Малороссия. Часть ll: Восстание гетмана Хмельницкого
Ранее: часть I - http://awrus7.livejournal.com/19975.html
«Богдан Хмельницкий - Войска Запорожского Старший, Войны Холопской и Восстания Казаков Зачинатель и Крестьян украинских вождь». Вильгельм Гондиус, 1651 год.
Зиновий Хмельницкий родился 27 декабря 1595 года в Суботове близ Чигирина, в семье Михаила Хмельницкого. Будущий гетман появился на свет на третий день Рождественских праздников, в день святого Федора Начертанного, и по святцам получил второе имя - Богдан (буквальный перевод греческого имени Федор - «божий дар»). Отец Богдана-Зиновия, Михаил, служил коронному гетману Станиславу Жолкиевскому, а позже перешел на службу к Яну Даниловичу, получившему в конце XVI столетия земли в окрестностях Чигирина.
Обустраивать новые владения хозяин отправил Михаила. По всей видимости, Хмельницкие были представителями православного шляхетского рода, однако даже место рождения отца Богдана вызывает вопросы. Если верить летописи Григория Грабянки, отец Хмельницкого «от жмудской страны родом, а иных свидетельству от Лисянки украинского града». [Примечание: "Жмудь" - это то что сейчас называют "Литва"] Так или иначе, Михаил прочно осел на Чигиринщине, взяв в жену местную казачку Анастасию (или Агафью). Богдан, сын простолюдинки, де-юре не считался поэтому шляхтичем.
В 1609 году Хмельницкий-старший отвез сына во львовскую иезуитскую коллегию, которую годом ранее основал благодетель Станислав Жолкиевский. В коллегии окатоличивали и полонизировали православных русинов, но зато давали прекрасное образование. Школяры изучали сочинения греческих и римских авторов, латынь, греческий и польский язык, поэзию и риторику. За православными студентами наблюдали члены «мариянской солидации», убеждавшие «схизматиков» принять учение римско-католической церкви. Параллельно с иезуитской коллегией во Львове существовала православная братская школа, где ректорствовал уже упоминавшийся ярый сторонник защиты православия и единения с Россией Иов Борецкий.
В 1618-ом Хмельницкий-младший участвовал в походе на Москву - последней попытке Владислава завоевать титул московского царя. Два года спустя отец и сын вместе отправились на войну с турками. В Цецорской битве польскую армию ждало жестокое поражение. Летопись Грабянки:
Премогоша турки, избиша всю людскую силу и где гетман Жолкиевский и Михаил Хмельницкий убиен, а Зиновий, сын его, в плен взят в татарскую землю.
Православных крестьян сотнями тысяч продавали на рынках Кафы и Бахчисарая, а молодой Хмельницкий два года провел в Стамбуле, в доме турецкого адмирала Касим-паши. Здесь к греческому, польскому и латыни прибавились турецкий и татарский языки. Наконец, в 1622 году Богдана вместе с другими шляхтичами выкупила королевская администрация, и он вернулся в родной Чигирин, где ему предстояло начать карьеру - теперь без помощи отца и без могущественного покровителя, гетмана Жолкиевского.
Хмельницкого включили в реестр, и он принял участие в нескольких походах на турецкие и татарские земли. В год Куруковского мира, 1625-м, будущий гетман записан в Чигиринскую сотню Черкасского полка. Хмельницкий вырастает до сотника и женится на дочери другого реестрового казака - Анне (Ганне) Сомко. Вскоре у них рождается первенец - Тимофей, крестным отцом которого становится Михайло Кричевский, будущий наказной гетман войска Запорожского и верный соратник самого Богдана. В 1634 году чигиринский сотник Богдан-Зиновий Хмельницкий идет вместе с польской армией под Смоленск - там после долгой борьбы капитулирует московская рать Михаила Шеина.
Осада Смоленска. Гравюра Вильгельма Гондиуса
Бунты и революции часто становятся подспорьем в карьере и открывают до того закрытые дороги. В 1637 году разгорается восстание Павлюка, а Богдан получает у мятежников должность войскового писаря. Вместе с остальной армией повстанцев Хмельницкий оказывается заперт в лагере у Боровиц, окруженном превосходящими силами Потоцкого. Казачья старшина выдает Павлюка полякам, и восставшие соглашаются на польские требования - взамен сохраняя должности и положение.
Реестровое казачество возглавил Караимович, а Хмельницкий удержал за собой чин писаря. Письмо «раскаявшихся» казаков подписано именно его рукой. В феврале 1638 года Богдан вместе с другими представителями реестровиков ездил в Варшаву, где казаки пытались добиться восстановления привилегий, ликвидированных «Ординацией». Тщетно. На собранной Потоцким казачьей раде в Масловом стане реестровикам зачитывают текст «Ординации». Должность писаря упразднена. Хмельницкий - снова просто чигиринский сотник.
