Директива-инструкция ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 мая 1933 г. о прекращении "массовых" выселений
Исходя из того, что мне удалось прочитать и синтезировать по "раннему этапу" планирования спецссылки для раскулаченных, вырисовывается типичная для сталинского руководства модель "кризисного прагматизма". Этот modus operandi проявлялcя далеко не только в эру 1929-1931 гг, но и в период катастрофического голода 1932-1933 гг. , а также массовых операций 1937-1938 гг.
Если не вдаваться в чрезмерные нюансы, cегменты модуля "кризисный прагматизм" довольно простые.
а) Создаем системную проблему чрезвычайно амбициозным замахом, без оглядки на реальные управленческие, инфраструктурные, кадровые ресурсы и уж тем более гуманитарные последствия.
б) Даем карт-бланш исполнителям на местах, требуя "всемерно нажать" по всем фронтам, подкрепляя "кампанию" массовой неизбирательной и очень жесткой пропагандой среди народонаселения.
в) Героически эту системную проблему преодолеваем, когда становится ясно, что жилы рвутся и все вот-вот рухнет в тартарары.
г) Лавры от преодолевания проблем и "перегибов" присваиваем себе на своеобразном этапе "выхода из террора"
д) Максимально дистанцируемся от исполнителей, сваливаем на них вину за "перегибы на местах", объявляем "неонэп"(условно говоря) и восстановление попранной социалистической законности.
Далее все обозначенные элементы замыкались по кругу.
Куда изящнее сформулировал примерно те же самые мысли доктор исторических наук О.В.Хлевнюк: "Для достижения своих целей, в том числе для проведения мaссовых репрессий и выкaчивaния хлебa из голодaющей деревни, режиму вовсе не был нужен aппaрaт, действовaвший четко и ритмично по принципу чaсового мехaнизмa. Огрaниченность центрaлизaции в огромной стрaне вполне компенсировaлaсь широким применением методa кaмпaний, состaвлявших основу политической прaктики стaлинизмa. Внимaтельное изучение тaких кaмпaний позволяет выявить их общий, многокрaтно отрaботaнный aлгоритм. Все нaчинaлось (и это вaжно подчеркнуть) с выдвижения центром (чaще всего Стaлиным) целей кaмпaнии и рaспределения конкретных зaдaний. Зaтем происходилa мобилизaция aппaрaтa нa выполнение постaвленных зaдaч чрезвычaйными методaми, что предполaгaло широкое рaспрострaнение "перегибов". В результaте кaмпaния доводилaсь до уровня кризисa, в высшей точке которого определялись пределы отступления - преодоления "перегибов". Отступление было зaдaчей контркaмпaнии, своеобрaзного выходa из террорa. Нa этом этaпе репрессиям подвергaлись некоторые исполнители террорa, преврaщенные в "козлов отпущения", и провозглaшaлись формaльные лозунги "восстaновления зaконности". Ситуaция стaбилизировaлaсь, цели кaмпaнии объявлялись достигнутыми. Тaкие методы приводили к уничтожению огромных мaтериaльных ресурсов и многочисленным человеческим жертвaм. Однaко в контексте стaлинской системы кaмпaнии были вполне эффективным способом мобилизaционной центрaлизaции.<...>
Приводимый ниже известный документ как раз является живой иллюстрацией периода своеобразного "выхода" из террора и массовых депортаций наиболее "крайнего" по арсеналу применяемых методов периода коллективизации 1930-1932 гг. Центральная власть, бомбардируемая паническими докладными записками и информационными сводками по линии всех ведомств, весной-летом 1933 г. стала все яснее осознавать последствия беспрецедентного "нажима" на деревню. Голодная катастрофа 1932-1933 гг. стала стремительно разрушать и так достаточно аморфную и рыхлую структуру государственного аппарата молодого советского государства- в некоторых регионах массовая смертность была так велика, а неразбериха настолько усилилась, что почти полностью парализовала работу местного управления. Cильнейший кризис переживал ГУЛАГ- годовой коэффициент смертности в 1933 г. достиг доселе невиданной отметки в 15%- за решеткой умер каждый шестой заключенный в масштабах всего Союза. Тюрьмы и лагеря были до предела забиты арестованными. Однако, массовые аресты не прекращались. Более того, львиная доля учрежднеий ГУИТУ НКЮ и в меньшей степени ГУЛАГа ОГПУ сотрясалась от мощных эпидемий тифа и дизентерии. Ситуация была в прямом смысле кататстрофической. Данный системный кризис и вызвал к жизни секретную инструкцию-директиву от 8 мая 1933 г, призванную смягчить наиболее "острые" углы предыдущей карательной политики. В ней, в частности, констатировалось: "В ЦК и СНК имеются заявки на немедленное выселение из областей и краев около ста тысяч семей. В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правлений колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все, кому только не лень и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Не удивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания, действуя по правилу: сначала арестовать, а потом разобраться".
