Анти-Алексеева, или Почему вятичи не финно-угры. Часть 1
В своей книге об этногенезе восточных славян Татьяна Алексеева, рассуждая о причинах отличия современного русского населения верховьев Днепра и Волги, бассейна Оки и районов озер Псковского и Ильменя от средневекового славянского населения этих земель, заявляет: «В отношении Ярославской, Костромской, Московской и Рязанской губерний дело решается сравнительно просто. Основу вятичей и поволжских кривичей составляют финно-угорские племена (Алексеева, 1971). Славянский элемент в физическом облике средневекового населения очень невелик» (Т.И. Алексеева. Этногенез восточных славян по данным антропологии. М., 1973. С. 199). Это заявление звучит весьма решительно и требует существенных доказательств. Однако по ссылке, приведенной автором на свою напечатанную двумя годами ранее статью, мы обнаруживаем отнюдь не доказательства, а то же самое решительное заявление, хоть и выраженное слегка иными словами: «В отношении Волго-Окского бассейна дело решается сравнительно просто. Основу вятичей и поволжских кривичей составляли финно-угорские племена. Славянский элемент в эпоху средневековья в физическом облике населения очень невелик» (Т.И. Алексеева. Этногенез восточных славян по данным антропологии // Советская этнография. 1971, № 2. С. 57).
Поиски оснований, на которых Алексеева заявляет о финно-угорской основе вятичей и восточных кривичей, приводят нас к Главе III ее книги («Место восточнославянских племен на антропологической карте Восточной Европы в эпоху средневековья»), где в разделе «Территориальные вариации признаков у восточных славян» она пишет: «Так, в зоне расселения вятичей, кривичей, дреговичей, радимичей, северян с ослабленным углом выступания носа связывается тенденция к мезокефалии, меньшие размеры продольного и поперечного диаметра черепа, более узкое лицо, больший зигомаксиллярный угол горизонтальной профилировки, более широкий нос с менее выступающим переносьем. С сильным выступанием носа связывается меньший черепной указатель, более крупные размеры мозгового отдела черепа, более широкое лицо, меньший зигомаксиллярный угол горизонтальной профилировки, более узкий нос с высоким переносьем. Процентное соотношение этих комбинаций меняется в зависимости от географической локализации племен (рис. 23). Так, по направлению к востоку увеличивается процент первой комбинации, по направлению к западу - второй… В данном случае дифференциация восточных славян по количественным признакам на географически локализованные морфологические комплексы (проявляющиеся к тому же как реально существующие в других этнических группах), может служить доказательством определенной морфологической неоднородности восточнославянских групп в эпоху средневековья. Более того, закономерная географическая приуроченность этих комплексов и разное процентное соотношение их позволяют сделать заключение о преобладании в крайне восточных группах восточных славян (вятичи, ярославские, костромские, владимирские кривичи) антропологических черт, присущих финно-угорскому, по-видимому, древнемордовскому населению Волго-Окского бассейна (Цнинские могильники, могильники Сють-Сирми, Муранский)» (Алексеева. 1973. С. 105). Почти то же самое, но сказанное слегка другими словами, мы читаем и в ее статье 1971 г.: «В зоне распространения вятичей, кривичей, дреговичей, радимичей, северян, с ослабленным углом выступания носа связывается тенденция к мезокефалии, меньшие размеры продольного и поперечного диаметра черепа, более узкое лицо, больший зигомаксиллярный угол горизонтальной профилировки, более широкий нос с менее выступающим переносьем. С сильным выступанием носа связан меньший черепной указатель, более крупные размеры мозгового отдела черепа, более широкое лицо, меньший зигомаксиллярный угол горизонтальной профилировки, более узкий нос с высоким переносьем. Процентное соотношение этих комбинаций меняется в зависимости от географической локализации славянских племен на территории Восточной Европы (рис. 1). Так, по направлению к востоку увеличивается процент первой комбинации, по направлению к западу - второй. Первый комплекс преобладает в крайних восточных группах славян (вятичи, ярославские, костромские, владимирские кривичи) и оказывается характерным для населения Волго-Окского бассейна (Цнинские могильники; могильники Сють-Сирми, Муранский)» (Алексеева. 1971. С. 52-53).
