БУМ
Вернувшиеся домой после Второй Мировой американские солдаты бросились делать детей. Во-первых, экономика позволяла: после долгих лет Великой Депрессии и войны страна наслаждалась, наконец, периодом экономического расцвета. Во-вторых, по жёнам соскучились, воюя. Так или иначе, между 1946-м и 1964-м годом Америка настрогала невиданное доселе количество младенцев. Пик пришёлся на 1957-й год, когда в США родилось 4,300,000 детей. Это наше так называемое Baby Boomer Generation - поколение-бум.
А теперь из-за этих «бумок» моя падчерица не может попасть в желаемый колледж. Она, конечно, отнюдь не гений, а просто нормальный в меру способный еврейский ребёнок, каких много, но она и не рвалась в Гарвард. Девушка закончила одну из лучших частных школ Америки, с очень хорошими оценками, набрала кучу «продвинутых» курсов, занималась спортом, волонтёрствовала, организовывала всякие молодёжные «инициативы» для сбора денег на то и сё и помощь тем и этим, занималась на летних курсах хороших колледжей и принимала участие в разных акциях и форумах, счёт которым я не вела. В «верхний эшелон» типа Принстона или Йейла она идти не хотела и не пыталась, но во все остальные школы, начиная с университетов неофициального «второго уровня» - Дюка, Хопкинса, Тафтса и им подобным, её бы приняли с распростёртыми объятьями. Приняли БЫ. Ещё лет пять-семь назад, а может даже позже. Или через пять-семь лет, а может даже раньше. Проблема в том, что в колледж ей надо сейчас, в этом году. А в этом году у нас абитуриентский эквивалент 1957-го года - дети «бумок» заканчивают школы в рекордных количествах. Ну да, чем больше родителей, тем больше у них детей даже при среднем (куда ниже 1950-х) уровне рождаемости - такая вот нехитрая математика.
Впрочем, дело не только и не столько в количестве заканчивающих школы ребят. В 1950-м году в колледж шло 20% выпускников, а сегодня - 65%. Образование из элитарного давно превратилось в практически общедоступное, особенно если учесть количество community colleges. К тому же многие университеты - такие, как Гарвард и Принстон - резко увеличили количество финансовой помощи своим абитуриентам. Например, родители студентов Гарварда будут теперь платить только 10% от общего дохода если они зарабатывают до $180,000 в год, а те, что получают меньше $60,000 не должны платить ничего. Год учёбы в Гарварде стоит больше 46-ти тысяч, так что это огромная скидка.
Многие колледжи перестали, наконец, учитывать стоимость дома и другого имущества при подсчёте финансовой помощи. Давно пора было - семьям что, дом продавать, чтобы за колледж платить? Дети из семей среднего класса, которые раньше о сорокатысячных колледжах и думать не могли, теперь бросились подавать туда заявления. В итоге мы имеем не только рекордное количество выпускников школ, но и рекордный процент тех из них, кто поступает в колледжи. И эта тенденция продлится примерно до 2014-го года, так что если ваш ребёнок сейчас в шестом-седьмом классе, вас это тоже касается.
Попасть в лучшие колледжи страны сейчас примерно так же легко, как в Театральный Институт в Москве в 70-е годы. Конкурс - больше 10-ти человек на место. Гарвард принял в этом году 7.1% абитуриентов. Йель, Стэнфорд, Принстон - меньше 10%. К счастью, в Америке можно подавать заявление в несколько колледжей сразу, что студенты и делают, рассылая минимум 6-8 пакетов по разным университетам. Это чертовки трудоёмкое и дорогое удовольствие, но пропускать год никто не хочет. Газеты полны статей об одарённых, прекрасных во всех отношениях школьниках, вынужденных идти в «запасные» колледжи, куда они подавали на всякий случай. Лучшие ученики выпуска - valedictorians - часто не попадают в первые три-четыре школы из своего списка. В каждой школе есть всего один valedictorian, и когда этот человек, да ещё из известной, хорошей школы, не может поступить сразу в несколько выбранных им или ей колледжей, это многое говорит о сложности конкурса.
