Иосиф, Пий и Моцарт
Предопределив мне эту профессию, Провидение наделило меня и соответствующими качествами
Иосиф II, император
Любой школьник из благословенной Богемии скажет вам, что обязательное начальное образование в его стране завела Мария-Терезия в 1774 году. Кроме того, государыня внедрила выращивание картофеля, ограничила барщину, создала единый земельный кадастр, унифицировала австрийскую и богемскую администрацию, учредила военную академию в Вене и совершила множество других деяний, которые в иную эпоху принесли бы ей славу великого реформатора. Однако по меркам эры просвещённого абсолютизма это было не так много, и реформы Марии-Терезии оказались полностью в тени реформ её сына.
Через три месяца после смерти матери Иосиф сформулировал цели своего правления: "Из империи, в которой я царствую, должны в соответствии с моими принципами исчезнуть все предрассудки, фанатизм и рабство, чтобы каждый подданный мог пользоваться своими неотчуждаемыми правами и свободами." Ещё через несколько дней император начал осуществлять правовые, социальные и религиозные реформы, превосходившие своим радикализмом всё, что до той поры явили миру просвещённые монархи Европы.
Иосиф II, реформатор, бывший для своей страны кем-то вроде Петра Великого и Александра Освободителя одновременно.
28 марта 1781 года был обнародован указ Иосифа, согласно которому папские буллы и послания могли публиковаться в австрийских владениях только после предварительного одобрения светскими властями. Де-факто церковная жизнь подчинялась интересам государства. B Риме pешение императорa вызвало переполох. Но вскоре выяснилось, что это ещё не церковная реформа, а лишь прелюдия к ней.
11 июня 1781 года Иосиф издал закон о цензуре. Контроль церкви над печатью был упразднён, единственным правомочным цензурным органом стала Главная комиссия по цензуре книг во главе с известным сторонником Просвещения графом Яном Хотеком. Список запрещённой литературы резко сократился. Под запретом остались исключительно "непристойности, которые ничего не объясняют и ничему не учат" и произведения, которые "оскорбляют христианскую веру или выставляют её в смешном виде", причём под выставлением в смешном виде подразумевались распространение суеверий и прочие проявления обскурантизма, включая продажy индульгенций.
Снимались все ограничения на политическую критику властей любого уровня, вплоть до императора. Научные публикации освобождались от цензуры, книгоиздание и книжная торговля провозглашались предметами свободного предпринимательства, запрет на некатолическую религиозную литературу отменялся. Kниги из частных собраний впредь не могли конфисковываться, обыски жилищ граждан и досмотры багажа путешественников в поисках запрещённых книг были прекращены. Историки отмечают, что сегодняшнее австрийское законодательство о печати практически полностью соответствуeт нормам, введённым Иосифом.
13 октября 1781 года вышел документ, который по-русски принято называть, если я не ошибаюсь, "Эдиктом толерантности" (хотя я больше привык к чешской версии - "Толерантный патент"). Фактически он устанавливал в Австрии свободу вероисповедания. Католицизм остался государственной религией, но сохранил свои преимущества исключительно в сфере публичных богослужений. Единственное ограничение для других христианских конфессий теперь заключалось в том, что их храмы не должны были стоять на главных улицах и центральных площадях. Во всём остальном протестанты и православные уравнивались в правах с католиками - они могли занимать любые должности, получать академические титулы, вступать в браки с католиками и т.д. Исключение было сделано лишь для нескольких небольших сект, но и их преследование стало не столь жёстким, как прежде.
30 октября 1781 года Иосиф объявил, что монастыри, деятельность которых никак не видна, будут закрыты. Во второй половине XVIII века общее количество монастырей в дунайской монархии достигало двух тысяч, и многие из них занимались чем угодно, только не рапространением слова евангельского. Например, пражский монастырь ирландских францисканцев (так называемых ибернов) жил ростовщичеством. В других божьих обителях молодые дворяне обучались фехтованию и верховой езде. Некоторые монастыри купались в роскоши, и это была отнюдь не роскошь церковного убранства - они были переполнены слугами в ливреях и чуть ли не ежедневно устраивали балы с танцами до утра.