Директива-инструкция ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О прекращении массовых выселений крестьян, упорядочении производства арестов и разгрузке мест заключения»
8 мая 1933 г.
Источник оригинала: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 981. Л. 229-238. Подлинник. Опубликовано: Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы. В 5-ти тт. / Т. 3. Конец 1930-1933 / Под ред. В.Данилова, Р.Маннинг, Л.Виолы. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001.
Секретно.
Не для печати.
Всем партийнно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры
Отчаянное сопротивление кулачества колхозному движению трудящихся крестьян, развернувшееся еще в конце 1929 г. и принявшее форму поджогов и террористических актов против колхозных деятелей, создало необходимость применения Советской властью массовых арестов и острых форм репрессий в виде массового выселения кулаков и подкулачников в северные и дальние края.
Дальнейшее сопротивление кулацких элементов, вредительство в колхозах и совхозах, вскрытое в 1932гг., широко распространившиеся массовые хищения колхозного и совхозного имущества потребовали дальнейшего усиления репрессивных мер против кулацких элементов, воров и всякого рода саботажников.
Таким образом, три последних года нашей работы в деревне были годами борьбы за ликвидацию1* кулачества и победу колхозов.
И эти три года борьбы привели к разгрому сил наших классовых врагов в деревне, к окончательному укреплению наших советских социалистических позиций в деревне.
Подводя итоги, мы можем теперь сказать, что позиции единоличного хозяйства уже преодолены во всех основных районах СССР, колхозы стали повсеместной и господствующей формой хозяйства в деревне, колхозное движение укрепилось прочно, полная победа колхозного строя в деревне обеспечена.
Теперь задача состоит уже не в том, чтобы отстоять колхозную форму хозяйствования в ее борьбе против частной формы хозяйствования, ибо эта задача уже разрешена с успехом. Теперь задача состоит в том, чтобы пойти навстречу растущей тяге единоличных трудящихся крестьян в колхозы и помочь им войти в колхоз, где только и могут они уберечь себя от опасности обнищания и голода.
ЦК и СНК СССР считают, что все эти обстоятельства создают в деревне новую благоприятную обстановку, дающую возможность прекратить, как правило, применение массовых выселений и острых форм репрессий в деревне.
ЦК и СНК считают, что в результате наших успехов в деревне наступил момент, когда мы уже не нуждаемся в массовых репрессиях, задевающих, как известно, не только кулаков, но и единоличников и часть колхозников.
Правда, из ряда областей все еще продолжают поступать требования о массовом выселении из деревни и применении острых форм репрессий. В ЦК и СНК имеются заявки на немедленное выселение из областей и краев около ста тысяч семей. В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правлений колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все, кому только не лень и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Не удивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания, действуя по правилу: сначала арестовать, а потом разобраться.
Но о чем все это говорит?
Все это говорит о том, что в областях и краях имеется еще не мало товарищей, которые не поняли новой обстановки и все еще продолжают жить в прошлом.
Все это говорит о том, что несмотря на наличие новой обстановки, требующей перенесения центра тяжести на массовую политическую и организаторскую работу, эти товарищи цепляются за отживающие формы работы, уже не соответствующие новой обстановке и создающие угрозу ослабления авторитета Советской власти в деревне.
Похоже на то, что эти товарищи готовы подменить и уже подменяют политическую работу в массах в целях изоляции кулацких и антиколхозных элементов административно-чекистскими операциями органов ГПУ и милиции, не понимая, что подобная подмена, если она примет сколько-нибудь массовый характер, может свести к нулю влияние нашей партии в деревне.