Естественно, проблема «перетекает» в колледжи пониже рангом - в школы второго, третьего и даже четвёртого уровней поступить в этом году непросто. Например, Аризонский университет заявил, что оставляет за собой право принимать только студентов из первых 25% выпускного класса по успеваемости. Это университет штата Аризона! Туда когда-то шли все те аризонские студенты, кто не попал в хорошие частные колледжи. В Боудойн или Миддлбери сегодня попасть так же трудно, как в Принстон 70-х.
Замечу, что в хороших школах даже ребята со средней (на фоне своего класса) успеваемостью - совсем неплохие ученики, которые надеются попасть в более или менее приличные колледжи. К сожалению, определение «более или менее приличных» претерпевает изменения прямо на наших глазах. Впрочем, почему к сожалению? Даже второсортные университеты выбирают в этом году одного из трёх-пяти абитуриентов, так что средний уровень студентов повышается везде, а не только в Браунах и Дартмутах. Повышаются и требования - без математики и физики хорошего уровня в приличный колледж сейчас практически не попасть, так что времена, когда студенты едва утруждали себя алгеброй на уровне «нашего» шестого класса давно прошли. Просто среднему студенту на данный момент светит куда более «средний» колледж, чем ещё пару-тройку лет назад.
Вся эта суета вокруг поступления в колледж порoждает удивительные явления. Школьники годами «выстраивают» себе резюме, нанимают консультантов, платят профессиональным редакторам, чтобы те шлифовали их вступительные сочинения, сдают SAT и прочие вступительные экзамены по нескольку раз (начиная года за три до окончания школы) и тщательно исследуют, какие курсы им брать, в какие спортивные команды записываться и на каких инструментах играть, чтобы попасть в университет своей мечты. Отдельная тема - активизм. Кто «зелёный», кто политически активен, кто спасает детей Африки от малярии, а кто-то борется с наркотиками на соседней улице. Линии партии тут нет, поэтому каждый гнёт свою, но так или иначе студенты должны показать приёмной комиссии, что они made a difference.
Не знаю как вас, а меня от словосочетания make a difference уже мутит. Это куда хуже, чем diversity. Мы все, как один человек, неравнодушны к судьбам этого мира, глобально, локально и как угодно ещё. Не дай Бог студент просто хочет учиться. Сидит себе, химию изучает или стихи пишет. Если он не гений, выигравший какие-нибудь крупномасштабные олимпиады по выбранному предмету, лучшие колледжи ему не светят. Потому как химию каждый может выучить, а ты пойди make a difference. Организуй сбор средств на что угодно, научи малышей охранять окружающую среду, помоги пожарникам, учителям, детям-инвалидам или больным собакам. Я отнюдь не против добрых и полезных общине и миру дел, не поймите меня неправильно. Просто у большинства это давно уже не идёт от души, а превратилось в неофициальную обязаловку. Хочешь в Ivy League? Make a difference!
Может, после 2014-го года дети опять смогут выезжать на одних знаниях и хороших оценках, плюс хобби-другое. Хочется надеяться, ради моих малышей. Детям постарше желательно начинать искать кому бы помочь уже сейчас, задолго до окончания школы. А то в последний год многие подвязываются - знаем таких умников. Ты докажи, что много лет интересуешься и активно занимаешься проблемой беременных подростков, что тебя это с младых ногтей волнует. И сделай таки уже свою разницу - пусть в этом мире будет одним студентом-активистом больше, даже если количество беременных подростков не уменьшится.
