Две часовни.
Первым памятником, о котором пойдет речь, является часовня архангела Михаила на берегу Раздерихинского оврага в Вятке, приписанная к городской Пятницкой церкви. История этой часовни неразрывно связана с историей уникального вятского праздника - Свистопляски, который своими корнями уходит в глубокую древность. Праздник этот отмечался в четвертую субботу по Пасхе; начинался он с панихиды в часовне, а затем переходил в народное гуляние. Привязка к субботе (дню поминовения усопших) - несомненное влияние Православия. А вот само название - "Свистопляска" - мало сочетающееся со скорбным благочестивым настроем панихиды, отражает разгульный характер неофициальной части праздника и указывает на его языческие корни. Именно в язычестве (не только в славянском) поминовение усопших - тризна - часто носило черты веселого торжества. Песни и пляски, кулачные бои, смех и свист должны были устрашать и отгонять духов смерти.
1. Часовня у Раздерихинского оврага. Открытка 1915 г., издание писчебумажного магазина Н.С. Вершинина.
Уже в исторические времена Свистопляска была привязана к одному событию, кратко упоминаемому во многих русских летописях и расцвеченному в народной памяти различными малодостоверными подробностями. Летописи говорят о том, что в 1418 (6926) году "убиен бысть на Вятке Анфал Никитин и сын его Нестер от Михайла Россохина". Упоминаемые здесь Анфал Никитин и Михаил Россохин - двинские бояре, сторонники московского князя Василия I. Как и почему они стали противниками - не совсем ясно. Возможно, имела место личная ссора воевод. По другой распространенной версии - Михаил Россохин, который оказался сначала во главе московского войска, покорившего Вятку Москве, переметнулся затем на сторону вятских сепаратистов; поход же устюжан, сторонников вел. князя Василия Дмитриевича, во главе с Анфалом был организован для того, чтобы снова покорить вольную Вятку. После нескольких стычек войско устюжан подошло к самому Хлынову и здесь потерпело сокрушительное поражение. Анфал, его сын Нестор и часть пришедших с ними воинов были убиты (количество погибших - 4 или даже 9 тысяч, упоминаемое в некоторых старинных вятских синодиках, явно неправдоподобно). С этого времени вятчане и устюжане становятся кровными врагами, их вражда продолжается около 70 лет, пока Вятка не была уже окончательно покорена московской ратью (в которой были и мстившие за набеги устюжане) в 1489 году. Вятские сепаратисты были насильно депортированы из родных мест, а на их место - в качестве компенсации - селились выходцы из Устюга. Так появились: в Хлынове - заречная слобода Дымково (по подобию устюжской слободы с тем же местоположением - на другом берегу реки и с тем же названием), а в московских землях - села и деревни с названием "Вятское" и ему подобными. Скорее всего, именно устюжские переселенцы и воздвигают в Хлынове поминальную часовню - на месте битвы, в которой их отцы и деды потерпели поражение и о которой еще помнили. Имена погибших заносятся в синодики вятских церквей. Пример таких записей приводит в своей статье А. Верещагин: "Сабурова дружина 6929 года. Анфала. Степана. Нестора. Матфеа 2. Григория. Иоанна. Панкратия. Исаакия и иже с ними убиенных. Убил на Вятке Михайло Росохин" (Памятная книжка Вятской губернии на 1904 год. Вятка, 1903. Отд.II. Хлынов старше или Хлыново? С. 327).
Часовня у Раздерихинского оврага. Фото нач. ХХ века. Автор - С.А. Лобовиков.
История же похода со временем стерлась из памяти народной, и появились разноголосые легенды, по которым устюжане с во главе с Анфалом приходили уже не драться с вятчанами, а помогать им - то ли против татар, то ли против черемис. Сама битва по этим легендам приняла характер недоразумения - из-за ночной темноты хлыновчане якобы приняли подошедших на помощь за врагов, устюжане же посчитали вышедшее навстречу войско за инородцев, захвативших город. А на утро те и другие поняли, что случилась роковая ошибка - "своих не познаша и побиша". Вятские получают обидное прозвище "слепородов". Первое описание легенды содержится в книге "Журнал, или дневные записки путешествия капитана Н.П. Рычкова по разным провинциям Российского государства", изданной Академией наук в 1770-72 гг. В ином изложении - в книге генерал-майора Н.П. Хитрово, сосланного в Вятку в 1811 году, - легенда о побоище у стен Хлынова обретает уже совсем фантастические черты любовной истории и превращается в некое доморощенное подобие "Илиады". У Хитрово есть и упоминание о Свистопляске. Самым же ранним рассказом о народном гулянии в этот день является текст историка А. Вештомова (его "История вятчан" написана в 1807-08 гг.). В последующие годы ХIХ века Свистопляска, превратившаяся в небольшую ярмарку, была многократно описана - одно из лучших таких описаний принадлежит перу вятского адвоката А.А. Прозорова. Все четыре текста, как не относящиеся непосредственно к истории и архитектуре часовни, я привожу ниже (дабы не загромождать излишними подробностями основной текст), все желающие могут с ними ознакомиться. История Свистопляски - это и история самого известного вятского народного промысла - глиняной Дымковской игрушки. Уникальный вятский праздник продолжал существовать до конца 1920-х годов, в 1925 году была снесена часовня. Лишь дымковский промысел, спасенный подвижническими усилиями художника Алексея Деньшина, снискал благоволение и поддержку Советской власти.