Итак, выясняется, что Алексеева видит в вятичах и восточных кривичах финно-угорскую основу (которую в 1973 г. она предположительно именует древнемордовской) на основании того, что, по ее словам, процентное соотношение в них двух выделенных ею комбинаций отличает их от других восточнославянских племен. Однако при взгляде на рисунок 23 (в точности повторяющий рисунок 1 из статьи 1971 г.), который представляет это процентное соотношение наглядно, мы видим нечто совсем другое.
Если три восточные группы кривичей (ярославская, костромская и владимирско-рязанско-нижегородская) действительно обособлены, то вятичи относятся отнюдь не к ним, а к большинству восточнославянских племен (на рисунке Алексеевой они не названы, но нужно полагать, что это кривичи тверские, кривичи смоленские, радимичи, дреговичи и северяне). Еще три восточнославянские племенные объединения (по-видимому, это «киевские, переяславские и черниговские поляне») образуют на карте Алексеевой третью группировку. Итак, данные, приводимые самой же Алексеевой, не дают ей никаких оснований для объединения вятичей с восточными кривичами и противопоставления их другим восточнославянским племенам.
Еще более мы убедимся в этом, если рассмотрим сводную таблицу краниологических данных восточных славян, составленную на основании данных, приведенных в книге Алексеевой.
Мы вновь видим, что восточные кривичи заметно отличаются от всех других племенных объединений, в то время как вятичи близки к большинству восточнославянских групп, перечисленному выше. Особенно заметно их сходство с северянами, с которыми их объединяет практически одинаковый краниологический тип. Единственное, что их отличает, это симотический указатель, который у вятичей составляет 48,0, а у северян - 44,0.
В своих рассуждениях о финно-угорской основе восточных восточнославянских групп Алексеева уделяет особое внимание форме носа, в частности, углу выступания носовых костей: «Анализ географической изменчивости признаков, как отмечалось, свидетельствует об уменьшении величин всех признаков, которые позволяют дифференцировать восточнославянские племена с запада на восток. Однако здесь нет нарушения физиологических связей между признаками, что давало бы право предполагать неоднородность расового состава группы. Если бы не угол выступания носа, то следовало бы высказать предположение о процессе грацилизации черепа по мере продвижения восточнославянского населения на восток, в Волго-Окское междуречье. Однако угол выступания носовых костей - признак с размерами черепа и лица физиологически не связанный. Его меньшая величина у восточнославянских племен на востоке в сочетании с общей грацильностью черепа дает представление об ином антропологическом комплексе, нежели на западе. А поскольку эта комбинация известна среди финно-угорских групп Восточно-Европейской равнины (могильники Сють-Сирми и Муранский) и грацильные формы вообще характерны для этой территории (Цнинские могильники), то естественно сделать предположение об участии финно-угорских групп Волго-Окского междуречья в сложении восточнославянского населения» (Алексеева. 1973. С. 104).
Однако данные, приводимые Алексеевой, вновь ее саму опровергают. Если у восточных кривичей действительно наблюдается понижение угла выступания носа (25,8 ), то его величина у вятичей (27,4) практически такая же, как у северян (27,3) и смоленских кривичей (27,5). Отличие вятичей от восточных кривичей и их сходство с большинством восточнославянских групп видно и по другим показателям носовой области, таким как носовой указатель (большая величина = меньшая европеоидность), назомалярный угол (большая величина = меньшая европеоидность), зигомаксиллярный угол (большая величина = меньшая европеоидность), дакриальный указатель (большая величина = большая европеоидность) и симотический указатель (большая величина = большая европеоидность). Как мы уже сказали, единственное заметное отличие между вятичами и северянами заключается в симотическом указателе, и по нему вятичи оказываются более европеоидными, чем северяне.
