(Untitled)
Если бы в кино увидел - сказал бы, что режиссер мудак, ложная многозначительность и все такое. Но наблюдал живьем.
Едет по степи автобус. Подходит мужик к водителю: "Здесь останови, пожалуйста". Вокруг - ничего, только голая степь и шоссе. Водитель тормозит, мужик слезает и уходит от дороги к горизонту.
Едет по степи автобус. Подходит мужик к водителю: "Здесь останови, пожалуйста". Вокруг - ничего, только голая степь и шоссе. Водитель тормозит, мужик слезает и уходит от дороги к горизонту.
Слушался в суде процесс, и среди свидетелей фигурировали двое юнкеров-кавалеристов. Фамилия одного была Кобылин, а другого - Жеребцов.
Ведь самый завалящий фельетонист самой завалящей провинциальной газетки не позволит себе такого пошлого зубоскальства! Ну, сострит немножко, в меру, с тактом, в пределах жизненности и возможности. Оставь одного Кобылина или одного Жеребцова, и того за глаза хватит. А то ведь грубо, ненужно, ни на что не похоже!
Придумай такую штучку какой-нибудь беллетрист, ему бы солоно пришлось. Написали бы о нем, что приемы его остроумия весьма грубы и примитивны, рассчитаны на самый низкий вкус и обличают в авторе старшего дворника.
А раз эта блестящая выдумка принадлежит самой жизни, все относятся к ней с какой-то трусливой почтительностью.
Жизнь, как беллетристика, страшно безвкусна. Красивый, яркий роман она может вдруг скомкать, смять, оборвать на самом смешном и нелепом положении, а маленькому дурацкому водевилю припишет конец из Гамлета.
И обидно, и досадно, и советую всем не портить себе вкуса, изучая эти скверные образцы".
Тэффи, "Жизнь и темы"
Reply
Reply
Reply
Leave a comment