Эти товарищи, видимо, не понимают, что метод массового выселения крестьян за пределы края в условиях новой обстановки уже изжил себя, что выселение может применяться лишь в частичном и единоличном порядке и лишь к главарям и организаторам борьбы против колхозов.
Эти товарищи не понимают, что метод массовых и беспорядочных арестов, если только можно считать его методом, в условиях новой обстановки дает лишь минусы, роняющие авторитет Советской власти, что производство арестов должно быть ограничено и строго контролируемо соответствующими органами, что аресты должны применяться лишь к активным врагам Советской власти.
ЦК и СНК не сомневаются, что все эти и подобные им ошибки и отклонения от линии партии будут ликвидированы в кратчайший срок.
Было бы неправильно думать, что наличие новой обстановки и необходимость перехода к новым методам работы означают ликвидацию или хотя бы ослабление классовой борьбы в деревне. Наоборот, классовая борьба в деревне будет неизбежно обостряться, так как классовый враг видит, что колхозы победили, он видит, что наступили последние дни его существования, и он не может не хвататься с отчаяния за самые острые формы борьбы с Советской властью. Поэтому не может быть и речи об ослаблении нашей борьбы с клас совым врагом. Наоборот, наша борьба должна быть всемерно усилена, наша бдительность - всемерно заострена. Речь идет, стало быть, об усилении нашей борьбы с классовым врагом. Но дело в том, что усилить борьбу с классовым врагом и ликвидировать его при помощи старых методов работы невозможно в нынешней новой обстановке, ибо они, эти методы, изжили себя. Речь идет, стало быть, о том, чтобы улучшить старые способы борьбы, рационализировать их и сделать наши удары2* более меткими и организованными. Речь идет, наконец, о том, чтобы каждый наш удар был заранее подготовлен политически, чтобы каждый наш удар подкреплялся действиями широких масс крестьянства. Ибо только при подобных способах улучшения методов нашей работы можем добиться того, чтобы окончательно ликвидировать классового врага в деревне.
ЦК и СНК не сомневаются, что все наши партийно-советские и чекистско-судебные организации учтут новую обстановку, созданную в результате наших побед, и соответственно перестроят свою работу применительно к новым условиям борьбы.
ЦК ВКП(б) и СНК СССР постановляют:
I. О прекращении массовых выселений крестьян
Немедленно прекратить всякие массовые выселения крестьян. Выселение допускать только в индивидуальном и частном порядке и в отношении только тех хозяйств, главы которых ведут активную борьбу против колхозов и организуют отказ от сева и заготовок.
Выселение допустить только из следующих областей и в следующих предельных количествах:
Украина 2 тыс. хозяйств
Северный Кавказ 1 тыс. хозяйств
Нижняя Волга 1 тыс. хозяйств
Средняя Волга 1 тыс. хозяйств
ЦЧО 1 тыс. хозяйств
Урал 1 тыс. хозяйств
Горьковский край 500 хозяйств
Западная Сибирь 1 тыс. хозяйств
Восточная Сибирь 1 тыс. хозяйств
Белоруссия 500 хозяйств
Западная область 500 хозяйств
Башкирия 500 хозяйств
Закавказье 500 хозяйств
Средняя Азия 500 хозяйств
Всего 12 тыс. хозяйств
II. Об упорядочении производства арестов
1) Воспретить производство арестов лицами, на то не уполномоченными по закону, председателями РИК, районными и краевыми уполномоченными, председателями сельсоветов, председателями колхозов и колхозных объединений, секретарями ячеек и пр.
Аресты могут быть производимы только органами прокуратуры, ОГПУ или начальниками милиции.
Следователи могут производить аресты только с предварительной санкции прокурора.
Аресты, производимые начальниками милиции, должны быть подтверждены или отменены районными уполномоченными ОГПУ или прокуратурой по принадлежности не позднее 48 часов после ареста.
2) Запретить органам прокуратуры, ОГПУ и милиции применять в качестве меры пресечения заключение под стражу до суда за маловажные преступления.