3. Часовня у Раздерихинского оврага. 4. Деталь декора - кубышчатые колонны.
На месте каменной часовни стояла ее деревянная предшественница, которая за века своего существования многократно ветшала и перестраивалась. О древности часовни свидетельствует её главная святыня - огромный поминальный крест 1592 года, хранящийся ныне в областном художественном музее. В 1875 году по проекту архитектора Н.А. Андриевского часовня была отстроена в камне. Её облик в "русском стиле" оказался весьма удачным. Ротонду венчает массивный двухчастный шатер и длинный барабан с двумя рядами кокошников и аркатурно-колончатым пояском. Четыре небольших портала украшены щипцовыми фронтонами на кубышчатых колоннах, вытянутые окошки-люкарны усиливают вертикальный ритм щипцов. Нарядности постройке добавляют необычная форма луковицы-главки и башенки-пинакли в основаниях и на вершинах щипцов. В 1999 году часовня была восстановлена в ее историческом виде и на прежнем месте.
История возведения каменной часовни почти исчерпывающе изложена в книге краеведа А.Г. Тинского "Вятская мозаика" (Киров, 1994): "В 1828 году, когда она (деревянная часовня - Е.В.) уже была крайне ветхой, участок, на котором она стояла, был передан мещанину Пестову для постройки дома по конфирмованному плану. Дома он не построил и ветхая часовня оставалась на месте и через десять лет, пока на нее не обратил внимание новый губернатор и не потребовал от городской думы отобрать у владельца незастроенный участок, а на месте ветхой построить новую часовню. Собрать деньги на постройку поручили купеческому старосте; к концу года собрали всего 329 рублей, и дело надолго застопорилось.
5. Часовня у Раздерихинского оврага.
Место с ветхой часовней перешло, между тем, к штабс-капитанше Н.П.Грачевой, которая в 1849 году получила разрешение на постройку деревянного дома с мезонином и с каменным подвальным этажом. В 1855 году построенный Грачевой дом по духовному завещанию перешел к коллежской советнице Е.Х.Липхарт. Строительная комиссия, рассмотрев представленные ею чертежи, выяснила, что к ее усадьбе следует прирезать еще часть земли, а для этого надо засыпать верховье оврага. Поразмыслив, владелица усадьбы отказалась от прирезки места, занятого оврагом, а заодно и от того места, на котором стояла ветхая часовня. Так с обоюдного согласия вопрос о месте для часовни был решен.
По просьбе Городской думы Строительная комиссия поручила составление проекта часовни архитекторскому помощнику Гарману. 14 октября 1857 года он представил проект строительной комиссии. К концу октября проект был утвержден, комиссия сочла свою миссию выполненной и закрыла дело о постройке часовни, поручив наблюдение архитектору Глазырину.
Прошло еще два года. Назначенный решением городского общества главным строителем часовни купец Павел Короваев доносил думе, что общество год назад приговорило строить каменную часовню, и Синод разрешил строить ее, только вот Гарман составил проект на деревянную. Как тут быть? Снова город обратился в Строительную комиссию, и та решила, что каменную часовню можно строить по проекту Гармана, но поручила пересоставить смету с учетом устройства каменного фундамента архитекторскому помощнику Дворжецкому. 14 июля 1859 года он представил комиссии и смету и "два проекта". Смета оказалась больше первоначальной на 1205 рублей с копейками. Летом 1860 года Павел Короваев рапортом сообщает, что денег нет, а без них он не может приступить к постройке часовни. Так продолжалось еще долго. К марту 1866 года строительство еще не было начато, а денег было всего 500 рублей. Жители города относились к постройке часовни довольно равнодушно, и тогда инициативу снова проявил губернатор. Он обратился к владельцам Холуницкого и Омутнинского заводов, побуждая их пожертвовать на постройку 50 пудов железа. Проект часовни он поручил сделать архитектору Н.А.Андриевскому. Отделка была закончена в 1875 году" (С. 38-39).
