Месяц на Индигирке. Ч.3. Дальше на север
ОГЛАВЛЕНИЕ ЖУРНАЛА
День 7
Берег мамонтовой кости
[ДЕНЬ 7. РАЗВЕРНУТЬ (≈29 Мб)]
Наше очередное неспешное утро с завтраком на природе с самого пробуждения сопровождается назойливым и явно рассерженным вороньим карканьем. Звук так близко, что кажется, будто каркает сам котелок с чаем. Но никак не удается разглядеть и выследить недовольного хозяина территории. Откуда конкретно шум и гам - неясно. До тех пор, пока случайно взгляд не падает в землю на вот это - не побоюсь - орало.
Выяснилось, что источником оказался вороненок, уже достаточно подросший, чтобы иметь свое птичее мнение, но недостаточно, чтобы встать на крыло и вещать его сверху на головы непрошеных гостей.
Гости тем временем допили чай, собрали палатки и отчалили от пристанища. Давид победил Голиафов и, прокричав напоследок уже не сердито, а явно с победой, успокоился.
Корабельные наши дела пошли по накатанной дорожке, и до позднего утра мы вполне успешно помахали веслами. Но у реки на нас были свои планы. Неожиданно на одном из поворотов включили крепкий ветер в лицо. Будучи с утра еще свежими, посопротивлялись для приличия, но с Бореем особо не поспоришь.
Пришлось искать место для швартовки, чтобы пересидеть. И очень уютный уголок нашелся по левому берегу.
Уголок - в буквальном смысле: метров 10 в ширину и не более 100 в длину. Но оборудован столиком и кострищем. Поняв это как приглашение Провидения еще раз позавтракать, не смогли отказать.
Некоторые из команды даже успели вздремнуть, пока капитан нес неусыпное дежурство.
Сон, как известно - лучшее лекарство. Помог даже от ветра, дуть перестало. Вытолкавшись из обильного плавника, в который мы залезли в поисках уютного уголка, двинули дальше.
Тем временем, окружающее пространство начинает претерпевать неуловимые, но все же изменения. Постепенно Индигирка покидает Момо-Селенняхскую впадину, свидетельством чему становятся невысокие скальные поднятия по берегам. Мелочь, а незамеченной не остается - глаза устали от ровной заболоченной низины.
Раз уж выдалась минутка, взгляните на нашу повседневную форму одежды. На воде приходилось оставлять минимум оголенных участков тела, так как местная инсектофауна находила их быстро и пользовалась безжалостно. Инсектициды помогали, но требовали постоянного обновления. Жилет на Сергее одет не столько по требованиям ТБ, сколько для согрева - выглядящее вполне теплым на берегу лето на воде сразу становилось весьма прохладным. Самая холодная река в мире постоянно об этом напоминала.
Все тот же скальный мыс. Извините, фотографировать по сторонам больше нечего.
Общее поднятие берегов явно прослеживается и на следующем фото. На нем же видно, насколько неуютна река во время волнения. Хотя на катамаране это не приносит особых переживаний. А за мысом по правому берегу нас ожидает...
...чье-то очень обжитое хозяйство. Несколько жилых домиков, причал, туалет и даже спутниковая тарелка сильно отличают место от всего, что мы видели ранее.
Если живешь у великой реки - сядь на закате и послушай, о чем она говорит.
Для себя предположили, что весь этот комплекс - что-то вроде турбазы. Спросить было не у кого; побродив по окрестностям, отправляемся дальше.
Не так далеко остается до значимой точки сплава - районного центра Абыйского улуса и крупного по местным меркам поселка - Белая Гора.
А пока мы до нее плывем, расскажу кое-что.
Когда мы видели спутниковые тарелки и недешёвые моторы на лодках местных жителей, сам собой напрашивался вопрос - каков источник финансирования. Мне, конечно, неизвестна полная картина жизни в этих малоприветливых краях. Но кое-что я мог видеть, когда смотрел и слышать, когда слушал.
Нового ничего не открою, сообщив, что в Якутии существует такой вид промысла, как добыча бивней мамонта. Нельзя сказать, что он возник как-то неожиданно или недавно. Все народы, проживающие в местах находок бивней, пользовались ими в косторезных или более утилитарных целях. Местные рассказывали, что еще в поздние советские годы этот материал не считался каким-то особо ценным - находили, собирали, сдавали куда-то. Но не охотились.
Однако рыночная конъюнктура переменчива и внезапна. На мамонтовые бивни обнаружился ажиотажный спрос. Который не мог не найти встречного предложения. Как везде утверждается (сам не продавал, не знаю) подавляющая часть бивней сбывается в Китай. Несмотря на то, что закупочные цены на материал снижаются, поиск и добыча бивней остаются в некоторых местах республики основным занятием всех взрослых мужчин.
Как раз Абыйский улус и Белая Гора - классический тому пример. Часто в разговорах мы слышали "Все на кости", т.е. все уехали за добычей.
