Одесса
Напряглась на название. После комедии о блокадном Ленинграде от наших кинодеятелей можно всего ожидать. С 2014 города для меня нет больше, он остался где-то там, в юморине, Дюке и "Ликвидации"...
У нас был (да и есть, дай бог ему здоровья) эстонец, по-хорошему фанат Одессы. Ресторан в центре города, в старинном особнячке,- не только меню в стиле Привоза: "борсч с пампушками- это нечто", "кушайте вареники, тетя Соня лепила вот этими личными пальцами рук". Он устраивал творческие вечера, приезжали Ирина Аплексимова, Роман Карцев, Борис Бурда, Жванецкий, Вассерман, Стас Костюшкин, да кого там только не было. На столах всегда свежие газеты из Одессы (и как он исхитрялся?). Он купил эксклюзивные права на торговлю по всей Прибалтике одесским шампанским. Ежегодно вывозил за свой счет автобус с таллинцами, чтобы увидели юморину 1 апреля.
А потом случилось 2 мая 2014.
3 мая ресторан был закрыт. Принципиально.
https://www.puhkuseestis.ee/mru?action=teenusepakkujad&sightseeing_id=2205
https://www.facebook.com/pages/Odessa-Restoran/145680878815285?sk=info
Права на шампанское он даже не стал перепродавать, нет больше Одессы и нет шампанского. Вот вам и "эстоооонец"... Потом кто-то другой открыл уже новую точку в Старом городе, но это, как говорится, совсем другая история.
А это 1970, холерный карантин, что время от времени там случается и поныне. Городская канализация выходит прямо в море, никаких очистных сооружений, пляжи в Одессе некупабельны, чтоб вы знали. Фильм снимали в выстроенном павильоне Мосфильма, город- в Таганроге, море- в Сочи. Да и сама история- это не столько про Одессу. Так что смотреть можно, можно.
На лето к бабушке Розановой и дедушке Ярмольнику приезжают дети. А тут- бац!- карантин. И в этом замкнутом пространстве внезапно становится тесно от раскрытых тайн, от распахнутых душ. Всё, что держалось взаперти под застегнутым на все пуговицы костюмом, засочилось, вытекло, пахнуло ароматами и вонью. Средняя дочь, оказывается, собралась эмигрировать на землю обетованную. Ах, ах, я устала слышать, как меня попрекают, что я еврейка. "Какая ты еврейка??? Я- русский!!!"- кричит в сердцах отец и ахает на иврите мать. И вот уже старшая, Раппопорт моя любимая, спрятавшая кудряшки под тугой косынкой, стонет: "А их куда? Мало я за вами говн выносила, так теперь и старики на одну меня?" Потом она уедет в свой Минск, будет и дальше лелеять бездаря-мужа, который пьянство оправдывает семитизмом Союза композиторов. Весь фильм так и ходит нечесаное чмо в семейных трусах. А как наивно, как трогательно пытается отравиться дед Ярмольник, который бежит в море и хлебает его, заразное, хлебает пригоршнями. Младшенькая, любимушка, ради которой разменяна шикарная четырехкомнатная в центре, чтобы ей купить жилье в Москве, так и не появится. Она останется за кадром. К ней будут взывать, ей ябедничать, любить и ненавидеть издалека. Помутнение у Цыганова- отдельная история. А мальчик какой дивный! и голенастая девочка Ира.
Последняя фраза- это такое поддых, ух.
Фильм закончился, а ты сидишь и домысливаешь, допонимаешь.
Отличное кино. Тодоровский, хуле.
У нас был (да и есть, дай бог ему здоровья) эстонец, по-хорошему фанат Одессы. Ресторан в центре города, в старинном особнячке,- не только меню в стиле Привоза: "борсч с пампушками- это нечто", "кушайте вареники, тетя Соня лепила вот этими личными пальцами рук". Он устраивал творческие вечера, приезжали Ирина Аплексимова, Роман Карцев, Борис Бурда, Жванецкий, Вассерман, Стас Костюшкин, да кого там только не было. На столах всегда свежие газеты из Одессы (и как он исхитрялся?). Он купил эксклюзивные права на торговлю по всей Прибалтике одесским шампанским. Ежегодно вывозил за свой счет автобус с таллинцами, чтобы увидели юморину 1 апреля.
А потом случилось 2 мая 2014.
3 мая ресторан был закрыт. Принципиально.
https://www.puhkuseestis.ee/mru?action=teenusepakkujad&sightseeing_id=2205
https://www.facebook.com/pages/Odessa-Restoran/145680878815285?sk=info
Права на шампанское он даже не стал перепродавать, нет больше Одессы и нет шампанского. Вот вам и "эстоооонец"... Потом кто-то другой открыл уже новую точку в Старом городе, но это, как говорится, совсем другая история.
А это 1970, холерный карантин, что время от времени там случается и поныне. Городская канализация выходит прямо в море, никаких очистных сооружений, пляжи в Одессе некупабельны, чтоб вы знали. Фильм снимали в выстроенном павильоне Мосфильма, город- в Таганроге, море- в Сочи. Да и сама история- это не столько про Одессу. Так что смотреть можно, можно.
На лето к бабушке Розановой и дедушке Ярмольнику приезжают дети. А тут- бац!- карантин. И в этом замкнутом пространстве внезапно становится тесно от раскрытых тайн, от распахнутых душ. Всё, что держалось взаперти под застегнутым на все пуговицы костюмом, засочилось, вытекло, пахнуло ароматами и вонью. Средняя дочь, оказывается, собралась эмигрировать на землю обетованную. Ах, ах, я устала слышать, как меня попрекают, что я еврейка. "Какая ты еврейка??? Я- русский!!!"- кричит в сердцах отец и ахает на иврите мать. И вот уже старшая, Раппопорт моя любимая, спрятавшая кудряшки под тугой косынкой, стонет: "А их куда? Мало я за вами говн выносила, так теперь и старики на одну меня?" Потом она уедет в свой Минск, будет и дальше лелеять бездаря-мужа, который пьянство оправдывает семитизмом Союза композиторов. Весь фильм так и ходит нечесаное чмо в семейных трусах. А как наивно, как трогательно пытается отравиться дед Ярмольник, который бежит в море и хлебает его, заразное, хлебает пригоршнями. Младшенькая, любимушка, ради которой разменяна шикарная четырехкомнатная в центре, чтобы ей купить жилье в Москве, так и не появится. Она останется за кадром. К ней будут взывать, ей ябедничать, любить и ненавидеть издалека. Помутнение у Цыганова- отдельная история. А мальчик какой дивный! и голенастая девочка Ира.
Последняя фраза- это такое поддых, ух.
Фильм закончился, а ты сидишь и домысливаешь, допонимаешь.
Отличное кино. Тодоровский, хуле.