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Второй памятник - это Иоанно-Предтеченская часовня над источником, у ограды кладбища в городе Слободском Кировской области (по улице Советской, бывшей Анфилатовской). В отличие от вятской, слободская часовня не имеет столь богатой истории, но не менее интересна своим обликом. В 1857 году слободской 3-й гильдии купец Диомид Чуватин принял благочестивое решение за свой счет построить новую каменную часовню вместо деревянной и обратился за проектом к губернскому архитектору Вятки Ивану Тимофеевичу Соловкину. Вскоре проект был составлен, и за лето 1858 года часовня была воздвигнута. Вся постройка обошлась купцу Чуватину в 648 рублей серебром.
6. Часовня Иоанна Предтечи. Фото нач. ХХ века.
Слободская часовня, закрытая для молитвы и обезглавленная, тихо пережила годы гонений и 1990-е годы была возвращена Вятской епархии. Какое-то время после войны в часовне размещалась пивная (богоборцы знали, как надругаться над святыней). При взгляде на фотографии заметно, что всё-таки некоторые детали декора - балюстрада, парапет лестницы - утрачены и не восстановлены. Цоколь заметно врос в землю. Не добавляет памятнику красоты и громадная железная вышка, построенная совсем рядом - для освещения стадиона.
7. Часовня Иоанна Предтечи. Фото нач. ХХ века.
Часовня Иоанна Предтечи - это храм-моноптерос (круглое здание с крышей, поддерживаемой колоннадой). В Вятской епархии была часовня в том же стиле и гораздо больших размеров - на берегу реки Великой - но она разрушена. Стало быть, слободская часовня - уникальный в своем роде для Вятской земли памятник.
8. Часовня Иоанна Предтечи. Современный вид.
Приложение.
"В лето 6899... царевич Бектуг, посланный от татарского князя Токтамыша, пришед с многочисленным войском, завоевал всю Вятскую страну и множество христиан пленил и умертвил; иные же спасли живот свой, откупаясь сокровищами; итак, разорив всех вятских обитателей, возвратился обратно, обогатясь корыстью побежденных народов.
Когда татары опустошали Вятскую страну, то скоро сия плачевная весть достигла до иноплеменных им народов, живших в областях Устюга Великого. Они узнав сие, и видя вятчан приведенных в разорение от варварских народов, отправили к ним в помощь несколько тысяч вооруженных людей; но с теми случилось чудное и никогда неожидаемое несчастие, происшедшее от следующей причины. Устюжане (как видно, считая вятчан осажденными от татарских войск, и желая, чтобы о пришествии их не уведали в неприятельском стане) рассудили, не давая знать гражданам г. Хлынова, прийти к ним в ночной темноте. Они сие было исполнили и пошли ко граду подле самого берега реки Вятки, где от зрения людского вместе с темнотою прикрывала их высокая гора, на верху коей стоит тот город, которого плачевное состояние подвигло их идти к нему на помощь. Будучи объяты таким осторожным намерением, свеликой тишиною приближались они к самому городу; но градские стражи, усмотря при подошве горы колеблющийся народ, почли их за неприятелей и тотчас ударили тревогу, на которую сбежались все градские жители. Не было уже нужды возвещать стражам причину нечаянной тревоги: все могли усмотреть сквозь мглу множество пришедших к ним людей. о которых все единогласно говорили, что они суть враги нашего города. Будучи оскорблены частыми набегами неприятелей, и притом пробудившись от сна, увидя себя вдруг окруженными неведомо каким народом, не разбирая ничего, с ужасным отчаянием сделали из города вылазку и вступили с устюжанами в кровопролитный бой. Ярость тем паче с обеих сторон умножалась, что обои народы сражаясь друг с другом в темноте думали, что они убивают неприятелей. Ибо вятчане почли их черемисами; напротив того устюжане приняли их за татар, овладевших г. Хлыновым: и в таких странных мыслях проливали кровь свою до тех пор, как утренняя заря осветила их от темноты ночной. В сей час ужас их больше еще объемлет, потому что вятчане видят тех, с которыми они сражались, в таковой же одежде, как и сами, и с страшным изумлением спрашиввают их: что вы за люди? Они ответствуют: "Мы устюжане, пришли для защищения вятчан от общих наших врагов". Услыша сии слова и познав друг друга, ударились в несказанную печаль, видя умерщвленных своих одноземцев, родственников и приятелей. Наконец, сия печаль. сказывают, будто бы превратилась в пущее их междоусобие, тем паче, что обои народы считали, что сие ужасное кровопролитие с чьей-нибудь стороны умышленное; а потому все защищали свою невинность острием меча. Но сие междоусобие прекратилось тем, когда предводитель устюжских войск, именем Афаил и сын его Нестор убиты были от некоего Михайлы Россохина, бывшего вятским народоначальником. Сказывают, что с обеих сторон на месте убито более 4000 человек, которые все погребены в предместии гор. Хлынова, и нынешние градские жители в память сего несчастного случая отправляют ежегодно в том месте при собрании всего народа печальные поминки." (Журнал, или Дневные записки путешествия капитана Н.П. Рычкова по разным провинциям Российского государства, 1770-72 гг.. Цит. по: Календарь Вятской губернии на 1893 год. Вятка,1892. С. 321-323).