Алексеева считает признаком финно-угорского влияния сочетание понижения выступания носа с грацильностью, под которой она понимает узкое лицо: «Анализ географической изменчивости скуловой ширины позволяет выделить зону относительной узколицести в центральной части Восточно-Европейской равнины, точнее, в бассейне Оки и Верхней Волги. В пределах распространения восточнославянских племен отмечается отчетливое уменьшение ширины лица у славян с запада на восток. В свете сопоставления краниологических серий из славянских могильников с черепами, относящимися к различным этническим группам, следует раздвинуть рамки этой закономерности, включив в них и финно-угорские группы Восточно-европейской равнины. Так, малыми размерами скулового диаметра характеризуется население, оставившее Цнинские могильники и могильник Сють-Сирми. Малой скуловой шириной отличается и население, известное по краниологической серии из Березовского могильника (этническая принадлежность его до сих пор не ясна), обитавшее в эпоху средневековья в Среднем Поволжье в соседстве с финно-уграми» (Алексеева. 1973. С. 82); «Скуловая ширина также имеет закономерное географическое распределение в зоне расселения славян, уменьшаясь к северо-востоку, к зоне контактной с узколицыми финно-угорскими группами» (Алексеева. 1973. С. 101); «Очень показательно сосредоточение минимальных величин [скуловой ширины] в зоне расселения восточных славян, особенно к востоку от Днепра. Наименьшие же величины наблюдаются у восточнофинских групп… Географическая локализация размеров высоты лица, скулового диаметра и соответственно лицевого указателя показывает большую грацильность славянских групп по сравнению с германскими. Грацильность эта увеличивается по направлению на восток, где среди восточнофинских групп наблюдаются весьма сходные формы» (Алексеева. 1973. С. 140, 143).
Но по этому признаку вятичи также почти не отличаются от своих западных соседей. Их средняя скуловая ширина составляет 129,3, что даже несколько меньше, чем у восточных кривичей (130,2). Почти такую же величину мы находим у тверских кривичей (130,7), северян (130,5) и «черниговских полян» (130,9). Общее сходство вятичей с западными кривичами отмечал Г.Ф. Дебец: «Что касается вятичей, то, разделив их на географические группы, Трофимова не получила сколько-нибудь существенных и закономерных различий между ними. В общем они близки и к славянам Белоруссии, и к тверским кривичам… Что же касается преобладающего среди вятичей типа, то его нет оснований отделять от того, который характерен для тверских кривичей» (Г.Ф. Дебец. Палеоантропология СССР. М., 1948. С. 236).
Необходимо сказать несколько слов о том, кто такие «черниговские поляне» и как они стали «полянами». Об этом нам простодушно рассказывает сама Алексеева: «В основном поляне были расселены между Росью и Ирпенем. Выяснению границ их на основании исторических и археологических данных посвящена специальная статья Б.А. Рыбакова (1947). В различных исторических источниках полянам отводилась небольшая территория в правобережье Днепра, с южной границей по р. Роси и с северной - у городов Вышгорода, Белгорода и Василева. Между тем этими же авторами огромные пространства в левобережье Днепра связывались с северянами, историческая роль которых, судя по летописным данным, очень невелика. Противоречие между важным значением полян в русской государственности и маленькой территорией, занимаемой ими, и в то же время обширными землями северян и их скромной исторической ролью побудило Б.А. Рыбакова (1947) пересмотреть сообщения исторических источников в свете новых археологических данных. В результате тщательных сопоставлений летописных сведений о расселении восточнославянских племен, обряде погребения и курганном инвентаре Б.А. Рыбаков обрисовывает новые племенные границы полян и северян. Территория северян охватывает часть течения Десны близ Новгорода-Северского, течение Сейма и верховья Сулы в пределах Северского княжества XII в. Полянская же земля простирается и на левобережье Днепра, включая в восточной своей части города Чернигов, Любеч и Переяслав-Хмельницкий» (Алексеева. 1973. С. 56-57). Итак, «черниговские поляне» Алексеевой оказываются на самом деле северянами, записанными Рыбаковым в поляне с целью подкрепить их мифическое «важное значение в русской государственности». Именно поэтому по своей скуловой ширине они столь близки остальным северянам и столь далеки от действительных полян правобережья Днепра. Именно Днепр является на юге границей между разными краниологическими типами восточных славян - к востоку от него преобладает долихокефальный узколицый тип, к западу - мезокефальный широколицый. К последнему, помимо киевских полян (ЧУ 75,6, СШ 134,2), относятся также древляне (собственно-древлянские погребения на горизонте: ЧУ 75,9, СШ 136,6) и тиверцы с уличами (ЧУ 75,7, СШ 135,2).