Дальше Богдан на несколько лет практически пропадает со страниц источников. Украинские и некоторые российские историки приписывают ему участие в осаде Дюнкерка в составе отправленного на помощь французам казачьего отряда, знакомство с Мазарини и Конде. Однако точно неизвестно, довелось ли казакам повоевать во Франции - во французских источниках речь идет о польских жолнерах.
Между тем польская шляхта наслаждалась «золотым десятилетием». Казачьи восстания подавили, «Ординация» резко ограничила самостоятельность реестровых полков. И вот король Владислав IV решает использовать казаков в своих интересах. В 1645 году терпящая поражение от османов Венеция обратилась к другим европейским странам за помощью. Откликнулась лишь Польша, согласившаяся оказать военную поддержку в обмен на деньги. С помощью венецианского золота Владислав собирался увеличить кварцяное войско и привлечь на службу реестровых казаков. Король хотел ослабить свою зависимость от ненадежного шляхетского «посполитого рушения», а там - кто знает - и побороться с сеймом.
Казакам в этом плане отводилась незавидная роль разжигателей войны, начало которой вынудило бы шляхту подчиняться королевским полководцам. В Малороссию отправился королевский посланец, шляхтич Иероним Радзеевский. Он встретился с войсковым есаулом Иваном Барабашем и пригласил представителей казачьей старшины в Варшаву - обговорить с королем участие казаков в войне с турками и крымскими татарами. В апреле 1646 года в столицу Речи Посполитой прибывают сам Барабаш, давний союзник поляков войсковой есаул Ильяш Караимович, полковой есаул Иван Нестеренко (Бут) и чигиринский сотник Богдан-Зиновий Хмельницкий.
В обмен на войну с татарами казачьей старшине обещали вернуть прежние вольности, ликвидированные «Ординацией». Чтобы доказать твердость намерений Владислава, Барабашу вручили королевский универсал. Однако приготовления реестрового казачества встревожили магнатов, которые собрались осенью 1646 года на сейм и потребовали от короля прекратить увеличение армии. В Малороссии все это спровоцировало очередной раскол. Большая часть старшины, узнав о решении сейма, отказалась собирать полки.
Хмельницкий, не желавший подчиняться требованием магнатов, фактически оказался в одиночестве. Барабаш и Караимович донесли о его своеволии коронному хорунжему и местному магнату Александру Конецпольскому. Воспользовавшись опалой, в которую попал Хмельницкий, шляхтич Даниил Чаплинский захватил его хутор Суботов. Кроме того, летопись Грабянки сообщает, что слуги Чаплинского батогами избили сына Хмельницкого.
В 1647 году Хмельницкий еще раз приезжает в Варшаву. Во-первых, Богдан планировал подать жалобу на произвол Чаплинского, а во-вторых, рассчитывал встретиться с королем и убедиться, что тот не изменил своего решения о сборе реестровых полков. Русский посол Кунаков, хорошо осведомленный об обстоятельствах этой встречи, пишет, что Владислав подтвердил свое намерение использовать казаков для борьбы с турками и татарами. Позже, вернувшись в Малороссию, Хмельницкий встретился с еще одним эмиссаром короля - канцлером Оссолинским. Тот предлагал Богдану гетманство в обмен на «охотчие казацкие войска». Хмельницкий отказался.
Богдан, вероятно, уже тогда понял, что единственный выход - это с оружием в руках бороться против произвола магнатов. Близ Чигирина состоялся сбор казачьей старшины, и там Хмельницкий призвал реестровиков поднять мятеж против польской короны. Он предъявил королевский универсал, полученный от Барабашка - подтвердив, таким образом, что король хочет отправить казаков на убой в земли Крымского ханства.
Однако мятежникам требовалась помощь извне. Выбор пал на хана Ислам-Гирея, к которому Хмельницкий отправился в Крым и которому, по всей видимости, тоже продемонстрировал королевский универсал, содержащий план нападения на ханские земли. Реакция Ислам-Гирея была вполне ожидаема - он немедленно отправил на помощь казакам войско во главе с мурзой Тугай-беем.
В Крым Хмельницкий добирался через территорию Сечи, где сумел завоевать поддержку запорожцев. Там же, на Сечи, по возвращению Хмельницкого от татар 19 апреля 1648 года была созвана казачья рада. Кошевой атаман Величко уже собрал окрестных казаков, поэтому людей пришло столько, что площадь не смогла вместить всех желающих. На раде запорожцы единогласно высказались за войну с Польшей и выбрали Хмельницкого войсковым гетманом. 22 апреля войско покинуло Сечь. Всего на север с Богданом двинулось около 8 тысяч запорожцев, а оставшиеся продолжили строительство укреплений на Томаковке и Хортице.
