О первой прочитанной книге Ефремова
С некоторой задержкой напишу впечатление о первой прочитанной мною книге Ивана Ефремова - "Лезвие бритвы".
Иван Антонович взялся за одну из самых трудных, непостижимых тайн мира, то есть за объяснение, что такое Красота. Действительно, на бытовом уровне мы вряд ли сходу можем даже определить, каким понятийным аппаратом пользоваться при таком объяснении. Пропорции, цвет, объёмы? Производимое впечатление? Правильность с точки зрения высших порядков? Шлейф успеха, мнение окружающих?
Совершенно естественно для человека своей эпохи (роман был написан в 1963 году), писатель подходит к вопросу технократически.
В первой из новелл книги выдвигается основной тезис: Красота - это то впечатление, которое производит объект, максимально приспособленный для условий своего существования и предполагаемой работы. Лошадь с сильными ногами, женщина с широким тазом - это красиво, потому что эффективно (по-моему, этого ныне модного слова в книге не было, но по смыслу так).
В последней новелле Гирин - центральный персонаж книги - спорит с индуистскими брахманами. Стоит заметить, что сам индуизм (во всяком случае, в кришнаитском прочтении) ставит Красоту выше всего (интересующимся крайне рекомендую лекции Александра Драгилева). Кришна (в переводе "Всепривлекающий") и есть то, что стоит выше любых логических объяснений (выше Любви, а уж тем более Смерти, Справедливости и так далее). Смысл спора, однако, свёлся к критике кастового устройства Индии, то есть впрямую Ефремов не стал противопоставлять технократа самой передовой страны XX века и мистический, интуитивный опыт древнейшей цивилизации.
В новелле про питерского археолога, живущего со своей мамой, Красотой является надежда. Сладкие мечты позднего юношества, весна духа. Археолог прекрасно понимает умом, что сбыться этому не суждено, но искренне любит своё состояние человека, ещё не понимающего реальную картину.
В новелле про итальянцев красотой являются отношения. Уже при расставании люди понимают, что сам процесс, в которой они были вовлечены, гораздо более ценен, чем все люди вместе, которые участвовали в нём.
Наконец, в индийском болливуде художник осознаёт красоту как Дело, которое нужно сделать. Приведение мира в порядок, усилия, вложенные в его достижение - этому в конечном итоге посвятил себя герой, поэтому даже гибель объекта его любви не оборвёт линию смысла.
Думаю, каждый из нас в своём опыте имеет все указанные стадии настоящего вовлечения души в переживания, связанные с раскрытием понятия Красота.
Однако, что же поставить в основание, принять для руководства к действию? Человек середины XX века - это, конечно, философ поневоле, свидетель интересных преобразований, которые выпало сделать ему и его современникам. Гирин не пишет книги, рассуждая об абстрактной Красоте: он учёный, врач, по ходу действия спасающий людей и срывающий преступные замыслы негодяев. Философия для таких людей рождается как рефлексия на пройденное, а не как побудительный мотив сделать что-то, достигнув сначала своих планов в уме.
И тут возникает проблема, замечательно раскрытая в этой статье Романа Носикова: http://www.odnako.org/blogs/trudno-bit-vzroslim/ . Суть её такова: соответствует ли человеческое, абстрактное (не-бытовое) развитие человека его технологическим возможностям? Может ли человек понять то, на что воздействует? И нужно ли ему вообще это понимание, если да, то для чего?
Человек мира глобальных перемен, открывший космос и взорвавший термоядерный заряд, по праву сильного может сказать: "Будет так, как я решил." Но будет ли это Красиво? Вообще, все ли факторы он учёл, не ставя во внимание ту силу, которая движет многими его поступками? Можно ли с уверенностью говорить о правильном выборе тогда, когда иррациональное во многом движет рациональным?
Мне думается, писатель не нашёл ответ на этот вопрос. Безусловно, Гирин идёт по пути прогресса, вовлекая в свою, как сейчас модно говорить, антиэнтропийную деятельность людей вокруг себя. Подчиняя разуму силы природы и направляя их на дело Прогресса. Он уже обладает некоторыми сверхъестественными способностями (писатель называет это "гипноз"), которые помогают ему жёстко воздействовать на психику людей.
Однако у любого читателя может возникнуть вопрос: где я в этом мире будущего (или Полудня, по Стругацким). И нужен ли я там? Ведь каждый из нас влюблялся в человека противоположного пола, который не идеален с точки зрения вопросов биологии. Мечтал о машине, которая далека от практичности применения. Делал поступки, держа в уме, что потом будет о них жалеть. Не болен ли я? И вообще, может быть, генетически не расположен к существованию в мире Коммунизма (генетически, значит, и мои дети, получившие мои гены, тоже...)?
