Жандарменмаркт
Если пройти насквозь от Staatsoperа за здание Библиотеки (Комода), то выйдем на Franzosischestr. и к площади Жандарменмаркт (Gendarmenmarkt). Площадь называли самой красивой в Берлине. И действительно, совершенство пропорций между размерами площади ,высотой зданий, восприятием человека в сочетании с великолепной классической архитектурой превращают Жандарменмаркт в уютно-привлекательное место для прогулок, неспешной беседы либо в одном из многих кафе-ресторанов, либо просто на скамеечках.
Ансамбль площади образуется двумя симметричными кирхами, называемые Французский и Немецкий дом. В центре стоит великолепное здание Концертного зала (архитектор Шинкель), до войны бывшее театром. А ещё раньше на этом месте стояло здание Французской комедии. Площадь и улица с французскими названиями напоминает о том, что Берлин издавна город эмигрантов. Сюда всегда приглашали рабочую силу по необходимости и из гуманитарных соображений. Приглашали фламандцев, голландцев, саксонцев. Пруссия одна из первых стала протестантской страной и преследуемые по религиозным соображениям находили здесь приют.
В нынешнем районе Нойкёльн есть квартал на месте бывшей деревни Rixdorf, где поселили богемцев. Пригласили и французов-гугенотов. Много позднее и в теперешние времена в стране и городе стали селится многочисленные представители многочисленных народов. Город стал таким пёстрым, что статистика числит до 197 национальностей, проживающих теперь здесь.
А в районе площади Жандарменмаркт поселилась часть гугенотов. Они построили церковь , очень похожую на церковь в Шератоне под Парижем. На месте Концертного зала стоял театр Французской комедии который позднее сгорел. Естественно, в те времена площадь выглядела не так уютно-вылизанной, а была рынком (Markt) и располагался здесь полк кирасиров (gens d’ armes
), т.е. запахи лошадей , навоза и дым от жаровен и костров создавали совсем иную картину.
В конце XVIII века площадь украсилась двумя симметричными колоннадными башнями, отличающихся друг от друга только венчающими их золочёными фигурами (Торжествующая Добродетель на куполе Немецкой кирхи и Торжествующей Религии на Французской).
После пожара Карл Шинкель и выстроил здание, которое (и конечно, восстановленное после войны) мы видим сейчас. О том, что здесь был театр напоминает скульптура Шиллеру с четырьмя Музами (Лирика, Драматургия, История и Философия) .
Поскольку место такое театрально-музыкальное ( недалеко Оперный театр, Комическая опера, театр им. Горького), то окрестные кафе-ресторанчики посещаемы театральной и околотеатральной публикой и раньше, и теперь. В доме с таким округлым эркером (угол Charlottenstr/Taubenstr), чудом сохранившемся, позади Концертного зала жил(прим. Гофман жил не в этом дое, а в доме, который раньше был на этом месте http://boris-kokotov.livejournal.com/2014/04/27/) сказочник Гофман ( Ernst
Theodor Amadey Hoffmann). И, даже, если вы никогда не читали его сказки, то уж балет Чайковского «Щелкунчик» и сами видели, и дети, и внуки. Так Гофман сочинил сказку «Щелкунчик и мышиный король» и много других. Если пройти по улочке до угла с Friedrichstr., то в доме, который когда-то был на этом месте происходила удивительная беседа двух людей, одним из
которых был композитор Глюк. Рассказ Гофмана «Кавалер Глюк», конечно, мистический. Почитайте, получите настоящее удовольствие.
Вернувшись к дому с эркером, увидите кафе «Wegner & Lütter».
Название давнишнего заведения, которое раньше было не на этом углу, немного дальше на углу Französischestr. Но, там теперь современный отель
«Четыре сезона». В том кафе бывали и засиживались допоздна Генрих Гейне, Гофман, композитор Карл Мария Вебер. Ночные гуляния здесь послужили основой оперы Оффенбаха «Сказки Гофмана».