В это время кварцяное войско (польск. Wojsko kwarciane) под общим началом Николая Потоцкого расположилось в Черкассах, ожидая скорых подкреплений из Корсуни и Канева. Армия Потоцкого почти вдвое превосходила силы Хмельницкого, и к тому же могла рассчитывать на верных Польше реестровых казаков.
Хмельницкий пошел ва-банк. Оставив Тугай-бея прикрывать путь к порогам, гетман смело двинулся на север. Навстречу ему шла польская армия, авангард которой вел Стефан Потоцкий (сына Николая), и реестровые казаки, возглавляемые Барабашем. К казакам-то Богдан и отправил послов: на спешно собранной раде они убедили реестровые полки перейти на сторону мятежников. Караимович и Барабаш протестовали, но их тут же закололи пиками. Казаки перебили польских жолнеров, выбрали гетманом Филона Джеджалию и пошли на соединение с Хмельницким.
Оставался Потоцкий-младший, к этому времени уже переправившийся через реку Желтую. Поляки, узнав об измене реестровых казаков, встали укрепленным лагерем. Хмельницкий принял решение атаковать Потоцкого, не дожидаясь подхода других польских сил. 5 мая казачья пехота при поддержке артиллерии пошла на штурм лагеря, а гетман с татарской конницей отправился на поиски переправы. Брод нашли - казачья и татарская конница внезапно ударила на поляков с тыла. Началось паническое бегство. Польский отряд истребили. Стефан Потоцкий и комиссар Яцек Шемберг получили тяжелые раны.
Получив известие о катастрофе под Желтыми водами и пленении тяжелораненного сына, Потоцкий-старший двинулся к Корсуни, разоренной поляками до основания. Передовые казачьи отряды Максима Кривоноса приблизились к городу 15 мая. Перед ними предстал впечатляющий вид: польский лагерь, укрепленный земляными валами и рвами. Однако после желтоводского разгрома польская армия упала духом - ходили слухи об огромном численном превосходстве бунтовщиков и о том, что к ним на помощь движется сам крымский хан. Казакам всё это было на руку.
На военном совете Потоцкий, несмотря на возражения польного гетмана Мартина Калиновского, решил отступать. Потоцкий не догадывался, что все действия поляков становились тотчас же известны Хмельницкому - у того имелись шпионы из числа реестровых казаков.
На рассвете 16 мая отступающую польскую армию у урочища Гороховая внезапно атаковали из засады казаки Корсунского полка. Столпившихся на дне балки поляков поливала огнем артиллерия, а в тыл им ударила конница Хмельницкого. Завалы из деревьев и огонь казачьих самопалов мешали польской кавалерии собраться и контратаковать, а польская артиллерия, расположенная в центре походной колонны, так ни разу и не выстрелила.
Попытка Потоцкого спешить гусар и организовать оборону, выстроив на казачий манер табор из обозных телег, не удалась. Выгоду из нее извлекли лишь некоторые слуги шляхтичей, пахолики, сумевшие вырваться из засады на конях своих господ. Когда татары ворвались в центр польских позиций, битва кончилась и началось избиение обезумевшей массы людей. Лишь отряду князя Корецкого с большими потерями удалось организованно прорваться сквозь порядки людей Кривоноса.
Поражение было полным. Татары сотнями вязали польских шляхтичей, которых теперь ожидала либо рабская участь в Крыму, либо томительное ожидание выкупа. В руки казаков и татар попали и оба гетмана, Николай Потоцкий и Мартин Калиновский, вся артиллерия и обоз. Пожар восстания взвился до небес. Вся польская армия в малороссийских землях оказалась разгромлена, а силы Хмельницкого росли каждый день. На его сторону перешло почти все реестровое казачество, крестьяне толпами следовали за армией, а из Сечи прибывали все новые отряды запорожцев.
Свидетель восстания стародубец Климов так описывал происходящее:
И тут де у них войско прибывает многое, изо всяких чинов русские люди». По словам другого очевидца тех событий, курского дворянина Никиты Гридина, на собранной 18 мая под Корсунем раде Хмельницкий предложил просить московского царя «дать ратных людей на помощь на ляхов.
Вместе с тем Богдан в этот период прощупывает почву, рассылая из занятой им 22 мая Белой церкви письма и универсалы как полякам, от которых он требует восстановить попранные вольности казачества, так и Алексею Михайловичу, обещаясь «всем войском Запорожским услужить вашей царской вельможности». Казаков же Хмельницкий призывает сражаться за «Украину нашу Малороссийскую».
В Белой церкви, куда стекаются все новые и новые отряды восставших, Хмельницкий занимается реорганизацией казачьего войска. Помимо уже существующих шести полков создаются еще семь (Прилуцкий, Миргородский, Нежинский, Киевский, Уманский, Винницкий, Борценский, Ичнянский).
