220 лет Академии наук, двухтомник 1948 года
Крайне порадовали, подарили двухтомник "220 лет Академии наук СССр. Юбилейная сессия 15 июня-3 июля 1945 г.", 1948 года издания. Книги настолько любопытны и вкусны, что грех не отписаться о них.
Вкусности начинаются уже в названии. Вообще то Академии наук СССР летом 1945 года исполнялось не 200, а, разумеется, 20 лет, она образована 27 июля 1925 года. С другой стороны, старая Академия наук была основана в 1724 году, и ей исполнялось в 1945 году не 220, а 221 год. Сей милый временной казус возник в 1925 году, когда создание Академии наук СССР и ее подчинение государству было подслащено масштабным юбилеем 200- летия академии. Партийные власти не волновал год разницы и точная дата. Появилась причина и возможность попировать - нечего стесняться условностями хронологии. После 1991 года сей маразм был задвинут, и юбилей 275 лет РАН отмечали правильно - в 1999 году, а не в 2000м.
Цифра 220 лет мало подходила для юбилея, но Сталин хотел лето 1945 года отметить как можно большим количеством праздников и международных мероприятий, так что к юбилею стали загодя готовиться уже в 1944 году. И провели на славу!
Праздник удался, куча иностранных делегаций пропела, в перерыве между пирами, хвалебные гимны советской науке и мудрым советским властям. Железный занавес и борьба с иностранными шпионами временно были забыты, размякшее советское правительство явно готовилось к мирному сосуществованию. Потому было много слов в поддержку международного научного сотрудничества, за которое через несколько лет ученые стали опять уезжать в ГУЛАГ, обвиненные в передаче бывшим союзникам, а ноне злобным врагам, англичанам и американцам якобы секретной информации.
Но пока ученые всех стран гуляли и бухали вместе. Тут http://www.ng.ru/nauka/2014-02-12/9_academy.html дано меню одного из застолий юбилея: «Закуска холодная: икра зернистая; икра паюсная; расстегай с рыбой; калач; балык белорыбий; лососина малосольная; сардины с лимоном; поросенок заливной; ветчина; форшмак из дичи; галантин из пулярды; блюдо ассорти; осетрина заливная; шофруа из пулярды; канапе, сандвичи; помидоры, огурцы, редиска.
Закуска горячая: тарталет с дичью. Обед: бульон из кур, гренки; стерлядь волжская в шампанском; жаркое: индейка, каплуны ростовские, рябчики сибирские; салат зеленый «Москва»; пломбир сливочный; кофе - торт; фрукты. Вина и водки: водка «Московская»; коньяк «Грузия «К.С.»; напареули; цинандали; кахетинское; абрау-каберне; советское шампанское».
Дааа, сейчас ученых так никто не кормит.... От родного государства корки хлеба не допросишься.
Издали двухтомник шикарнейше, позолоченное тиснение, фотографии интересных людей. А внутри жуть. Дичайшее холуйство ("Академия наук никогда не прогибалась перед властями!" гордо вещали с трибун ученые два года назад, сражаясь с ФАНО - ну да, ну да, не прогибались, знаем, читали). Если с книг убрать все слова здравия Сталину, совнаркому и всему и вся советско-чиновничьему - уместились бы все прочие речи в одном томе. Дошло до того, что на своем празднике академия получила одно коллективное поздравление от совнаркома, а сама разродилась аж тремя поздравлениями в стиле "спасибо, что вы есть у нас!" персонально в адрес Сталина, Молотова и Калинина (портреты прилагаются, вдруг кто забыл как выглядят вожди) и одним общим поздравлением Красной армии и ВМФ. Причем порядок поздравлений по ранжиру такой - Сталину, Молотову, армии и флоту, потом Калинину. Молотов круче всей армии целиком.
Молотов вообще единственным прямо назван ближайшим соратником Сталина и на 1945 год явный цесаревич. Академики пели соловьями, старались на будущее "В сложном процессе превращения Академии в штаб советской науки должна быть особо отмечена выдающаяся роль ближайшего соратника великого Сталина - Вячеслава Михайловича Молотова, который своим руководством и вниманием, своими указаниями помогает Академии в ее важной и разносторонней деятельности" (том 1, с.81). В общем, ни археолог лопатой не взмахнет, ни химик пробиркой не тряхнет, не выслушав указаний Молотова. Да и уборщицы явно не обделены отеческим советом сего выдающегося человека.