В качестве меры пресечения могут быть заключаемы под стражу до суда только лица, обвиняемые по делам: о контрреволюции, терактах, о вредительстве, о бандитизме и грабеже, о шпионаже, переходе границы и контрабанде, об убийстве и тяжелых ранениях, о крупных хищениях и растратах, о профессиональной спекуляции, о валютчиках, о фальшивомонетчиках, злостном хулиганстве и профессиональных рецидивистах.
3) Установить при производстве арестов органами ОГПУ предварительное согласие прокурорского надзора по всем делам, кроме дел о террористических актах, взрывах, поджогах, шпионаже и перебежчиках, политическом бандитизме и контрреволюционных антипартийных группировках.
Установленный в настоящем пункте порядок вводится в жизнь для ДВК, Средней Азии и Казахстана лишь через 6 мес.
4) Обязать прокурора СССР и ОГПУ обеспечить неуклонное исполнение инструкции 1922 г. о порядке прокурорского контроля за производством арестов и содержанием под стражей лиц, арестованных ОГПУ.
III. О разгрузке мест заключения
1) Установить, что максимальное количество лиц, могущих содержаться под стражей в местах заключения НКЮ, ОГПУ и Главного управления милиции, кроме лагерей и колоний, не должно превышать 400 тыс.3* человек на весь Союз ССР.
Обязать прокурора СССР и ОГПУ в двухдекадный срок определить предельное количество заключенных по отдельным республикам и областям (краям), исходя из указанной выше общей цифры.
Обязать ОГПУ, НКЮ союзных республик и прокуратуру СССР немедленно приступить к разгрузке мест заключения и довести в двухмесячный срок общее число лишенных свободы с 800 тыс., фактически заключенных ныне, до 400 тыс.
Ответственность за точное выполнение этого постановления возложить на прокуратуру СССР.
2) Установить для каждого места заключения максимальную цифру лиц, могущих содержаться в данном месте заключения, исходя из установленной выше цифры 400 тыс.
Запретить начальникам мест заключения принимать арестованных сверх установленного предела.
3) Определить предельный срок для содержания арестованных в арестных помещениях при милициях не свыше трех суток. Обязательно обеспечить арестованных хлебным пайком.
4) Предложить ОГПУ, НКЮ союзных республик и прокуратуре СССР немедленно организовать пересмотр личного состава следственных заключенных с тем, чтобы всем, кроме особо опасных элементов, заменить содержание под стражей другой мерой пресечения (поручительство, залог, подписка о невыезде).
5) В отношении осужденных провести следующие мероприятия:
а) всем осужденным по суду до 3 лет заменить лишение свободы принудительными работами до 1 года, а остальной срок считать условным;
6) осужденных на срок от 3 до 5 лет включительно направить в трудовые поселки ОГПУ;
в) осужденных на срок свыше 5 лет направить в лагеря ОГПУ.
6) Кулаки, осужденные на срок от 3 до 5 лет включительно, подлежат направлению в трудовые поселки вместе с находящимися на их иждивении лицами.
7) Для разгрузки мест заключения и проведения указанных в пп. 5 и 6 мероприятий организовать в каждой республике, области (крае) специальные областные комиссии в составе: краевого (областного) прокурора, председателя краевого (областного) суда, ПП ОГПУ и начальника краевого (областного) управления милиции под председательством краевого (областного) прокурора.
8) В республиках, краях, областях, где общее количество заключенных превышает в данный момент 30 тыс. чел., разрешить областным комиссиям образовывать межрайонные выездные подкомиссии как вспомогательные их органы, с тем чтобы решения межрайонных комиссий утверждались областными комиссиями.
9) Предоставить право областным комиссиям освобождать от направления в лагеря и поселки, независимо от срока осуждения, нетрудоспособных, инвалидов, стариков, матерей с маленькими детьми, беременных женщин, заменяя им лишение свободы принудительными работами.
В отдельных случаях областные комиссии вправе направлять в лагеря особо опасные элементы, хотя бы и осужденные на срок до 5 лет.
10) Для проведения разгрузки в Среднеазиатских республиках, Казахстане, Кара-Калпакии предложить прокуратуре СССР, ОГПУ и Верхсуду СССР направить специальные комиссии из Москвы для общего руководства работой республиканских комиссий этих республик.