Польша тем временем получает еще один удар - умирает король Владислав. Лишившийся своего главного покровителя канцлер Оссолинский боится, что его сместит враждебная магнатерия, и соглашается на переговоры с Хмельницким. Адам Кисель предлагает гетману заключить перемирие и отправить послов на июньский сейм. К удивлению многих, Богдан согласился. Хмельницкому требуется время, чтобы навести порядок в своей пестрой и плохо организованной армии и установить дипломатические связи с Москвой.
С ведома гетмана отряды Максима Кривоноса захватили к июлю Умань, Брацлав и Винницу. Против них действовали полки богатейшего магната левобережной Украины Иеремии Вишневецкого, рассчитывавшего своими рейдами сорвать начавшиеся мирные переговоры. Шляхетская армия Вишневецкого огнем и мечом прошлась по Подолии, жестоко расправившись с населением Немирова. Однако Кривинос сумел отбросить магнатские отряды и 25 июня решительным штурмом захватить ключевую крепость - Бар.
Чувствуя, что угроза только растет, сейм решает собрать коронную армию под началом гетманов Заславского, Конецпольского и Остророго. Казаки Хмельницкого тем времени покидают Чигирин и вместе с людьми Кривоноса отправляются на запад - навстречу полякам. Две армии сошлись в первой половине сентября у реки Пилявки. Огромной (до 40 тысяч человек) коронной армии противостояло вдвое большее войско казаков и крымских татар.
Поначалу противники не предпринимали решительных действий, укрепляя лагеря рвами и валами и ограничившись мелкими стычками. Сам Хмельницкий расположился в Пилявском замке. Видя постоянное усиление своего войска - новые отряды татар и казаков все прибывали - Хмельницкий тянул время, ведя переговоры с князем Домиником Заславским. Но шляхетская конница 11 сентября выбила казаков с их позиций у плотины, и передовые части польского войска сумели переправиться через Пилявку.
12 сентября моральный дух укрепившихся на плацдарме поляков поколебало известие о прибытии в лагерь Хмельницкого татарских подкреплений. В действительности прибыл лишь небольшой отряд из Буджакской орды во главе с Карач-беем, которого сопровождал освобожденный ханом сын Хмельницкого. Утром 13-го казаки решительной опрокинули поляков на своей стороне переправы. Те побежали, причем паникующие жолнеры прямо на плотине налетели на подкрепление, оправленное Заславским им на помощь. Польская кавалерия, застрявшая посреди реки, не могла атаковать казаков, рассыпавшихся по берегу с пищалями. Всадники оказались прекрасной мишенью для стрелков и артиллерии Хмельницкого.
В это время на основной лагерь коронного войска напали казаки Максима Кривоноса, успешно переправившиеся через Пилявку в другом месте, близ замка. Кривонос блокировал польский лагерь, Заславский и Остророг оказались отрезаны от гибнущих на плотине гусаров и жолнеров. Судьба последних была предрешена - в скором времени к силам Кривоноса присоединилась основная часть казачьей армии. По свидетельству шляхтича Самойло Твардовского, «пехота полностью с орудиями уничтожена, и из конных хоругвей, которые переправились на ту сторону, ни одна не вернулась целой». Очистив польский плацдарм на своей стороны реки, казаки перебили оставшуюся без прикрытия кавалерии наемную пехоту, засевшую в шанцах.
Битва под Пилявцами. Картина М. Добрянского
Вечером триумвират польских командующих собрался на совет. Решив отступать к Староконстантиновке, гетманы поспешили первыми покинуть лагерь. Следом потянулась конная шляхта. Организованное отступление довольно быстро превратилось в беспорядочное бегство. Твардовский сообщает, что поляки «бросали раненых и больных, отдав все добро и все богатство во владение своим хлопам». В руки победителей попала вся артиллерия (около 100 орудий), обоз и личные вещи Конецпольского, Остророго и Заславского, причем последний потерял даже гетманскую булаву.
Разгром под Пилявцами погрузил Речь Посполитую в еще больший хаос. В этнических польских землях волновались крестьяне, а в Белоруссии крестьянские отряды Махненко и Гаркуши осадили Пинск и Гомель. Сам Богдан Хмельницкий собрал трофеи, взял 16 сентября Староконстантиновку и двинулся ко Львову куда бежали остатки коронного войска. Перед этим Криновос при поддержке мещан захватил Збарож, перебив весь польский гарнизон. Львов, памятный Хмельницкому еще по временам учебы в иезуитской коллегии, пощадили, ограничившись контрибуцией в 100 тысяч злотых.
После этого отягощенный выкупом Хмельницкий двинулся к Замостью. Комендант Людвик Вейгер отказался сдаваться, и казаки попытались взять Замостье штурмом. Однако на стенах стояли в основном немецкие наемники, многочисленные и хорошо подготовленные.