"Весьма любопытно то, что пламенная любовь имела влияние на ревность устюжцев; ибо князь Афаил решился предпринять свой поход по усильным просьбам сына своего Нестора об оказании помощи жителям Вятки. Князь Нестор был влюблен в дочь начальника удела Расахатина и надеялся, что отец его одобрит выбор его сердца; но судьба положила предел сей любви плачевною смертию родителя и сына. Дочь Расахатина прекрасная Евдокия, узнавши о смерти своего любезного и об опасностях, коим он подвергался для вспомоществования своим, предалась жесточайшему отчаянию, и даже полагают, что она приняла яд; ибо умерла спустя несколько дней после сего сражения. Она пред смертию просила, чтобы похоронили ее вместе с ее любезным и отцом ег; но было невозможно исполнить сию просьбу; ибо устюжцы тела своих князей увезли с собою.
Вятичи, движимые благочестием, вскоре после сражения построили деревянную часовню, похоронили убиенных и поставили над ними деревянный крест, принесенный из собора, где оный находился в течение двухсот лет; даже поныне приметна надпись 1605 года. Жители изъявили желание, чтобы всегда лампада горела у креста и чтоб ежегодно вспоминать помянутое несчастное событие. Ныне в день сей все утро посвящается молитве, а остальная часть сего достопамятного дня прогулке и увеселениям. Народ собирается с небольшими свистками, и целый день свищет, ходя по улицам, и стоя на валу бросает глиняные шарики в ров, куда сходятся городские ребятишки собирать их; часто случается. что шарики попадают им в головуи прошибают до крови; но это не препятствует им продолжать свою потеху. В честь оставшихся после сражения вдов продаются на тех местах куклы из глины, расписанные разными красками и раззолоченные. Сей праздник называется в сем крае свистопляскою" (Отрывок из журнала, писанного в Вятке в 1811 г. Н. Хитрово. Цит. по: Календарь Вятской губернии на 1893 год. Вятка, 1892. С. 329-330).
"К сим временам относить, кажется, должно то убийственное на Вятке происшествие, которое поныне еще воспоминается в главном здешнем городе отправляемой в четвертую по Пасхе субботу панихидою. Оная совершается на том самом месте, где происходило побоище, и где похоронены убитые при том люди, а именно - у северного глубокого рва, где сыздревле находится на тот конец и часовня. После отправления сей панихиды собираются на то место жители, и гуляют оные невинно, подлые же пьют; несколько лет назад тому, происходило при том по обычаю язычников свисты и пляски, отчего и называется сей случай на Вятке Свистопляскою, также обыкновенные при том были и кулачные бои, но оные, так как и пляски, благоразумным начальством ныне уже прекращены; а свисты остаются притом в шалостях только робят" (А. Вештомов. История вятчан... Казань, 1907. С. 31-32).
"В память описанного события с древнейших времен жители Хлынова и многие устюжане приходили в четвертую неделю после Пасхи для поминовения в часовню убиенных. По сему случаю на площади, находящейся близ Александровского, ныне имени Халтурина сада, бывал торг, носивший название "Свистуньи". На торге этом, насколько помню, в начале продавались глиняные шары, величиной с яблоко, туго свернутые из красной глины, обожженные и выкрашенные не то дегтем, не то черной блестящей краской, на них кругом красные точки. Шары продавались по 1/2 копейки и менее и катались, как пасхальные яйца, служа детской забавой; говорили, что это воспоминание о ядрах, бросаемых во время битвы с устюжанами. (...) Свистунская ярмарка с каждым годом расширялась и с одного дня растянулась на целую неделю. На нее в последние года до 1915 г. приезжали даже московские торговцы с мануфактурой и сластями. глядя на них, как конкурентов, и местные купцы стали ставить балаганы и открывать в них торговлю теми же товарами. Обороты ярмарки за неделю достигали нескольких тысяч рублей" (А. А. Прозоров. Город Вятка и его обыватели. Киров, 2010. С. 109, 110-111).
