Я и Терри Пратчетт
А классное название поста, да? Мне тоже нравится. Сама придумала. Сначала я хотела написать "Терри Пратчетт и я", но потом решила, что это будет слишком скромно. В конце концов, я его видела, а он меня нет. Почему он должен быть на первом месте?
Причина, по которой мистеру Пратчетту было отказано в удовольствии лицезреть меня, любимую, довольно проста - слишком он, сволочь, популярен.
Но начну сначала. Каждый год в последнюю субботу сентября Библиотека Конгресса устраивает в Вашингтоне огромную книжную ярмарку. Событие это нешуточное - к нам съезжаются довольно известные люди. Ярмарка имеет место быть прямо на Молле - сзади Капитолий, спереди Монумент Вашингтону (нет, это не памятник, это большая палка об одном конце), по одну руку Национальная Галерея, по другую... ну, вы поняли. Народу - тьма, солнце печёт нещадно (эттещё что, последние пару дней хоть дышать можно, а то такая парилка была... никогда я не привыкну к этому климату).
Да, так вот. Сидит, значит, Терри в павильончике и книжки свои подписывает. Очередюга невместная, от него и до конца газона, пара сотен людей, минимум. Иду я вдоль неё, иду... Н-да, думаю, тут минимум пол часа стоять, даже если он на каждого по 10 секунд тратит. Но ничего, всё ж таки не хрен собачий, а сам Пратчетт. Постою, книжку новую пока почитаю. Зато у меня будет его подпись, ручку пожмёт, потом можно неделю не мыться. Встала я в хвост. А мне сердито так: куда, мол, встряла? Как, а разве это не конец очереди? Это, говорят, конец первой очереди, а вам туда. Вооон туда.
Так, ничего не поняла. Куда? Оказалось, чтобы загнуть очередь кренделем нужны специальные перегородки, а столько перегородок во всём стольном граде Вашингтоне нет. Поэтому очереди стоят параллельно. То есть это одна очередь, но она стоит параллельными прямыми. Когда одна "прямая" проходит, на её место ставят другую. Я-то думала, что все эти очереди к разным писателям. Ан нет, они все пратчетовские. Под него пол Молла выделили. И пошла я, солнцем палимая, вдоль этих очередей. Всё искала, когда же последняя будет. Может, вон та уже не к нему? Ан нет, к нему. А та? И каждая ведь длинючая как чёрт знает что. Последняя очередь оказалась тринадцатой. Счастливое число. А он книги подписывает только с часу до двух. Потом слух прошёл, что до трёх останется, потому что иначе и четверть жаждущих не обсужит.
Посмотрела я на это дело, повздыхала, полюбовалась издалека на дядю Терри и пошла подписывать книгу Джоди Пико (она интересно пишет, рекомендую). К ней всего семь очередей было, и покороче - за 45 минут управилась. Успела даже ухватить 15 минут от выступления нежно мною любимой Сены Джетер Наслунд. Изначально я планировала подписать четыре книги и прослушать три-четыре выступления, но только одна очередь в кассу (книги оплатить) заняла пол часа. К Джойс Кэрол Оатс стояло не намного меньше народу, чем к Пратчетту, и я на это дело сразу забила. Устала, вспотела, проголодалась, испеклась - короче, решила идти домой.
Выхожу из павильона, где доктор Наслунд выступала, времени где-то 3:30. И что я вижу перед собой? Очереди на Пратчетта. Книги уже кончились (а их были сотни, сотни, сотни - я видела эти стопки до потолка), поэтому народу не прибывает. Из тринадцати очередей осталось семь. Он, говорят, обещал сидеть, пока все не подпишет. Ещё час где-то. Бедный дядька - три с половиной часа подписывать книжки, улыбаться и жать руки. Тяжела и неказиста жизнь простого новеллиста.