«Богдан Хмельницкий - Войска Запорожского Старший, Войны Холопской и Восстания Казаков Зачинатель и Крестьян украинских вождь». Вильгельм Гондиус, 1651 год.
Зиновий Хмельницкий родился 27 декабря 1595 года в Суботове близ Чигирина, в семье Михаила Хмельницкого. Будущий гетман появился на свет на третий день Рождественских праздников, в день святого Федора Начертанного, и по святцам получил второе имя - Богдан (буквальный перевод греческого имени Федор - «божий дар»). Отец Богдана-Зиновия, Михаил, служил коронному гетману Станиславу Жолкиевскому, а позже перешел на службу к Яну Даниловичу, получившему в конце XVI столетия земли в окрестностях Чигирина.
Обустраивать новые владения хозяин отправил Михаила. По всей видимости, Хмельницкие были представителями православного шляхетского рода, однако даже место рождения отца Богдана вызывает вопросы. Если верить летописи Григория Грабянки, отец Хмельницкого «от жмудской страны родом, а иных свидетельству от Лисянки украинского града». [Примечание: "Жмудь" - это то что сейчас называют "Литва"] Так или иначе, Михаил прочно осел на Чигиринщине, взяв в жену местную казачку Анастасию (или Агафью). Богдан, сын простолюдинки, де-юре не считался поэтому шляхтичем.
В 1609 году Хмельницкий-старший отвез сына во львовскую иезуитскую коллегию, которую годом ранее основал благодетель Станислав Жолкиевский. В коллегии окатоличивали и полонизировали православных русинов, но зато давали прекрасное образование. Школяры изучали сочинения греческих и римских авторов, латынь, греческий и польский язык, поэзию и риторику. За православными студентами наблюдали члены «мариянской солидации», убеждавшие «схизматиков» принять учение римско-католической церкви. Параллельно с иезуитской коллегией во Львове существовала православная братская школа, где ректорствовал уже упоминавшийся ярый сторонник защиты православия и единения с Россией Иов Борецкий.
В 1618-ом Хмельницкий-младший участвовал в походе на Москву - последней попытке Владислава завоевать титул московского царя. Два года спустя отец и сын вместе отправились на войну с турками. В Цецорской битве польскую армию ждало жестокое поражение. Летопись Грабянки:
Премогоша турки, избиша всю людскую силу и где гетман Жолкиевский и Михаил Хмельницкий убиен, а Зиновий, сын его, в плен взят в татарскую землю.
Православных крестьян сотнями тысяч продавали на рынках Кафы и Бахчисарая, а молодой Хмельницкий два года провел в Стамбуле, в доме турецкого адмирала Касим-паши. Здесь к греческому, польскому и латыни прибавились турецкий и татарский языки. Наконец, в 1622 году Богдана вместе с другими шляхтичами выкупила королевская администрация, и он вернулся в родной Чигирин, где ему предстояло начать карьеру - теперь без помощи отца и без могущественного покровителя, гетмана Жолкиевского.
Хмельницкого включили в реестр, и он принял участие в нескольких походах на турецкие и татарские земли. В год Куруковского мира, 1625-м, будущий гетман записан в Чигиринскую сотню Черкасского полка. Хмельницкий вырастает до сотника и женится на дочери другого реестрового казака - Анне (Ганне) Сомко. Вскоре у них рождается первенец - Тимофей, крестным отцом которого становится Михайло Кричевский, будущий наказной гетман войска Запорожского и верный соратник самого Богдана. В 1634 году чигиринский сотник Богдан-Зиновий Хмельницкий идет вместе с польской армией под Смоленск - там после долгой борьбы капитулирует московская рать Михаила Шеина.
Осада Смоленска. Гравюра Вильгельма Гондиуса
Бунты и революции часто становятся подспорьем в карьере и открывают до того закрытые дороги. В 1637 году разгорается восстание Павлюка, а Богдан получает у мятежников должность войскового писаря. Вместе с остальной армией повстанцев Хмельницкий оказывается заперт в лагере у Боровиц, окруженном превосходящими силами Потоцкого. Казачья старшина выдает Павлюка полякам, и восставшие соглашаются на польские требования - взамен сохраняя должности и положение.
Реестровое казачество возглавил Караимович, а Хмельницкий удержал за собой чин писаря. Письмо «раскаявшихся» казаков подписано именно его рукой. В феврале 1638 года Богдан вместе с другими представителями реестровиков ездил в Варшаву, где казаки пытались добиться восстановления привилегий, ликвидированных «Ординацией». Тщетно. На собранной Потоцким казачьей раде в Масловом стане реестровикам зачитывают текст «Ординации». Должность писаря упразднена. Хмельницкий - снова просто чигиринский сотник.