Есть пути попроще. Вон один товарищ по имени Акаш Махараж подделал себе транскрипцию из Колумбийского университета, да так, что никто не определил фальшивки. Приёмная комиссия Йеля настолько поразилась прекрасной успеваемостью юноши, что приняла его на третий курс и даже дала немаленькую стипендию - $32,000 в год. И учился бы Акаш себе в Йейле, и даже диплом бы, наверное, получил, но вмешалась жгучая страсть. Брошенный любовник Акаша позвонил в приёмную комиссию и сказал, что Акашу на самом деле не 21 год, а 26. Это поставило под вопрос все остальные документы в деле Мистера Махаража, и обман вскоре раскрылся. Теперь умнику светит тюрьма. Из Йейля его уже исключили. Правильно, нечего выкладывать любовникам правду-матку, а потом разбивать им сердце. Отомстят ведь.
Дети «бумок» породили ещё один феномен - очередь в колледж. Сами по себе waiting lists отнюдь не новость, ими пользуются уже многие десятилетия, но такого распространения они не получали никогда. Зная, что студенты подают минимум в шесть, а иногда в 15-20 школ, университеты отбирают самых-рассамых и записывают ещё минимум столько же человек в очередь. Дальше начинается полная путаница. Лучшие студенты попадают в несколько колледжей, а выбирают, естественно один, поэтому администраторы никогда толком не знают, сколько мест они заполнят и скольких «очерёдников» примут. Многие школьники оказываются в нескольких очередях, поэтому очерёдники тоже могут отказаться. Тогда университет звонит следующим очерёдникам. И все должны принять окончательное решение где-то в мае. В этом уравнении столько неизвестных, что у кого хочешь голова закружится. Раньше можно было посмотреть на статистику приёма в конкретный колледж за предыдущие годы и сделать какие-то выводы. В этом году все специалисты сходятся на том, что ситуация достаточно беспрецедентна и судить о ней про прошлым сезонам не стоит. Ничего, абсолютно ничего сейчас непредсказуемо.
Проблема очерёдников ещё и в том, что нельзя расслабляться. Поскольку в колледж подают осенью-зимой, студенты предоставляют приёмным комиссиям свои оценки за первое полугодие. Если тебя приняли, можно уже не волноваться. Но когда университеты выбирают из очерёдников, то часто просят транскрипции за третью и четвёртую четверти, а также проверяют участие в спортивных командах и клубах за тот же период. Короче, продолжай making a difference. И периодически звони в колледж, показывай, что по-прежнему заинтересован.
В этом году даже лучшим студентам советуют не уповать на waiting lists, а заранее настраивать себя на запасные варианты - колледжи, куда ты подавал на всякий случай и куда тебя уже приняли. То же советуют и моей падчерице. Она не попала в университет, в который стремилась, но второй университет в её списке посадил девочку на waiting list, где она на данный момент и пребывает, нервно покусывая ногти и ожидая, чем это всё закончится. Ей посоветовали плюнуть и пойти в университет штата. Он совсем неплох. Но не то. В 17 лет так трудно плевать на мечту... С мечтой расстаться придётся, скорее всего, всё равно - только нервы потрепем лишний месяц.
Огромный конкурс в лучшие колледжи является следствием ещё одного, не связанного с демографией, фактора. Всё больше студентов помешаны на престиже университета. Поступать в колледж подешевле и поближе к дому нынче немодно. Туда якобы идут лузеры, а «крутые» студенты попадают в топ-школы. Родители участвуют в этом сумашествии чуть ли не больше собственных детей. Моё чадо пойдёт в Дюк, и никаких гвоздей! Мы даже на рейтинги смотреть не будем, пусть местная школа трижды хорошая. Кто слышал об университете штата Делавер? А о Дюке слышали все. И денег заплатим раз в пять больше - кто считает?
Спросите любого менеджера, насколько выбор университета влияет на карьеру. Корреляция в лучшем случае так себе, а во многих областях её толком нет. Многие идут потом в graduate school, и тогда о выборе колледжа вообще никто не вспоминает. Среди самых успешных бизнесменов, адвокатов, врачей, инженеров и учёных процент выпускников элитных школ отнюдь не так велик. Попасть в Гарвард - это одно. Но выбор между вторым и третьим уровнем, между школой штата или частным колледжем далеко не всегда важен. Чаще не важен вообще. Стоит ли игра свеч и десятков тысяч долларов, не говоря уж об измотанных нервах? Вопрос остаётся открытым.