C этим кафе связана берлинская легенда происхождения слова «Sekt» в немецком языке. В кафе регулярно приходили и приходят после спектаклей актёры. Однажды актёр, игравший Фальстафа, не снимая костюма и весь в образе, ввалился в кафе и закричал официанту «Бездельник, подай Sekt!». Официант, зная актёра и зная, что он всегда заказывает шампанское, приносит бокал с шампанским. Известно, что употребление слова «шампанское» по закону позволительно только для напитков из провинции Шампань. А для немецких подобных шипучих напитков и употребляется слово «Sekt» с той поры, если верить легенде.
Очень увлекательное занятие прочитывать названия улиц, площадей и вспоминать, что читал об этом там-то и там-то. Допустим в Париже, добредя до Люксембургского сада, упасть на скамейку и вспомнить, что здесь сиживали Ахматова с Модильяни. И они устраивались на скамейке, что можно было сделать бесплатно, а не на стульях, за которые надо платить. А в этой улочке стоял дом командира мушкетёров де Тревиля. А вот и мост, где д'Артаньян встретил Букингема. В Петербурге: «...в Гороховой улице» и «в 6- линии» жил Обломов. Я и сам жил на 6- линии и всегда удивлялся, почему это Гоголь писал «в» и только в Германии узнал, что так звучит при прямом переводе с немецкого. На улице Фридрихштрассе, совершенно теперь непохожей на довоенную и совершенно непохожей на ту, что была к моменту объединения города, если зажмуриться и попробовать представить себе её прежнюю, то надо вспомнить как выглядят , например, Елисеевские магазины то ли в Петербурге, то ли в Москве или дом Книги (общество Зингера) в Петербурге. Петербургу-Ленинграду вообще в этом отношении повезло. Он фактически не был разрушен во время войны (жаль только, что в теперешние времена город катастрафически обветшал). Но это улицы второй половины Х1Х -первой половины ХХ века . Но, если настроение автора или героя небодрые, то и появляются строки Гоголя: «...ветер по Петербургскому обыкновению дул сразу со всех сторон...». А Генрих Гейне писал так : « ...А теперь оглянемся направо и налево. Перед нами одинаково далеко раскинулась улица Фридрихштрассе ... Задерживаться на этом углу не рекомендуется. Здесь легко подхватить насморк. Между воротами Hallesches Tor и Oranienburger Tor гуляют нездоровые сквозняки...».
Мы ещё побываем на Фридрихштрассе во второй части описания экскурсии.
Ансамбль площади образуется двумя симметричными кирхами, называемые Французский и Немецкий дом. В центре стоит великолепное здание Концертного зала (архитектор Шинкель), до войны бывшее театром. А ещё раньше на этом месте стояло здание Французской комедии. Площадь и улица с французскими названиями напоминает о том, что Берлин издавна город эмигрантов. Сюда всегда приглашали рабочую силу по необходимости и из гуманитарных соображений. Приглашали фламандцев, голландцев, саксонцев. Пруссия одна из первых стала протестантской страной и преследуемые по религиозным соображениям находили здесь приют.
В нынешнем районе Нойкёльн есть квартал на месте бывшей деревни Rixdorf, где поселили богемцев. Пригласили и французов-гугенотов. Много позднее и в теперешние времена в стране и городе стали селится многочисленные представители многочисленных народов. Город стал таким пёстрым, что статистика числит до 197 национальностей, проживающих теперь здесь.
А в районе площади Жандарменмаркт поселилась часть гугенотов. Они построили церковь , очень похожую на церковь в Шератоне под Парижем. На месте Концертного зала стоял театр Французской комедии который позднее сгорел. Естественно, в те времена площадь выглядела не так уютно-вылизанной, а была рынком (Markt) и располагался здесь полк кирасиров (gens d’ armes
), т.е. запахи лошадей , навоза и дым от жаровен и костров создавали совсем иную картину.
В конце XVIII века площадь украсилась двумя симметричными колоннадными башнями, отличающихся друг от друга только венчающими их золочёными фигурами (Торжествующая Добродетель на куполе Немецкой кирхи и Торжествующей Религии на Французской).
После пожара Карл Шинкель и выстроил здание, которое (и конечно, восстановленное после войны) мы видим сейчас. О том, что здесь был театр напоминает скульптура Шиллеру с четырьмя Музами (Лирика, Драматургия, История и Философия) .