Автор, видимо, понимая, к чему ведёт углубление темы по этой линии, вводит в повествование Случай, как необходимый противовес Разуму, без которого картина мира схлопывается, подобно массивной звезде, в чёрную дыру, которой невозможно ничего противопоставить: только подчиниться. Корона Македонского грозным приветом из прошлых эпох шевелит стройную картину мира сильного, но всё ещё не всевластного человека XX века (или ребёнка, который так и не понимает, с чем играет на самом деле).
А что же Красота? Может быть, она тайна, сокрытая в со-знании всех людей на Земле? Тогда Прогресс никогда не раскроет настоящую Красоту, не приняв себе только лишь как часть человеческого бытия. Собственно, так и получилось: у оптимистов 60-х годов не вышло построить Коммунизм к 1980, засадить Марс яблоневыми садами и вырастить правильного человека Будущего, лишь отвергнув "предрассудки" и "пережитки" тёмных эпох. Гирин из середины века ещё не знает, как некрасиво может завершаться эпоха "некрасивого прогресса", как предполагаемые люди будущего, передовые члены общества, строившего Коммунизм, буквально были рады продать ракеты за красивые шмотки, а следующие за ними массы отчасти поддерживали их в этом.
Получается, Красота не только захватывает внимание, но и наказывает за попытку отвлечь внимание от себя. Нельзя её понять, но нельзя и отвергнуть. Можно лишь принять её за самый восхитительный мотиватор людей на Земле - линию горизонта, к которой хочется приблизиться. А сближаться одной лишь точке, индивидуальности, с целой линией не подобает, нужно самим выстроиться в линию. Вот тут и нужна будет Любовь, как понимание того, что вне состава Целого мы лишь строим иллюзию о возможности чего-то достичь. Любовь как единственный шанс понять Красоту.
А что же Прогресс, естественный способ проводить изменения в движении к чему-то? Как полюбить тех, кто сопротивляется ему? Вот тут и обнажается то самое Лезвие бритвы. Способность разума отделить поверхностное от сути человека, житейские установки от драгоценной души (технократ Ефремов употребляет это слово в своей книге). Толстый, тяжёлый меч, древний символ Разума различающего, превратился в тонкое и очень острое лезвие. Объект нашего воздействия всё тоньше, действовать надо всё аккуратнее. Ради одного и того же результата: разъединить, чтобы потом соединить Красиво.
.jpg)
Иван Антонович взялся за одну из самых трудных, непостижимых тайн мира, то есть за объяснение, что такое Красота. Действительно, на бытовом уровне мы вряд ли сходу можем даже определить, каким понятийным аппаратом пользоваться при таком объяснении. Пропорции, цвет, объёмы? Производимое впечатление? Правильность с точки зрения высших порядков? Шлейф успеха, мнение окружающих?
Совершенно естественно для человека своей эпохи (роман был написан в 1963 году), писатель подходит к вопросу технократически.
В первой из новелл книги выдвигается основной тезис: Красота - это то впечатление, которое производит объект, максимально приспособленный для условий своего существования и предполагаемой работы. Лошадь с сильными ногами, женщина с широким тазом - это красиво, потому что эффективно (по-моему, этого ныне модного слова в книге не было, но по смыслу так).
В последней новелле Гирин - центральный персонаж книги - спорит с индуистскими брахманами. Стоит заметить, что сам индуизм (во всяком случае, в кришнаитском прочтении) ставит Красоту выше всего (интересующимся крайне рекомендую лекции Александра Драгилева). Кришна (в переводе "Всепривлекающий") и есть то, что стоит выше любых логических объяснений (выше Любви, а уж тем более Смерти, Справедливости и так далее). Смысл спора, однако, свёлся к критике кастового устройства Индии, то есть впрямую Ефремов не стал противопоставлять технократа самой передовой страны XX века и мистический, интуитивный опыт древнейшей цивилизации.
В новелле про питерского археолога, живущего со своей мамой, Красотой является надежда. Сладкие мечты позднего юношества, весна духа. Археолог прекрасно понимает умом, что сбыться этому не суждено, но искренне любит своё состояние человека, ещё не понимающего реальную картину.
В новелле про итальянцев красотой являются отношения. Уже при расставании люди понимают, что сам процесс, в которой они были вовлечены, гораздо более ценен, чем все люди вместе, которые участвовали в нём.
Наконец, в индийском болливуде художник осознаёт красоту как Дело, которое нужно сделать. Приведение мира в порядок, усилия, вложенные в его достижение - этому в конечном итоге посвятил себя герой, поэтому даже гибель объекта его любви не оборвёт линию смысла.