Среди приехавших делегаций были свои соловьи. Особенно прекрасно выступил представитель Иранской (таки да, было время, когда с Ирана приезжали не безумные аятоллы) академии наук - президент академии Г. Самия "Наука - это солнце, свет которого озаряет весь существующий мир. Наука - это райская птица, которая простирает свои крылья над землей. Этот царственный сокол знания и истины всегда жаждет для своего полета прекрасной благоуханной атмосферы, ищет открытых и просторных далей, требует среды свободной и радостной" (том 1 с.334). Как сказал то! Разумеется, по мнению уважаемого иранца, лучше всего сия птица живет именно в СССР и именно благодаря вождям.
Не обошлось и без мистификации. В речи вице-президента Американского философского общества Харлоу Шаплея прозвучал странный отрывок: "Джон Бартрам, один из основателей нашего общества, записал следующее предсказание уважаемого русского посетителя Америки "Кто знает, какие революции смогут вызвать Россия и Америка. Мы, возможно, гораздо более близкие соседи, чем мы думаем" (том 1, с.341).
Крайне заинтересовало, что это такой за крутой русский посетил Америку? Согласно Вики, Джон Ба́ртрам (John Bartram, 23 марта 1699, Дарби, Пенсильвания, США - 22 сентября 1777,Филадельфия, США). Еще занятней! Получается некий русский радикал посетил североамериканские колонии аж до 1777 года. Единственный революционер вспоминается - друг Радищева и крайне выдающаяся личность нашей истории - Федор Каржавин https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%B6%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%BD,_%D0%A4%D1%91%D0%B4%D0%BE%D1%80_%D0%92%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87. Он был в Америке во время тамошней революции, активно ей помогал, но никак не мог встречаться по времени с Бартрамом. Впрочем, сей выходец из купцов был способен на многое, есть даже мнение, что он вовсе не умер в 1812 году, а сымитировал свою смерть, опасаясь ареста за вольнодумство, и тайно жил у родственников - один из исследователей его творчества нашел в мемуарах дальней родственницы Каржавина детские воспоминания о некоем старичке, что тихо жил в их доме и никогда не показывался на глаза посторонним. Мог Каржавин скрывать и реальные даты своего пребывания в Новом свете - потом он врал российским властям о своем пребывании в Париже 1789 год, мол не был, не участвовал. Занятная история вырисовывается, но все оказалось куда проще и, увы, обошлось без одного из моих любимых героев.
Поиск в сети позволил найти статью о русско-американском знакомстве http://his.1september.ru/article.php?ID=201001003 с таким отрывком "ещё в конце XVIII в. французский эмигрант Сент Джон де Кревекер устами своего героя назвал американцев и русских молодыми народами “в науках, искусствах и усовершенствованиях. Кто знает, какие революции могут в один прекрасный день породить Россия и Америка; мы, быть может, более близкие соседи, чем сами думаем”"
Ха! Выходит уважаемый вице-президент Американского философского общества нагло обманул советских хозяев! Мало того, он приписал фразу литературного героя - "американского фермера" - некоему реальному русскому, да еще и присочинил основателю своего общества запись этой фразы (опубликованной только в 1782 году, через пять лет после смерти Бартрама) и честь ее донесения до потомства! Ну и жулик! «Мы, мол, с момента основания за американо-советскую дружбу и революции, дайте, пожалуйста, еще икорки, спасибо!» Интересно, что бы Шаплей (один из известнейших астроном мира между прочим https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%B5%D0%BF%D0%BB%D0%B8,_%D0%A5%D0%B0%D1%80%D0%BB%D0%BE%D1%83) сделал, если кто-либо из слушателей этой речи таки читал бы Кревекера? Или хотя бы поинтересовался именем русского - мол, надо про такого любителя революций книгу написать непременно, толпа аспирантов простаивает.
Среди достижений советской науки, достойных юбилея, разумеется, не обошлось без одиозной личности. Мир все-таки решили пугать не слишком сильно, потому товарища Лысенку, хоть и наградили героем соцтруда с помещением портрета в первом томе, но на трибуну не пустили. Так что вишенкой на торте стал доклад академика Мещанинова о великом учении Н.Я. Марра - колоссальном прорыве в языкознании. Сей факт через пять лет предопределил гибель двухтомника.