1. Часовня у Раздерихинского оврага. Открытка 1915 г., издание писчебумажного магазина Н.С. Вершинина.
Уже в исторические времена Свистопляска была привязана к одному событию, кратко упоминаемому во многих русских летописях и расцвеченному в народной памяти различными малодостоверными подробностями. Летописи говорят о том, что в 1418 (6926) году "убиен бысть на Вятке Анфал Никитин и сын его Нестер от Михайла Россохина". Упоминаемые здесь Анфал Никитин и Михаил Россохин - двинские бояре, сторонники московского князя Василия I. Как и почему они стали противниками - не совсем ясно. Возможно, имела место личная ссора воевод. По другой распространенной версии - Михаил Россохин, который оказался сначала во главе московского войска, покорившего Вятку Москве, переметнулся затем на сторону вятских сепаратистов; поход же устюжан, сторонников вел. князя Василия Дмитриевича, во главе с Анфалом был организован для того, чтобы снова покорить вольную Вятку. После нескольких стычек войско устюжан подошло к самому Хлынову и здесь потерпело сокрушительное поражение. Анфал, его сын Нестор и часть пришедших с ними воинов были убиты (количество погибших - 4 или даже 9 тысяч, упоминаемое в некоторых старинных вятских синодиках, явно неправдоподобно). С этого времени вятчане и устюжане становятся кровными врагами, их вражда продолжается около 70 лет, пока Вятка не была уже окончательно покорена московской ратью (в которой были и мстившие за набеги устюжане) в 1489 году. Вятские сепаратисты были насильно депортированы из родных мест, а на их место - в качестве компенсации - селились выходцы из Устюга. Так появились: в Хлынове - заречная слобода Дымково (по подобию устюжской слободы с тем же местоположением - на другом берегу реки и с тем же названием), а в московских землях - села и деревни с названием "Вятское" и ему подобными. Скорее всего, именно устюжские переселенцы и воздвигают в Хлынове поминальную часовню - на месте битвы, в которой их отцы и деды потерпели поражение и о которой еще помнили. Имена погибших заносятся в синодики вятских церквей. Пример таких записей приводит в своей статье А. Верещагин: "Сабурова дружина 6929 года. Анфала. Степана. Нестора. Матфеа 2. Григория. Иоанна. Панкратия. Исаакия и иже с ними убиенных. Убил на Вятке Михайло Росохин" (Памятная книжка Вятской губернии на 1904 год. Вятка, 1903. Отд.II. Хлынов старше или Хлыново? С. 327).
Часовня у Раздерихинского оврага. Фото нач. ХХ века. Автор - С.А. Лобовиков.
История же похода со временем стерлась из памяти народной, и появились разноголосые легенды, по которым устюжане с во главе с Анфалом приходили уже не драться с вятчанами, а помогать им - то ли против татар, то ли против черемис. Сама битва по этим легендам приняла характер недоразумения - из-за ночной темноты хлыновчане якобы приняли подошедших на помощь за врагов, устюжане же посчитали вышедшее навстречу войско за инородцев, захвативших город. А на утро те и другие поняли, что случилась роковая ошибка - "своих не познаша и побиша". Вятские получают обидное прозвище "слепородов". Первое описание легенды содержится в книге "Журнал, или дневные записки путешествия капитана Н.П. Рычкова по разным провинциям Российского государства", изданной Академией наук в 1770-72 гг. В ином изложении - в книге генерал-майора Н.П. Хитрово, сосланного в Вятку в 1811 году, - легенда о побоище у стен Хлынова обретает уже совсем фантастические черты любовной истории и превращается в некое доморощенное подобие "Илиады". У Хитрово есть и упоминание о Свистопляске. Самым же ранним рассказом о народном гулянии в этот день является текст историка А. Вештомова (его "История вятчан" написана в 1807-08 гг.). В последующие годы ХIХ века Свистопляска, превратившаяся в небольшую ярмарку, была многократно описана - одно из лучших таких описаний принадлежит перу вятского адвоката А.А. Прозорова. Все четыре текста, как не относящиеся непосредственно к истории и архитектуре часовни, я привожу ниже (дабы не загромождать излишними подробностями основной текст), все желающие могут с ними ознакомиться. История Свистопляски - это и история самого известного вятского народного промысла - глиняной Дымковской игрушки. Уникальный вятский праздник продолжал существовать до конца 1920-х годов, в 1925 году была снесена часовня. Лишь дымковский промысел, спасенный подвижническими усилиями художника Алексея Деньшина, снискал благоволение и поддержку Советской власти.