Дальше Богдан на несколько лет практически пропадает со страниц источников. Украинские и некоторые российские историки приписывают ему участие в осаде Дюнкерка в составе отправленного на помощь французам казачьего отряда, знакомство с Мазарини и Конде. Однако точно неизвестно, довелось ли казакам повоевать во Франции - во французских источниках речь идет о польских жолнерах.
Между тем польская шляхта наслаждалась «золотым десятилетием». Казачьи восстания подавили, «Ординация» резко ограничила самостоятельность реестровых полков. И вот король Владислав IV решает использовать казаков в своих интересах. В 1645 году терпящая поражение от османов Венеция обратилась к другим европейским странам за помощью. Откликнулась лишь Польша, согласившаяся оказать военную поддержку в обмен на деньги. С помощью венецианского золота Владислав собирался увеличить кварцяное войско и привлечь на службу реестровых казаков. Король хотел ослабить свою зависимость от ненадежного шляхетского «посполитого рушения», а там - кто знает - и побороться с сеймом.
Казакам в этом плане отводилась незавидная роль разжигателей войны, начало которой вынудило бы шляхту подчиняться королевским полководцам. В Малороссию отправился королевский посланец, шляхтич Иероним Радзеевский. Он встретился с войсковым есаулом Иваном Барабашем и пригласил представителей казачьей старшины в Варшаву - обговорить с королем участие казаков в войне с турками и крымскими татарами. В апреле 1646 года в столицу Речи Посполитой прибывают сам Барабаш, давний союзник поляков войсковой есаул Ильяш Караимович, полковой есаул Иван Нестеренко (Бут) и чигиринский сотник Богдан-Зиновий Хмельницкий.
В обмен на войну с татарами казачьей старшине обещали вернуть прежние вольности, ликвидированные «Ординацией». Чтобы доказать твердость намерений Владислава, Барабашу вручили королевский универсал. Однако приготовления реестрового казачества встревожили магнатов, которые собрались осенью 1646 года на сейм и потребовали от короля прекратить увеличение армии. В Малороссии все это спровоцировало очередной раскол. Большая часть старшины, узнав о решении сейма, отказалась собирать полки.
Хмельницкий, не желавший подчиняться требованием магнатов, фактически оказался в одиночестве. Барабаш и Караимович донесли о его своеволии коронному хорунжему и местному магнату Александру Конецпольскому. Воспользовавшись опалой, в которую попал Хмельницкий, шляхтич Даниил Чаплинский захватил его хутор Суботов. Кроме того, летопись Грабянки сообщает, что слуги Чаплинского батогами избили сына Хмельницкого.
В 1647 году Хмельницкий еще раз приезжает в Варшаву. Во-первых, Богдан планировал подать жалобу на произвол Чаплинского, а во-вторых, рассчитывал встретиться с королем и убедиться, что тот не изменил своего решения о сборе реестровых полков. Русский посол Кунаков, хорошо осведомленный об обстоятельствах этой встречи, пишет, что Владислав подтвердил свое намерение использовать казаков для борьбы с турками и татарами. Позже, вернувшись в Малороссию, Хмельницкий встретился с еще одним эмиссаром короля - канцлером Оссолинским. Тот предлагал Богдану гетманство в обмен на «охотчие казацкие войска». Хмельницкий отказался.
Богдан, вероятно, уже тогда понял, что единственный выход - это с оружием в руках бороться против произвола магнатов. Близ Чигирина состоялся сбор казачьей старшины, и там Хмельницкий призвал реестровиков поднять мятеж против польской короны. Он предъявил королевский универсал, полученный от Барабашка - подтвердив, таким образом, что король хочет отправить казаков на убой в земли Крымского ханства.
Однако мятежникам требовалась помощь извне. Выбор пал на хана Ислам-Гирея, к которому Хмельницкий отправился в Крым и которому, по всей видимости, тоже продемонстрировал королевский универсал, содержащий план нападения на ханские земли. Реакция Ислам-Гирея была вполне ожидаема - он немедленно отправил на помощь казакам войско во главе с мурзой Тугай-беем.
В Крым Хмельницкий добирался через территорию Сечи, где сумел завоевать поддержку запорожцев. Там же, на Сечи, по возвращению Хмельницкого от татар 19 апреля 1648 года была созвана казачья рада. Кошевой атаман Величко уже собрал окрестных казаков, поэтому людей пришло столько, что площадь не смогла вместить всех желающих. На раде запорожцы единогласно высказались за войну с Польшей и выбрали Хмельницкого войсковым гетманом. 22 апреля войско покинуло Сечь. Всего на север с Богданом двинулось около 8 тысяч запорожцев, а оставшиеся продолжили строительство укреплений на Томаковке и Хортице.