Поскольку место такое театрально-музыкальное ( недалеко Оперный театр, Комическая опера, театр им. Горького), то окрестные кафе-ресторанчики посещаемы театральной и околотеатральной публикой и раньше, и теперь. В доме с таким округлым эркером (угол Charlottenstr/Taubenstr), чудом сохранившемся, позади Концертного зала жил(прим. Гофман жил не в этом дое, а в доме, который раньше был на этом месте http://boris-kokotov.livejournal.com/2014/04/27/) сказочник Гофман ( Ernst
Theodor Amadey Hoffmann). И, даже, если вы никогда не читали его сказки, то уж балет Чайковского «Щелкунчик» и сами видели, и дети, и внуки. Так Гофман сочинил сказку «Щелкунчик и мышиный король» и много других. Если пройти по улочке до угла с Friedrichstr., то в доме, который когда-то был на этом месте происходила удивительная беседа двух людей, одним из
которых был композитор Глюк. Рассказ Гофмана «Кавалер Глюк», конечно, мистический. Почитайте, получите настоящее удовольствие.
Вернувшись к дому с эркером, увидите кафе «Wegner & Lütter».
Название давнишнего заведения, которое раньше было не на этом углу, немного дальше на углу Französischestr. Но, там теперь современный отель
«Четыре сезона». В том кафе бывали и засиживались допоздна Генрих Гейне, Гофман, композитор Карл Мария Вебер. Ночные гуляния здесь послужили основой оперы Оффенбаха «Сказки Гофмана».
C этим кафе связана берлинская легенда происхождения слова «Sekt» в немецком языке. В кафе регулярно приходили и приходят после спектаклей актёры. Однажды актёр, игравший Фальстафа, не снимая костюма и весь в образе, ввалился в кафе и закричал официанту «Бездельник, подай Sekt!». Официант, зная актёра и зная, что он всегда заказывает шампанское, приносит бокал с шампанским. Известно, что употребление слова «шампанское» по закону позволительно только для напитков из провинции Шампань. А для немецких подобных шипучих напитков и употребляется слово «Sekt» с той поры, если верить легенде.
Очень увлекательное занятие прочитывать названия улиц, площадей и вспоминать, что читал об этом там-то и там-то. Допустим в Париже, добредя до Люксембургского сада, упасть на скамейку и вспомнить, что здесь сиживали Ахматова с Модильяни. И они устраивались на скамейке, что можно было сделать бесплатно, а не на стульях, за которые надо платить. А в этой улочке стоял дом командира мушкетёров де Тревиля. А вот и мост, где д'Артаньян встретил Букингема. В Петербурге: «...в Гороховой улице» и «в 6- линии» жил Обломов. Я и сам жил на 6- линии и всегда удивлялся, почему это Гоголь писал «в» и только в Германии узнал, что так звучит при прямом переводе с немецкого. На улице Фридрихштрассе, совершенно теперь непохожей на довоенную и совершенно непохожей на ту, что была к моменту объединения города, если зажмуриться и попробовать представить себе её прежнюю, то надо вспомнить как выглядят , например, Елисеевские магазины то ли в Петербурге, то ли в Москве или дом Книги (общество Зингера) в Петербурге. Петербургу-Ленинграду вообще в этом отношении повезло. Он фактически не был разрушен во время войны (жаль только, что в теперешние времена город катастрафически обветшал). Но это улицы второй половины Х1Х -первой половины ХХ века . Но, если настроение автора или героя небодрые, то и появляются строки Гоголя: «...ветер по Петербургскому обыкновению дул сразу со всех сторон...». А Генрих Гейне писал так : « ...А теперь оглянемся направо и налево. Перед нами одинаково далеко раскинулась улица Фридрихштрассе ... Задерживаться на этом углу не рекомендуется. Здесь легко подхватить насморк. Между воротами Hallesches Tor и Oranienburger Tor гуляют нездоровые сквозняки...».
Мы ещё побываем на Фридрихштрассе во второй части описания экскурсии.