Наиболее широколицыми из племен правобережья Днепра являются древляне: «По отношению ко всем остальным восточнославянским группам (за исключением тиверцев и уличей) этнические группы Волыни, независимо от обряда погребения, оказываются наиболее широколицыми. И в то же время нельзя их считать антропологически однородными. С собственно древлянами связывается мезокефальное и очень широколицее население» (Алексеева. 1973. С. 55); «Территорию Волыни так или иначе следует считать неоднородной не только в этническом, но и в антропологическом отношении. С древлянами связывается мезокрания в сочетании с очень широким и высоким лицом, с волынянами - долихокрания, относительно широкое и менее высокое лицо» (Алексеева. 1973. С. 56). Близкими к древлянам оказываются тиверцы и уличи: «Черепа из Бранештского могильника и могильника у с. Васильев характеризуются мезокранией, крупными размерами продольного и высотного диаметра черепа, средними размерами поперечного диаметра. Размеры лицевого отдела могут быть отнесены к категории средних, за исключением орбит, отличающихся большой шириной и малой высотой. Горизонтальная профилировка значительная, переносье высокое, нос средневыступающий. Среди восточнославянских краниологических серий самые ближайшие аналоги обнаруживаются на территории древлян - в могильниках с погребениями на горизонте, т.е. в собственно древлянских сериях. Связь населения Волыни и Галиции засвидетельствована письменными источниками; по-видимому, антропологическая общность населения этих зон обусловлена прямыми контактами» (Алексеева. 1973. С. 61), а также поляне: «Курганное население полянской земли характеризуется долихомезокранией, средними размерами лица, сильной горизонтальной профилировкой при среднем выступании носа. В целом поляне имеют европеоидный облик. Группа киевских полян отличается от черниговских и переяславских большим черепным указателем, а краниологическая серия из Княжьей горы и Сагуновки еще и значительно большей скуловой шириной. По сочетанию выраженной мезокефалии с широким лицом черепа из курганов у Княжьей горы и Сагуновки обнаруживают сходство с черепами из собственно древлянских погребений…» (Алексеева. 1973. С. 59).
В связи с этим крайнее удивление вызывает мнение Алексеевой о близости полян к северянам: «Характеристика, данная полянам, может в значительной мере быть отнесена к северянам, однако последние отличаются выраженной долихокранией и несколько более узким лицом. Антропологическая комбинация, выявляемая у северян, может быть сопоставлена с типом славян из области славянских городищ с гладкостенной керамикой в бассейне верхнего течения Днепра, выделенным В.В. Седовым» (Алексеева. 1973. С. 60). О резком отличии северян от правобережных племен говорит Валерий Алексеев: «Средневековое славянское население Украины различалось по ширине лица и степени массивности черепа. Гиперморфный вариант европеоидной расы был представлен у древлян, гипоморфный - у северян» (В.П. Алексеев. Происхождение народов Восточной Европы (краниологическое исследование). М., 1969. С. 194). Как мы уже показали, северяне по всем краниологическим показателям (долихокефалия, узкое лицо, среднее выступание носа) сближаются с вятичами, а отнюдь не с полянами и другими племенами днепровского правобережья. Однако Алексеева предпочитает не замечать этот факт, потому что он на корню разрушает ее теорию. Раз северяне и вятичи относятся к одинаковому расовому типу, то либо вятичи не являются ославяненными финно-уграми, либо ими являются также и северяне.
Заслуживает внимания указание Алексеевой на близость северян к верхнеднепровским славянам культуры гладкостенной керамики. Эта культура представляет собой раннюю волну славянского расселения в областях верхнего Днепра. Валентин Седов указывает на антропологические отличия ее носителей от носителей культуры штрихованной керамики, представляющей дославянское балтское население: «Анализ краниологических материалов, произведенный В.В. Седовым в соответствии с археологической картой, привел к выделению в составе славян, обитавших в бассейне верхнего течения Днепра, двух антропологических типов. В области распространения городищ со штрихованной керамикой локализуется длинноголовый широколицый тип, раннеславянских городищ - длинноголовый, но с более узким лицом. Из сопоставления данных, приведенных в таблицах, нетрудно убедиться, что антропологическая комбинация, проявляющаяся в области городищ со штрихованной керамикой, типична для полоцких кривичей, а особенности, связывающиеся с областью городищ с гладкостенной керамикой - характерны для дреговичей, радимичей и смоленских кривичей» (Алексеева. 1973. С. 52).