Довольно часто тиражируемое фото фотографа Эймоса Чеппела,
который побывал на промысле
Сбор бивней - это конечно не нефтедобыча и организован довольно архаично в том смысле, что не использует каких-то передовых методов и технологий.
Как правило, поиск ведется визуально в почвенных обнажениях. Чаще всего такие обнажения расположены по подмытым берегам рек или ручьев. Именно в них ищут останки мамонтов, используя гидропушку для размыва грунта и мерзлоты.
Кроме специализирующихся на добыче бригад рядовое население также при случае не прочь найти "кость". Неоднократно мы наблюдали, как по Индигирке вдоль яров на тихом ходу шли лодки, и люди в них внимательно изучали обрывы. Думаю, вероятность встречи бивня в таких случаях примерно равна случайной находке самородка под ногами. Но люди пытаются.
Весь механизм добычи бивней полутеневой. Существуют официальные лицензии Росприроднадзора и официально получившие ее старатели. Однако их методы добычи никак не регулируются. Кроме того, есть нелегальная добыча (без лицензии) и нелегальная продажа. Единого отношения к мамомнтовому бизнесу также нет. Кто-то ругает, кто-то поддерживает, кто-то участвует сам.
В поддержку добычи приводятся доводы о возможностях заработать простым жителям республики и о косвенном влиянии на снижение браконьерской добычи слоновой кости. Против - увеличивающийся прессинг на окружающую среду и экологию.
Как и во всём, у медали два оборота.
Километров за 15 до поселка "дорожный указатель" - 620 км до устья Индигирки. Хорошо, что нам не нужно до самого конца.
Ближе к посёлку начинаем искать место, где приткнуться на ночь. Прямо около людей вставать не хочется, находим островок в одной из проток не доходя 8-ми километров. Чудесное место - мягкая подстилка из хвои, кругом поля цветущей брусники
Но одновременно становятся явными признаки людей - за деревьями постоянно слышны снующие моторные лодки. И главное - появляется мобильная связь. Щупальца цивилизации мгновенно опутывают сознание и мироощущение. Надо срочно ложиться спать.
День 8
Полтысячи километров за кормой
[ДЕНЬ 8. РАЗВЕРНУТЬ (≈20 Мб)]Наша протока утром.
Незаметно минуем ее и - что это там вдалеке? Показались первые дома Белой Горы.
До самого последнего момента сам по себе поселок нам был не нужен. Планировалось пройти его транзитом и стремиться дальше к благородным целям. Но на той самой турбазе, куда вчера заглядывали, я умудрился порвать сапог. Нужно было срочно его менять, и сделать это можно было только здесь.
Десант мой в Белую Гору был быстрым и только по делу. Довольно скоро обнаружился нужный магазин и нужная мне пара сапог. Однако непредвиденная высадка в человеческую среду сделала свое подлое дело - мысли "что я здесь делаю", "как там сейчас на Кубани" и "зачем мне все это нужно еще целый месяц" назойливо меня преследовали вплоть до возвращения на катамаран и отплытия из зоны видимости последних антропогенных признаков.
С воды немного поснимали. В поселке не стал, опасаясь быть принятым за шпиона и вместе с новыми сапогами доставленным куда следует.
Берег в поселке высокий. Наверное половодья, которые на Индигирке не редкость, не сильно беспокоят жителей.
На мелководье в акватории поселка небольшое корабельное кладбище.
Легкие признаки какой-то хозяйственной деятельности.
Сергей, как вы помните, противник (и его с L-объективами и Марком можно понять) съемок с воды, но тут не удержался.
Постепенно последние очертания поселка скрылись из вида, мысли пришли в порядок, и гармония окружающего мира, свободная от присутствия человека и человеческих забот, напитала воздух.
На горизонте даже появляются доминирующие на местности высоты. Вон тот дальний конус будет довольно долго маячить перед нами. На Генштабе он обозначен как вершина Выгка-Таса и сейчас от нас в 50-ти километрах по прямой.
До самого вечера вам показать больше нечего. Зато к завершению ходового дня нашли просто-таки царский пляж для лагеря. По левому берегу попался участок песчаной косы, забитый сухим плавником для костра. Открытые пространства сплошь заросли хвощем.
Множество укромных закоулков для палатки.
Избыток светлого времени полярного дня позволяет обосновывать лагерь не спеша и оставляет возможность погулять в округе, пока готовится ужин.
Видимо, не нам одним приглянулось место.
Утомившись отбиваться от полчищ комаров, прячущихся (оказывается) в хвоще, возвращаюсь к палатке и скрываюсь от кровососущих в ней до утра.
День 9
Привет, сегодня дождь и скверно ©
[ДЕНЬ 9. РАЗВЕРНУТЬ (≈18 Мб)]Очередное утро начинается у нас безоблачно и приятно. Что, с одной стороны, доставляет безусловную радость. Но с другой стороны, даёт понимание, что все ближе момент, когда утро будет таким, как положено в Заполярье. Однако пока ничего не предвещает.