Вот подождите, лет через 30 в колледжи пойдут внуки «бумеров». То ли ещё будет...
А теперь из-за этих «бумок» моя падчерица не может попасть в желаемый колледж. Она, конечно, отнюдь не гений, а просто нормальный в меру способный еврейский ребёнок, каких много, но она и не рвалась в Гарвард. Девушка закончила одну из лучших частных школ Америки, с очень хорошими оценками, набрала кучу «продвинутых» курсов, занималась спортом, волонтёрствовала, организовывала всякие молодёжные «инициативы» для сбора денег на то и сё и помощь тем и этим, занималась на летних курсах хороших колледжей и принимала участие в разных акциях и форумах, счёт которым я не вела. В «верхний эшелон» типа Принстона или Йейла она идти не хотела и не пыталась, но во все остальные школы, начиная с университетов неофициального «второго уровня» - Дюка, Хопкинса, Тафтса и им подобным, её бы приняли с распростёртыми объятьями. Приняли БЫ. Ещё лет пять-семь назад, а может даже позже. Или через пять-семь лет, а может даже раньше. Проблема в том, что в колледж ей надо сейчас, в этом году. А в этом году у нас абитуриентский эквивалент 1957-го года - дети «бумок» заканчивают школы в рекордных количествах. Ну да, чем больше родителей, тем больше у них детей даже при среднем (куда ниже 1950-х) уровне рождаемости - такая вот нехитрая математика.
Впрочем, дело не только и не столько в количестве заканчивающих школы ребят. В 1950-м году в колледж шло 20% выпускников, а сегодня - 65%. Образование из элитарного давно превратилось в практически общедоступное, особенно если учесть количество community colleges. К тому же многие университеты - такие, как Гарвард и Принстон - резко увеличили количество финансовой помощи своим абитуриентам. Например, родители студентов Гарварда будут теперь платить только 10% от общего дохода если они зарабатывают до $180,000 в год, а те, что получают меньше $60,000 не должны платить ничего. Год учёбы в Гарварде стоит больше 46-ти тысяч, так что это огромная скидка.
Многие колледжи перестали, наконец, учитывать стоимость дома и другого имущества при подсчёте финансовой помощи. Давно пора было - семьям что, дом продавать, чтобы за колледж платить? Дети из семей среднего класса, которые раньше о сорокатысячных колледжах и думать не могли, теперь бросились подавать туда заявления. В итоге мы имеем не только рекордное количество выпускников школ, но и рекордный процент тех из них, кто поступает в колледжи. И эта тенденция продлится примерно до 2014-го года, так что если ваш ребёнок сейчас в шестом-седьмом классе, вас это тоже касается.
Попасть в лучшие колледжи страны сейчас примерно так же легко, как в Театральный Институт в Москве в 70-е годы. Конкурс - больше 10-ти человек на место. Гарвард принял в этом году 7.1% абитуриентов. Йель, Стэнфорд, Принстон - меньше 10%. К счастью, в Америке можно подавать заявление в несколько колледжей сразу, что студенты и делают, рассылая минимум 6-8 пакетов по разным университетам. Это чертовки трудоёмкое и дорогое удовольствие, но пропускать год никто не хочет. Газеты полны статей об одарённых, прекрасных во всех отношениях школьниках, вынужденных идти в «запасные» колледжи, куда они подавали на всякий случай. Лучшие ученики выпуска - valedictorians - часто не попадают в первые три-четыре школы из своего списка. В каждой школе есть всего один valedictorian, и когда этот человек, да ещё из известной, хорошей школы, не может поступить сразу в несколько выбранных им или ей колледжей, это многое говорит о сложности конкурса.
