А. Кончаловский (окончание).
Все сказанное Ключевским и другими ни в коей мере не отрицает великой духовной ценности русского Православия - сам Ключевский был верующим человеком, но как человек мыслящий, он анализировал те стороны русской ментальности, которые ему казались недостатками, и искал этому объяснения. В любом случае, причины инертности нашей культуры, это первый шаг к избавлению от них. Православие, как формирующая часть русской культуры, было и остается главным духовным источником российского миропонимания, и никакие силы не смогли искоренить его из русского сознания, как ни старались революционные реформаторы огнем и мечом заставить народ отречься от него. Но эволюция свойственна всему живому, ее нельзя остановить, можно только замедлить. Некоторое «осмысление» ценностной системы Православия неизбежна ради самой жизнеспособности этого животворящего учения.
Естественно, мои размышления не претендуют на научные утверждения. Эта достаточно упрощенная классификация, если доводить ее до конца, может показаться дилетантской. Но даже если кому-то она покажется поверхностной, предложенный способ разграничения, предлагает некую точку зрения, точку опоры для того, кто хочет РАЗМЫШЛЯТЬ и СРАВНИВАТЬ, для может быть более добросовестного исследования.
И тем не менее, оценка роли Православия в развитии России взрывоопасная тема. Она рискует вызвать взрыв негодования, болезненную волну возмущения и подспудно дремлющее чувство собственной неполноценности. И поэтому, не желая касаться больной темы, политики и экономисты предпочитают не размышлять о влиянии культурных и религиозных ценностей на развитие общества. Они предпочитают ссылаться на неудачные политические решения, плохих правителей, на слабость социальных институтов или недостаточное гражданское общество - всё это позволяет им «оберегать» политически некорректную проблему. Но историческая необходимость ускорения процесса заставит, в конце концов, задуматься, какое наследие в основе нашей культуры тормозит развитие нашего общества.
***
В принципе, Россия представляет собой «энигму» не только для Запада -всем знакомо выражение «crazy russian» (сумасшедшие русские) - Россия остаётся «энигмой» для самих русских, и, к сожалению, мы не пытаемся ее расшифровать. Мне неизвестен какой-либо институт, который по заказу правительства работал бы над изучением типологии российского менталитета. Изучал бы для практического применения, хотя бы для того, чтобы иметь возможность определить, какова будет реакция народа на тот или иной шаг Правительства.
Я бы мечтал получить вразумительные ответы на много вопросов, связанных с моей страной. Приведу три из них.
Почему в России с 14 века так и не возникло буржуазного сознания, и почему в России со времени перестройки не появилось среднего класса? Средний класс - это не объём потребительской корзины, не автомобиль «Мерседес» и не вилла в Монако. Средний класс - это мировоззрение сформированное экономической независимостью от власти и, как следствие создание партии для политической независимости.
Ещё вопрос «на засыпку»: почему в России в мирное время опасно служить в армии? Смертельных случаев в российской армии в мирное время больше, чем в Ираке и Афганистане вместе взятых за всё время последних военных кампаний. Чем это объяснить?
И совсем простой вопрос: почему русские могут построить ракету и полететь в космос, но автомобиль приличный сделать не могут?
Есть такой популярная российская кинокомедия - «Национальные особенности русской охоты». Думаю, те, кто его видел, могут представить себя ещё ряд подобных фильмов - «Национальные особенности русского банковского дела» или «Национальные особенности русского автомобилестроения».
Есть что-то такое специфическое, что мешает нам создавать нам качественные простые вещи. А архисложные вещи у нас получаются превосходно!
Если мы задумаемся над глубинными причинно-следственными связями в поисках ответов на такие различные вопросы, то можем натолкнуться на одну общую причину. Ответ на последний вопрос будет несложен - если ракета не полетит, то кого-то очень строго накажут. В другие времена расстреляли бы. Что это значит?
Это значит, что в областях ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ существует высокая система ПЕРСОНАЛЬНОЙ ответственности. Как писал великий писатель Чехов в «Острове Сахалин»: «Если в сортире воняет, и никакой жизни нет от воровства, то виноваты все, а значит никто». «Никто» не виноват, ибо отсутствует, как принцип, понятие индивидуальной ответственности.