Когда в 1950 году Сталин лично развенчал марризм как вредительство, труды Марра и его ученика Мещанинова пошли в спецхраны и стали библиографической редкостью. Так что впервые не то что увидел, но даже услышал об этом двухтомнике только в момент дарения. Дошло до того, что описываемого в этом посту двухтомника нет в официальном архиве РАН! http://www.arran.ru/?q=ru/node/460 - вот раздел, посвященный 220-летию. Куча бумаг и фото - есть. "220 лет Академии наук СССР: 1725-1945: Справочная книга" - есть, даже юбилейный значок - и тот в наличии, как и подборка отзывов прессы. А вот двухтомника юбилейной сессии - нету. Даж не упомянут. Все из-за Мещанинова, сгубил своим докладом книги.
В провинциальных ведомственных библиотеках, впрочем, все осталось (публичные, кстати, тоже порой чистили крайне лениво), на моем экземпляре нет никаких пометок спецхрана, но все равно его странствия весьма любопытны. Первый штамп - библиотека комбината "Свердловскуголь", потом штампы свердловского филиала института повышения квалификации руководителей и специалистов министерства угольной промышленности СССР - то есть двухтомник проживал советские годы в городе Свердловск Луганской области, Украина. Как книги после оказались уже в Свердловске уральском - тайна сия велика. Разумеется, не в качестве трофея с Луганской республики, скорей всего это был просто давний подарок украинских угольщиков нашим спецам по углям.
Вообще конечно досадно, что в этом цирке довелось участвовать действительно великим нашим ученым, прекрасно, разумеется, знавшим год основания Академии наук и понимавшим цену Лысенок с Мещаниновым. Особенно конечно было весело говорить речи в честь всяческой поддержки великим Сталиным советской науки Сергею Ивановичу Вавилову, главе Академии наук СССР - и младшему брату знаменитого генетика Николая Вавилова, который умер в саратовской тюрьме, арестованный за контрреволюционную деятельность, в том числе за критику Лысенко. Теперь оба академика - Сергей Вавилов и Лысенко - одновременно получили героя соц. труда и одинаково хвалили советскую власть. Сталин все таки умел припугнуть даже вернейших сторонников политики партии. Лысенко тоже вряд ли был в спокойствии от того, что брат погубленного им человека теперь стал главным в Академии.
Вот такой интересный книжный памятник эпохи и истории Академии наук теперь живет в моей библиотеке.
Вкусности начинаются уже в названии. Вообще то Академии наук СССР летом 1945 года исполнялось не 200, а, разумеется, 20 лет, она образована 27 июля 1925 года. С другой стороны, старая Академия наук была основана в 1724 году, и ей исполнялось в 1945 году не 220, а 221 год. Сей милый временной казус возник в 1925 году, когда создание Академии наук СССР и ее подчинение государству было подслащено масштабным юбилеем 200- летия академии. Партийные власти не волновал год разницы и точная дата. Появилась причина и возможность попировать - нечего стесняться условностями хронологии. После 1991 года сей маразм был задвинут, и юбилей 275 лет РАН отмечали правильно - в 1999 году, а не в 2000м.
Цифра 220 лет мало подходила для юбилея, но Сталин хотел лето 1945 года отметить как можно большим количеством праздников и международных мероприятий, так что к юбилею стали загодя готовиться уже в 1944 году. И провели на славу!
Праздник удался, куча иностранных делегаций пропела, в перерыве между пирами, хвалебные гимны советской науке и мудрым советским властям. Железный занавес и борьба с иностранными шпионами временно были забыты, размякшее советское правительство явно готовилось к мирному сосуществованию. Потому было много слов в поддержку международного научного сотрудничества, за которое через несколько лет ученые стали опять уезжать в ГУЛАГ, обвиненные в передаче бывшим союзникам, а ноне злобным врагам, англичанам и американцам якобы секретной информации.
Но пока ученые всех стран гуляли и бухали вместе. Тут http://www.ng.ru/nauka/2014-02-12/9_academy.html дано меню одного из застолий юбилея: «Закуска холодная: икра зернистая; икра паюсная; расстегай с рыбой; калач; балык белорыбий; лососина малосольная; сардины с лимоном; поросенок заливной; ветчина; форшмак из дичи; галантин из пулярды; блюдо ассорти; осетрина заливная; шофруа из пулярды; канапе, сандвичи; помидоры, огурцы, редиска.