Естественно, проблема «перетекает» в колледжи пониже рангом - в школы второго, третьего и даже четвёртого уровней поступить в этом году непросто. Например, Аризонский университет заявил, что оставляет за собой право принимать только студентов из первых 25% выпускного класса по успеваемости. Это университет штата Аризона! Туда когда-то шли все те аризонские студенты, кто не попал в хорошие частные колледжи. В Боудойн или Миддлбери сегодня попасть так же трудно, как в Принстон 70-х.
Замечу, что в хороших школах даже ребята со средней (на фоне своего класса) успеваемостью - совсем неплохие ученики, которые надеются попасть в более или менее приличные колледжи. К сожалению, определение «более или менее приличных» претерпевает изменения прямо на наших глазах. Впрочем, почему к сожалению? Даже второсортные университеты выбирают в этом году одного из трёх-пяти абитуриентов, так что средний уровень студентов повышается везде, а не только в Браунах и Дартмутах. Повышаются и требования - без математики и физики хорошего уровня в приличный колледж сейчас практически не попасть, так что времена, когда студенты едва утруждали себя алгеброй на уровне «нашего» шестого класса давно прошли. Просто среднему студенту на данный момент светит куда более «средний» колледж, чем ещё пару-тройку лет назад.
Вся эта суета вокруг поступления в колледж порoждает удивительные явления. Школьники годами «выстраивают» себе резюме, нанимают консультантов, платят профессиональным редакторам, чтобы те шлифовали их вступительные сочинения, сдают SAT и прочие вступительные экзамены по нескольку раз (начиная года за три до окончания школы) и тщательно исследуют, какие курсы им брать, в какие спортивные команды записываться и на каких инструментах играть, чтобы попасть в университет своей мечты. Отдельная тема - активизм. Кто «зелёный», кто политически активен, кто спасает детей Африки от малярии, а кто-то борется с наркотиками на соседней улице. Линии партии тут нет, поэтому каждый гнёт свою, но так или иначе студенты должны показать приёмной комиссии, что они made a difference.
Не знаю как вас, а меня от словосочетания make a difference уже мутит. Это куда хуже, чем diversity. Мы все, как один человек, неравнодушны к судьбам этого мира, глобально, локально и как угодно ещё. Не дай Бог студент просто хочет учиться. Сидит себе, химию изучает или стихи пишет. Если он не гений, выигравший какие-нибудь крупномасштабные олимпиады по выбранному предмету, лучшие колледжи ему не светят. Потому как химию каждый может выучить, а ты пойди make a difference. Организуй сбор средств на что угодно, научи малышей охранять окружающую среду, помоги пожарникам, учителям, детям-инвалидам или больным собакам. Я отнюдь не против добрых и полезных общине и миру дел, не поймите меня неправильно. Просто у большинства это давно уже не идёт от души, а превратилось в неофициальную обязаловку. Хочешь в Ivy League? Make a difference!
Может, после 2014-го года дети опять смогут выезжать на одних знаниях и хороших оценках, плюс хобби-другое. Хочется надеяться, ради моих малышей. Детям постарше желательно начинать искать кому бы помочь уже сейчас, задолго до окончания школы. А то в последний год многие подвязываются - знаем таких умников. Ты докажи, что много лет интересуешься и активно занимаешься проблемой беременных подростков, что тебя это с младых ногтей волнует. И сделай таки уже свою разницу - пусть в этом мире будет одним студентом-активистом больше, даже если количество беременных подростков не уменьшится.
Есть пути попроще. Вон один товарищ по имени Акаш Махараж подделал себе транскрипцию из Колумбийского университета, да так, что никто не определил фальшивки. Приёмная комиссия Йеля настолько поразилась прекрасной успеваемостью юноши, что приняла его на третий курс и даже дала немаленькую стипендию - $32,000 в год. И учился бы Акаш себе в Йейле, и даже диплом бы, наверное, получил, но вмешалась жгучая страсть. Брошенный любовник Акаша позвонил в приёмную комиссию и сказал, что Акашу на самом деле не 21 год, а 26. Это поставило под вопрос все остальные документы в деле Мистера Махаража, и обман вскоре раскрылся. Теперь умнику светит тюрьма. Из Йейля его уже исключили. Правильно, нечего выкладывать любовникам правду-матку, а потом разбивать им сердце. Отомстят ведь.