3. Часовня у Раздерихинского оврага. 4. Деталь декора - кубышчатые колонны.
На месте каменной часовни стояла ее деревянная предшественница, которая за века своего существования многократно ветшала и перестраивалась. О древности часовни свидетельствует её главная святыня - огромный поминальный крест 1592 года, хранящийся ныне в областном художественном музее. В 1875 году по проекту архитектора Н.А. Андриевского часовня была отстроена в камне. Её облик в "русском стиле" оказался весьма удачным. Ротонду венчает массивный двухчастный шатер и длинный барабан с двумя рядами кокошников и аркатурно-колончатым пояском. Четыре небольших портала украшены щипцовыми фронтонами на кубышчатых колоннах, вытянутые окошки-люкарны усиливают вертикальный ритм щипцов. Нарядности постройке добавляют необычная форма луковицы-главки и башенки-пинакли в основаниях и на вершинах щипцов. В 1999 году часовня была восстановлена в ее историческом виде и на прежнем месте.
История возведения каменной часовни почти исчерпывающе изложена в книге краеведа А.Г. Тинского "Вятская мозаика" (Киров, 1994): "В 1828 году, когда она (деревянная часовня - Е.В.) уже была крайне ветхой, участок, на котором она стояла, был передан мещанину Пестову для постройки дома по конфирмованному плану. Дома он не построил и ветхая часовня оставалась на месте и через десять лет, пока на нее не обратил внимание новый губернатор и не потребовал от городской думы отобрать у владельца незастроенный участок, а на месте ветхой построить новую часовню. Собрать деньги на постройку поручили купеческому старосте; к концу года собрали всего 329 рублей, и дело надолго застопорилось.
5. Часовня у Раздерихинского оврага.
Место с ветхой часовней перешло, между тем, к штабс-капитанше Н.П.Грачевой, которая в 1849 году получила разрешение на постройку деревянного дома с мезонином и с каменным подвальным этажом. В 1855 году построенный Грачевой дом по духовному завещанию перешел к коллежской советнице Е.Х.Липхарт. Строительная комиссия, рассмотрев представленные ею чертежи, выяснила, что к ее усадьбе следует прирезать еще часть земли, а для этого надо засыпать верховье оврага. Поразмыслив, владелица усадьбы отказалась от прирезки места, занятого оврагом, а заодно и от того места, на котором стояла ветхая часовня. Так с обоюдного согласия вопрос о месте для часовни был решен.
По просьбе Городской думы Строительная комиссия поручила составление проекта часовни архитекторскому помощнику Гарману. 14 октября 1857 года он представил проект строительной комиссии. К концу октября проект был утвержден, комиссия сочла свою миссию выполненной и закрыла дело о постройке часовни, поручив наблюдение архитектору Глазырину.
Прошло еще два года. Назначенный решением городского общества главным строителем часовни купец Павел Короваев доносил думе, что общество год назад приговорило строить каменную часовню, и Синод разрешил строить ее, только вот Гарман составил проект на деревянную. Как тут быть? Снова город обратился в Строительную комиссию, и та решила, что каменную часовню можно строить по проекту Гармана, но поручила пересоставить смету с учетом устройства каменного фундамента архитекторскому помощнику Дворжецкому. 14 июля 1859 года он представил комиссии и смету и "два проекта". Смета оказалась больше первоначальной на 1205 рублей с копейками. Летом 1860 года Павел Короваев рапортом сообщает, что денег нет, а без них он не может приступить к постройке часовни. Так продолжалось еще долго. К марту 1866 года строительство еще не было начато, а денег было всего 500 рублей. Жители города относились к постройке часовни довольно равнодушно, и тогда инициативу снова проявил губернатор. Он обратился к владельцам Холуницкого и Омутнинского заводов, побуждая их пожертвовать на постройку 50 пудов железа. Проект часовни он поручил сделать архитектору Н.А.Андриевскому. Отделка была закончена в 1875 году" (С. 38-39).
