Мариуполь: трусливый и безыдейный сепаратизм
Никакой не секрет, что я симпатизировал Майдану и симпатизирую сейчас тем, кто выступает за единую Украину. При этом я хорошо усвоил, что журналисту желательно оставаться беспристрастным и стараюсь придерживаться этого правила. Но оно, естественно, не означает, будто о всех надо писать одинаково хорошо.
Если бы я увидел на пророссийских митингах в юго- восточных городах Украины достойных, умных и смелых людей со своей правдой, как бы я к этой правде ни относился, я бы написал, что за свою правду там стоят достойные, умные и смелые люди. Не то чтобы таких людей там совсем не было. Во время первого приезда в Донецк, уже более месяца назад, я их встречал. Но они как раз выходили не за федерализацию, тем более не за присоединение к России, а за то же, за что выходил Майдан - за справедливость и гражданские права. Против бесправия и разграбления страны.
Не раз я слышал, что Майдан на самом деле стартовал в юго-восточном регионе - на Николаевщине, в райцентре Врадиевка. Потом, благодаря массированной пропаганде, удалось убедить большое количество жителей украинского юго-востока, что в Киеве стоят за чужие и даже враждебные им цели, поэтому выступления в его поддержку были здесь достаточно слабыми. Однако падение Януковича и компании взорвала ситуацию - волна майданного настроения накрыла и этот регион.
К сожалению, здесь не нашлось силы, которая могла бы использовать эту протестную волну в пользу общей с Майданом цели - ради построения новой страны. Нашлась другая, которая повязала протестующим георгиевские ленточки, сунула в руки триколоры и объяснила, что их единственное спасение в России. С этого момента протест на юго-востоке перестал быть адекватным.
Ведь проблемы, от которых они устали в Украине, а именно - страшная коррупция, чиновничий и полицейский произвол, чрезмерная административная централизация, развал социальной сферы, промышленности и сельского хозяйства - в самой России не решены и решать их, похоже, никто не думает. Строителям богоимперии не до таких мелочей. Не говоря уже о том, что в России за подобное высказывание собственной гражданской позиции они давно хлебали бы тюремную баланду. Разумным этот протест никак не назовешь. Еще менее его можно назвать достойным и смелым.
Для тех, кто не читал моей статьи о событиях в Харькове на прошлых выходных, вкратце перескажу, в чем там было дело. Все страшно боялись субботнего шествия футбольных фанатов (т.н. «ультрас») против Путина. Боялись обыватели, боялись координаторы Майдана, боялись пророссийские активисты, боялась милиция и милицейский министр Аваков. На площади Свободы, возле памятника Ленина, где стоит пророссийский митинг, царила настоящая паника.
И что произошло? Да ничего, шествие прошло без инцидентов.
А вот на следующий день, в воскресенье, случилось ужасное побоище - озверевшая толпа под российскими триколорами набросилась на собрание романтической интеллигенции возле памятника Шевченко. Где было очень много женщин, детей, стариков. Если антимайдановцы хотели помериться силами с «боевиками», у них был такой шанс. Как рассказал мне один из фанатов, они в субботу предполагали всё сделать по своему фанатскому обычаю - договориться, чтобы «колорадосы» не нападали на мирные митинги, что они неоднократно делали, назначить им встречу в отдалённом месте, без телекамер, и «зарубиться». Те на встречу в таком формате не согласились. Вместо чего решили отыграться на слабых ...
Я не могу назвать это поведение иначе, чем трусливой подлостью.
В трусости пророссийских протестующих я убедился и в Мариуполе, где был 19 апреля, в субботу. Здесь должны были пройти похороны одного из трёх убитых во время штурма воинской части Нацгвардии в ночь с 16 на 17 апреля. Напрасно я ожидал увидеть массовую манифестацию с клятвами не забыть и не простить смерть героя, подхватить флаг, выпавший из его рук, удвоить борьбу против врагов и т.д.
Присутствующие на митинге были озабочены тем, что их мало показывают по телевизору, а если показывают, то «всё перекручивают». Въедливо расспрашивали журналистов, кто они и откуда. «Бандеровцам интервью не давать, только россиянам!», - командовала какая-то старушка. К съёмочной группе CNN подскочил старичок и пытался втянуть их в конфликт: «Это вы вчера в больницу приходили, чтобы посмеяться над нашими ранеными, а? Я вас запомнил, это вы, вы над ранеными нашими посмеяться приходили». Другой, услышав английский язык, громко произнёс:«Это немцы! Как не немцы, слышишь, ему переводят с русского, он сам не понимает!.. Без толку им рассказывать, немцам этим, что власти лишили нас 8 марта. Они сами не празднуют его и не знают, кто такая Клара Цеткин». Больше повезло «корейскому или китайскому», а на самом деле японскому журналисту - его упрашивали передать у себя дома «наверх», чтобы там признали Донецкую республику.