Думаю, каждый из нас в своём опыте имеет все указанные стадии настоящего вовлечения души в переживания, связанные с раскрытием понятия Красота.
Однако, что же поставить в основание, принять для руководства к действию? Человек середины XX века - это, конечно, философ поневоле, свидетель интересных преобразований, которые выпало сделать ему и его современникам. Гирин не пишет книги, рассуждая об абстрактной Красоте: он учёный, врач, по ходу действия спасающий людей и срывающий преступные замыслы негодяев. Философия для таких людей рождается как рефлексия на пройденное, а не как побудительный мотив сделать что-то, достигнув сначала своих планов в уме.
И тут возникает проблема, замечательно раскрытая в этой статье Романа Носикова: http://www.odnako.org/blogs/trudno-bit-vzroslim/ . Суть её такова: соответствует ли человеческое, абстрактное (не-бытовое) развитие человека его технологическим возможностям? Может ли человек понять то, на что воздействует? И нужно ли ему вообще это понимание, если да, то для чего?
Человек мира глобальных перемен, открывший космос и взорвавший термоядерный заряд, по праву сильного может сказать: "Будет так, как я решил." Но будет ли это Красиво? Вообще, все ли факторы он учёл, не ставя во внимание ту силу, которая движет многими его поступками? Можно ли с уверенностью говорить о правильном выборе тогда, когда иррациональное во многом движет рациональным?
Мне думается, писатель не нашёл ответ на этот вопрос. Безусловно, Гирин идёт по пути прогресса, вовлекая в свою, как сейчас модно говорить, антиэнтропийную деятельность людей вокруг себя. Подчиняя разуму силы природы и направляя их на дело Прогресса. Он уже обладает некоторыми сверхъестественными способностями (писатель называет это "гипноз"), которые помогают ему жёстко воздействовать на психику людей.
Однако у любого читателя может возникнуть вопрос: где я в этом мире будущего (или Полудня, по Стругацким). И нужен ли я там? Ведь каждый из нас влюблялся в человека противоположного пола, который не идеален с точки зрения вопросов биологии. Мечтал о машине, которая далека от практичности применения. Делал поступки, держа в уме, что потом будет о них жалеть. Не болен ли я? И вообще, может быть, генетически не расположен к существованию в мире Коммунизма (генетически, значит, и мои дети, получившие мои гены, тоже...)?
Автор, видимо, понимая, к чему ведёт углубление темы по этой линии, вводит в повествование Случай, как необходимый противовес Разуму, без которого картина мира схлопывается, подобно массивной звезде, в чёрную дыру, которой невозможно ничего противопоставить: только подчиниться. Корона Македонского грозным приветом из прошлых эпох шевелит стройную картину мира сильного, но всё ещё не всевластного человека XX века (или ребёнка, который так и не понимает, с чем играет на самом деле).
А что же Красота? Может быть, она тайна, сокрытая в со-знании всех людей на Земле? Тогда Прогресс никогда не раскроет настоящую Красоту, не приняв себе только лишь как часть человеческого бытия. Собственно, так и получилось: у оптимистов 60-х годов не вышло построить Коммунизм к 1980, засадить Марс яблоневыми садами и вырастить правильного человека Будущего, лишь отвергнув "предрассудки" и "пережитки" тёмных эпох. Гирин из середины века ещё не знает, как некрасиво может завершаться эпоха "некрасивого прогресса", как предполагаемые люди будущего, передовые члены общества, строившего Коммунизм, буквально были рады продать ракеты за красивые шмотки, а следующие за ними массы отчасти поддерживали их в этом.
Получается, Красота не только захватывает внимание, но и наказывает за попытку отвлечь внимание от себя. Нельзя её понять, но нельзя и отвергнуть. Можно лишь принять её за самый восхитительный мотиватор людей на Земле - линию горизонта, к которой хочется приблизиться. А сближаться одной лишь точке, индивидуальности, с целой линией не подобает, нужно самим выстроиться в линию. Вот тут и нужна будет Любовь, как понимание того, что вне состава Целого мы лишь строим иллюзию о возможности чего-то достичь. Любовь как единственный шанс понять Красоту.
А что же Прогресс, естественный способ проводить изменения в движении к чему-то? Как полюбить тех, кто сопротивляется ему? Вот тут и обнажается то самое Лезвие бритвы. Способность разума отделить поверхностное от сути человека, житейские установки от драгоценной души (технократ Ефремов употребляет это слово в своей книге). Толстый, тяжёлый меч, древний символ Разума различающего, превратился в тонкое и очень острое лезвие. Объект нашего воздействия всё тоньше, действовать надо всё аккуратнее. Ради одного и того же результата: разъединить, чтобы потом соединить Красиво.