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Второй памятник - это Иоанно-Предтеченская часовня над источником, у ограды кладбища в городе Слободском Кировской области (по улице Советской, бывшей Анфилатовской). В отличие от вятской, слободская часовня не имеет столь богатой истории, но не менее интересна своим обликом. В 1857 году слободской 3-й гильдии купец Диомид Чуватин принял благочестивое решение за свой счет построить новую каменную часовню вместо деревянной и обратился за проектом к губернскому архитектору Вятки Ивану Тимофеевичу Соловкину. Вскоре проект был составлен, и за лето 1858 года часовня была воздвигнута. Вся постройка обошлась купцу Чуватину в 648 рублей серебром.
6. Часовня Иоанна Предтечи. Фото нач. ХХ века.
Слободская часовня, закрытая для молитвы и обезглавленная, тихо пережила годы гонений и 1990-е годы была возвращена Вятской епархии. Какое-то время после войны в часовне размещалась пивная (богоборцы знали, как надругаться над святыней). При взгляде на фотографии заметно, что всё-таки некоторые детали декора - балюстрада, парапет лестницы - утрачены и не восстановлены. Цоколь заметно врос в землю. Не добавляет памятнику красоты и громадная железная вышка, построенная совсем рядом - для освещения стадиона.
7. Часовня Иоанна Предтечи. Фото нач. ХХ века.
Часовня Иоанна Предтечи - это храм-моноптерос (круглое здание с крышей, поддерживаемой колоннадой). В Вятской епархии была часовня в том же стиле и гораздо больших размеров - на берегу реки Великой - но она разрушена. Стало быть, слободская часовня - уникальный в своем роде для Вятской земли памятник.
8. Часовня Иоанна Предтечи. Современный вид.
Приложение.
"В лето 6899... царевич Бектуг, посланный от татарского князя Токтамыша, пришед с многочисленным войском, завоевал всю Вятскую страну и множество христиан пленил и умертвил; иные же спасли живот свой, откупаясь сокровищами; итак, разорив всех вятских обитателей, возвратился обратно, обогатясь корыстью побежденных народов.
Когда татары опустошали Вятскую страну, то скоро сия плачевная весть достигла до иноплеменных им народов, живших в областях Устюга Великого. Они узнав сие, и видя вятчан приведенных в разорение от варварских народов, отправили к ним в помощь несколько тысяч вооруженных людей; но с теми случилось чудное и никогда неожидаемое несчастие, происшедшее от следующей причины. Устюжане (как видно, считая вятчан осажденными от татарских войск, и желая, чтобы о пришествии их не уведали в неприятельском стане) рассудили, не давая знать гражданам г. Хлынова, прийти к ним в ночной темноте. Они сие было исполнили и пошли ко граду подле самого берега реки Вятки, где от зрения людского вместе с темнотою прикрывала их высокая гора, на верху коей стоит тот город, которого плачевное состояние подвигло их идти к нему на помощь. Будучи объяты таким осторожным намерением, свеликой тишиною приближались они к самому городу; но градские стражи, усмотря при подошве горы колеблющийся народ, почли их за неприятелей и тотчас ударили тревогу, на которую сбежались все градские жители. Не было уже нужды возвещать стражам причину нечаянной тревоги: все могли усмотреть сквозь мглу множество пришедших к ним людей. о которых все единогласно говорили, что они суть враги нашего города. Будучи оскорблены частыми набегами неприятелей, и притом пробудившись от сна, увидя себя вдруг окруженными неведомо каким народом, не разбирая ничего, с ужасным отчаянием сделали из города вылазку и вступили с устюжанами в кровопролитный бой. Ярость тем паче с обеих сторон умножалась, что обои народы сражаясь друг с другом в темноте думали, что они убивают неприятелей. Ибо вятчане почли их черемисами; напротив того устюжане приняли их за татар, овладевших г. Хлыновым: и в таких странных мыслях проливали кровь свою до тех пор, как утренняя заря осветила их от темноты ночной. В сей час ужас их больше еще объемлет, потому что вятчане видят тех, с которыми они сражались, в таковой же одежде, как и сами, и с страшным изумлением спрашиввают их: что вы за люди? Они ответствуют: "Мы устюжане, пришли для защищения вятчан от общих наших врагов". Услыша сии слова и познав друг друга, ударились в несказанную печаль, видя умерщвленных своих одноземцев, родственников и приятелей. Наконец, сия печаль. сказывают, будто бы превратилась в пущее их междоусобие, тем паче, что обои народы считали, что сие ужасное кровопролитие с чьей-нибудь стороны умышленное; а потому все защищали свою невинность острием меча. Но сие междоусобие прекратилось тем, когда предводитель устюжских войск, именем Афаил и сын его Нестор убиты были от некоего Михайлы Россохина, бывшего вятским народоначальником. Сказывают, что с обеих сторон на месте убито более 4000 человек, которые все погребены в предместии гор. Хлынова, и нынешние градские жители в память сего несчастного случая отправляют ежегодно в том месте при собрании всего народа печальные поминки." (Журнал, или Дневные записки путешествия капитана Н.П. Рычкова по разным провинциям Российского государства, 1770-72 гг.. Цит. по: Календарь Вятской губернии на 1893 год. Вятка,1892. С. 321-323).