Император решил сохранить лишь те монастыри, которые занимались полезной для общества деятельностью - содержали школы, больницы, дома престарелых или приюты для сирот. Все остальные упразднялись, их насельники изгонялись, имущество распродавалось, здания либо выставлялись на аукцион, либо использовались для нужд государства. Закрытие монастырей позволило Иосифу завершить и военную реформу. Прежде австрийские солдаты и офицеры определялись на постой в дома гражданских лиц. Теперь армия перешла на казарменную систему. Иногда бывшие монастыри переоборудовались под военные лазареты, но чаще - под казармы.
За первые два года реформы было закрыто около семисот монастырей, что принесло государству фантастическую сумму в 15 миллионов золотых (по приблизительным оценкам, ещё столько же бесследно исчезло при распродаже церковного имущества). Содержавшиеся католическими орденами церковные училища были запрещены, впредь священникам предстояло получать образование в находившихся под контролем государства семинариях. Выпускникам семинарий, избиравшим пасторское служение в качестве приходских священников, выплачивалось вдвое большее пособие, нежели тем, которые предпочитали жизнь за стенами монастырей.
В итоге взамен каждого закрытого монастыря открылось по четыре новых прихода. Государство стало платить приходским священникам зарплату (а тем из них, кто по возрасту уже не мог исполнять свои обязанности - пенсию). При этом на них была возложена обязанность вести метричные записи. По замыслу Иосифа, духовенство, наряду с офицерством и чиновничеством, должно было стать одним из столпов государственной власти. Он вывел священнослужителей из-за монастырских стен и отправил их в народ.
1 ноября 1781 года Иосиф отменил крепостное право в королевстве Богемском (впоследствии он освободил пейзан и в других провинциях). Крестьяне получили личную свободу, право выбирать профессии по своему усмотрению, покидать земли феодала без его согласия и переселяться хоть в города, хоть на земли других владельцев. Феодалы лишались судебных полномочий в своих владениях и права вмешиваться в личную жизнь подданных. Если феодальная охота наносила крестьянскому хозяйству ущерб, он должен был быть возмещён.
При этом такая феодальная повинность, как барщина, сохранились (её отменили только в 1848 году). Однако Иосиф считал справедливым создать одинаковые условия для населения всех провинций. Точнее - привести их в соответствии со стандартами эрцгерцогства австрийского (в Австрии нормой считались 1-2 дня барщины в месяц; в Богемии - 3 дня в неделю; в Трансильвании царил полный произвол, и венгерские магнаты сдирали с румынских крестьян по три шкуры). Наконец, была установлена норма, согласно которой крестьянину должны были оставаться 70% плодов его труда, 17,5% доставались феодалу, а 12,5 - государству.
Один из пунктов эдикта об освобождении крестьян запрещал им кланяться в пояс и целовать руки господам. Впоследствии это раcпоряжение вышло отдельным указом. Через полгода - снова. Иосиф повторно издавал указ о запрете целования рук и глубоких поклонов каждые полгода на протяжении шести лет, пока не удостоверился, что селяне привыкли вести себя, как свободные люди, у которых есть честь и достoинство.
2 января 1782 года Иосиф издал эдикт, касающийся положения евреев. Большинство накопившихся за века дискриминационных мер и ограничений отменялись. Отменялись специальные налоги и запрет выходить из дома в воскресенье, особая одежда и введённые при Марии-Терезии отличительные знаки жёлтого цвета. Иудеям разрешалось жить среди христиан, служить в армии, носить шпаги, занимать государственные должности, владеть землёй, открывать мануфактуры и т.д.
При этом евреям предписывалось сменить семитские имена на германские, а детей отдать в общеобразовательные школы (в которых дважды в неделю изучалось католическое богословие). Раввинат лишался судебных полномочий, евреи теперь должны были решать свои споры в обычных судах. Особо оговаривалось, что к евреям следует обращаться, как ко всем остальным людям. Например, в Богемии - "pane" (до этого было принято обращение "žide").
Между тем Пий VI, с 1775 года носивший папскую тиару, решил изменить церковную политику Иосифа с помощью своего дипломатического искусства. Он на сутки уединился для молитвы, после чего появился перед кардиналами с просветлённой улыбкой и заявил, что по велению Бога поедет в Вену, дабы император склонился перед силой его слов. Отъезд святого отца из Рима был не меньшей сенсацией, чем появление братьев Габсбургов на конклаве в 1769 году. Все пытались вспомнить, когда понтифик римский в последний раз покидал Италию... и не могли этого сделать.