Мы здесь были вместе с белорусским фотографом Сергеем Грицем и нас также расспросили с пристрастием. Мужчина, который нас расспрашивал, был шокирован, когда узнал, что мы не русские: «А кто же тогда?» Ответ вызвал у него двойственные чувства. С одной стороны, «белорусы - это даже лучше», а с другой, как-то подозрительно, что мы отказались назваться русскими тогда.
Под стенами захваченного городского совета в полдень находилось около ста пятидесяти человек. И никто не мог ничего вразумительного сказать про похороны погибших. Кто-то говорил, что «на Пасху вообще хоронить нельзя» или «ещё проводится судмедэкспертиза». Ни имени погибшего, ни контактов его родственников тут не знали. Мемориала погибшим тоже нигде не было видно. Хотя бы фотография с траурной полоской и парой свечей. Ничего.
Наконец деловитая женщина, похожая на какую-нибудь горисполкомовскую работницу, дала наводку - адрес небольшой пивной, владельцем которой якобы был погибший, хотя называется она «Пиво у Лены». Возможно, в честь дочери или жены. В пивной сказали, что похороны уже закончились, родственники и знакомые собираются на поминки.
Поминки справляли на окраине города в кафе под названием «Интрига» с изображением отвратительного грифа на вывеске. Рассказать о том, каким человеком был покойный, никто из тех, кто стоял на крыльце кафе, не захотел. О других погибших здесь тоже ничего не знали.
Вернувшись к захваченному зданию городского совета, я услышал выступления с жалобами на «позорную трусость мариупольцев» и на «недопустимое притормаживание дела Донецкой республики». Погибших помянули в обезличенной форме - мол, мариупольцы, которые «сидят на диванах у телевизора», не стоят таких жертв. Ни имён, ни «славы героям» не прозвучало.
Обсудив с коллегами это странное обстоятельство, мы пришли к выводу, что сепаратисты представляют собой «разрозненную безыдейную толпу». Которая закономерно разбежалась при первой настоящей опасности. И героизировать погибших они не спешат, потому что никто не хочет повторить их судьбу. Совсем не жизненно важно для них присоединение к России (речь идёт именно о присоединении, «федерализация это просто первый шаг» , как объяснил один из активистов), они и сами, наверное, хорошо понимают это в глубине души.
+ ФОТО
Если бы я увидел на пророссийских митингах в юго- восточных городах Украины достойных, умных и смелых людей со своей правдой, как бы я к этой правде ни относился, я бы написал, что за свою правду там стоят достойные, умные и смелые люди. Не то чтобы таких людей там совсем не было. Во время первого приезда в Донецк, уже более месяца назад, я их встречал. Но они как раз выходили не за федерализацию, тем более не за присоединение к России, а за то же, за что выходил Майдан - за справедливость и гражданские права. Против бесправия и разграбления страны.
Не раз я слышал, что Майдан на самом деле стартовал в юго-восточном регионе - на Николаевщине, в райцентре Врадиевка. Потом, благодаря массированной пропаганде, удалось убедить большое количество жителей украинского юго-востока, что в Киеве стоят за чужие и даже враждебные им цели, поэтому выступления в его поддержку были здесь достаточно слабыми. Однако падение Януковича и компании взорвала ситуацию - волна майданного настроения накрыла и этот регион.
К сожалению, здесь не нашлось силы, которая могла бы использовать эту протестную волну в пользу общей с Майданом цели - ради построения новой страны. Нашлась другая, которая повязала протестующим георгиевские ленточки, сунула в руки триколоры и объяснила, что их единственное спасение в России. С этого момента протест на юго-востоке перестал быть адекватным.
Ведь проблемы, от которых они устали в Украине, а именно - страшная коррупция, чиновничий и полицейский произвол, чрезмерная административная централизация, развал социальной сферы, промышленности и сельского хозяйства - в самой России не решены и решать их, похоже, никто не думает. Строителям богоимперии не до таких мелочей. Не говоря уже о том, что в России за подобное высказывание собственной гражданской позиции они давно хлебали бы тюремную баланду. Разумным этот протест никак не назовешь. Еще менее его можно назвать достойным и смелым.
Для тех, кто не читал моей статьи о событиях в Харькове на прошлых выходных, вкратце перескажу, в чем там было дело. Все страшно боялись субботнего шествия футбольных фанатов (т.н. «ультрас») против Путина. Боялись обыватели, боялись координаторы Майдана, боялись пророссийские активисты, боялась милиция и милицейский министр Аваков. На площади Свободы, возле памятника Ленина, где стоит пророссийский митинг, царила настоящая паника.
