историков Никиты Петрова и Арсения Рогинского.
Петров Н.В., Рогинский А.Б., ««Польская операция» НКВД 1937-1938 гг.», в сб. статей «Репрессии против поляков и польских граждан», сост. А.Э.Гурьянов, изд. «Звенья», Москва, 1997, стр. 22-43.
Он пишет: «Среди российских историков стало уже каноном отмечать, что катынское преступление было обусловлено неприязнью Сталина к полякам из-за поражения в войне 1920 года». Однако, должен заметить, что в статье Н.Петрова и А.Рогинского говорится почти противоположное: «Меньше всего массовость репрессий по «польской линии» определялась какой-то специальной личной нелюбовью Сталина к полякам. Дело было не в поляках как таковых, а в Польше. Аналогичным образом обстояло дело и с другими национальными операциями,... они были проведены «по линиям» практически всех стран «враждебного окружения», но не национальность была в них критерием «преступности», а рождение или проживание в такой стране или наличие любого вида связи с ней... Сам по себе анкетный принцип был вполне традиционным в репрессивной практике ОГПУ-НКВД, но касался обычно классового, социального или политического прошлого репрессируемых».
Ibidem, str. 34.
Как следует из приведенной цитатаы, Сталин уничтожал «врагов», а не народности, если говорить о репрессиях до Великой Отечественной войны, включая сюда и Катынь.
Патриция Гжебык перечислила основные моменты, по которым Катынь не попадает под определение геноцида, охватывающее, согласно Конвенции 1948 года, группы людей, которым грозило истребление и которые отбирались по национальному, этническому, расовому или религиозному признакам. Чтобы говорить о геноциде, необходимо доказать, что преступник действительно имел намерение уничтожить одну из таких групп. Не так трудно доказать, что уничтожены сотни или тысячи человек, но трудно доказать, что они погибли только из принадлежности к данной группе. Поэтому в международных судах зачастую первоначальную квалификацию преступления как геноцида заменяют на преступление против человечества или на военное преступление. В Конвенции не упоминаются политические, социальные, языковые или еще какие-то другие группы. Именно СССР на Генеральной Ассамблее ООН в 1948 году воспротивился включению в Конвенцию групп, отбираемых по политическому или идеологическому признакам. А катынский расстрел наряду со многими другими сталинскими преступлениями был как раз таким, как выше уже отмечалось со ссылкой на Н.Петрова и А.Рогинского.
Патриция Гжебык также подчеркивает, что Сталину нельзя приписать расовых или национальных предубеждений (речь идет о довоенном периоде). Если он уничтожал какие-то группы, то по классовым или идеологическим причинам, а не по национальным или этническим. Он не преследовал всех поляков или всех немцев, а только определенные социальные группы. В советский плен попали 250 тысяч польских военнослужащих, среди них 15 тысяч офицеров, большинство последних и уничтожили как классово опасных. Офицеры и некоторое количество гражданских лиц были расстреляны не потому, что входили в состав определенной этнической группы, а потому, что представляли собой опасность для советской власти и не давали шансов на просоветскую ориентацию Польши.
Дополнительной проблемой в признании Катыни геноцидом служит необходимость ретроактивного (имеющего обратную силу) применения Конвенции 1948 года к преступлению 1940 года.
С другой стороны, квалификация Катыни как военного преступления практически не вызывает сомнений. Патриция Гжебык подчеркивает, что факт объявления войны для квалификации преступления как военного вовсе не требуется, достаточен факт ведения боевых действий и наличия военнопленных. Термин «военнопленные» применительно к полякам никогда не отрицался советской стороной, не отрицается и российской (например, этот термин упоминался российским представителем на открытых слушаниях по Катыни в Страсбурге 6 октября 2011 г.).
Патриция Гжебык отмечает, что при квалификации Катыни как военного преступления нет проблемы ретроактивного применения международных договоренностей. Существуют давние Гаагская (1907 г.) и Женевская (1929 г.) конвенции об обращении с военнопленными, много раз применявшиеся.
Наряду с военным преступлением, Катынь, понимаемая в широком смысле (расстрел не только военнопленных из трех лагерей, но и узников тюрем, где большинство были гражданскими лицами), в рамках международного права является еще и преступлением против человечества, и доказывается это тоже легко, учитывая общие масштабы сталинских репрессий в отношении гражданского населения - поляки тут составляют лишь небольшую часть. Обе категории преступлений (военное и против человечества), как преступления в рамках международного права, не имеют срока давности, соответствующая конвенция была принята ООН в 1968 году, СССР ее ратифицировал в 1969 г.