С каждым днем все сильнее стирается разница между отдельными датами путешествия, если в них только не случается что-то, хоть как-то отличающееся от сложившегося размеренного ритма сплава.
Хотя мы сами по себе представляли постоянный интерес для местных жителей. Кто такие, почему на веслах, куда плывёте, а как вы так без мотора - такие вопросы частенько сыпались на нас со всех проходящих мимом моторных лодок.
Познакомились таким образом с Александром Бендеровым из Белой Горы и семейной парой Василием и Анастасией. Новые люди, особенно с такими странными и непонятными целями, как у нас, вызывали у местных жителей живой интерес. Это общение в немалой степени было любопытно и нам.
Пока навигатор беспристрастно отсчитывает пройденные километры, пейзаж вокруг меняется мало.
Запомнился этот необычный участок реки чуть ниже устья Семюеляха. Какие-то процессы разложения обильно выделяли газы со дна, образуя на поверхности частую сетку пузырьков. Будь их чуть побольше, было бы полное ощущение сплава по кипящей воде.
По мере удаления от райцентра личные приусадебные хозяйства всё реже и всё скромнее в масштабах и обстановке.
Вопреки нашим опасениям о скорости реки, местами течение разгоняло судно до 6,5 км/ч без каких-либо активных действий с нашей стороны. Чем мы пользовались, часто дрейфуя и дремля на палубе.
Дрейф дрейфом, а по берегам все же поглядывали. И на одном из переходов заметили урасу. Правила приличия требуют причалить и поздороваться. Здесь случилась встреча, для городского обывателя мало вообразимая. Особенно для жителя какого-нибудь черствого мегаполиса.
Еще до подхода к урасе мы слышали на противоположном берегу работу бензопил. У самой постройки был заметен только один человек - парень лет 15-ти. Подойдя к нему, поздоровались.
- Сейчас, здесь подождите, я скоро, - сказал он и завел свою моторку, направившись на тот берег, где слышна была работа.
Мы пока рассматривали окружение. Поодаль - каркас балагана. Вероятно, для него и валили лес на том берегу. Среди личных вещей парнишки - пауэрбанк и смартфон с музыкой. Молодёжь везде одинаковая.
Вскоре на том берегу всё смолкло. Потом заработали моторы уже нескольких лодок, и к урасе причалили четверо - хозяин, тот парнишка и еще двое его сверстников - родственники хозяина.
Дальше было как со старыми друзьями.
- Идем чай пить - распорядился хозяин. Я постеснялся тогда сразу спросить, как его зовут, а позже уже было как-то некстати.
"Пить чай" означало накрыть для нас, незваных гостей, стол, приготовить обед и оказать все мыслимые знаки внимания и гостеприимства. То, что люди бросили все свои совсем не праздные занятия ради простого визита вежливости незнакомцев, которых они больше никогда не увидят, то, что устроили им обед и потратили личное время на разговоры с ними, во многом характеризует восприятие здесь человека и гостя, которое давно испарилось в современном урбанизированном обществе. Я был как минимум обескуражен. Хотелось сделать что-то хорошее в ответ, хотя очевидно было, что отношение к нам лишено корысти или каких-то встречных материальных ожиданий.
Отблагодарив, чем могли (сладким из наших корабельных запасов) отчалили, нагруженные в дорогу чиром. Наконец-то рыба в рационе.
Все больше закрепляются в рельефе приятные очертания возвышенностей - значит, с местами для стоянок теперь будет получше.
Если вас угощают рыбой, то обязательно дадут свежую и недавно пойманную. Мороженую рыбу предложат только в крайнем случае, если нет свежей, или если вы сами попросите.
Считается, что это уже "второй сорт"
Подаренная рыба, разумеется была частично засолена, а частично пущена на строганину. Видимо, голод пересилил во мне художника, поэтому фотографий этого поворотного гастрономического события в нашем однообразном питании сделано не было.
Пока мы возились со строганиной и устраивали сиесту после неё, день стал портиться.
Стало ясно, что нужно уже присматриваться к берегам на предмет ночевки. Дождливый финал сегодняшнего дня не оставлял сомнения, поэтому страшно хотелось найти домик с печкой. Но река таковыми не радовала. Все, что находили, было затоплено или непригодно для жилья.
В этих поисках тепла и уюта нас и застал дождь. Сначала мелкий и заунывный, потом все сильнее и с добавкой ветра. Про крышу уже забыли думать, искали хоть какое-то место, где можно обустроиться и натянуть тент для костра.
Наконец, промокнув и продрогнув, увидели на противоположном берегу пригорок. Не разбирая погоды, фарватера и течения, ринулись к нему. Вскоре уже сушились у костра, а что за место нам попалось под лагерь - это мы обнаружили следующим утром.
Что дальше: встреча в Похвальном