Обязать НКЮ союзных республик и Наркомздравы союзных республик в месячный срок ликвидировать полностью сыпно-тифозные заболевания в местах заключения.
Председатель Совета Народных Комиссаров СССР
В.Молотов (Скрябин) Секретарь ЦК ВКП(б) И.Сталин
Если не вдаваться в чрезмерные нюансы, cегменты модуля "кризисный прагматизм" довольно простые.
а) Создаем системную проблему чрезвычайно амбициозным замахом, без оглядки на реальные управленческие, инфраструктурные, кадровые ресурсы и уж тем более гуманитарные последствия.
б) Даем карт-бланш исполнителям на местах, требуя "всемерно нажать" по всем фронтам, подкрепляя "кампанию" массовой неизбирательной и очень жесткой пропагандой среди народонаселения.
в) Героически эту системную проблему преодолеваем, когда становится ясно, что жилы рвутся и все вот-вот рухнет в тартарары.
г) Лавры от преодолевания проблем и "перегибов" присваиваем себе на своеобразном этапе "выхода из террора"
д) Максимально дистанцируемся от исполнителей, сваливаем на них вину за "перегибы на местах", объявляем "неонэп"(условно говоря) и восстановление попранной социалистической законности.
Далее все обозначенные элементы замыкались по кругу.
Куда изящнее сформулировал примерно те же самые мысли доктор исторических наук О.В.Хлевнюк: "Для достижения своих целей, в том числе для проведения мaссовых репрессий и выкaчивaния хлебa из голодaющей деревни, режиму вовсе не был нужен aппaрaт, действовaвший четко и ритмично по принципу чaсового мехaнизмa. Огрaниченность центрaлизaции в огромной стрaне вполне компенсировaлaсь широким применением методa кaмпaний, состaвлявших основу политической прaктики стaлинизмa. Внимaтельное изучение тaких кaмпaний позволяет выявить их общий, многокрaтно отрaботaнный aлгоритм. Все нaчинaлось (и это вaжно подчеркнуть) с выдвижения центром (чaще всего Стaлиным) целей кaмпaнии и рaспределения конкретных зaдaний. Зaтем происходилa мобилизaция aппaрaтa нa выполнение постaвленных зaдaч чрезвычaйными методaми, что предполaгaло широкое рaспрострaнение "перегибов". В результaте кaмпaния доводилaсь до уровня кризисa, в высшей точке которого определялись пределы отступления - преодоления "перегибов". Отступление было зaдaчей контркaмпaнии, своеобрaзного выходa из террорa. Нa этом этaпе репрессиям подвергaлись некоторые исполнители террорa, преврaщенные в "козлов отпущения", и провозглaшaлись формaльные лозунги "восстaновления зaконности". Ситуaция стaбилизировaлaсь, цели кaмпaнии объявлялись достигнутыми. Тaкие методы приводили к уничтожению огромных мaтериaльных ресурсов и многочисленным человеческим жертвaм. Однaко в контексте стaлинской системы кaмпaнии были вполне эффективным способом мобилизaционной центрaлизaции.<...>
Приводимый ниже известный документ как раз является живой иллюстрацией периода своеобразного "выхода" из террора и массовых депортаций наиболее "крайнего" по арсеналу применяемых методов периода коллективизации 1930-1932 гг. Центральная власть, бомбардируемая паническими докладными записками и информационными сводками по линии всех ведомств, весной-летом 1933 г. стала все яснее осознавать последствия беспрецедентного "нажима" на деревню. Голодная катастрофа 1932-1933 гг. стала стремительно разрушать и так достаточно аморфную и рыхлую структуру государственного аппарата молодого советского государства- в некоторых регионах массовая смертность была так велика, а неразбериха настолько усилилась, что почти полностью парализовала работу местного управления. Cильнейший кризис переживал ГУЛАГ- годовой коэффициент смертности в 1933 г. достиг доселе невиданной отметки в 15%- за решеткой умер каждый шестой заключенный в масштабах всего Союза. Тюрьмы и лагеря были до предела забиты арестованными. Однако, массовые аресты не прекращались. Более того, львиная доля учрежднеий ГУИТУ НКЮ и в меньшей степени ГУЛАГа ОГПУ сотрясалась от мощных эпидемий тифа и дизентерии. Ситуация была в прямом смысле кататстрофической. Данный системный кризис и вызвал к жизни секретную инструкцию-директиву от 8 мая 1933 г, призванную смягчить наиболее "острые" углы предыдущей карательной политики. В ней, в частности, констатировалось: "В ЦК и СНК имеются заявки на немедленное выселение из областей и краев около ста тысяч семей. В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правлений колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все, кому только не лень и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Не удивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания, действуя по правилу: сначала арестовать, а потом разобраться".