Как подчеркивает Патриция Гжебык, в польско-российских отношениях катынская проблема состоит, в частности в том, чтобы признать, что катынский расстрел не был уголовным преступлением, для которого истек срок давности (как считает Главная военная прокуратура России, прекратившая в в сентябре 2004 года свое расследование катынского дела), а преступлением в категориях международного права, не имеющим срока срока давности.
Как Патриция Гжебык, так и некоторые другие польские юристы и историки (в частности, Анджей Пшевозник в своих публикациях) отмечают, что последовательным сторонником квалификации Катыни как военного преступления является российское общество «Мемориал». Они приводят в пример прошлогоднее интервью Александра Гурьянова польскому журналу, в котором говорится следующее: «А было ли это геноцидом? Есть признаки, но не бесспорные... Главный аргумент сторонников - национальный, 97 процентов убитых военнопленных были поляками. Но уже в случае так называемого украинского списка значительную часть составляли евреи и украинцы, даже украинские националисты, которые, будучи формально польскими гражданами, выступали против «польскости». Не уверен, что Сталин руководствовался критерием национальности, он намеревался уничтожить значительную группу представителей определенной идеи польской государственности, а это уже не совсем подходит под определение геноцида... Признание Катыни военным преступлением и преступлением против человечества намного труднее оспорить. Прокуратура не могла бы подвести это дело к сроку давности и оспорить такую квалификацию, как она это делает в случае оценки Катыни как геноцида.»
A. Gurjanow, „Katyń - wewnętrzny problem Rosji”, Nowa Europa Wschodnia, 2010, nr 1, str. 79-83.
Цитата А. Гурьянова о квалификации преступления приведена также в статье А.Пшевозника «Катынское преступление» в книге «Белые пятна - черные пятна. Сложные вопросы в российско-польских отношениях», 2010, Москва, Аспект-Пресс, стр. 333.
После дебатов Кароля Карского и Патриции Гжебык состоялось краткое обсуждение. Один из выступавших сделал интересное предложение. Польше следует обратиться в Международный суд ООН с предложением признать Катынь геноцидом. Ответ, скорее всего, будет отрицательным, но тогда суд должен будет высказаться, что же это такое было - и всплывет военное преступление и преступление против человечества, что будет зафиксировано решением Международного суда. Вот такая предлагается двухходовка.
Дебаты и дискуссия вызвали заметный интерес СМИ - с участием ТВ и радио. На следующий день довольно подробное сообщение Польского агентства печати вышло под заголовком «Эксперты: Катынь - это скорее военное преступление».
В заключение хотелось бы отметить, что публичные дебаты по такому эмоциональному для польского общества вопросу прошли, в целом, без излишнего политизирования и при спокойном уважительном отношении участников друг к другу, что в подобных случаях редкость.
Накануне варшавских дебатов о квалификации катынского преступления в Европейском суде по правам человека в Страсбурге состоялись открытые слушания по иску нескольких катынских семей, добивающихся от России доступа к полной информации об их погибших родственниках и их реабилитации. Это наложило отпечаток на дебаты, в последовавшей дискуссии Страсбург много раз упоминался. Один из выступавших оценил факт, что вопросы в ЕСПЧ задавал только российский судья, таким образом, что, дескать, остальным судьям и так все ясно, настолько польская сторона была убедительнее. По-моему, все иначе, остальные судьи просто не так хорошо ориентируются в теме, чтобы задавать вопросы после подробных выступлений сторон. Более того, полагаю, что предоставление возможности задать вопросы именно российскому судье - это знак некоторой лояльности суда к позиции российской стороны. В этой связи особенно важным представляется достижение между Польшей и Россией согласия в отношении квалификации Катыни как военного преступления. Добавлю, что на слушаниях в Страсбурге слово «геноцид» не прозвучало ни разу. Краткий отчет о слушаниях в Страсбурге приведен в моем блоге в российском интернете на основе прослушивания интернет-трансляции судебного заседания: http://dassie2001.livejournal.com/111202.html
Алексей Памятных,
20 декабря 2011 г.
Фотография сделана мной в Катыни в 1987 году.
«Катынь - геноцид или военное преступление?»