Итак, у нас есть основания связать длинноголовый узколицый тип, свойственный вятичам и северянам, с ранней славянской колонизацией.
Поиски оснований, на которых Алексеева заявляет о финно-угорской основе вятичей и восточных кривичей, приводят нас к Главе III ее книги («Место восточнославянских племен на антропологической карте Восточной Европы в эпоху средневековья»), где в разделе «Территориальные вариации признаков у восточных славян» она пишет: «Так, в зоне расселения вятичей, кривичей, дреговичей, радимичей, северян с ослабленным углом выступания носа связывается тенденция к мезокефалии, меньшие размеры продольного и поперечного диаметра черепа, более узкое лицо, больший зигомаксиллярный угол горизонтальной профилировки, более широкий нос с менее выступающим переносьем. С сильным выступанием носа связывается меньший черепной указатель, более крупные размеры мозгового отдела черепа, более широкое лицо, меньший зигомаксиллярный угол горизонтальной профилировки, более узкий нос с высоким переносьем. Процентное соотношение этих комбинаций меняется в зависимости от географической локализации племен (рис. 23). Так, по направлению к востоку увеличивается процент первой комбинации, по направлению к западу - второй… В данном случае дифференциация восточных славян по количественным признакам на географически локализованные морфологические комплексы (проявляющиеся к тому же как реально существующие в других этнических группах), может служить доказательством определенной морфологической неоднородности восточнославянских групп в эпоху средневековья. Более того, закономерная географическая приуроченность этих комплексов и разное процентное соотношение их позволяют сделать заключение о преобладании в крайне восточных группах восточных славян (вятичи, ярославские, костромские, владимирские кривичи) антропологических черт, присущих финно-угорскому, по-видимому, древнемордовскому населению Волго-Окского бассейна (Цнинские могильники, могильники Сють-Сирми, Муранский)» (Алексеева. 1973. С. 105). Почти то же самое, но сказанное слегка другими словами, мы читаем и в ее статье 1971 г.: «В зоне распространения вятичей, кривичей, дреговичей, радимичей, северян, с ослабленным углом выступания носа связывается тенденция к мезокефалии, меньшие размеры продольного и поперечного диаметра черепа, более узкое лицо, больший зигомаксиллярный угол горизонтальной профилировки, более широкий нос с менее выступающим переносьем. С сильным выступанием носа связан меньший черепной указатель, более крупные размеры мозгового отдела черепа, более широкое лицо, меньший зигомаксиллярный угол горизонтальной профилировки, более узкий нос с высоким переносьем. Процентное соотношение этих комбинаций меняется в зависимости от географической локализации славянских племен на территории Восточной Европы (рис. 1). Так, по направлению к востоку увеличивается процент первой комбинации, по направлению к западу - второй. Первый комплекс преобладает в крайних восточных группах славян (вятичи, ярославские, костромские, владимирские кривичи) и оказывается характерным для населения Волго-Окского бассейна (Цнинские могильники; могильники Сють-Сирми, Муранский)» (Алексеева. 1971. С. 52-53).
Итак, выясняется, что Алексеева видит в вятичах и восточных кривичах финно-угорскую основу (которую в 1973 г. она предположительно именует древнемордовской) на основании того, что, по ее словам, процентное соотношение в них двух выделенных ею комбинаций отличает их от других восточнославянских племен. Однако при взгляде на рисунок 23 (в точности повторяющий рисунок 1 из статьи 1971 г.), который представляет это процентное соотношение наглядно, мы видим нечто совсем другое.