Директива-инструкция ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О прекращении массовых выселений крестьян, упорядочении производства арестов и разгрузке мест заключения»
8 мая 1933 г.
Источник оригинала: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 981. Л. 229-238. Подлинник. Опубликовано: Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы. В 5-ти тт. / Т. 3. Конец 1930-1933 / Под ред. В.Данилова, Р.Маннинг, Л.Виолы. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001.
Секретно.
Не для печати.
Всем партийнно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры
Отчаянное сопротивление кулачества колхозному движению трудящихся крестьян, развернувшееся еще в конце 1929 г. и принявшее форму поджогов и террористических актов против колхозных деятелей, создало необходимость применения Советской властью массовых арестов и острых форм репрессий в виде массового выселения кулаков и подкулачников в северные и дальние края.
Дальнейшее сопротивление кулацких элементов, вредительство в колхозах и совхозах, вскрытое в 1932гг., широко распространившиеся массовые хищения колхозного и совхозного имущества потребовали дальнейшего усиления репрессивных мер против кулацких элементов, воров и всякого рода саботажников.
Таким образом, три последних года нашей работы в деревне были годами борьбы за ликвидацию1* кулачества и победу колхозов.
И эти три года борьбы привели к разгрому сил наших классовых врагов в деревне, к окончательному укреплению наших советских социалистических позиций в деревне.
Подводя итоги, мы можем теперь сказать, что позиции единоличного хозяйства уже преодолены во всех основных районах СССР, колхозы стали повсеместной и господствующей формой хозяйства в деревне, колхозное движение укрепилось прочно, полная победа колхозного строя в деревне обеспечена.
Теперь задача состоит уже не в том, чтобы отстоять колхозную форму хозяйствования в ее борьбе против частной формы хозяйствования, ибо эта задача уже разрешена с успехом. Теперь задача состоит в том, чтобы пойти навстречу растущей тяге единоличных трудящихся крестьян в колхозы и помочь им войти в колхоз, где только и могут они уберечь себя от опасности обнищания и голода.
ЦК и СНК СССР считают, что все эти обстоятельства создают в деревне новую благоприятную обстановку, дающую возможность прекратить, как правило, применение массовых выселений и острых форм репрессий в деревне.
ЦК и СНК считают, что в результате наших успехов в деревне наступил момент, когда мы уже не нуждаемся в массовых репрессиях, задевающих, как известно, не только кулаков, но и единоличников и часть колхозников.
Правда, из ряда областей все еще продолжают поступать требования о массовом выселении из деревни и применении острых форм репрессий. В ЦК и СНК имеются заявки на немедленное выселение из областей и краев около ста тысяч семей. В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правлений колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все, кому только не лень и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Не удивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания, действуя по правилу: сначала арестовать, а потом разобраться.
Но о чем все это говорит?
Все это говорит о том, что в областях и краях имеется еще не мало товарищей, которые не поняли новой обстановки и все еще продолжают жить в прошлом.
Все это говорит о том, что несмотря на наличие новой обстановки, требующей перенесения центра тяжести на массовую политическую и организаторскую работу, эти товарищи цепляются за отживающие формы работы, уже не соответствующие новой обстановке и создающие угрозу ослабления авторитета Советской власти в деревне.
Похоже на то, что эти товарищи готовы подменить и уже подменяют политическую работу в массах в целях изоляции кулацких и антиколхозных элементов административно-чекистскими операциями органов ГПУ и милиции, не понимая, что подобная подмена, если она примет сколько-нибудь массовый характер, может свести к нулю влияние нашей партии в деревне.
Эти товарищи, видимо, не понимают, что метод массового выселения крестьян за пределы края в условиях новой обстановки уже изжил себя, что выселение может применяться лишь в частичном и единоличном порядке и лишь к главарям и организаторам борьбы против колхозов.