Издаваемый Польским институтом международных дел квартальник «Международные дела» во втором номере за 2011 год опубликовал обширную, на 70 журнальных страниц (!), полемику двух специалистов в области международного права из Варшавского университета - Кароля Карского и Патриции Гжебык - о том, считать ли катынское преступление геноцидом или же военным преступлением.
Кароль Карский - авторитетный специалист в области международного права, в феврале 2011 года он защитил в Варшавском университете докторскую (в российской терминологии) диссертацию по этой тематике. Кроме того, Кароль Карский - известный политик, бвший замминистра иностранных дел, один из активистов партии Ярослава Качинскго «Право и справедливость», депутат Сейма двух предыдущих созывов. На последних парламентских выборах в октябре 2011 года он также выдвигался по варшавскому списку партии, но не набрал достаточного количества голосов. Как политик и депутат, он известен, в частности, тем, что в 2008 году настаивал на привлечении к уголовной ответственности пилота, отказавшегося по соображениям безопасности выполнить указание президента Леха Качинского лететь непосредственно в Тбилиси в период российско-грузинского конфликта (в итоге, польский президент добирался до Тбилиси несколько окружным путем). Попытка наказать не удалась, военная прокуратура не нашла в действиях пилота состава преступления, а министр обороны его даже поощрил.
Патриция Гжебык - адьюнкт Варшавского университета, кандидат (в российской терминологии) политических наук. Имеет два высших образования в области юриспруденции. Все три диплома - два вузовских (2005 и 2006 гг.) и кандидатский (2010 г.) - с отличием.
Ссылки на оригинал полемики:
Karol Karski, „Mord katyński jako zbrodnia ludobójstwa w świetle prawa międzynarodowego”, Sprawy międzynarodowe, 2011, nr 2, str. 51-82.
Patrycja Grzebyk, „Mord katyński - problematyczna kwalifikacja (w związku z artykułem Karola Karskiego)”, Ibidem, str. 83-102.
Karol Karski, „Mord katyński jako zbrodnia ludobójstwa - w odpowiedzi na polemikę Patrycji Grzebyk”, Ibidem, str. 103-117.
Patrycja Grzebyk, „Mord katyński - replika”, Ibidem, str. 118-122.
Этот вопрос, по-видимому, является одним из самых важных в продолжающихся попытках российских и польских властей решить катынскую проблему на политическом и юридическом уровнях, обнародовать все накопленные материалы и оставить тему историкам для их дальнейших исследований.
Вопрос важен и в связи с рассмотрением исков нескольких катынских семей в Европейском суде по правам человека (Страсбург), в ближайшие месяцы следует ожидать решения суда, поскольку все процедурные действия уже выполнены, и в начале октября состоялись открытые слушания по делу с привлечением всех сторон - представителей катынских семей и российского правительства, а также польского правительства как третьей стороны процесса.
Сразу скажу, что Кароль Карский является сторонником квалификации Катыни как геноцида, а Патриция Гжебык - как военного преступления.
Недавно, 7 октября 2011 года в том же институте в Варшаве состоялись публичные дебаты авторов.
Краткий отчет о дебатах вместе с фотографиями есть в моем блоге в российском интернете:
http://dassie2001.livejournal.com/111500.html
Вел дебаты известный журналист и публицист Марчин Войчеховский, незадолго до этого опубликовавший в самой массовой польской «Газете Выборчей» краткую рецензию на опубликованные материалы. В рецензии он отметил деловой, неполитизированный характер спора.
Такое прямое и открытое сопоставление двух разных точек зрения на юридическую квалификацию катынского преступления проведено в Польше впервые. До недавнего времени в стране преобладало мнение, что Катынь следует квалифицировать как геноцид . В частности, так считали и считают до сих пор некоторые историки и юристы Института национальной памяти. В обосновании решения ИНП о начале расследования катынского дела в 2004 году указывается, что катынское преступление является военным преступлением и преступлением против человечества. Вместе с тем, отмечается, что «убийство польских военнопленных и польского гражданского населения... было мотивировано намерением уничтожить часть польской национальной группы. По этой причине данные действия соответствуют составу преступления геноцида, определенному Конвенцией о предотвращении геноцида и наказании за это преступление».
Цитирую по статье А.Пшевозника «Катынское преступление» в книге «Белые пятна - черные пятна. Сложные вопросы в российско-польских отношениях», 2010, Москва, Аспект-Пресс, стр. 333.