"Весьма любопытно то, что пламенная любовь имела влияние на ревность устюжцев; ибо князь Афаил решился предпринять свой поход по усильным просьбам сына своего Нестора об оказании помощи жителям Вятки. Князь Нестор был влюблен в дочь начальника удела Расахатина и надеялся, что отец его одобрит выбор его сердца; но судьба положила предел сей любви плачевною смертию родителя и сына. Дочь Расахатина прекрасная Евдокия, узнавши о смерти своего любезного и об опасностях, коим он подвергался для вспомоществования своим, предалась жесточайшему отчаянию, и даже полагают, что она приняла яд; ибо умерла спустя несколько дней после сего сражения. Она пред смертию просила, чтобы похоронили ее вместе с ее любезным и отцом ег; но было невозможно исполнить сию просьбу; ибо устюжцы тела своих князей увезли с собою.
Вятичи, движимые благочестием, вскоре после сражения построили деревянную часовню, похоронили убиенных и поставили над ними деревянный крест, принесенный из собора, где оный находился в течение двухсот лет; даже поныне приметна надпись 1605 года. Жители изъявили желание, чтобы всегда лампада горела у креста и чтоб ежегодно вспоминать помянутое несчастное событие. Ныне в день сей все утро посвящается молитве, а остальная часть сего достопамятного дня прогулке и увеселениям. Народ собирается с небольшими свистками, и целый день свищет, ходя по улицам, и стоя на валу бросает глиняные шарики в ров, куда сходятся городские ребятишки собирать их; часто случается. что шарики попадают им в головуи прошибают до крови; но это не препятствует им продолжать свою потеху. В честь оставшихся после сражения вдов продаются на тех местах куклы из глины, расписанные разными красками и раззолоченные. Сей праздник называется в сем крае свистопляскою" (Отрывок из журнала, писанного в Вятке в 1811 г. Н. Хитрово. Цит. по: Календарь Вятской губернии на 1893 год. Вятка, 1892. С. 329-330).
"К сим временам относить, кажется, должно то убийственное на Вятке происшествие, которое поныне еще воспоминается в главном здешнем городе отправляемой в четвертую по Пасхе субботу панихидою. Оная совершается на том самом месте, где происходило побоище, и где похоронены убитые при том люди, а именно - у северного глубокого рва, где сыздревле находится на тот конец и часовня. После отправления сей панихиды собираются на то место жители, и гуляют оные невинно, подлые же пьют; несколько лет назад тому, происходило при том по обычаю язычников свисты и пляски, отчего и называется сей случай на Вятке Свистопляскою, также обыкновенные при том были и кулачные бои, но оные, так как и пляски, благоразумным начальством ныне уже прекращены; а свисты остаются притом в шалостях только робят" (А. Вештомов. История вятчан... Казань, 1907. С. 31-32).
"В память описанного события с древнейших времен жители Хлынова и многие устюжане приходили в четвертую неделю после Пасхи для поминовения в часовню убиенных. По сему случаю на площади, находящейся близ Александровского, ныне имени Халтурина сада, бывал торг, носивший название "Свистуньи". На торге этом, насколько помню, в начале продавались глиняные шары, величиной с яблоко, туго свернутые из красной глины, обожженные и выкрашенные не то дегтем, не то черной блестящей краской, на них кругом красные точки. Шары продавались по 1/2 копейки и менее и катались, как пасхальные яйца, служа детской забавой; говорили, что это воспоминание о ядрах, бросаемых во время битвы с устюжанами. (...) Свистунская ярмарка с каждым годом расширялась и с одного дня растянулась на целую неделю. На нее в последние года до 1915 г. приезжали даже московские торговцы с мануфактурой и сластями. глядя на них, как конкурентов, и местные купцы стали ставить балаганы и открывать в них торговлю теми же товарами. Обороты ярмарки за неделю достигали нескольких тысяч рублей" (А. А. Прозоров. Город Вятка и его обыватели. Киров, 2010. С. 109, 110-111).