Если три восточные группы кривичей (ярославская, костромская и владимирско-рязанско-нижегородская) действительно обособлены, то вятичи относятся отнюдь не к ним, а к большинству восточнославянских племен (на рисунке Алексеевой они не названы, но нужно полагать, что это кривичи тверские, кривичи смоленские, радимичи, дреговичи и северяне). Еще три восточнославянские племенные объединения (по-видимому, это «киевские, переяславские и черниговские поляне») образуют на карте Алексеевой третью группировку. Итак, данные, приводимые самой же Алексеевой, не дают ей никаких оснований для объединения вятичей с восточными кривичами и противопоставления их другим восточнославянским племенам.
Еще более мы убедимся в этом, если рассмотрим сводную таблицу краниологических данных восточных славян, составленную на основании данных, приведенных в книге Алексеевой.
Мы вновь видим, что восточные кривичи заметно отличаются от всех других племенных объединений, в то время как вятичи близки к большинству восточнославянских групп, перечисленному выше. Особенно заметно их сходство с северянами, с которыми их объединяет практически одинаковый краниологический тип. Единственное, что их отличает, это симотический указатель, который у вятичей составляет 48,0, а у северян - 44,0.
В своих рассуждениях о финно-угорской основе восточных восточнославянских групп Алексеева уделяет особое внимание форме носа, в частности, углу выступания носовых костей: «Анализ географической изменчивости признаков, как отмечалось, свидетельствует об уменьшении величин всех признаков, которые позволяют дифференцировать восточнославянские племена с запада на восток. Однако здесь нет нарушения физиологических связей между признаками, что давало бы право предполагать неоднородность расового состава группы. Если бы не угол выступания носа, то следовало бы высказать предположение о процессе грацилизации черепа по мере продвижения восточнославянского населения на восток, в Волго-Окское междуречье. Однако угол выступания носовых костей - признак с размерами черепа и лица физиологически не связанный. Его меньшая величина у восточнославянских племен на востоке в сочетании с общей грацильностью черепа дает представление об ином антропологическом комплексе, нежели на западе. А поскольку эта комбинация известна среди финно-угорских групп Восточно-Европейской равнины (могильники Сють-Сирми и Муранский) и грацильные формы вообще характерны для этой территории (Цнинские могильники), то естественно сделать предположение об участии финно-угорских групп Волго-Окского междуречья в сложении восточнославянского населения» (Алексеева. 1973. С. 104).
Однако данные, приводимые Алексеевой, вновь ее саму опровергают. Если у восточных кривичей действительно наблюдается понижение угла выступания носа (25,8 ), то его величина у вятичей (27,4) практически такая же, как у северян (27,3) и смоленских кривичей (27,5). Отличие вятичей от восточных кривичей и их сходство с большинством восточнославянских групп видно и по другим показателям носовой области, таким как носовой указатель (большая величина = меньшая европеоидность), назомалярный угол (большая величина = меньшая европеоидность), зигомаксиллярный угол (большая величина = меньшая европеоидность), дакриальный указатель (большая величина = большая европеоидность) и симотический указатель (большая величина = большая европеоидность). Как мы уже сказали, единственное заметное отличие между вятичами и северянами заключается в симотическом указателе, и по нему вятичи оказываются более европеоидными, чем северяне.
Алексеева считает признаком финно-угорского влияния сочетание понижения выступания носа с грацильностью, под которой она понимает узкое лицо: «Анализ географической изменчивости скуловой ширины позволяет выделить зону относительной узколицести в центральной части Восточно-Европейской равнины, точнее, в бассейне Оки и Верхней Волги. В пределах распространения восточнославянских племен отмечается отчетливое уменьшение ширины лица у славян с запада на восток. В свете сопоставления краниологических серий из славянских могильников с черепами, относящимися к различным этническим группам, следует раздвинуть рамки этой закономерности, включив в них и финно-угорские группы Восточно-европейской равнины. Так, малыми размерами скулового диаметра характеризуется население, оставившее Цнинские могильники и могильник Сють-Сирми. Малой скуловой шириной отличается и население, известное по краниологической серии из Березовского могильника (этническая принадлежность его до сих пор не ясна), обитавшее в эпоху средневековья в Среднем Поволжье в соседстве с финно-уграми» (Алексеева. 1973. С. 82); «Скуловая ширина также имеет закономерное географическое распределение в зоне расселения славян, уменьшаясь к северо-востоку, к зоне контактной с узколицыми финно-угорскими группами» (Алексеева. 1973. С. 101); «Очень показательно сосредоточение минимальных величин [скуловой ширины] в зоне расселения восточных славян, особенно к востоку от Днепра. Наименьшие же величины наблюдаются у восточнофинских групп… Географическая локализация размеров высоты лица, скулового диаметра и соответственно лицевого указателя показывает большую грацильность славянских групп по сравнению с германскими. Грацильность эта увеличивается по направлению на восток, где среди восточнофинских групп наблюдаются весьма сходные формы» (Алексеева. 1973. С. 140, 143).