В пользу квалификации Катыни как геноцида высказывается и руководитель следственной группы ИНП Малгожата Кузняр-Плота в недавнем сборнике статей о катынском преступлении.
Kuźniar-Plota M., „Kwalifikacja prawna zbrodni katyńskiej - wybrane zagadnienia”, в сб. статей „Zbrodnia katyńska w kręgu prawdy i kłamstwa”, Warszawa, wyd. IPN, 2010, str. 42-51.
Статью можно скопировать в формате PDF c сайта ИНП, ее адрес для копирования:
http://www.ipn.gov.pl/download.php?s=1&id=29673
Однако, во всяком случае сейчас, на официальном сайте Института национальной памяти в информационном разделе о проводимом ИНП катынском расследовании нет слов о геноциде, а в самом названии расследуемого дела фигурируют только «убийства, представляющие собой военное преступление и преступление против человечества».
http://ipn.gov.pl/portal/pl/754/12441/sledztwo.html
Советник президента Польши по международным делам проф. Роман Кузняр весной 2011 года подчеркнул, что считает катынский расстрел «военным преступлением, имеющим признаки геноцида».
http://wiadomosci.gazeta.pl/wiadomosci/1,114873,9451448,Kuzniar_o_Katyniu__zbrodnia_wojenna__ktora_ma_znamiona.html
И что «в юридических категориях здесь значимым является первый термин». Кузняр напоминает, что точно так же определил катынское преступление и польский Сейм в своем постановлении, принятом в сентябре 2009 года. Известный эксперт в области международного права Януш Симонидес считает, что такая формулировка представляется наиболее приемлемой, «так как она позволяет квалифицировать это преступление как военное и направленное против человечества, а они не имеют срока давности. Это определение отвечает внутренним ожиданиям [поляков] и одновременно подчеркивает, что катынское преступление не соответствует всем юридическим критериям геноцида».
http://wyborcza.pl/1,76842,9411990,Dlaczego_zbrodnia_katynska_nie_jest_ludobojstwem.html
Русский перевод:
http://www.inosmi.ru/poland/20110411/168294177.html
Какие же аргументы при квалификации катынского преступления использовали Кароль Карский и Патриция Гжебек в своей состязательной полемике в журнале, а также во время публичных дебатов?
Чтобы читатель лучше понял суть спора, кратко поясню терминологию, основываясь на высказываниях польского эксперта Януша Симонидеса (см. уже приведенную ссылку, в том числе на русский перевод его интервью, сделанный порталом ИноСМИ). Термин «геноцид» появился в 1944 году, для обсуждаемой проблемы важным в нем является принадлежность жертв к одной этнической или национальной группе. Причем, именно такая принадлежность должна быть основным мотивом преступления. При рассмотрении дела в международном суде требуются четкие доказательства мотива, а не только самого преступления как такового. По-моему, об этом часто забывают. В случае Катыни доказать этнический мотив расстрела совсем непросто, если вообще возможно. В 1948 году ООН приняла конвенцию о геноциде, ранее же подобные преступления трактовались как военные или преступления против человечества. В принятой ООН в 1968 году конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества, к которой присоединились как Польша, так и СССР, геноцид вообще не упоминается. По мнению Симонидеса, распространенное в Польше желание использовать в отношении Катыни термин «геноцид» проистекает в основном из эмоций.
Вероятно, Симонидес имеет в виду языковую особенность, о чем мне неоднократно доводилось говорить полякам при обсуждении катынских вопросов. В польском языке термин «геноцид» в его международном звучании отсутствует, его польский юридический аналог - „ludobójstwo”, что имеет еще и всем понятный обыденный смысл как массовое убийство людей, «людобуйство». Конечно, в таком понимании Катынь была «людобуйством», и именно поэтому отказ от квалификации этого преступления как геноцида вызывает у многих сопротивление и неприятие. А юристы - как «отрицатели», так и сторонники - имеют в виду юридический термин, не более того.
Кароль Карский в журнальной полемике и в дебатах представил свои доводы в пользу квалификации Катыни как геноцида. Главным является то, что, по его мнению, преступление было совершено по национальному признаку и поэтому подпадает под международную конвенцию о преступлении геноцида и наказании за него, принятую Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 году.
http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/genocide.shtml
Более того, Кароль Карский утверждает, что Катынь следует рассматривать в русле более общих гонений на поляков - гонений именно по национальному признаку, в том числе с учетом «польской операции» НКВД 1937-1938 годов. При этом он, возражая Патриции Гжебек, ссылается на статью российских историков Никиты Петрова и Арсения Рогинского.