Закуска горячая: тарталет с дичью. Обед: бульон из кур, гренки; стерлядь волжская в шампанском; жаркое: индейка, каплуны ростовские, рябчики сибирские; салат зеленый «Москва»; пломбир сливочный; кофе - торт; фрукты. Вина и водки: водка «Московская»; коньяк «Грузия «К.С.»; напареули; цинандали; кахетинское; абрау-каберне; советское шампанское».
Дааа, сейчас ученых так никто не кормит.... От родного государства корки хлеба не допросишься.
Издали двухтомник шикарнейше, позолоченное тиснение, фотографии интересных людей. А внутри жуть. Дичайшее холуйство ("Академия наук никогда не прогибалась перед властями!" гордо вещали с трибун ученые два года назад, сражаясь с ФАНО - ну да, ну да, не прогибались, знаем, читали). Если с книг убрать все слова здравия Сталину, совнаркому и всему и вся советско-чиновничьему - уместились бы все прочие речи в одном томе. Дошло до того, что на своем празднике академия получила одно коллективное поздравление от совнаркома, а сама разродилась аж тремя поздравлениями в стиле "спасибо, что вы есть у нас!" персонально в адрес Сталина, Молотова и Калинина (портреты прилагаются, вдруг кто забыл как выглядят вожди) и одним общим поздравлением Красной армии и ВМФ. Причем порядок поздравлений по ранжиру такой - Сталину, Молотову, армии и флоту, потом Калинину. Молотов круче всей армии целиком.
Молотов вообще единственным прямо назван ближайшим соратником Сталина и на 1945 год явный цесаревич. Академики пели соловьями, старались на будущее "В сложном процессе превращения Академии в штаб советской науки должна быть особо отмечена выдающаяся роль ближайшего соратника великого Сталина - Вячеслава Михайловича Молотова, который своим руководством и вниманием, своими указаниями помогает Академии в ее важной и разносторонней деятельности" (том 1, с.81). В общем, ни археолог лопатой не взмахнет, ни химик пробиркой не тряхнет, не выслушав указаний Молотова. Да и уборщицы явно не обделены отеческим советом сего выдающегося человека.
Среди приехавших делегаций были свои соловьи. Особенно прекрасно выступил представитель Иранской (таки да, было время, когда с Ирана приезжали не безумные аятоллы) академии наук - президент академии Г. Самия "Наука - это солнце, свет которого озаряет весь существующий мир. Наука - это райская птица, которая простирает свои крылья над землей. Этот царственный сокол знания и истины всегда жаждет для своего полета прекрасной благоуханной атмосферы, ищет открытых и просторных далей, требует среды свободной и радостной" (том 1 с.334). Как сказал то! Разумеется, по мнению уважаемого иранца, лучше всего сия птица живет именно в СССР и именно благодаря вождям.
Не обошлось и без мистификации. В речи вице-президента Американского философского общества Харлоу Шаплея прозвучал странный отрывок: "Джон Бартрам, один из основателей нашего общества, записал следующее предсказание уважаемого русского посетителя Америки "Кто знает, какие революции смогут вызвать Россия и Америка. Мы, возможно, гораздо более близкие соседи, чем мы думаем" (том 1, с.341).
Крайне заинтересовало, что это такой за крутой русский посетил Америку? Согласно Вики, Джон Ба́ртрам (John Bartram, 23 марта 1699, Дарби, Пенсильвания, США - 22 сентября 1777,Филадельфия, США). Еще занятней! Получается некий русский радикал посетил североамериканские колонии аж до 1777 года. Единственный революционер вспоминается - друг Радищева и крайне выдающаяся личность нашей истории - Федор Каржавин https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%B6%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%BD,_%D0%A4%D1%91%D0%B4%D0%BE%D1%80_%D0%92%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87. Он был в Америке во время тамошней революции, активно ей помогал, но никак не мог встречаться по времени с Бартрамом. Впрочем, сей выходец из купцов был способен на многое, есть даже мнение, что он вовсе не умер в 1812 году, а сымитировал свою смерть, опасаясь ареста за вольнодумство, и тайно жил у родственников - один из исследователей его творчества нашел в мемуарах дальней родственницы Каржавина детские воспоминания о некоем старичке, что тихо жил в их доме и никогда не показывался на глаза посторонним. Мог Каржавин скрывать и реальные даты своего пребывания в Новом свете - потом он врал российским властям о своем пребывании в Париже 1789 год, мол не был, не участвовал. Занятная история вырисовывается, но все оказалось куда проще и, увы, обошлось без одного из моих любимых героев.