И что произошло? Да ничего, шествие прошло без инцидентов.
А вот на следующий день, в воскресенье, случилось ужасное побоище - озверевшая толпа под российскими триколорами набросилась на собрание романтической интеллигенции возле памятника Шевченко. Где было очень много женщин, детей, стариков. Если антимайдановцы хотели помериться силами с «боевиками», у них был такой шанс. Как рассказал мне один из фанатов, они в субботу предполагали всё сделать по своему фанатскому обычаю - договориться, чтобы «колорадосы» не нападали на мирные митинги, что они неоднократно делали, назначить им встречу в отдалённом месте, без телекамер, и «зарубиться». Те на встречу в таком формате не согласились. Вместо чего решили отыграться на слабых ...
Я не могу назвать это поведение иначе, чем трусливой подлостью.
В трусости пророссийских протестующих я убедился и в Мариуполе, где был 19 апреля, в субботу. Здесь должны были пройти похороны одного из трёх убитых во время штурма воинской части Нацгвардии в ночь с 16 на 17 апреля. Напрасно я ожидал увидеть массовую манифестацию с клятвами не забыть и не простить смерть героя, подхватить флаг, выпавший из его рук, удвоить борьбу против врагов и т.д.
Присутствующие на митинге были озабочены тем, что их мало показывают по телевизору, а если показывают, то «всё перекручивают». Въедливо расспрашивали журналистов, кто они и откуда. «Бандеровцам интервью не давать, только россиянам!», - командовала какая-то старушка. К съёмочной группе CNN подскочил старичок и пытался втянуть их в конфликт: «Это вы вчера в больницу приходили, чтобы посмеяться над нашими ранеными, а? Я вас запомнил, это вы, вы над ранеными нашими посмеяться приходили». Другой, услышав английский язык, громко произнёс:«Это немцы! Как не немцы, слышишь, ему переводят с русского, он сам не понимает!.. Без толку им рассказывать, немцам этим, что власти лишили нас 8 марта. Они сами не празднуют его и не знают, кто такая Клара Цеткин». Больше повезло «корейскому или китайскому», а на самом деле японскому журналисту - его упрашивали передать у себя дома «наверх», чтобы там признали Донецкую республику.
Мы здесь были вместе с белорусским фотографом Сергеем Грицем и нас также расспросили с пристрастием. Мужчина, который нас расспрашивал, был шокирован, когда узнал, что мы не русские: «А кто же тогда?» Ответ вызвал у него двойственные чувства. С одной стороны, «белорусы - это даже лучше», а с другой, как-то подозрительно, что мы отказались назваться русскими тогда.
Под стенами захваченного городского совета в полдень находилось около ста пятидесяти человек. И никто не мог ничего вразумительного сказать про похороны погибших. Кто-то говорил, что «на Пасху вообще хоронить нельзя» или «ещё проводится судмедэкспертиза». Ни имени погибшего, ни контактов его родственников тут не знали. Мемориала погибшим тоже нигде не было видно. Хотя бы фотография с траурной полоской и парой свечей. Ничего.
Наконец деловитая женщина, похожая на какую-нибудь горисполкомовскую работницу, дала наводку - адрес небольшой пивной, владельцем которой якобы был погибший, хотя называется она «Пиво у Лены». Возможно, в честь дочери или жены. В пивной сказали, что похороны уже закончились, родственники и знакомые собираются на поминки.
Поминки справляли на окраине города в кафе под названием «Интрига» с изображением отвратительного грифа на вывеске. Рассказать о том, каким человеком был покойный, никто из тех, кто стоял на крыльце кафе, не захотел. О других погибших здесь тоже ничего не знали.
Вернувшись к захваченному зданию городского совета, я услышал выступления с жалобами на «позорную трусость мариупольцев» и на «недопустимое притормаживание дела Донецкой республики». Погибших помянули в обезличенной форме - мол, мариупольцы, которые «сидят на диванах у телевизора», не стоят таких жертв. Ни имён, ни «славы героям» не прозвучало.
Обсудив с коллегами это странное обстоятельство, мы пришли к выводу, что сепаратисты представляют собой «разрозненную безыдейную толпу». Которая закономерно разбежалась при первой настоящей опасности. И героизировать погибших они не спешат, потому что никто не хочет повторить их судьбу. Совсем не жизненно важно для них присоединение к России (речь идёт именно о присоединении, «федерализация это просто первый шаг» , как объяснил один из активистов), они и сами, наверное, хорошо понимают это в глубине души.
+ ФОТО