Петров Н.В., Рогинский А.Б., ««Польская операция» НКВД 1937-1938 гг.», в сб. статей «Репрессии против поляков и польских граждан», сост. А.Э.Гурьянов, изд. «Звенья», Москва, 1997, стр. 22-43.
Он пишет: «Среди российских историков стало уже каноном отмечать, что катынское преступление было обусловлено неприязнью Сталина к полякам из-за поражения в войне 1920 года». Однако, должен заметить, что в статье Н.Петрова и А.Рогинского говорится почти противоположное: «Меньше всего массовость репрессий по «польской линии» определялась какой-то специальной личной нелюбовью Сталина к полякам. Дело было не в поляках как таковых, а в Польше. Аналогичным образом обстояло дело и с другими национальными операциями,... они были проведены «по линиям» практически всех стран «враждебного окружения», но не национальность была в них критерием «преступности», а рождение или проживание в такой стране или наличие любого вида связи с ней... Сам по себе анкетный принцип был вполне традиционным в репрессивной практике ОГПУ-НКВД, но касался обычно классового, социального или политического прошлого репрессируемых».
Ibidem, str. 34.
Как следует из приведенной цитатаы, Сталин уничтожал «врагов», а не народности, если говорить о репрессиях до Великой Отечественной войны, включая сюда и Катынь.
Патриция Гжебык перечислила основные моменты, по которым Катынь не попадает под определение геноцида, охватывающее, согласно Конвенции 1948 года, группы людей, которым грозило истребление и которые отбирались по национальному, этническому, расовому или религиозному признакам. Чтобы говорить о геноциде, необходимо доказать, что преступник действительно имел намерение уничтожить одну из таких групп. Не так трудно доказать, что уничтожены сотни или тысячи человек, но трудно доказать, что они погибли только из принадлежности к данной группе. Поэтому в международных судах зачастую первоначальную квалификацию преступления как геноцида заменяют на преступление против человечества или на военное преступление. В Конвенции не упоминаются политические, социальные, языковые или еще какие-то другие группы. Именно СССР на Генеральной Ассамблее ООН в 1948 году воспротивился включению в Конвенцию групп, отбираемых по политическому или идеологическому признакам. А катынский расстрел наряду со многими другими сталинскими преступлениями был как раз таким, как выше уже отмечалось со ссылкой на Н.Петрова и А.Рогинского.
Патриция Гжебык также подчеркивает, что Сталину нельзя приписать расовых или национальных предубеждений (речь идет о довоенном периоде). Если он уничтожал какие-то группы, то по классовым или идеологическим причинам, а не по национальным или этническим. Он не преследовал всех поляков или всех немцев, а только определенные социальные группы. В советский плен попали 250 тысяч польских военнослужащих, среди них 15 тысяч офицеров, большинство последних и уничтожили как классово опасных. Офицеры и некоторое количество гражданских лиц были расстреляны не потому, что входили в состав определенной этнической группы, а потому, что представляли собой опасность для советской власти и не давали шансов на просоветскую ориентацию Польши.
Дополнительной проблемой в признании Катыни геноцидом служит необходимость ретроактивного (имеющего обратную силу) применения Конвенции 1948 года к преступлению 1940 года.
С другой стороны, квалификация Катыни как военного преступления практически не вызывает сомнений. Патриция Гжебык подчеркивает, что факт объявления войны для квалификации преступления как военного вовсе не требуется, достаточен факт ведения боевых действий и наличия военнопленных. Термин «военнопленные» применительно к полякам никогда не отрицался советской стороной, не отрицается и российской (например, этот термин упоминался российским представителем на открытых слушаниях по Катыни в Страсбурге 6 октября 2011 г.).
Патриция Гжебык отмечает, что при квалификации Катыни как военного преступления нет проблемы ретроактивного применения международных договоренностей. Существуют давние Гаагская (1907 г.) и Женевская (1929 г.) конвенции об обращении с военнопленными, много раз применявшиеся.