Итак - 1) узкий круг доверия, 2) отсутствие чувства личной ответственности, 3) отсутствие страха нарушить закон - это лишь несколько типологических национальных черт, которые определяют повседневную жизнь русского человека. Эта «система» у нас до сих пор царствует, и я не знаю, когда мы от неё избавимся. Мне вспоминается ставшая легендой забавная история с Твардовским, который хотел опубликовать «Один день Ивана Денисовича» Александра Солженицына в своём журнале «Новый мир», главным редактором которого являлся. В 1962 году это было настолько революционное решение, что Твардовский, безусловно, в то время не мог осуществить подобную публикацию без разрешения ЦК. Он прошёл в отдел культуры ЦК, где зав. отделом Черноуцан прочитал и сказал: «Здорово! Но там, - он указал пальцем наверх, - нас не поймут». Твардовский взял повесть и пошёл к помощнику Хрущёва по культуре Лебедеву. Тот прочитал и сказал: «Талант баснословный! Но там, - он тоже указал пальцем на потолок, - нас не поймут». Твардовский тогда отправился с повестью к главному идеологу страны Суслову. Суслов прочитал и сказал: «Хорошо! Но там, - он указал пальцем на потолок, - нас не поймут». Твардовский добился встречи с Хрущёвым, которому «Ивана Денисовича» уже прочитал вслух его помощник Лебедев. Хрущёв вызвал Твардовского и сказал ему: «Да, считаю, вещь сильная, очень. Но, боюсь, они- он указал пальцем вниз, - нас не поймут». Это говорит о том, насколько все - «снизу» и до самого «верха» - являются заложниками этой системы.
Поэтому мне кажется, что самое сложная проблема, стоящая перед российским правительством, это попытаться внедрить в русское общество систему индивидуального и коллективного чувства ответственности.
Я убежден, что русские «национальные особенности» таят в себе не только конструктивные скрытые силы, но и разрушительные, которые могут оказать более глубокое влияние на течение событий в России, чем действия внешних сил, будь то США, Китай или глобализация.
Я также убежден, что мы не сможем создать гражданское общество, если не расшифруем хотя бы на поверхностном уровне этические установки, убеждения и приоритеты российского ума, которые тормозят ее развитие.
Я все не теряю надежды, что можно выделить основной этический принцип, этакий «философски камень, можно сказать precursor порождающий большинство следующих связей. И я, поймав в коридоре Грондона, пристал к нему с этим вопросом. Я спросил его, не кажется ли ему, что основополагающим принципом динамической культуры стал принцип индивидуальной ответственности человека перед Богом. Ведь этот принцип породил то, что называется отчуждение самосознания, а как следствие целый ряд новых качеств - широкий круг доверия, самоидентификация с проблемами других, высокую требовательность к качеству своего труда и т.д. Мне очень хотелось услышать чьи-нибудь мысли по этому поводу. Я нагнал Грондону в коридоре и задал ему этот вопрос. К сожалению, Грондона отделался вежливой фразой «очень интересно», и устремился в мужской туалет, его можно было понять - доклады были продолжительны. Кстати, большинство докладов посвященных России были замкнуты на проблемах, выражающихся в цифрах, графиках и сравнительных характеристиках России с другими более благополучными странами. Не хочу сказать, что работы и исследования, которые были представлены, были несущественны, наоборот, они были содержательны, полезны и аргументированы. Но у меня создалось впечатление, что никто из российских ученых не придает никакого значения, типологии культурных особенностей Грондона-Харрисона - этой, я бы сказал, таблице Менделеева в сфере культурологи. Во всяком случае, я не слышал ни одной ссылки на этот уникальный методологический инструмент.
Я докладов российских экономистов, меня впечатлила одна работа - работа Ясина, Лебедевой и Татарко - «Вектор развития стран в едином пространстве ценностных измерений». В ней, как и, впрочем, в других, убедительно доказано довольно грустное состояние русского менталитета, далёкого ещё от общественного сознания передовых демократических стран. Но рекомендации в них отсутствовали. Вообще, на конференции не прозвучало ни одного действенного совета, пусть ошибочного, но ищущего ответ на вопрос - что делать, как толкнуть российское сознание на путь развития? Каждый раз, когда я задавал этот вопрос, в ответ мямлилось что-то аморфно политически - корректное, типа, «нам нужно становиться более ответственными» или «пока мы не поймем что… мы не сможем» и т.