В это время кварцяное войско (польск. Wojsko kwarciane) под общим началом Николая Потоцкого расположилось в Черкассах, ожидая скорых подкреплений из Корсуни и Канева. Армия Потоцкого почти вдвое превосходила силы Хмельницкого, и к тому же могла рассчитывать на верных Польше реестровых казаков.
Хмельницкий пошел ва-банк. Оставив Тугай-бея прикрывать путь к порогам, гетман смело двинулся на север. Навстречу ему шла польская армия, авангард которой вел Стефан Потоцкий (сына Николая), и реестровые казаки, возглавляемые Барабашем. К казакам-то Богдан и отправил послов: на спешно собранной раде они убедили реестровые полки перейти на сторону мятежников. Караимович и Барабаш протестовали, но их тут же закололи пиками. Казаки перебили польских жолнеров, выбрали гетманом Филона Джеджалию и пошли на соединение с Хмельницким.
Оставался Потоцкий-младший, к этому времени уже переправившийся через реку Желтую. Поляки, узнав об измене реестровых казаков, встали укрепленным лагерем. Хмельницкий принял решение атаковать Потоцкого, не дожидаясь подхода других польских сил. 5 мая казачья пехота при поддержке артиллерии пошла на штурм лагеря, а гетман с татарской конницей отправился на поиски переправы. Брод нашли - казачья и татарская конница внезапно ударила на поляков с тыла. Началось паническое бегство. Польский отряд истребили. Стефан Потоцкий и комиссар Яцек Шемберг получили тяжелые раны.
Получив известие о катастрофе под Желтыми водами и пленении тяжелораненного сына, Потоцкий-старший двинулся к Корсуни, разоренной поляками до основания. Передовые казачьи отряды Максима Кривоноса приблизились к городу 15 мая. Перед ними предстал впечатляющий вид: польский лагерь, укрепленный земляными валами и рвами. Однако после желтоводского разгрома польская армия упала духом - ходили слухи об огромном численном превосходстве бунтовщиков и о том, что к ним на помощь движется сам крымский хан. Казакам всё это было на руку.
На военном совете Потоцкий, несмотря на возражения польного гетмана Мартина Калиновского, решил отступать. Потоцкий не догадывался, что все действия поляков становились тотчас же известны Хмельницкому - у того имелись шпионы из числа реестровых казаков.
На рассвете 16 мая отступающую польскую армию у урочища Гороховая внезапно атаковали из засады казаки Корсунского полка. Столпившихся на дне балки поляков поливала огнем артиллерия, а в тыл им ударила конница Хмельницкого. Завалы из деревьев и огонь казачьих самопалов мешали польской кавалерии собраться и контратаковать, а польская артиллерия, расположенная в центре походной колонны, так ни разу и не выстрелила.
Попытка Потоцкого спешить гусар и организовать оборону, выстроив на казачий манер табор из обозных телег, не удалась. Выгоду из нее извлекли лишь некоторые слуги шляхтичей, пахолики, сумевшие вырваться из засады на конях своих господ. Когда татары ворвались в центр польских позиций, битва кончилась и началось избиение обезумевшей массы людей. Лишь отряду князя Корецкого с большими потерями удалось организованно прорваться сквозь порядки людей Кривоноса.
Поражение было полным. Татары сотнями вязали польских шляхтичей, которых теперь ожидала либо рабская участь в Крыму, либо томительное ожидание выкупа. В руки казаков и татар попали и оба гетмана, Николай Потоцкий и Мартин Калиновский, вся артиллерия и обоз. Пожар восстания взвился до небес. Вся польская армия в малороссийских землях оказалась разгромлена, а силы Хмельницкого росли каждый день. На его сторону перешло почти все реестровое казачество, крестьяне толпами следовали за армией, а из Сечи прибывали все новые отряды запорожцев.
Свидетель восстания стародубец Климов так описывал происходящее:
И тут де у них войско прибывает многое, изо всяких чинов русские люди». По словам другого очевидца тех событий, курского дворянина Никиты Гридина, на собранной 18 мая под Корсунем раде Хмельницкий предложил просить московского царя «дать ратных людей на помощь на ляхов.
Вместе с тем Богдан в этот период прощупывает почву, рассылая из занятой им 22 мая Белой церкви письма и универсалы как полякам, от которых он требует восстановить попранные вольности казачества, так и Алексею Михайловичу, обещаясь «всем войском Запорожским услужить вашей царской вельможности». Казаков же Хмельницкий призывает сражаться за «Украину нашу Малороссийскую».
В Белой церкви, куда стекаются все новые и новые отряды восставших, Хмельницкий занимается реорганизацией казачьего войска. Помимо уже существующих шести полков создаются еще семь (Прилуцкий, Миргородский, Нежинский, Киевский, Уманский, Винницкий, Борценский, Ичнянский).