Пий VI, полагавший, что на мнение Иосифа можно повлиять
Кауниц советовал Иосифу не пускать папу в страну, опасаясь, что тот сподвигнет народные массы на сопротивление церковной реформе. Однако император, никогда не боявшийся ни одного противника, не испугался и этого. Пий приехал в Вену, как триумфатор. Его сопровождала великолепная процессия, а вдоль дороги выстроилась многотысячная толпа. Люди устраивали празднества с фейeрверками, а на всех костёлах звонили колокола. На Иосифа это не произвело никакого впечатления, он лишь иронично заметил, что колокола - это артиллерия церкви.
Встреча императора и папы состоялась 22 марта 1782 года. Они обнялись на глазах у всего народа. Народ ликовал. Вскоре последовало пасхальное богослужение, во время которого Иосиф принял причастие из рук Пия, а пятьдесят тысяч человек заполнили площадь перед храмом и прилегающие улицы. Потом начались балы и приёмы, на которых папа блистал остроумием и очаровал венское общество. Наконец, дело дошло до официальных переговоров.
Они встретились вчетвером - Иосиф, Пий, Кауниц и архиепископ венский кардинал Мигацци (человек Марии-Терезии и политический противник Иосифа). Папа надеялся повлиять на мнение императора в ходе дебатов. Но дебаты не состоялись. Иосиф заявил, что не может дискутировать о богословских вопросах, так кaк не имеет теологического образования. Но если его политика в отношении монастырей вызывает у папы какие-то вопросы теологического характера, папa может подать их в письменном виде, и теологи императора дадут ему письменный ответ. Впрочем, всё, что делает император, направлено на благо его подданных и самой церкви. Если святой отец хочет ознакомиться с официальной позицией императора, канцелярия императора предоставит её святому отцу в письменном виде.
Пий пробыл в Вене месяц и вернулся в Рим, находясь под глубоким впечатлением от личности и идей Иосифа. Императорская концепция очищенной от праздной роскоши и вернувшейся к пасторскому служению церкви была безупречна. Папа не нашёл в ней никаких следов ни ереси, ни атеизма. Он стал призывать венгерских епископов, находившихся на грани мятежа, к примирению с государем.
Однако в Риме Пий опять оказался под давлением противников Иосифа и в очередной раз изменил позицию. Он даже отправил императору письмо, содержащее угрозу его отлучения от церкви, на что Иосиф ответил в своей обычной манере: "Письмо, написанное от имени Вашей Святости, вышло из-под пера человека, пытающегося внести раскол в наши отношения. Вашей Святости следовало бы найти автора этого оскорбительного текста."
16 июля 1782 года в Вене состоялась премьера оперы Моцарта "Похищение из сераля". Её успех был оглушителен. Тем большим контрастом прозвучала фраза побывавшего на премьере Иосифа: "Это слишком красиво для наших ушей, а главное - слишком много нот, милый Моцарт!" В этих словах отразились и усталость, и нервное напряжение, и начинавшиеся болезни императора.
Иосиф никому не уступал ни как полководец, ни как администратор, ни как дипломат. Его проблема заключалась в том, что он никому не доверял и никому не желал делегировать свои полномочия. Этот государь всё делал сам, пытаясь в ручном режимe управлять восемнадцатью миллионами человек, которым сам же дал все права и свободы. Он жил на изноc, работая от двенадцати до восемнадцати часов в день, и реформировал все области жизни своих подданных, не оставляя без внимания ни одной мелочи.
Через год после воцарения Иосифа в Австрии не было крепостничества, зато были свобода слова и вероисповедания. И таких лет Господь отпустил ему девять. Императору хватило этого времени, чтобы реализовать программу, осуществление которой заняло у остальных европейских народов жизнь двух-трёх поколений (во многих иных частях планеты она остаётся неосуществимой и сегодня).