Поиск в сети позволил найти статью о русско-американском знакомстве http://his.1september.ru/article.php?ID=201001003 с таким отрывком "ещё в конце XVIII в. французский эмигрант Сент Джон де Кревекер устами своего героя назвал американцев и русских молодыми народами “в науках, искусствах и усовершенствованиях. Кто знает, какие революции могут в один прекрасный день породить Россия и Америка; мы, быть может, более близкие соседи, чем сами думаем”"
Ха! Выходит уважаемый вице-президент Американского философского общества нагло обманул советских хозяев! Мало того, он приписал фразу литературного героя - "американского фермера" - некоему реальному русскому, да еще и присочинил основателю своего общества запись этой фразы (опубликованной только в 1782 году, через пять лет после смерти Бартрама) и честь ее донесения до потомства! Ну и жулик! «Мы, мол, с момента основания за американо-советскую дружбу и революции, дайте, пожалуйста, еще икорки, спасибо!» Интересно, что бы Шаплей (один из известнейших астроном мира между прочим https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%B5%D0%BF%D0%BB%D0%B8,_%D0%A5%D0%B0%D1%80%D0%BB%D0%BE%D1%83) сделал, если кто-либо из слушателей этой речи таки читал бы Кревекера? Или хотя бы поинтересовался именем русского - мол, надо про такого любителя революций книгу написать непременно, толпа аспирантов простаивает.
Среди достижений советской науки, достойных юбилея, разумеется, не обошлось без одиозной личности. Мир все-таки решили пугать не слишком сильно, потому товарища Лысенку, хоть и наградили героем соцтруда с помещением портрета в первом томе, но на трибуну не пустили. Так что вишенкой на торте стал доклад академика Мещанинова о великом учении Н.Я. Марра - колоссальном прорыве в языкознании. Сей факт через пять лет предопределил гибель двухтомника.
Когда в 1950 году Сталин лично развенчал марризм как вредительство, труды Марра и его ученика Мещанинова пошли в спецхраны и стали библиографической редкостью. Так что впервые не то что увидел, но даже услышал об этом двухтомнике только в момент дарения. Дошло до того, что описываемого в этом посту двухтомника нет в официальном архиве РАН! http://www.arran.ru/?q=ru/node/460 - вот раздел, посвященный 220-летию. Куча бумаг и фото - есть. "220 лет Академии наук СССР: 1725-1945: Справочная книга" - есть, даже юбилейный значок - и тот в наличии, как и подборка отзывов прессы. А вот двухтомника юбилейной сессии - нету. Даж не упомянут. Все из-за Мещанинова, сгубил своим докладом книги.
В провинциальных ведомственных библиотеках, впрочем, все осталось (публичные, кстати, тоже порой чистили крайне лениво), на моем экземпляре нет никаких пометок спецхрана, но все равно его странствия весьма любопытны. Первый штамп - библиотека комбината "Свердловскуголь", потом штампы свердловского филиала института повышения квалификации руководителей и специалистов министерства угольной промышленности СССР - то есть двухтомник проживал советские годы в городе Свердловск Луганской области, Украина. Как книги после оказались уже в Свердловске уральском - тайна сия велика. Разумеется, не в качестве трофея с Луганской республики, скорей всего это был просто давний подарок украинских угольщиков нашим спецам по углям.
Вообще конечно досадно, что в этом цирке довелось участвовать действительно великим нашим ученым, прекрасно, разумеется, знавшим год основания Академии наук и понимавшим цену Лысенок с Мещаниновым. Особенно конечно было весело говорить речи в честь всяческой поддержки великим Сталиным советской науки Сергею Ивановичу Вавилову, главе Академии наук СССР - и младшему брату знаменитого генетика Николая Вавилова, который умер в саратовской тюрьме, арестованный за контрреволюционную деятельность, в том числе за критику Лысенко. Теперь оба академика - Сергей Вавилов и Лысенко - одновременно получили героя соц. труда и одинаково хвалили советскую власть. Сталин все таки умел припугнуть даже вернейших сторонников политики партии. Лысенко тоже вряд ли был в спокойствии от того, что брат погубленного им человека теперь стал главным в Академии.
Вот такой интересный книжный памятник эпохи и истории Академии наук теперь живет в моей библиотеке.