Наряду с военным преступлением, Катынь, понимаемая в широком смысле (расстрел не только военнопленных из трех лагерей, но и узников тюрем, где большинство были гражданскими лицами), в рамках международного права является еще и преступлением против человечества, и доказывается это тоже легко, учитывая общие масштабы сталинских репрессий в отношении гражданского населения - поляки тут составляют лишь небольшую часть. Обе категории преступлений (военное и против человечества), как преступления в рамках международного права, не имеют срока давности, соответствующая конвенция была принята ООН в 1968 году, СССР ее ратифицировал в 1969 г.
Как подчеркивает Патриция Гжебык, в польско-российских отношениях катынская проблема состоит, в частности в том, чтобы признать, что катынский расстрел не был уголовным преступлением, для которого истек срок давности (как считает Главная военная прокуратура России, прекратившая в в сентябре 2004 года свое расследование катынского дела), а преступлением в категориях международного права, не имеющим срока срока давности.
Как Патриция Гжебык, так и некоторые другие польские юристы и историки (в частности, Анджей Пшевозник в своих публикациях) отмечают, что последовательным сторонником квалификации Катыни как военного преступления является российское общество «Мемориал». Они приводят в пример прошлогоднее интервью Александра Гурьянова польскому журналу, в котором говорится следующее: «А было ли это геноцидом? Есть признаки, но не бесспорные... Главный аргумент сторонников - национальный, 97 процентов убитых военнопленных были поляками. Но уже в случае так называемого украинского списка значительную часть составляли евреи и украинцы, даже украинские националисты, которые, будучи формально польскими гражданами, выступали против «польскости». Не уверен, что Сталин руководствовался критерием национальности, он намеревался уничтожить значительную группу представителей определенной идеи польской государственности, а это уже не совсем подходит под определение геноцида... Признание Катыни военным преступлением и преступлением против человечества намного труднее оспорить. Прокуратура не могла бы подвести это дело к сроку давности и оспорить такую квалификацию, как она это делает в случае оценки Катыни как геноцида.»
A. Gurjanow, „Katyń - wewnętrzny problem Rosji”, Nowa Europa Wschodnia, 2010, nr 1, str. 79-83.
Цитата А. Гурьянова о квалификации преступления приведена также в статье А.Пшевозника «Катынское преступление» в книге «Белые пятна - черные пятна. Сложные вопросы в российско-польских отношениях», 2010, Москва, Аспект-Пресс, стр. 333.
После дебатов Кароля Карского и Патриции Гжебык состоялось краткое обсуждение. Один из выступавших сделал интересное предложение. Польше следует обратиться в Международный суд ООН с предложением признать Катынь геноцидом. Ответ, скорее всего, будет отрицательным, но тогда суд должен будет высказаться, что же это такое было - и всплывет военное преступление и преступление против человечества, что будет зафиксировано решением Международного суда. Вот такая предлагается двухходовка.
Дебаты и дискуссия вызвали заметный интерес СМИ - с участием ТВ и радио. На следующий день довольно подробное сообщение Польского агентства печати вышло под заголовком «Эксперты: Катынь - это скорее военное преступление».
В заключение хотелось бы отметить, что публичные дебаты по такому эмоциональному для польского общества вопросу прошли, в целом, без излишнего политизирования и при спокойном уважительном отношении участников друг к другу, что в подобных случаях редкость.
Накануне варшавских дебатов о квалификации катынского преступления в Европейском суде по правам человека в Страсбурге состоялись открытые слушания по иску нескольких катынских семей, добивающихся от России доступа к полной информации об их погибших родственниках и их реабилитации. Это наложило отпечаток на дебаты, в последовавшей дискуссии Страсбург много раз упоминался. Один из выступавших оценил факт, что вопросы в ЕСПЧ задавал только российский судья, таким образом, что, дескать, остальным судьям и так все ясно, настолько польская сторона была убедительнее. По-моему, все иначе, остальные судьи просто не так хорошо ориентируются в теме, чтобы задавать вопросы после подробных выступлений сторон. Более того, полагаю, что предоставление возможности задать вопросы именно российскому судье - это знак некоторой лояльности суда к позиции российской стороны. В этой связи особенно важным представляется достижение между Польшей и Россией согласия в отношении квалификации Катыни как военного преступления. Добавлю, что на слушаниях в Страсбурге слово «геноцид» не прозвучало ни разу. Краткий отчет о слушаниях в Страсбурге приведен в моем блоге в российском интернете на основе прослушивания интернет-трансляции судебного заседания: http://dassie2001.livejournal.com/111202.html
Алексей Памятных,
20 декабря 2011 г.