Но по этому признаку вятичи также почти не отличаются от своих западных соседей. Их средняя скуловая ширина составляет 129,3, что даже несколько меньше, чем у восточных кривичей (130,2). Почти такую же величину мы находим у тверских кривичей (130,7), северян (130,5) и «черниговских полян» (130,9). Общее сходство вятичей с западными кривичами отмечал Г.Ф. Дебец: «Что касается вятичей, то, разделив их на географические группы, Трофимова не получила сколько-нибудь существенных и закономерных различий между ними. В общем они близки и к славянам Белоруссии, и к тверским кривичам… Что же касается преобладающего среди вятичей типа, то его нет оснований отделять от того, который характерен для тверских кривичей» (Г.Ф. Дебец. Палеоантропология СССР. М., 1948. С. 236).
Необходимо сказать несколько слов о том, кто такие «черниговские поляне» и как они стали «полянами». Об этом нам простодушно рассказывает сама Алексеева: «В основном поляне были расселены между Росью и Ирпенем. Выяснению границ их на основании исторических и археологических данных посвящена специальная статья Б.А. Рыбакова (1947). В различных исторических источниках полянам отводилась небольшая территория в правобережье Днепра, с южной границей по р. Роси и с северной - у городов Вышгорода, Белгорода и Василева. Между тем этими же авторами огромные пространства в левобережье Днепра связывались с северянами, историческая роль которых, судя по летописным данным, очень невелика. Противоречие между важным значением полян в русской государственности и маленькой территорией, занимаемой ими, и в то же время обширными землями северян и их скромной исторической ролью побудило Б.А. Рыбакова (1947) пересмотреть сообщения исторических источников в свете новых археологических данных. В результате тщательных сопоставлений летописных сведений о расселении восточнославянских племен, обряде погребения и курганном инвентаре Б.А. Рыбаков обрисовывает новые племенные границы полян и северян. Территория северян охватывает часть течения Десны близ Новгорода-Северского, течение Сейма и верховья Сулы в пределах Северского княжества XII в. Полянская же земля простирается и на левобережье Днепра, включая в восточной своей части города Чернигов, Любеч и Переяслав-Хмельницкий» (Алексеева. 1973. С. 56-57). Итак, «черниговские поляне» Алексеевой оказываются на самом деле северянами, записанными Рыбаковым в поляне с целью подкрепить их мифическое «важное значение в русской государственности». Именно поэтому по своей скуловой ширине они столь близки остальным северянам и столь далеки от действительных полян правобережья Днепра. Именно Днепр является на юге границей между разными краниологическими типами восточных славян - к востоку от него преобладает долихокефальный узколицый тип, к западу - мезокефальный широколицый. К последнему, помимо киевских полян (ЧУ 75,6, СШ 134,2), относятся также древляне (собственно-древлянские погребения на горизонте: ЧУ 75,9, СШ 136,6) и тиверцы с уличами (ЧУ 75,7, СШ 135,2).