Но ничего, я издалека на него полюбовалась. И на Оатс. И на Джуди Мартин - мисс Мэннерс. И ещё на кучу всяких известных поваров, политических обозревателей и журналистов. Не догнала, так хоть согрелась. А Терри Пратчетт многое потерял.
Причина, по которой мистеру Пратчетту было отказано в удовольствии лицезреть меня, любимую, довольно проста - слишком он, сволочь, популярен.
Но начну сначала. Каждый год в последнюю субботу сентября Библиотека Конгресса устраивает в Вашингтоне огромную книжную ярмарку. Событие это нешуточное - к нам съезжаются довольно известные люди. Ярмарка имеет место быть прямо на Молле - сзади Капитолий, спереди Монумент Вашингтону (нет, это не памятник, это большая палка об одном конце), по одну руку Национальная Галерея, по другую... ну, вы поняли. Народу - тьма, солнце печёт нещадно (эттещё что, последние пару дней хоть дышать можно, а то такая парилка была... никогда я не привыкну к этому климату).
Да, так вот. Сидит, значит, Терри в павильончике и книжки свои подписывает. Очередюга невместная, от него и до конца газона, пара сотен людей, минимум. Иду я вдоль неё, иду... Н-да, думаю, тут минимум пол часа стоять, даже если он на каждого по 10 секунд тратит. Но ничего, всё ж таки не хрен собачий, а сам Пратчетт. Постою, книжку новую пока почитаю. Зато у меня будет его подпись, ручку пожмёт, потом можно неделю не мыться. Встала я в хвост. А мне сердито так: куда, мол, встряла? Как, а разве это не конец очереди? Это, говорят, конец первой очереди, а вам туда. Вооон туда.
Так, ничего не поняла. Куда? Оказалось, чтобы загнуть очередь кренделем нужны специальные перегородки, а столько перегородок во всём стольном граде Вашингтоне нет. Поэтому очереди стоят параллельно. То есть это одна очередь, но она стоит параллельными прямыми. Когда одна "прямая" проходит, на её место ставят другую. Я-то думала, что все эти очереди к разным писателям. Ан нет, они все пратчетовские. Под него пол Молла выделили. И пошла я, солнцем палимая, вдоль этих очередей. Всё искала, когда же последняя будет. Может, вон та уже не к нему? Ан нет, к нему. А та? И каждая ведь длинючая как чёрт знает что. Последняя очередь оказалась тринадцатой. Счастливое число. А он книги подписывает только с часу до двух. Потом слух прошёл, что до трёх останется, потому что иначе и четверть жаждущих не обсужит.
Посмотрела я на это дело, повздыхала, полюбовалась издалека на дядю Терри и пошла подписывать книгу Джоди Пико (она интересно пишет, рекомендую). К ней всего семь очередей было, и покороче - за 45 минут управилась. Успела даже ухватить 15 минут от выступления нежно мною любимой Сены Джетер Наслунд. Изначально я планировала подписать четыре книги и прослушать три-четыре выступления, но только одна очередь в кассу (книги оплатить) заняла пол часа. К Джойс Кэрол Оатс стояло не намного меньше народу, чем к Пратчетту, и я на это дело сразу забила. Устала, вспотела, проголодалась, испеклась - короче, решила идти домой.
Выхожу из павильона, где доктор Наслунд выступала, времени где-то 3:30. И что я вижу перед собой? Очереди на Пратчетта. Книги уже кончились (а их были сотни, сотни, сотни - я видела эти стопки до потолка), поэтому народу не прибывает. Из тринадцати очередей осталось семь. Он, говорят, обещал сидеть, пока все не подпишет. Ещё час где-то. Бедный дядька - три с половиной часа подписывать книжки, улыбаться и жать руки. Тяжела и неказиста жизнь простого новеллиста.
Но ничего, я издалека на него полюбовалась. И на Оатс. И на Джуди Мартин - мисс Мэннерс. И ещё на кучу всяких известных поваров, политических обозревателей и журналистов. Не догнала, так хоть согрелась. А Терри Пратчетт многое потерял.