Дети «бумок» породили ещё один феномен - очередь в колледж. Сами по себе waiting lists отнюдь не новость, ими пользуются уже многие десятилетия, но такого распространения они не получали никогда. Зная, что студенты подают минимум в шесть, а иногда в 15-20 школ, университеты отбирают самых-рассамых и записывают ещё минимум столько же человек в очередь. Дальше начинается полная путаница. Лучшие студенты попадают в несколько колледжей, а выбирают, естественно один, поэтому администраторы никогда толком не знают, сколько мест они заполнят и скольких «очерёдников» примут. Многие школьники оказываются в нескольких очередях, поэтому очерёдники тоже могут отказаться. Тогда университет звонит следующим очерёдникам. И все должны принять окончательное решение где-то в мае. В этом уравнении столько неизвестных, что у кого хочешь голова закружится. Раньше можно было посмотреть на статистику приёма в конкретный колледж за предыдущие годы и сделать какие-то выводы. В этом году все специалисты сходятся на том, что ситуация достаточно беспрецедентна и судить о ней про прошлым сезонам не стоит. Ничего, абсолютно ничего сейчас непредсказуемо.
Проблема очерёдников ещё и в том, что нельзя расслабляться. Поскольку в колледж подают осенью-зимой, студенты предоставляют приёмным комиссиям свои оценки за первое полугодие. Если тебя приняли, можно уже не волноваться. Но когда университеты выбирают из очерёдников, то часто просят транскрипции за третью и четвёртую четверти, а также проверяют участие в спортивных командах и клубах за тот же период. Короче, продолжай making a difference. И периодически звони в колледж, показывай, что по-прежнему заинтересован.
В этом году даже лучшим студентам советуют не уповать на waiting lists, а заранее настраивать себя на запасные варианты - колледжи, куда ты подавал на всякий случай и куда тебя уже приняли. То же советуют и моей падчерице. Она не попала в университет, в который стремилась, но второй университет в её списке посадил девочку на waiting list, где она на данный момент и пребывает, нервно покусывая ногти и ожидая, чем это всё закончится. Ей посоветовали плюнуть и пойти в университет штата. Он совсем неплох. Но не то. В 17 лет так трудно плевать на мечту... С мечтой расстаться придётся, скорее всего, всё равно - только нервы потрепем лишний месяц.
Огромный конкурс в лучшие колледжи является следствием ещё одного, не связанного с демографией, фактора. Всё больше студентов помешаны на престиже университета. Поступать в колледж подешевле и поближе к дому нынче немодно. Туда якобы идут лузеры, а «крутые» студенты попадают в топ-школы. Родители участвуют в этом сумашествии чуть ли не больше собственных детей. Моё чадо пойдёт в Дюк, и никаких гвоздей! Мы даже на рейтинги смотреть не будем, пусть местная школа трижды хорошая. Кто слышал об университете штата Делавер? А о Дюке слышали все. И денег заплатим раз в пять больше - кто считает?
Спросите любого менеджера, насколько выбор университета влияет на карьеру. Корреляция в лучшем случае так себе, а во многих областях её толком нет. Многие идут потом в graduate school, и тогда о выборе колледжа вообще никто не вспоминает. Среди самых успешных бизнесменов, адвокатов, врачей, инженеров и учёных процент выпускников элитных школ отнюдь не так велик. Попасть в Гарвард - это одно. Но выбор между вторым и третьим уровнем, между школой штата или частным колледжем далеко не всегда важен. Чаще не важен вообще. Стоит ли игра свеч и десятков тысяч долларов, не говоря уж об измотанных нервах? Вопрос остаётся открытым.
Вот подождите, лет через 30 в колледжи пойдут внуки «бумеров». То ли ещё будет...