Польша тем временем получает еще один удар - умирает король Владислав. Лишившийся своего главного покровителя канцлер Оссолинский боится, что его сместит враждебная магнатерия, и соглашается на переговоры с Хмельницким. Адам Кисель предлагает гетману заключить перемирие и отправить послов на июньский сейм. К удивлению многих, Богдан согласился. Хмельницкому требуется время, чтобы навести порядок в своей пестрой и плохо организованной армии и установить дипломатические связи с Москвой.
С ведома гетмана отряды Максима Кривоноса захватили к июлю Умань, Брацлав и Винницу. Против них действовали полки богатейшего магната левобережной Украины Иеремии Вишневецкого, рассчитывавшего своими рейдами сорвать начавшиеся мирные переговоры. Шляхетская армия Вишневецкого огнем и мечом прошлась по Подолии, жестоко расправившись с населением Немирова. Однако Кривинос сумел отбросить магнатские отряды и 25 июня решительным штурмом захватить ключевую крепость - Бар.
Чувствуя, что угроза только растет, сейм решает собрать коронную армию под началом гетманов Заславского, Конецпольского и Остророго. Казаки Хмельницкого тем времени покидают Чигирин и вместе с людьми Кривоноса отправляются на запад - навстречу полякам. Две армии сошлись в первой половине сентября у реки Пилявки. Огромной (до 40 тысяч человек) коронной армии противостояло вдвое большее войско казаков и крымских татар.
Поначалу противники не предпринимали решительных действий, укрепляя лагеря рвами и валами и ограничившись мелкими стычками. Сам Хмельницкий расположился в Пилявском замке. Видя постоянное усиление своего войска - новые отряды татар и казаков все прибывали - Хмельницкий тянул время, ведя переговоры с князем Домиником Заславским. Но шляхетская конница 11 сентября выбила казаков с их позиций у плотины, и передовые части польского войска сумели переправиться через Пилявку.
12 сентября моральный дух укрепившихся на плацдарме поляков поколебало известие о прибытии в лагерь Хмельницкого татарских подкреплений. В действительности прибыл лишь небольшой отряд из Буджакской орды во главе с Карач-беем, которого сопровождал освобожденный ханом сын Хмельницкого. Утром 13-го казаки решительной опрокинули поляков на своей стороне переправы. Те побежали, причем паникующие жолнеры прямо на плотине налетели на подкрепление, оправленное Заславским им на помощь. Польская кавалерия, застрявшая посреди реки, не могла атаковать казаков, рассыпавшихся по берегу с пищалями. Всадники оказались прекрасной мишенью для стрелков и артиллерии Хмельницкого.
В это время на основной лагерь коронного войска напали казаки Максима Кривоноса, успешно переправившиеся через Пилявку в другом месте, близ замка. Кривонос блокировал польский лагерь, Заславский и Остророг оказались отрезаны от гибнущих на плотине гусаров и жолнеров. Судьба последних была предрешена - в скором времени к силам Кривоноса присоединилась основная часть казачьей армии. По свидетельству шляхтича Самойло Твардовского, «пехота полностью с орудиями уничтожена, и из конных хоругвей, которые переправились на ту сторону, ни одна не вернулась целой». Очистив польский плацдарм на своей стороны реки, казаки перебили оставшуюся без прикрытия кавалерии наемную пехоту, засевшую в шанцах.
Битва под Пилявцами. Картина М. Добрянского
Вечером триумвират польских командующих собрался на совет. Решив отступать к Староконстантиновке, гетманы поспешили первыми покинуть лагерь. Следом потянулась конная шляхта. Организованное отступление довольно быстро превратилось в беспорядочное бегство. Твардовский сообщает, что поляки «бросали раненых и больных, отдав все добро и все богатство во владение своим хлопам». В руки победителей попала вся артиллерия (около 100 орудий), обоз и личные вещи Конецпольского, Остророго и Заславского, причем последний потерял даже гетманскую булаву.
Разгром под Пилявцами погрузил Речь Посполитую в еще больший хаос. В этнических польских землях волновались крестьяне, а в Белоруссии крестьянские отряды Махненко и Гаркуши осадили Пинск и Гомель. Сам Богдан Хмельницкий собрал трофеи, взял 16 сентября Староконстантиновку и двинулся ко Львову куда бежали остатки коронного войска. Перед этим Криновос при поддержке мещан захватил Збарож, перебив весь польский гарнизон. Львов, памятный Хмельницкому еще по временам учебы в иезуитской коллегии, пощадили, ограничившись контрибуцией в 100 тысяч злотых.
После этого отягощенный выкупом Хмельницкий двинулся к Замостью. Комендант Людвик Вейгер отказался сдаваться, и казаки попытались взять Замостье штурмом. Однако на стенах стояли в основном немецкие наемники, многочисленные и хорошо подготовленные.