В.А. Моцарт, "Турецкое рондо" (обычно не совсем точно называемое "Турецким маршем") и кадры из фильма Милоша Формана "Амадей". Это один из редчайшиx случаев появления на киноэкране Иосифа II. Формановский Иосиф совершенно не похож на реального Иосифа ни внешне, ни внутренне. Тем не менее, "Амадей", этот искромётный гимн свободе, прекрасно передаёт атмосферу его правления. Если бы на Земле существовала справедливость, кто-нибудь непременно снял бы подобный фильм о самом Иосифе.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
Иосиф II, император
Любой школьник из благословенной Богемии скажет вам, что обязательное начальное образование в его стране завела Мария-Терезия в 1774 году. Кроме того, государыня внедрила выращивание картофеля, ограничила барщину, создала единый земельный кадастр, унифицировала австрийскую и богемскую администрацию, учредила военную академию в Вене и совершила множество других деяний, которые в иную эпоху принесли бы ей славу великого реформатора. Однако по меркам эры просвещённого абсолютизма это было не так много, и реформы Марии-Терезии оказались полностью в тени реформ её сына.
Через три месяца после смерти матери Иосиф сформулировал цели своего правления: "Из империи, в которой я царствую, должны в соответствии с моими принципами исчезнуть все предрассудки, фанатизм и рабство, чтобы каждый подданный мог пользоваться своими неотчуждаемыми правами и свободами." Ещё через несколько дней император начал осуществлять правовые, социальные и религиозные реформы, превосходившие своим радикализмом всё, что до той поры явили миру просвещённые монархи Европы.
Иосиф II, реформатор, бывший для своей страны кем-то вроде Петра Великого и Александра Освободителя одновременно.
28 марта 1781 года был обнародован указ Иосифа, согласно которому папские буллы и послания могли публиковаться в австрийских владениях только после предварительного одобрения светскими властями. Де-факто церковная жизнь подчинялась интересам государства. B Риме pешение императорa вызвало переполох. Но вскоре выяснилось, что это ещё не церковная реформа, а лишь прелюдия к ней.
11 июня 1781 года Иосиф издал закон о цензуре. Контроль церкви над печатью был упразднён, единственным правомочным цензурным органом стала Главная комиссия по цензуре книг во главе с известным сторонником Просвещения графом Яном Хотеком. Список запрещённой литературы резко сократился. Под запретом остались исключительно "непристойности, которые ничего не объясняют и ничему не учат" и произведения, которые "оскорбляют христианскую веру или выставляют её в смешном виде", причём под выставлением в смешном виде подразумевались распространение суеверий и прочие проявления обскурантизма, включая продажy индульгенций.
Снимались все ограничения на политическую критику властей любого уровня, вплоть до императора. Научные публикации освобождались от цензуры, книгоиздание и книжная торговля провозглашались предметами свободного предпринимательства, запрет на некатолическую религиозную литературу отменялся. Kниги из частных собраний впредь не могли конфисковываться, обыски жилищ граждан и досмотры багажа путешественников в поисках запрещённых книг были прекращены. Историки отмечают, что сегодняшнее австрийское законодательство о печати практически полностью соответствуeт нормам, введённым Иосифом.
13 октября 1781 года вышел документ, который по-русски принято называть, если я не ошибаюсь, "Эдиктом толерантности" (хотя я больше привык к чешской версии - "Толерантный патент"). Фактически он устанавливал в Австрии свободу вероисповедания. Католицизм остался государственной религией, но сохранил свои преимущества исключительно в сфере публичных богослужений. Единственное ограничение для других христианских конфессий теперь заключалось в том, что их храмы не должны были стоять на главных улицах и центральных площадях. Во всём остальном протестанты и православные уравнивались в правах с католиками - они могли занимать любые должности, получать академические титулы, вступать в браки с католиками и т.д. Исключение было сделано лишь для нескольких небольших сект, но и их преследование стало не столь жёстким, как прежде.
30 октября 1781 года Иосиф объявил, что монастыри, деятельность которых никак не видна, будут закрыты. Во второй половине XVIII века общее количество монастырей в дунайской монархии достигало двух тысяч, и многие из них занимались чем угодно, только не рапространением слова евангельского. Например, пражский монастырь ирландских францисканцев (так называемых ибернов) жил ростовщичеством. В других божьих обителях молодые дворяне обучались фехтованию и верховой езде. Некоторые монастыри купались в роскоши, и это была отнюдь не роскошь церковного убранства - они были переполнены слугами в ливреях и чуть ли не ежедневно устраивали балы с танцами до утра.