д. Я вынужден был взять слово и заметить, что если обобщить все доклады о России, то возникнет ощущение консилиума докторов, которые с прискорбием констатируют, что пациент опасно болен, но, вместо назначения лечения, заявляют, что было бы неплохо, если бы он выздоровел. Это и так все знают! - хотелось воскликнуть мне. Но, господа ученые - как лечить!? Где лекарство?! Когда Надежда Лебедева констатировала всем известную истину, что в России очень сильна иерархическая система, я в очередной раз спросил, а какие меры предлагаются для того, чтобы общество избавилось от этого порока? Честно говоря, я был бы рад услышать искреннее «Я не знаю!» Но, вместо этого уважаемый Евгений Ясин заявил, что лучшим «лекарством» от иерархии является демократия. На мой вопрос, а как, собственно, эта демократия возникнет в России, Ясин ответил: «Погодите, недолго ждать!». Эта мысль из уст уважаемого экономиста повергла меня в ступор. Я подумал, как же мы все по-разному представляем себе понятие «демократия»! Как все-таки живуча это типично русская либеральная мечта, что демократия где-то рядом, за углом! Профессор Ясин добавил, что проблема России, что её правители хотят быть тиранами, что все требуют немедленно вертикали власти, и это большой недостаток. И в этом мне тоже увиделось пагубная тенденция выбирать между желательным и не желательным, игнорируя объективное наличие возможного и невозможного. Вот важный вопрос - демократия - это причина или следствие? Если Евгений Ясин считает, что в результате демократии может появиться новая ментальность и исчезнет иерархия, то какие силы, как он думают, установят эту демократию в России? С таким же успехом можно переставить понятия и сказать, что лучшим лекарством от авторитаризма является равноправие и отсутствие иерархии. На мой взгляд, это трагическое заблуждение. Демократия не может быть причиной, демократия это следствие какой-то эволюции фундаментальных типологических ценностей в ментальности народа, которые пробудят в нем стремление к гражданскому обществу, а в конечном итоге к демократии. В итоге, можно констатировать, ведущие интеллектуалы, социологи, экономисты России в достаточной мере не понимают, какие элементы культуры помогут нам увидеть, как культура влияет на прогресс. Они, в принципе, оказались не готовы обсуждать меры, способствующие изменениям.
Английский учёный Джон Грей, знаменитый своим презрением к политической корректности написал: «В ХХI веке мир наполнен грандиозными руинами несостоявшихся утопий двадцатого века. Неужели сейчас нам предстоит опять строить прекрасную иллюзию вновь?»
Интересно, что сейчас, после обвала всей финансовой системы либерального мира, мысли Джона Грея звучат особенно отрезвляюще. Например, Грей утверждает, что если научное знание человечества аккумулятивно, то - есть, постоянно обновляется и растет, то человеческая этика - не прогрессирует. Что если наука постоянно расширяет круг познаний окружающего мира и вооружает человека его способностью трансформировать природу, то человеческая этика осталась такой же, какой была три тысячи лет назад. То этическое, что достигнуто в одном поколении, утверждает Грей, может быть утеряно в следующем. Это очень глубокая мысль. Человечество, расширяет свои технические и научные возможности, совершенствует свои средства коммуникации, стремясь переделать мир, а человеческая этика остаётся такой же, какой она была тысячи лет назад. Человек так же боится голода, нищеты, унижения и смерти, как и его предки. Современного человека можно за несколько часов превратить в жалкое дрожащее существо, в животное. И для этого не нужно быть узником иракской тюрьмы Абу-Грейб, достаточно быть её тюремщиком. И фото американских солдат, издевающихся над заключенными - прямое этому доказательство. Джон Грей утверждает, что любая цивилизация достигает своего расцвета и возвращается к упадку. Мы должны об этом всегда помнить и мне кажется, что в этом смысле либералы старательно избегают политически некорректных сомнений, чтобы предпочитая придерживаться, убаюкивающих наше сознание, иллюзиях.
Сейчас я выскажу еще одну политически некорректную мысль. Яркий и парадоксальный социолог Александр Зиновьев утверждал, что мы рассуждаем о развитии общества исходя из устаревшей концепции ХХ века, исходящей из убеждения, что человечество через пробы и ошибки движется к, как бы неизбежной, демократической модели общества. После распада соцлагеря Фукуяма даже расстроился, написав о конце истории. Но в мире, на деле, происходит уже новый процесс. В разных странах происходит медленное, но неуклонное слияние трех властвующих элит - политической, финансовой и медиа. Конечно эта монополизация властью информационного медиа пространства происходит с разной степенью откровенности. В России, к тому же, законодательная, исполнительная и судебная ветви власти слились в один монолитный институт. Но в связи с этими процессами беспрецедентно возрастает роль этих властвующих элит в конструкции социальных систем. В разных обществах происходит формирование конгломерата, который Александр Зиновьев назвал «сверхвластью». Он писал: - «В мире наступает постдемократическая эпоха. Не только в развивающихся, но и в развитых странах происходит ограничение гражданской демократии. Мир переходит от уровня общества к «сверхобществу». И, естественно, что качество влияния властного конгломерата на исторический процесс увеличилось. Зиновьев даже утверждает, что мы входим в эпоху «планируемой истории». Я уже вижу иронические улыбки на лицах читателей, но, тем не менее, сегодня моя задача это подлить масла в костер вашей фантазии. Если на секунду предположить, что эти утверждения небезосновательны, то можно представить себе, что «сверхвласти» может потребоваться научное понимание реальности, которое невозможно без понимания культурного кода своей страны. И если трезво посмотреть в лицо такой реальности, то можно сказать, что роль культурологии это помочь сверхвласти, если она осознает необходимость реформы национального сознания, дать ей инструмент анализа.