Эти товарищи не понимают, что метод массовых и беспорядочных арестов, если только можно считать его методом, в условиях новой обстановки дает лишь минусы, роняющие авторитет Советской власти, что производство арестов должно быть ограничено и строго контролируемо соответствующими органами, что аресты должны применяться лишь к активным врагам Советской власти.
ЦК и СНК не сомневаются, что все эти и подобные им ошибки и отклонения от линии партии будут ликвидированы в кратчайший срок.
Было бы неправильно думать, что наличие новой обстановки и необходимость перехода к новым методам работы означают ликвидацию или хотя бы ослабление классовой борьбы в деревне. Наоборот, классовая борьба в деревне будет неизбежно обостряться, так как классовый враг видит, что колхозы победили, он видит, что наступили последние дни его существования, и он не может не хвататься с отчаяния за самые острые формы борьбы с Советской властью. Поэтому не может быть и речи об ослаблении нашей борьбы с клас совым врагом. Наоборот, наша борьба должна быть всемерно усилена, наша бдительность - всемерно заострена. Речь идет, стало быть, об усилении нашей борьбы с классовым врагом. Но дело в том, что усилить борьбу с классовым врагом и ликвидировать его при помощи старых методов работы невозможно в нынешней новой обстановке, ибо они, эти методы, изжили себя. Речь идет, стало быть, о том, чтобы улучшить старые способы борьбы, рационализировать их и сделать наши удары2* более меткими и организованными. Речь идет, наконец, о том, чтобы каждый наш удар был заранее подготовлен политически, чтобы каждый наш удар подкреплялся действиями широких масс крестьянства. Ибо только при подобных способах улучшения методов нашей работы можем добиться того, чтобы окончательно ликвидировать классового врага в деревне.
ЦК и СНК не сомневаются, что все наши партийно-советские и чекистско-судебные организации учтут новую обстановку, созданную в результате наших побед, и соответственно перестроят свою работу применительно к новым условиям борьбы.
ЦК ВКП(б) и СНК СССР постановляют:
I. О прекращении массовых выселений крестьян
Немедленно прекратить всякие массовые выселения крестьян. Выселение допускать только в индивидуальном и частном порядке и в отношении только тех хозяйств, главы которых ведут активную борьбу против колхозов и организуют отказ от сева и заготовок.
Выселение допустить только из следующих областей и в следующих предельных количествах:
Украина 2 тыс. хозяйств
Северный Кавказ 1 тыс. хозяйств
Нижняя Волга 1 тыс. хозяйств
Средняя Волга 1 тыс. хозяйств
ЦЧО 1 тыс. хозяйств
Урал 1 тыс. хозяйств
Горьковский край 500 хозяйств
Западная Сибирь 1 тыс. хозяйств
Восточная Сибирь 1 тыс. хозяйств
Белоруссия 500 хозяйств
Западная область 500 хозяйств
Башкирия 500 хозяйств
Закавказье 500 хозяйств
Средняя Азия 500 хозяйств
Всего 12 тыс. хозяйств
II. Об упорядочении производства арестов
1) Воспретить производство арестов лицами, на то не уполномоченными по закону, председателями РИК, районными и краевыми уполномоченными, председателями сельсоветов, председателями колхозов и колхозных объединений, секретарями ячеек и пр.
Аресты могут быть производимы только органами прокуратуры, ОГПУ или начальниками милиции.
Следователи могут производить аресты только с предварительной санкции прокурора.
Аресты, производимые начальниками милиции, должны быть подтверждены или отменены районными уполномоченными ОГПУ или прокуратурой по принадлежности не позднее 48 часов после ареста.
2) Запретить органам прокуратуры, ОГПУ и милиции применять в качестве меры пресечения заключение под стражу до суда за маловажные преступления.
В качестве меры пресечения могут быть заключаемы под стражу до суда только лица, обвиняемые по делам: о контрреволюции, терактах, о вредительстве, о бандитизме и грабеже, о шпионаже, переходе границы и контрабанде, об убийстве и тяжелых ранениях, о крупных хищениях и растратах, о профессиональной спекуляции, о валютчиках, о фальшивомонетчиках, злостном хулиганстве и профессиональных рецидивистах.