Император решил сохранить лишь те монастыри, которые занимались полезной для общества деятельностью - содержали школы, больницы, дома престарелых или приюты для сирот. Все остальные упразднялись, их насельники изгонялись, имущество распродавалось, здания либо выставлялись на аукцион, либо использовались для нужд государства. Закрытие монастырей позволило Иосифу завершить и военную реформу. Прежде австрийские солдаты и офицеры определялись на постой в дома гражданских лиц. Теперь армия перешла на казарменную систему. Иногда бывшие монастыри переоборудовались под военные лазареты, но чаще - под казармы.
За первые два года реформы было закрыто около семисот монастырей, что принесло государству фантастическую сумму в 15 миллионов золотых (по приблизительным оценкам, ещё столько же бесследно исчезло при распродаже церковного имущества). Содержавшиеся католическими орденами церковные училища были запрещены, впредь священникам предстояло получать образование в находившихся под контролем государства семинариях. Выпускникам семинарий, избиравшим пасторское служение в качестве приходских священников, выплачивалось вдвое большее пособие, нежели тем, которые предпочитали жизнь за стенами монастырей.
В итоге взамен каждого закрытого монастыря открылось по четыре новых прихода. Государство стало платить приходским священникам зарплату (а тем из них, кто по возрасту уже не мог исполнять свои обязанности - пенсию). При этом на них была возложена обязанность вести метричные записи. По замыслу Иосифа, духовенство, наряду с офицерством и чиновничеством, должно было стать одним из столпов государственной власти. Он вывел священнослужителей из-за монастырских стен и отправил их в народ.
1 ноября 1781 года Иосиф отменил крепостное право в королевстве Богемском (впоследствии он освободил пейзан и в других провинциях). Крестьяне получили личную свободу, право выбирать профессии по своему усмотрению, покидать земли феодала без его согласия и переселяться хоть в города, хоть на земли других владельцев. Феодалы лишались судебных полномочий в своих владениях и права вмешиваться в личную жизнь подданных. Если феодальная охота наносила крестьянскому хозяйству ущерб, он должен был быть возмещён.
При этом такая феодальная повинность, как барщина, сохранились (её отменили только в 1848 году). Однако Иосиф считал справедливым создать одинаковые условия для населения всех провинций. Точнее - привести их в соответствии со стандартами эрцгерцогства австрийского (в Австрии нормой считались 1-2 дня барщины в месяц; в Богемии - 3 дня в неделю; в Трансильвании царил полный произвол, и венгерские магнаты сдирали с румынских крестьян по три шкуры). Наконец, была установлена норма, согласно которой крестьянину должны были оставаться 70% плодов его труда, 17,5% доставались феодалу, а 12,5 - государству.
Один из пунктов эдикта об освобождении крестьян запрещал им кланяться в пояс и целовать руки господам. Впоследствии это раcпоряжение вышло отдельным указом. Через полгода - снова. Иосиф повторно издавал указ о запрете целования рук и глубоких поклонов каждые полгода на протяжении шести лет, пока не удостоверился, что селяне привыкли вести себя, как свободные люди, у которых есть честь и достoинство.
2 января 1782 года Иосиф издал эдикт, касающийся положения евреев. Большинство накопившихся за века дискриминационных мер и ограничений отменялись. Отменялись специальные налоги и запрет выходить из дома в воскресенье, особая одежда и введённые при Марии-Терезии отличительные знаки жёлтого цвета. Иудеям разрешалось жить среди христиан, служить в армии, носить шпаги, занимать государственные должности, владеть землёй, открывать мануфактуры и т.д.
При этом евреям предписывалось сменить семитские имена на германские, а детей отдать в общеобразовательные школы (в которых дважды в неделю изучалось католическое богословие). Раввинат лишался судебных полномочий, евреи теперь должны были решать свои споры в обычных судах. Особо оговаривалось, что к евреям следует обращаться, как ко всем остальным людям. Например, в Богемии - "pane" (до этого было принято обращение "žide").
Между тем Пий VI, с 1775 года носивший папскую тиару, решил изменить церковную политику Иосифа с помощью своего дипломатического искусства. Он на сутки уединился для молитвы, после чего появился перед кардиналами с просветлённой улыбкой и заявил, что по велению Бога поедет в Вену, дабы император склонился перед силой его слов. Отъезд святого отца из Рима был не меньшей сенсацией, чем появление братьев Габсбургов на конклаве в 1769 году. Все пытались вспомнить, когда понтифик римский в последний раз покидал Италию... и не могли этого сделать.