Я задаю себе вопрос, в отношении России - возможно ли выработать тот инструментарий, те методы, которые позволили бы внедрить в российское сознание хотя бы понятие Индивидуальной Анонимной Ответственности. С точки зрения психолога бихевиориста - ответственность есть следствие страха нарушить закон, ибо его нарушение ведет к наказанию. Кто работал в США знает, какой ужас вызывает у рядового американца звонок IRS(налоговой инспекции). Как ни парадоксально, но этот страх, этот сознательный отказ от нарушения закона и есть основа свободы. Ведь неважно чего ты боишься Божьей кары или государственного суда, важно, что ты не преступаешь закон - здесь и начинается свобода.
Я часто думаю о том, как много компонентов и как много веков требовалось истории, чтобы выковать ту или иную национальную этику или ментальность. Устойчивость этих формирований может быть сродни только устойчивости экосистемы. Экосистему резко нельзя изменить, её можно только разрушить. И в этом смысле требуются новые уровни познания или политики, чтобы пытаться воздействовать на такие тонкие и одновременно устойчивые формирования - такие, как экосистема, или национальное сознание.
Попытки изменить национальную культуру при помощи политики грубой силы, приводит к результату обратному - культура успешно сопротивляется. Это видно на примере Ирака и Афганистана. Я в давно уже заявляю, что Буш младший по праву может называться большевиком, потому что методы, которыми он пользовался ничем не отличались от методов Сталина или Мао. С помощью штыков и введения декретов - изменить национальное сознание наивно. Также наивно, как сжигать деревянных идолов, чтобы обратить людей в другую веру, либо стричь бороды, чтобы сделать их европейцами. Эти механические способы сродни средневековой науке. Но мы живём сейчас в гораздо более удивительном мире, когда законы физики постоянно обогащаются, а законы механики, благодаря нанотехнологиям, открывают новые горизонты по использованию любых химических элементов, нарушая этим все привычные представления о физических свойствах этих элементов. Мы живём в то время, когда медицина стоит на пороге великих открытий - увеличения продолжительности жизни, а генетические открытия раскрывают новые тончайшие механизмы управления человеческим организмом и органической жизнью. Мы живём в такое время, когда начинаем понимать, что экология планеты- хрупкая, но могущественная структура - противостоит деятельности человека на замле.
Но мы пока еще далеки от того, чтобы понимать, какие тонкие инструменты нелинейного мышления нужны нам, чтобы влиять на национальную культуру. Здесь приходит на ум одно высказывание культуролога Теодоре Москосо, который 20 лет работал в Латинской Америке (его процитировал в одной из своих книг Лоуренс Харрисон): «Случай Латинской Америки настолько сложен, из него так трудно найти выход, здесь так много горя и опасностей для людей и всего мира, что можно без преувеличения говорить о муках. Чем дольше я живу, тем больше понимаю, так же как один человек не в состоянии спасти другого, если у того нет воли спастись самому, так и одна страна, движимая самыми благими намерениями, не может спасти другую, как бы она не старалась, если у этой страны самой нет желания спасти себя».
У России пока не наблюдается желания спасать себя, мы ищем виноватых где угодно, только не в своей культуре. И такая грандиозная задача, как ИЗМЕНЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО СОЗНАНИЯ будет решена только, если политические, интеллектуальные и другие общественные лидеры России осознают, что ряд традиционных ценностей препятствуют созданию общества, устремленного к демократии и социальной справедливости. Просто любые попытки реализовать эти рекомендации извне какими-то иностранными советчиками или государством обречены на неудачу.
У Эйнштейна как-то спросили, что помогло ему открыть революционные законы физики. «Это очень просто, - ответил ученый, -«я просто прислушался к голосу природы.» «Если бы это было просто,- возразили ему, - то многие были бы способны открыть теорию относительности.» «Да, это так, - ответил Эйнштейн, - но у природы голос очень тихий, а у меня очень хороший слух…» Я жажду чтобы у человечества появился этот абсолютный слух, который мог бы услышать вселенский шепот природы сформировавшей все национальные особенности человечества. И если мы услышим этот голос, мы поймем, как помочь странам с инертным сознанием открыться для нового, для процветания и равноправия.
Фото сайта konchalovsky.ru
12 июля 2010, 08:57
Андрей Кончаловский