3) Установить при производстве арестов органами ОГПУ предварительное согласие прокурорского надзора по всем делам, кроме дел о террористических актах, взрывах, поджогах, шпионаже и перебежчиках, политическом бандитизме и контрреволюционных антипартийных группировках.
Установленный в настоящем пункте порядок вводится в жизнь для ДВК, Средней Азии и Казахстана лишь через 6 мес.
4) Обязать прокурора СССР и ОГПУ обеспечить неуклонное исполнение инструкции 1922 г. о порядке прокурорского контроля за производством арестов и содержанием под стражей лиц, арестованных ОГПУ.
III. О разгрузке мест заключения
1) Установить, что максимальное количество лиц, могущих содержаться под стражей в местах заключения НКЮ, ОГПУ и Главного управления милиции, кроме лагерей и колоний, не должно превышать 400 тыс.3* человек на весь Союз ССР.
Обязать прокурора СССР и ОГПУ в двухдекадный срок определить предельное количество заключенных по отдельным республикам и областям (краям), исходя из указанной выше общей цифры.
Обязать ОГПУ, НКЮ союзных республик и прокуратуру СССР немедленно приступить к разгрузке мест заключения и довести в двухмесячный срок общее число лишенных свободы с 800 тыс., фактически заключенных ныне, до 400 тыс.
Ответственность за точное выполнение этого постановления возложить на прокуратуру СССР.
2) Установить для каждого места заключения максимальную цифру лиц, могущих содержаться в данном месте заключения, исходя из установленной выше цифры 400 тыс.
Запретить начальникам мест заключения принимать арестованных сверх установленного предела.
3) Определить предельный срок для содержания арестованных в арестных помещениях при милициях не свыше трех суток. Обязательно обеспечить арестованных хлебным пайком.
4) Предложить ОГПУ, НКЮ союзных республик и прокуратуре СССР немедленно организовать пересмотр личного состава следственных заключенных с тем, чтобы всем, кроме особо опасных элементов, заменить содержание под стражей другой мерой пресечения (поручительство, залог, подписка о невыезде).
5) В отношении осужденных провести следующие мероприятия:
а) всем осужденным по суду до 3 лет заменить лишение свободы принудительными работами до 1 года, а остальной срок считать условным;
6) осужденных на срок от 3 до 5 лет включительно направить в трудовые поселки ОГПУ;
в) осужденных на срок свыше 5 лет направить в лагеря ОГПУ.
6) Кулаки, осужденные на срок от 3 до 5 лет включительно, подлежат направлению в трудовые поселки вместе с находящимися на их иждивении лицами.
7) Для разгрузки мест заключения и проведения указанных в пп. 5 и 6 мероприятий организовать в каждой республике, области (крае) специальные областные комиссии в составе: краевого (областного) прокурора, председателя краевого (областного) суда, ПП ОГПУ и начальника краевого (областного) управления милиции под председательством краевого (областного) прокурора.
8) В республиках, краях, областях, где общее количество заключенных превышает в данный момент 30 тыс. чел., разрешить областным комиссиям образовывать межрайонные выездные подкомиссии как вспомогательные их органы, с тем чтобы решения межрайонных комиссий утверждались областными комиссиями.
9) Предоставить право областным комиссиям освобождать от направления в лагеря и поселки, независимо от срока осуждения, нетрудоспособных, инвалидов, стариков, матерей с маленькими детьми, беременных женщин, заменяя им лишение свободы принудительными работами.
В отдельных случаях областные комиссии вправе направлять в лагеря особо опасные элементы, хотя бы и осужденные на срок до 5 лет.
10) Для проведения разгрузки в Среднеазиатских республиках, Казахстане, Кара-Калпакии предложить прокуратуре СССР, ОГПУ и Верхсуду СССР направить специальные комиссии из Москвы для общего руководства работой республиканских комиссий этих республик.
Обязать НКЮ союзных республик и Наркомздравы союзных республик в месячный срок ликвидировать полностью сыпно-тифозные заболевания в местах заключения.
Председатель Совета Народных Комиссаров СССР
В.Молотов (Скрябин) Секретарь ЦК ВКП(б) И.Сталин