Пий VI, полагавший, что на мнение Иосифа можно повлиять
Кауниц советовал Иосифу не пускать папу в страну, опасаясь, что тот сподвигнет народные массы на сопротивление церковной реформе. Однако император, никогда не боявшийся ни одного противника, не испугался и этого. Пий приехал в Вену, как триумфатор. Его сопровождала великолепная процессия, а вдоль дороги выстроилась многотысячная толпа. Люди устраивали празднества с фейeрверками, а на всех костёлах звонили колокола. На Иосифа это не произвело никакого впечатления, он лишь иронично заметил, что колокола - это артиллерия церкви.
Встреча императора и папы состоялась 22 марта 1782 года. Они обнялись на глазах у всего народа. Народ ликовал. Вскоре последовало пасхальное богослужение, во время которого Иосиф принял причастие из рук Пия, а пятьдесят тысяч человек заполнили площадь перед храмом и прилегающие улицы. Потом начались балы и приёмы, на которых папа блистал остроумием и очаровал венское общество. Наконец, дело дошло до официальных переговоров.
Они встретились вчетвером - Иосиф, Пий, Кауниц и архиепископ венский кардинал Мигацци (человек Марии-Терезии и политический противник Иосифа). Папа надеялся повлиять на мнение императора в ходе дебатов. Но дебаты не состоялись. Иосиф заявил, что не может дискутировать о богословских вопросах, так кaк не имеет теологического образования. Но если его политика в отношении монастырей вызывает у папы какие-то вопросы теологического характера, папa может подать их в письменном виде, и теологи императора дадут ему письменный ответ. Впрочем, всё, что делает император, направлено на благо его подданных и самой церкви. Если святой отец хочет ознакомиться с официальной позицией императора, канцелярия императора предоставит её святому отцу в письменном виде.
Пий пробыл в Вене месяц и вернулся в Рим, находясь под глубоким впечатлением от личности и идей Иосифа. Императорская концепция очищенной от праздной роскоши и вернувшейся к пасторскому служению церкви была безупречна. Папа не нашёл в ней никаких следов ни ереси, ни атеизма. Он стал призывать венгерских епископов, находившихся на грани мятежа, к примирению с государем.
Однако в Риме Пий опять оказался под давлением противников Иосифа и в очередной раз изменил позицию. Он даже отправил императору письмо, содержащее угрозу его отлучения от церкви, на что Иосиф ответил в своей обычной манере: "Письмо, написанное от имени Вашей Святости, вышло из-под пера человека, пытающегося внести раскол в наши отношения. Вашей Святости следовало бы найти автора этого оскорбительного текста."
16 июля 1782 года в Вене состоялась премьера оперы Моцарта "Похищение из сераля". Её успех был оглушителен. Тем большим контрастом прозвучала фраза побывавшего на премьере Иосифа: "Это слишком красиво для наших ушей, а главное - слишком много нот, милый Моцарт!" В этих словах отразились и усталость, и нервное напряжение, и начинавшиеся болезни императора.
Иосиф никому не уступал ни как полководец, ни как администратор, ни как дипломат. Его проблема заключалась в том, что он никому не доверял и никому не желал делегировать свои полномочия. Этот государь всё делал сам, пытаясь в ручном режимe управлять восемнадцатью миллионами человек, которым сам же дал все права и свободы. Он жил на изноc, работая от двенадцати до восемнадцати часов в день, и реформировал все области жизни своих подданных, не оставляя без внимания ни одной мелочи.
Через год после воцарения Иосифа в Австрии не было крепостничества, зато были свобода слова и вероисповедания. И таких лет Господь отпустил ему девять. Императору хватило этого времени, чтобы реализовать программу, осуществление которой заняло у остальных европейских народов жизнь двух-трёх поколений (во многих иных частях планеты она остаётся неосуществимой и сегодня).
Click to viewВ.А. Моцарт, "Турецкое рондо" (обычно не совсем точно называемое "Турецким маршем") и кадры из фильма Милоша Формана "Амадей". Это один из редчайшиx случаев появления на киноэкране Иосифа II. Формановский Иосиф совершенно не похож на реального Иосифа ни внешне, ни внутренне. Тем не менее, "Амадей", этот искромётный гимн свободе, прекрасно передаёт атмосферу его правления. Если бы на Земле существовала справедливость, кто-нибудь непременно снял бы подобный фильм о самом Иосифе.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)