Наиболее широколицыми из племен правобережья Днепра являются древляне: «По отношению ко всем остальным восточнославянским группам (за исключением тиверцев и уличей) этнические группы Волыни, независимо от обряда погребения, оказываются наиболее широколицыми. И в то же время нельзя их считать антропологически однородными. С собственно древлянами связывается мезокефальное и очень широколицее население» (Алексеева. 1973. С. 55); «Территорию Волыни так или иначе следует считать неоднородной не только в этническом, но и в антропологическом отношении. С древлянами связывается мезокрания в сочетании с очень широким и высоким лицом, с волынянами - долихокрания, относительно широкое и менее высокое лицо» (Алексеева. 1973. С. 56). Близкими к древлянам оказываются тиверцы и уличи: «Черепа из Бранештского могильника и могильника у с. Васильев характеризуются мезокранией, крупными размерами продольного и высотного диаметра черепа, средними размерами поперечного диаметра. Размеры лицевого отдела могут быть отнесены к категории средних, за исключением орбит, отличающихся большой шириной и малой высотой. Горизонтальная профилировка значительная, переносье высокое, нос средневыступающий. Среди восточнославянских краниологических серий самые ближайшие аналоги обнаруживаются на территории древлян - в могильниках с погребениями на горизонте, т.е. в собственно древлянских сериях. Связь населения Волыни и Галиции засвидетельствована письменными источниками; по-видимому, антропологическая общность населения этих зон обусловлена прямыми контактами» (Алексеева. 1973. С. 61), а также поляне: «Курганное население полянской земли характеризуется долихомезокранией, средними размерами лица, сильной горизонтальной профилировкой при среднем выступании носа. В целом поляне имеют европеоидный облик. Группа киевских полян отличается от черниговских и переяславских большим черепным указателем, а краниологическая серия из Княжьей горы и Сагуновки еще и значительно большей скуловой шириной. По сочетанию выраженной мезокефалии с широким лицом черепа из курганов у Княжьей горы и Сагуновки обнаруживают сходство с черепами из собственно древлянских погребений…» (Алексеева. 1973. С. 59).
В связи с этим крайнее удивление вызывает мнение Алексеевой о близости полян к северянам: «Характеристика, данная полянам, может в значительной мере быть отнесена к северянам, однако последние отличаются выраженной долихокранией и несколько более узким лицом. Антропологическая комбинация, выявляемая у северян, может быть сопоставлена с типом славян из области славянских городищ с гладкостенной керамикой в бассейне верхнего течения Днепра, выделенным В.В. Седовым» (Алексеева. 1973. С. 60). О резком отличии северян от правобережных племен говорит Валерий Алексеев: «Средневековое славянское население Украины различалось по ширине лица и степени массивности черепа. Гиперморфный вариант европеоидной расы был представлен у древлян, гипоморфный - у северян» (В.П. Алексеев. Происхождение народов Восточной Европы (краниологическое исследование). М., 1969. С. 194). Как мы уже показали, северяне по всем краниологическим показателям (долихокефалия, узкое лицо, среднее выступание носа) сближаются с вятичами, а отнюдь не с полянами и другими племенами днепровского правобережья. Однако Алексеева предпочитает не замечать этот факт, потому что он на корню разрушает ее теорию. Раз северяне и вятичи относятся к одинаковому расовому типу, то либо вятичи не являются ославяненными финно-уграми, либо ими являются также и северяне.
Заслуживает внимания указание Алексеевой на близость северян к верхнеднепровским славянам культуры гладкостенной керамики. Эта культура представляет собой раннюю волну славянского расселения в областях верхнего Днепра. Валентин Седов указывает на антропологические отличия ее носителей от носителей культуры штрихованной керамики, представляющей дославянское балтское население: «Анализ краниологических материалов, произведенный В.В. Седовым в соответствии с археологической картой, привел к выделению в составе славян, обитавших в бассейне верхнего течения Днепра, двух антропологических типов. В области распространения городищ со штрихованной керамикой локализуется длинноголовый широколицый тип, раннеславянских городищ - длинноголовый, но с более узким лицом. Из сопоставления данных, приведенных в таблицах, нетрудно убедиться, что антропологическая комбинация, проявляющаяся в области городищ со штрихованной керамикой, типична для полоцких кривичей, а особенности, связывающиеся с областью городищ с гладкостенной керамикой - характерны для дреговичей, радимичей и смоленских кривичей» (Алексеева. 1973. С. 52).
Итак, у нас есть основания связать длинноголовый узколицый тип, свойственный вятичам и северянам, с ранней славянской колонизацией.